Путями милосердия

Милосердная помощь, деятельное участие в судьбах ближних, особенно детей, всегда были в традициях монашеских обителей. Но были и есть в монашестве особые личности, чья сила духа, вера и любовь дают им возможность совершать, казалось бы, непосильное; в самых тяжелых обстоятельствах принимать на себя заботу о тех, кто не может существовать без поддержки; забывая себя, трудиться, соработничать Богу в спасении жизни и душ. Такова была преподобномученица Великая княгиня Елисавета Феодоровна, таким же огнем Христовой жертвенной любви была наделена ее "младшая духовная сестра" – игумения Руфина (Кокорева), о которой рассказывает эта статья.

Чердынь... загадочная в своей древности и понятная в своей духовной простоте.

Чердынь – та, что по сию пору живет в старинных избах и каменных купеческих особняках, и та, что, раскинувшись на холмах, открывает вечные горизонты и дивные дали уральских предгорий...

Чердынь студеная и суровая, и она же теплая и уютная, согревающая небо сотнями печных дымов, расстилающих по улочкам аромат домашнего тепла. Чердынь... Кто навсегда занял место в твоем сердце?

Послушница Ольга Кокорева. Ок. 1890 г.     

Маленькая девочка, девятилетняя пермячка Оля Кокорева, почти 140 лет назад приняв решение поступить в Успенскую женскую монашескую общину города Перми, вошла в сердце Чердыни любимой дочерью и сестрой.

На чердынскую землю монахиня Руфина (в миру Ольга Андреевна Кокорева) прибыла в ноябре 1911 года для возрождения монашеской жизни в Чердынском Иоанно-Богословском монастыре – самом древнем на Урале и в Сибири. Благочестивые чердынцы пожелали восстановления обители в память 300-летия царствования Дома Романовых.

Интерьер Иоанно-Богословской церкви. Ок. 1900 г.     

В течение первого года молодая обитель жила тяжелыми трудами: сестры сами обустраивали Иоанно-Богословский храм (построенный в 1700–1718 годах), территорию возле него, к зиме 1912 года у общины появился собственный дом. Указом Святейшего Синода от 28 сентября 1912 года сестринская община была преобразована в женский монастырь, а 12 ноября 1912 года в родном Успенском монастыре Перми монахиня Руфина возведена в сан игумении.

Инокиня Ольга (Кокорева) в Покровском Верхотурском женском монастыре     

За плечами у матушки Руфины был большой опыт монашеской жизни в самых крепких монастырях Урала – Успенском Пермском, Иоанно-Предтеченском Красносельском Соликамском, Покровском Верхотурском. Было ей сорок лет от роду, и более тридцати из них она провела в монастыре.

Игумения Руфина (Кокорева) с сестрой Александрой на Белогорском подворье     

Приближались юбилейные торжества, посвященные 300-летию Дома Романовых. Для матушки и сестер это имело большое значение. По сообщению «Пермских епархиальных ведомостей», в дни самого юбилея – 20 и 21 февраля 1913 года – в монастыре проходило особое церковное празднование, и игумении хотелось, чтобы, по возможности, всё напоминало об учреждении обители в память 300-летия Царствующего дома – и монастырская печать, и бланки, на что было получено благословение. Матушка нередко бывала с сестрами в расположенном недалеко от Чердыни селе Ныроб, где в начале ХVII века томился опальный боярин Михаил Никитич Романов – брат патриарха Филарета и дядя первого царя из рода Романовых Михаила Феодоровича. 16 января 1914 года монастырю было «всемилостивейше даровано наименование Чердынский Иоанно-Богословский женский монастырь, учрежденный в память 300-летия царствования Дома Романовых» ^[1].

С началом Первой мировой войны матушка Руфина «принимает бой в тылу». Обитель под покровительством апостола любви – святого евангелиста Иоанна Богослова являет небывалое милосердие и любовь к ближнему. В Чердынском монастыре открывается приют для сирот – детей погибших воинов и беженцев.

Епископ Пермский Андроник, будущий священномученик, письмом на имя игумении Руфины благословил «приступить с Божией помощью к открытию приюта, как важного и святого дела, уверяя, что это апостол любви располагает людей к его было заброшенной обители» ^[2].

