Кот, Художник и Поэт,
или Любимое издание в серии «Любимая мамина книжка»

Когда я готовила этот текст, то нашла подтверждение своему внутреннему ощущению. Еще одно подтверждение. Вот представьте себе художника. Он наделен талантом, он этот талант тщательно развивал, долго учился, в том числе и в Академии Художеств. Он мог выбрать самые разные пути, а выбрал быть книжным иллюстратором. Жил в глухой псковской деревне, среди колокольчиков, шиповника и яблонь, творил. И искренне считал своей миссией создание хорошей детской книги. Сделал это своим служением, делом своей жизни.

«Читайте, ребята! Это хорошее дело», – подписал одну из своих книг художник ребятам в местной библиотеке.

Звали художника Геннадий Ясинский.

А я хочу рассказать о книжке своего детства с его иллюстрациями, которую издательство «Речь» выпустило в серии «Любимая мамина книжка». Попадание, прямо скажу, в десяточку. Это, действительно, одно из любимых изданий моего детства.

Это тот случай, когда очень хороший поэт написал, а очень хороший художник понял и проиллюстрировал.

Но «Слово о полку Игореве» было написано уже после ада. После пыток в застенках чекистов, после того, как поэт разорвал ботинки на отекших ногах: ему три дня не давали встать со стула в кабинете следователя, не давали спать. После того, как он страшным усилием удерживал в затуманенном сознании одну мысль: не выдать, не предать, не назвать имена невинных. После концлагерей на Дальнем Востоке.

А до этого были веселые ребята ОБЭРИУты со своими каламбурами и алогизмами, были вечера поэзии, горячие споры, было сотрудничество с Маршаком в журнале «Чиж». И, в отличие от Хармса и особенно Введенского, оставивших немало хороших стихов для детей, у Заболоцкого мы знаем всего два. Одно из них – «Как мыши с котом воевали». О нем и речь пойдет.

Стихотворение Заболоцкого – щедрое на гласные, певучее. Особенно оно приятно и близко вологодскому уху: такое количество «о»!

Жил-был кот,
Ростом он был с комод…

…Пришел тот кот
К нам в огород,
Залез кот на лукошко,
С лукошка прыгнул в окошко,

Углы в кухне обнюхал,
Хвостом по полу постукал.
– Эге, – говорит, – пахнет мышами!
Поживу-ка я недельку с вами!

Стихотворение щедрое на гласные, певучее, полное народных оборотов. Текст вообще лексически очень богат

Этот текст полон народных оборотов, он вообще лексически очень богат. Все эти «глазищи», «усищи», «лукошко», «подполье», обращение «братцы», «пропали головушки наши», «здешние»… Где, как не в хороших книгах, современных ребенок почерпнет такую настоящую, щедрую русскую речь?

Еще одна черта, выдающая народную основу, платформу текста, – его юмор. Им пронизана вся ткань произведения, он абсолютно органичный, не надуманный. Настоящим юмористом выступает и сам хитрый кот, который притворяется мертвым и позволяет мышам дергать себя за усы, чтобы потом начать на них настоящую охоту.

Наши воспоминания на добрых две трети связаны именно с иллюстрациями

Стихотворение очень атмосферно, в нем много примет быта, тех мелких подробностей, которые делают текст уютным, делают его частью детства. И когда мы находим такие книжки, будучи взрослыми, мы в первую очередь даже не текст вспоминаем – всплывают те теплые ассоциации и образы, которые сложились в голове в далеком дошкольном возрасте.

И здесь в игру вступают иллюстрации. Потому что наши воспоминания на добрых две трети связаны именно с ними. И я уверена, что убогие компьютерные картинки со сладкими котиками тошнотворного розового цвета проваливаются куда-то в утробу детского сознания, оставляя быстро расплывающийся мутный след.

А Геннадий Ясинский попал в самую суть. Он нарисовал огромного упитанного кота, тучность которого обманчива: он лениво позевывает и ждет жертву, напуская на себя благодушный вид. Он одет как польский пан: на нем красные сапожки, широкий кушак, характерная шапочка. С печки он зорко сторожит от несчастных мышек съестные сокровища: румяные ватрушки, белоснежный творог, аппетитно поблескивающие горшки и крынки.

А на следующей странице – мышиное войско в рваной корзине, боевой Культяпка с медной крышечкой на голове, пушки и ядра, мундиры и пистолеты, неудержимое, стремительное движение всей композиции – в атаку.

Цветовая гамма иллюстраций мягко сияет терракотом, охрой, приглушенными оттенками горчицы, задорно алеют кушак и сапоги кота, сереют мышиные шкурки.

И финальная страница: портрет бравого хитрюги-кота, старый портрет на старой стене деревянного дома – обжитого, теплого, с кучей историй, одна из которых – эта, про удачливого охотника на мышиное войско.

Не лазайте, мыши, по полочкам,
Не воруйте, крысы, сухарики,
Не скребитесь под полом, под лестницей,
Не мешайте Никитушке спать-почивать!

Я вставляю имена своих детей, одного за другим. Они в восторге. Что может быть лучше, чем иметь такого колоритного, хитрющего кота, одетого как польский пан? Кота, который охраняет твой сон.

Ведь в этом и есть детство – теплое и безопасное, ласково-мурлыкающее, убаюкивающее, пестующее и любящее. И уже сейчас, повзрослев, понимаешь: поэт ухватил какую-то важную, глубинную суть времени, из глубины веков идущую, времени, когда взросление только начинается. И, стоя крепко двумя ногами на этой базе, человек растет, и проще ему так выдерживать напоры злого и колючего житейского ветра.