Попить чайку

В деревне чаепитие – это событие. Народу по деревням становится всё меньше, видимся за хлопотами всё реже, потому и используем каждый подвернувшийся повод для встреч и разговоров.

Начинается всё очень безобидно и невинно: «А давайте после службы для отдохновения и общей пользы чайку попьем?» Некоторые настороженно напоминают, что «в прошлый раз от такого чаепития очень много продуктов осталось – потом всё сумками увозили». Другие, оптимисты, убеждают: «Ну, это же в прошлый раз! А нынче мы только чай. И ничего больше!» И действительно: что, чашек не сполоснуть после заварки, что ли? Можно даже и без сахару, если уж так прямо сурово. Потом начинается: «Ну как же без сахару? Вон стоит баночка. Чего, нам сахару жалко? Нет, совсем даже. Берите, насыпайте. Какая разница, какую чашку мыть – из-под чая с сахаром или из-под чая без сахара».

Дальше идет проверка на прочность. Вот, к примеру, «если печеньки принести, это же не нужно после них никакой посуды мыть…» Упаковку в печь, а сами печеньки очень быстро съедаются. «Главное – много не покупать». Ну, и «дети печенье прекрасно едят. Если с трапезы останутся, так можно на следующей службе после Причастия раздать ради поддержания хрупких детских сил». Или вот, скажем, пряники. «Печенье-то не каждый ест: там и подсластители, и заменители, и маргарин. А пряники – это наше, исконное». И тоже, главное, много не брать, а если останется, то после Причастия детям раздать.

«Ну, пряники с печеньями! – начинается вторая серия драмы. – Что всё покупное да покупное?! Сами прекрасно печем!» Вот Лена пироги умеет такие, что пальчики оближешь. У тети Шуры «хворост прекрасно выходит». А Игорь Петрович, между прочим, такие оладушки умеет делать, никогда не подумаешь: «Такой солидный мужчина – и вдруг такие оладушки…» А кстати, «Лена-то не только пироги, а и запеканку чудесную делает. Творог у нее свой, яйца свои, а сухофрукты она у бабы Маши возьмет – той внуки привозят хорошие, из Питера, качественные!» – «Ой, уж запеканку. Запеканку – это прекрасно, конечно. Но такого холодца, как та же тетя Шура, никто не сделает. Это же чудо что за холодец. Притом без всякого желатина, только на куриных лапках! И такой у него вкус, у холодца, что если бы были все сокровища мира, то за лишний кусочек холодца – к ногам бы тети Шуриным бросил».

Все согласно кивают. Ни одного ложного заявления сказано не было, но чай без сахара неспешно и незаметно перешел в обсуждение холодца.

Так незаметно чай без сахара перешел в… обсуждение холодца

Тут Игорь Петрович, обласканный за свои оладушки, невзначай упомянет, что «холодные закуски – это прекрасно, конечно. Но без горячего блюда обед – не обед». И он, например, может «потушить картошечки с бараниной и травами». Барашка как раз собираются резать, и, что же, «своих да не угостить?!» Он «чисто символически – каждому по ложке достанется». Но барашек такой, что «нельзя, совершенно нельзя не угостить».

Затем баба Маша вспоминает, что «давненько они ее плова не пробовали». Женя-маленькая говорит, что щей наварит с грибами. Лёшка-хромой рыбы наловил и может ее в печке запечь. Два Шурика подписываются на оливье. Семья Лопатиных наварит киселя: он у них очень знатный – его ножом резать надо. А робкая и тихая Наташа вдруг говорит, что научилась печь пиццу! Только у нее оливок нет. Оливки тут же находятся у бабы Маши – от внуков из Питера. Стоит банка, только место занимает. А тут – в дело.

Ну, сговорились.

На следующей неделе после службы все уставшие идут в трапезную, где уже накрыты столы, разложены по салатникам разносолы и яства. Молятся, садятся за стол…

– А заварка-то есть? – спросит первый кто-нибудь.

– Ой! Заварку купить забыли! – вскакивает Андрей, который на машине всех туда-сюда развозит. – Сейчас, я мигом до магазина и обратно!

Деревенское чаепитие, оно такое.