Открытие приюта, с торжественным богослужением и крестным ходом, состоялось 25 марта 1915 года – в день Благовещения Пресвятой Богородицы.

Учреждение приюта было осложнено большими материальными затруднениями. В его устроении помогали жители Чердыни и соседних сел – они жертвовали, кто сколько может; на устройство приюта были выделены деньги из состоящего под Высочайшим Его Императорского Величества Покровительством Романовского Комитета, поскольку «монастырь, не обладая никакими средствами, заслуживает в то же время поддержки для развития своей полезной деятельности» ^[3].

Монастырь, насчитывавший около семидесяти сестер, содержал приют, в котором было до семидесяти пяти детей: аналогичных примеров история русских монастырей не знает. Восемнадцать воспитанников были детьми беженцев, иным из них было менее двух лет от роду. «Уход за детьми чисто материнский, – писал Преосвященный Андроник, – в чем я сам убедился».

В адрес монастыря поступила телеграмма из Ставки Верховного Главнокомандующего: «Очень тронут и сердечно благодарю Вас, сестер, духовенство, представителей учреждений и граждан за молитвы и выраженные чувства. Радуюсь освящению приюта для детей призванных на военную службу. Генерал-Адъютант Николай» ^[4].

В приветственной телеграмме Великой княгини Елисаветы Феодоровны, в частности, было сказано: «Если Господь когда приведет быть в Вашем крае, то с удовольствием посещу Вашу обитель и ее учреждения. Бог Вам всем в помощь в Вашей святой работе. Елисавета».

27 апреля 1915 года приюту было присвоено наименование «Романовский». Император собственноручно начертал на ходатайстве об этом: «Благодарю и согласен» ^[5].

К этому времени матушка Руфина, каждый год возобновляющая личными поездками связь со столицей, уже известна Царской Семье ^[6]. В судьбе такого далекого, но близкого по духу Марфо-Мариинской обители милосердия чердынского приюта родные Государя принимают живое участие. Великая княжна Татьяна Николаевна становится его августейшей покровительницей.

Игумения Руфина и монахиня Ариадна(Мичурина)     

В 1917 году в монастырь приходит 18-летняя Августа Александровна Мичурина. В том же году, 8 июля девушка принимает постриг с именем Ариадна, а спустя недолгое время уже возглавляет детский приют. Она сразу и на всю жизнь становится ближайшей помощницей игумении Руфины.

К 1918 году в монастыре проживало около 70 сестер. Именно тогда, в 1918 году Гражданская война захлестнула Чердынский край, начались гонения на Церковь, и летом 1919 года матушка Руфина с четырьмя монахинями покинули с частями Белой армии родные края. Так Чердынский Иоанно-Богословский монастырь остался в Чердыни, и продолжает действовать ныне, а часть его – отправилась в вечное странствие.

Всехсвятская церковь на Военном морском кладбище Владивостока. Ок. 1918 г. Отступая с войсками Колчака, матушка Руфина оказалась в Сибири. В Тобольске она открывает Марфо-Мариинскую общину и берет под опеку детские ясли. Однако вскоре под натиском Красной армии фронт сместился восточнее, и, оставив новое дело, матушка Руфина отправляется все дальше и дальше от дорогого сердцу Урала. Оставив больных тифом сестер в Чите, она одна прибывает во Владивосток, где немедленно начинает устройство обители на Военном Морском кладбище Владивостока при Всехсвятской церкви.

В 1922 году, после очередного ареста матушки Руфины большевиками и освобождения, архиепископ Харбинский Мефодий (Герасимов) категорически заявил о необходимости переезда обители в Харбин. Вместе с ней эмигрировали благочинная чердынского монастыря Аполлинария (Петухова) и монахиня Ариадна (Мичурина).

Игумения Руфина с сестрами покинули Россию. Промыслительно, что в то же самое время в Чердыни Иоанно-Богословский монастырь «клонился к закату», в Харбине же «восходила звезда» новой православной святыни.

1 июня 1923 года матушка Руфина прибыла в Харбин и практически сразу обратилась к владыке Мефодию (Герасимову) за благословением на устроение новой обители в честь Тихвинской иконы Божией Матери. Казалось, ее ничто не может сломить и умалить ее веру в Бога: ни болезнь, ни скорби, ни бытовая неустроенность, ни разлука с Родиной...

