Деревянные церкви Руси

О Севере Русском

Историко-культурное понятие «Русский Север» традиционно включает в себя северные регионы европейской части России – Вологодскую и Архангельскую области, республики Карелия и Коми. Это местность, в которой веками складывалась своя субкультура. Суровый, в сравнении с центральной Россией, климат и короткий вегетационный период делали эти земли пригодными для земледелия, способного удовлетворить лишь собственные нужды населения. В связи с этим и традиционного крепостничества крестьяне северных деревень не знали. Вместе с тем, богатство этих мест пушниной, зверем, рыбой не только не давало крестьянам уйти на другие места, но и привлекало сюда наиболее энергичных людей из других мест. Здешние леса полны северных ягод (брусника, клюква, морошка) и отборных грибов, а северный лес до сих пор считается лучшим строительным материалом, из которого делали все – от храмов и изб до лодок и повозок. Белое и Баренцево моря, множество лесных озер и холодных быстрых рек богаты рыбой. Здесь веками складывались самобытные традиции резьбы по кости и дереву, школы живописи, кружевоплетения, вышивки, льняного ткачества. Здесь расцветало пышным цветом и великолепное деревянное зодчество. Сюда, спасаясь от преследований, бежали и основывали свои общины старообрядцы. Земля Севера полнилась фольклорными богатствами, отчего начиная с XIX века сюда ехали собиратели русского фольклора.

Дмитрий Сергеевич Лихачев так писал о Русском Севере: «Он не только душевно русский,– он русский тем, что сыграл выдающуюся роль в русской культуре. Он не только спасал Россию в самые тяжелые времена русской истории – эпоху польско-шведской интервенции, в эпоху первой Отечественной войны и Великой, он спас нам от забвения русские былины, русские старинные обычаи, русскую деревянную архитектуру, русскую музыкальную культуру, русскую великую лирическую стихию – песенную, словесную, русские трудовые традиции – крестьянские, ремесленные, мореходные, рыболовецкие. Отсюда вышли замечательные русские землепроходцы и путешественники, полярники и беспримерные по стойкости воины. Да разве расскажешь обо всем, чем богат и славен наш Север, чем он нам дорог и почему мы его должны хранить как зеницу ока, не допуская ни массовых переселений, ни утрат трудовых традиций, ни опустения деревень! Сюда ездят и будут ездить, чтобы испытать на себе нравственную целительную силу Севера, как в Италию, чтобы испытать целительную силу европейского Юга».

Однако то, от чего предостерегал потомков Лихачев, все-таки произошло: утрата трудовых традиций, массовые переселения в города, опустение деревень – современная реальность, начавшаяся еще в ХХ веке. Если поехать по Северу, можно встретить целые деревни, оставленные жителями. Почерневшие избы стоят вдоль дороги, зияя выбитыми стеклами и выломанными дверями, будто не понимая, чем заслужили они такую участь: разве не спасали они своих хозяев от холода, дождя и ветров, разве не согревали их зимой, а летом дышали свежим воздухом, пропуская его через свои деревянные поры? В некоторых деревнях домов – что зубов во рту старой бабки. В других и того хуже – угадываются только фундаменты, видные ранней весной или поздней осенью, когда не стоит буреломом высокая трава.

Еще печальнее видеть удивительные по красоте деревянные храмы, построенные от одного до трех веков назад. Удивляешься, с каким старанием, мастерством, пониманием красоты, умением слить памятник с пейзажем они построены, какое понимание прекрасного чувствуется в работе простого русского мужика – крестьянина Севера. Построенные на больших камнях-валунах из цельного бруса, с минимальным использованием кованых, квадратных в сечении гвоздей, они устремлены ввысь. Кое-где сохранились кресты, а кое-где крытые деревом главки прогнили и обрушились. Задорный ветер, влетая через пустые окна, иногда «прикрытые» коваными решетками, гуляет внутри храмов. Их много на Севере – почти в каждой деревне была если не церковь, то часовня, а то и не одна. В селах побольше строили теплые храмы с печами внутри. Но даже и они никому не нужны сейчас.

В советские годы огромное число храмов было сожжено, раскатано по бревнам, переоборудовано под клубы, школы, склады или оставалось в запустении. Можно сказать, что тем из них, которые использовались в качестве складов или под другие цели, повезло: за ними по крайней мере следили и крыли крышу, спасая от самого страшного врага древесины – влажности. В конце ХХ века, когда клубы и школы в селах закрылись, а совхозы распались, храмы совсем осиротели. Многие из них безвозвратно исчезли, те же, которые сохранились, чаще всего в плачевном состоянии.