Фотография Владимирской иконы Божией Матери. Харбин, 1925 г. 26 августа 1925 года произошло чудо – в руках игумении Руфины в одно мгновение обновилась икона Владимирской Божией Матери. Молитва перед образом являла чудеса исцеления, об этом написана целая книга. «Крутой перелом совершился в настроении и в поведении, в обращении с молящимися, с народом у Матушки после этого великого чуда!» – вспоминала впоследствии игумения Ариадна (Мичурина) ^[7]. Обитель в Харбине была переименована в честь Владимирской иконы Божией Матери. Были зафиксированы случаи чудесного обновления других икон. С этого времени в монастырь стало приходить множество народа, он для многих стал «малой Россией».

Осенью 1929 года в Маньчжурию ворвались советские войска. В то время как регулярные армейские части совершали военные действия против китайской армии, отряды ОГПУ расправлялись с мирным населением. Матушка откликается на эти события всем сердцем и по благословению Преосвященного Мелетия (Заборовского), епископа Харбинского, в 1932 году при монастыре в Харбине, в Новом городе, на улице Почтовой дом 40, открывается приют для детей-сирот, чьи родители погибли от рук красных партизан и хунхузов. Приют назвали «Ольгинским», в память о Великой княжне Ольге Николаевне – дочери Государя Николая II. Здесь нашли пристанище самые невинные и незащищенные – дочери русских эмигрантов, многие из них были нездоровы, не имели собственных средств к содержанию, поэтому приют существовал исключительно на добровольные пожертвования. Более 600 девочек воспитал и подготовил к жизни Богородице-Владимирский монастырь ^[8]. Детям здесь, в Китае, так же, как и в Чердыни, отдавали всё самое лучшее, и отдавали себя.

В 1935 году в Шанхае по благословению епископа Иоанна (Максимовича) открывается отделение Богородице-Владимирского монастыря. Вскоре сюда перебирается матушка Руфина, оставив обитель в Харбине и приют на попечении монахини Ариадны. Снова она начинает свой путь к сердцам и судьбам людей, снова преодолевает жизненные препятствия, и снова Бог помогает ей. Примечательно, что духовная связь с Чердынью и монастырями, открытыми матушкой в иных местах и за пределами России, не прерывалась – везде, где бы она ни находилась и какие бы жизненные обстоятельства ей не сопутствовали, она сохраняла монастырский дух и устав.

В Шанхае, в обществе русских эмигрантов деятельность чердынской игумении была «глотком свежего воздуха», матушка Руфина вновь берется за учреждение приюта для девочек и находит поддержку у епископа Иоанна (Максимовича). Рука об руку они идут в самые бедные и страшные места Шанхая, помогая, спасая, молясь о здравии тех, кто видел в них Россию, и о упокоении всех, кто никогда не вернется домой...

Бывшая воспитанница Ольгинского приюта вспоминала, как в военное время матушка вечером брала в свою келью чудотворную Владимирскую икону Божией Матери, и в ночной тишине было слышно, как она плакала и молилась перед иконой, прося защиты и помощи – то об угле, то о хлебе, а то – о невинно заключенных. Иногда ездили вокруг города, и матушка осеняла Шанхай Владимирской иконой.

Брошюра, выпущенная к 15-летию Богородице-Владимирской обители в Шанхае.     

На первых листах брошюры, выпущеной в Шанхае в 1940 году, мы видим дерево, «посаженное и взращенное» матушкой Руфиной – оно необычное: у корня нарисован наш Чердынский Иоанно-Богословский монастырь, деревянные избы, храм, что легко узнать, посмотрев на его современный вид. На первой ветке – обитель и приют, основанные в Харбине, на второй – обитель и приют, устроенные в Шанхае. Если приглядеться, то у ствола каждый рисунок подписан... Удивительный образ складывается при его рассматривании.

Здание бывшего Ольгинского приюта в Шанхае     

В 1937 году, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, в стенах родной Шанхайской обители отошла в мир иной игумения Руфина. В Успенском монастыре в Перми она начинала свой иноческий путь длиной более полувека. Последние недели и дни ее мучила тяжелая болезнь, но матушка Руфина была терпелива, принимала некоторых посетителей и, оставаясь в здравом уме, дала последние советы сестрам, попрощалась со всеми, благословила каждого, каждому сказала слова утешения и любви. Похоронили матушку Руфину в Шанхае на кладбище Лю-Ка-Вей, место захоронения не сохранилось, но сохранилось до наших дней здание Шанхайского приюта, которое может стать самым достойным памятником для нее.