Общее Дело

В 2006 году в Москве зародился проект «Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера», объединяющий людей, стремящихся сохранить святыни Православия – памятники деревянного зодчества Русского Севера. Возглавил его настоятель храма преподобного Серафима Саровского в Раеве (Москва, проезд Шокальского, 48) отец Алексей Яковлев. Целью проекта стало сохранение северных храмов и передача их потомкам. Если не сделать этого сейчас, то еще большее количество деревянных святынь Севера скоро разрушится, как уже безвозвратно исчезли сотни других.

Правильнее сказать, что проект был начат в 2006 году 75-летним жителем деревни Ворзогоры Онежского района Архангельской области Александром Порфирьевичем Слепининым. Этот человек на собственные средства стал перекрывать крышу колокольни в своей деревне. На стук топора к нему подошла работавшая вблизи московская художница, теперь уже член Московского Союза Художников Татьяна Юшманова (супруга отца Алексея Яковлева). На следующий год они вместе с мужем привезли Александру Порфирьевичу небольшую сумму пожертвования на ремонт колокольни. Так зародился проект «Общее Дело». С тех пор в Ворзогорах восстановлены колокольня и летний Никольский храм, ведутся противоаварийные работы в зимнем храме.

Эта история – не единичная. Так, в деревне Калитинка (Сидоровская) Каргопольского района 95-летняя бабушка Зоя каждый день приходила в Крестовоздвиженскую часовню, забытую всеми, но не ею. Там она молилась и просила о том, чтобы часовню когда-нибудь восстановили. Скоро о ней узнали добровольцы Общего Дела, и в 2011 году часовня была восстановлена. Дождавшись желанного, бабушка Зоя спокойно отошла в мир иной.

Удивительно, что не только старики, но и представители относительно молодого поколения становятся спасителями храмов. Так, в 2016 году экспедиция Общего Дела отправилась к часовне Николая Чудотворца в селе Печная Сельга Олонецкого района Карелии. В радиусе 10 километров вокруг этого места нет ни одного живого поселения. До часовни на своей вездеходной «буханке» ребят довез сорокалетний местный житель Александр. За неделю (столько длится обычно одна экспедиция) запланированные работы были сделаны, оставалось только установить дверь. С этой целью командир экспедиции вернулся в Печную Сельгу месяц спустя и… увидел, что дверь уже имеется. Оказалось, Александр не только установил дверь, но еще и привез туда на своей «буханке» группу бабушек, которые прочитали в часовне акафист Николаю Чудотворцу.

Подобные чудеса часто происходят с проектом. Вдруг объявляются спонсоры и выделяют средства на храмы, восстановить которые общеделовцы почти отчаялись. Или около ремонтируемой часовни останавливается машина, выходит человек и говорит, что слышал о проекте, хотел бы оказать помощь, но времени на это нет, однако мог бы помочь деньгами. А за день до этого у плотников сгорает циркулярка, они не могут продолжать работы, – и этот добрый человек едет на строительный рынок и покупает новую. Всегда откуда-то приходит помощь. С погодой повезет, с местными жителями, да и сам тот факт, что чужие друг другу люди собираются в одном месте ради одной общей цели и, несмотря на весьма аскетические условия, никогда еще не поранились сильно, не заболели, не пожалели о решении ехать, – разве это не чудо?

Работа над объектом начинается с исследовательской экспедиции (разведки), проводимой чаще всего зимой или ранней весной. На место обязательно едет профессиональный архитектор, он делает замеры, фотографирует, составляет план работ и список необходимых стройматериалов, договаривается об их поставке и налаживает контакты с местными жителями. На этом этапе определяется, предстоит ли храму консервация или реставрация. Целью первого является предотвращение дальнейшего разрушения постройки. Приезжающая летом рабочая экспедиция расчищает завалы, убирает из храмов мусор, скашивает траву вокруг, проводит противоаварийные работы: ремонт кровли, установку окон и дверей, замену сгнивших венцов в основании, устройство продухов. Также устанавливают иконы и по возможности приглашают священнослужителей для совершения богослужения. Практика показывает, что для проведения противоаварийных работ достаточно незначительных средств, и это позволит храму не исчезнуть еще некоторое время.

Реставрация – гораздо более дорогое занятие; помощи волонтеров, даже и руководимых опытным командиром, здесь недостаточно, проект нанимает артели профессиональных плотников. Целью реставрации является восстановление храма в том виде, в каком он был, мастера стараются по возможности сохранить старые венцы и заменяют их новыми, только когда те абсолютно непригодны. Такая работа занимает не один месяц недолгого северного лета. У реставрируемых храмов имеется если не приход, то хотя бы несколько человек, готовых заботиться о святыне после отъезда волонтеров. Им-то и передаются ключи от храма, теперь забота о нем – их общее дело.

Кому это нужно?

Местные жители сначала с настороженностью относятся к приезжающим к ним волонтерам (большинство их – из Москвы, Петербурга, других городов центральной России). Люди не верят, что кто-то искренне интересуется всеми забытыми и полуразрушенными часовнями, хочет восстанавливать их, тем более бесплатно. Постепенно начинается общение, и уже вскоре они расположены к волонтерам: делятся инвентарем, необходимым для работы, предлагают помощь, норовят угостить рыбой, ягодами, грибами, пирогами, урожаем с огорода. Часто зовут к себе в баню, иногда предлагают для жилья свой дом, даже приносят к часовне горячий обед. Контакт с местными жителями – важная составляющая нашей работы. Общая цель – восстановление святыни – объединяет местных с волонтерами. Кроме того, среди них встречается много интересных людей, общение с которыми способно духовно обогатить любого.

Северяне-поморы, близко контактирующие с природой, со своим деревенским укладом, зачастую певучим окающим говором – находка для любознательного горожанина. От них можно услышать интересные рассказы об истории деревни, исповеди собственной жизни, байки об охоте, рыбалке (один дедушка все не уставал рассказывать о своих схватках с медведями). Традиционная русская северная изба, если вы окажетесь в ней, поразит вас своим устройством: как правило, это огромные двухэтажные дома с зимней и летней половинами, выстроенные из цельного бруса, с множеством маленьких окошек, полатями вдоль стен, большими русскими печами и старинной утварью.

Волонтерские экспедиции отправляются на Север исключительно в летние месяцы сроком на одну неделю. Их состав – от 5 до 15 человек, во главе каждой экспедиции едет опытный командир. Возраст участников – от детсадовского (родители берут с собой детей) до пенсионного. Добираются как на собственном транспорте, так и на общественном (чаще всего – поездом). Некоторые объекты расположены в глуши, добираться туда приходится на полноприводных машинах или по воде на лодках. Жилищные условия могут быть разные – от палаточного лагеря и готовки на огне до деревенского дома с электричеством, но туалетом на улице. Продукты питания закупаются вскладчину в ближайшем к объекту магазине и оплачиваются, как и проезд, самими волонтерами. Работа находится для всех: для мужчин – на стройке, для женщин и детей – и на кухне и вообще «по хозяйству».

В ходе развития проекта его организаторы пришли к выводу, что существует потребность в обучении мужчин плотницкому делу, ибо владение топором и другими инструментами, знание основ работы с деревом – то, чего не хватает современным урбанизированным мужчинам в подобных экспедициях. С этой целью в 2016 году был приобретен и установлен возле храма преподобного Серафима Саровского в Раеве (Москва, проезд Шокальского, 48) большой шатер, в котором организована плотницкая мастерская. Там с марта по май желающие могут пройти обучение основам плотницкого дела и деревянного зодчества. Эти навыки очень пригодятся в экспедициях на Русский Север.

Традиционно в экспедициях проекта принимают участие преподаватели и студенты Сретенской и Николо-Угрешской семинарий, молодежь Подворья Оптиной пустыни и многих других храмов Москвы. Высокую оценку деятельности Общего Дела дал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Проект благословлен Митрополитом Архангельским и Холмогорским Даниилом и Викарием Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Епископом Егорьевским Матфеем, поддерживается протоиереями Дмитрием Смирновым, Артемием Владимировым, Ярославом Шиповым и рядом известных светских деятелей. Проект существует на спонсорские средства и благодаря труду волонтеров. Ежегодно зимой устраиваются встречи общеделовцев, на которых подводятся итоги, докладывают о сделанном, вручают подарки всем участникам экспедиций; кроме того, это отличная возможность всем встретиться вновь, пообщаться с друзьями и единомышленниками. Характерно, что между участниками проекта заключен уже не один десяток браков.

За 12 лет существования Общего Дела совершено 320 экспедиций, исследованы 360 храмов и часовен, в 146 из них проведены работы (в одном только 2018 году работы проведены в 26 храмах). Каждый год в рамках проекта на Север отправляются сотни добровольцев. Но там остается еще множество забытых деревянных храмов, и каждый из них ждет хотя бы одного попечителя. Всем, кто хочет личным участием оказать посильную помощь по сохранению и восстановлению этих святынь, мы предлагаем принять участие в наших экспедициях. Как сказал Лихачев, люди ездят в Италию, «чтобы испытать целительную силу европейского Юга», а на Русский Север – «чтобы испытать на себе нравственную целительную силу Севера». Возможно, спасая храмы, мы спасаем самих себя, ведь если Юг лечит тело, то Север – душу.