Священство Шанхая. В центре епископ Иоанн (Максимович) и игумения Ариадна (Мичурина)     

Имея перед собой пример поразительной самоотверженности и верности Богу, сестры монастыря, находясь рядом со своей наставницей, многому научились, они знали цену всему, что было создано их общими усилиями. Игумения Ариадна и инокиня Евтропия – ближайшие помощницы матушки Руфины продолжили все ее начинания и реализовали ее замыслы.

В 1940 году, по распоряжению игумении Ариадны, сестры монастыря Евтропия и Агафия отправились в Сан-Франциско. Они были изгнанницами, как и большинство русский людей, оказавшихся в эмиграции. Они на себе, более чем кто-либо, испытали трудности того времени, но не сдавались и воодушевляли тех, кто был рядом.

Воспитаницы «Ольгинского» приюта во время благотворительной лотереи. Шанхай, август 1938 г.     

4 ноября 1948 года игумения Ариадна выехала из Шанхая в Сан-Франциско, сопровождая чудотворный Владимирский образ Божией Матери и другие святыни обители, а затем стали группами переезжать сестры обители и сироты. В Сан-Франциско матушка Ариадна соблюдала устав, установленный еще в Чердыни матушкой Руфиной и взятый ею из Пермского Успенского монастыря в продолжение русских монастырских традиций. Она основала новую обитель в честь Владимирской иконы Божией Матери – это был первый православный женский монастырь в Америке (Russian Convent Of Our Lady Of Vladimir).

При вновь устроенном монастыре были открыты типография «Луч», свечной завод, приходская школа имени святителя Стефана Пермского. Матушка Ариадна опубликовала несколько работ, посвященных своей наставнице игумении Руфине, издавала сборники «Светоч Любви».

Русская свадьба на фоне Богородице-Владимирского собора. О. Тубабао (Филиппины), 1950 г     

По приезде в Сан-Франциско игумения Ариадна приняла большое участие в выписке русских эмигрантов из Шанхая, приехавших в США через остров Тубабао (Филиппины). Кроме того, сестры монастыря разделили участь скитальцев, приехав на остров в 1949 году, помогая владыке Иоанну (Максимовичу) в служении, утешая, как всегда, самых обездоленных. На Тубабао сестрами и русскими эмигрантами был создан из американской военной церкви Богородице-Владимирский собор, в котором владыка Иоанн отслужил первую на острове Пасхальную службу.

В 1950-х годах произошел большой наплыв русских эмигрантов, и обитель оказывала им неоценимую моральную, а нередко и материальную поддержку, чаще всего совершаемую безымянно. 11 мая 1952 года по инициативе игумении Ариадны при обители было открыто «Братство ревнителей Православия» во имя святой равноапостольной Нины, для укрепления веры православной и помощи нуждающимся православным людям.

В 1996 году игумения Ариадна (Мичурина) отошла ко Господу, незадолго до кончины она приняла Великую схиму. Монастырь возглавила бывшая келейница матушки Руфины инокиня Евтропия, ставшая игуменией Евгенией. Монастырь располагался по адресу: Сан-Франциско Фелл-стрит (Fell St), № 1550. Здание монастыря сохранилось до наших дней.

Чердынь. Иоанно-Богословский монастырь     

По всему миру – в России, Бразилии, Австралии, Европе, Америке живут сейчас воспитанницы приютов матушки Руфины, живы их потомки, и может быть, они не ведают, что все могло случиться совсем иначе, если бы около 140 лет назад не пришла на жительство в монашескую общину девятилетняя девочка, пермячка Оля Кокорева. Удивительны земные пути людей и непредсказуемы. Поразительны пути милосердия человеческого и веры непоколебимой. Этими путями вошла в сердце Чердыни и многих, многих людей игумения Руфина (Кокорева) со своими сподвижниками, став для нас Светильником веры и Светочем любви.

Фотографии предоставлены автором, также использованы фото ресурса МАГАЗЕТА.com