Умение любить

Село Лох, Саратовская область

Постараюсь рассказать о том, как восстанавливается старинная церковь Михаила Архангела в селе Лох Новобурасского района Саратовской области – и как там возрождается жизнь вообще. Это не совсем обычная история… Хотя вряд ли хотя бы одну из подобных историй можно назвать обычной. Ведь возрождение происходит вопреки всему, против течения всех нынешних процессов в нашей многострадальной сельской местности.

Лох как он есть

Лох, он же Лог, он же – по местной церкви – Архангельское, был основан как сторожевая слобода в 1698-м году и заселен пахотными солдатами петровских времен; слобода вместе с другими должна была защищать центральную часть России от кочевников, приходивших из-за Волги, с юго-востока.

Церковь во имя Архистратига Михаила в селе Лох

Деревянная Михаило-Архангельская церковь в селе стояла еще в 1752-м году. Со временем здание пришло в негодность, было разобрано и продано в другое село. Каменную церковь во имя Святого Архистратига освятили в 1872-м году. При ней действовала церковно-приходская школа на 60 крестьянских детей, со временем ее стало не хватать – открыли еще две земских (к вопросу о «темной и неграмотной» России царских времен). По данным 1911 года, в Логу проживало 5850 жителей; село было волостным, в нем работало семь водяных мельниц, маслобойка, кирпичный и поташные заводы.

Лох стоит среди дивной природы – холмы, родники, речка Соколка

После 1917 года Лох прошел все положенное, включая подавление «кулацкого мятежа». Михаило-Архангельскую церковь закрыли в 1926-м (по другим сведениям – в 1929-м) году и устроили в ней колхозный зерносклад. В 1950-х годах сняли купола и пытались с помощью тракторов снести колокольню, но не снесли, а только сломали.

Лох стоит среди дивной природы – холмы, покрытые лесом, родники, речка Соколка. Даже сейчас, объезжая село на машине, удивляешься его расстояниям: оно по-прежнему большое, а вот населено редко, четыре сотни жителей осталось. Впрочем, по меркам нашей глубинки это не так плохо. В школе-девятилетке 39 учеников, и в этом году целых четыре первоклассника – об этом мне рассказывала Татьяна Алексеевна Резцова, учитель и по совместительству гид приезжающих в Лох туристических групп, коих немало, как ни странно это звучит. Турфирмы Саратова и области осваивают местный туризм. Но для того, чтобы село Лох стало для них привлекательным, кому-то нужно было потрудиться.

Ведь Лох на самом деле обычное село. У нас в Правобережье много таких – с красивой природой, богатой историей, руинами церквей и самыми туманными перспективами. Просто Лоху повезло. В нем как-то вдруг начали селиться люди, умеющие любить. Что любить? Родину. Это не пафос, это совершенно реальное состояние человеческих душ. И не о той любви речь, которая на словах, а о той, которая на деле.

Хорошо здесь быть

Александр Кискин Александр Николаевич Кискин и его супруга Татьяна – архитекторы и жители городские. Но в Лохе у них домик… и храм, мимо которого Александр не мог ходить спокойно – ни как человек, ни как профессиональный архитектор.

– Мы с супругой, всю жизнь просидев за кульманами, – рассказывает Александр Николаевич, – решили, наконец, что нужно менять образ жизни на более подвижный – и купили здесь, в Лохе, домик для жизни на природе, для прогулок по окрестностям. Сначала мы просто сюда ездили, потом зашли в храм, осмотрели все его разрушения и узнали, что это храм Архангела Михаила – а я родился в Михайлов день. К тому же архитектору очень тяжело просто вот так мимо развалин ходить. Ведь этот храм тоже архитектором создан. Архитектор размышлял, творил, он построил этот храм, а теперь – ни имени его мы не знаем, ни творение его не сохранили. И никому до этого дела нет. В селе 400 человек живет сейчас, а храм на 900 человек рассчитан. И что же, значит, обречен он? Неправильно это, совсем неправильно. И вот, все это вместе как-то нас накрыло, и мы приняли решение: восстанавливать. И в 2016-м году начали расчищать от кирпичей колокольню…

– Мы – это кто?

Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин посетил Лох – Это горожане, которые, как и мы, переехали сюда на постоянное жительство: Сушковы, Кислины. Это люди из ближайших сел, из Тепловки, из Новых Бурас. Приезжали помощники издалека, из Петербурга, Москвы, даже из Киева. Главная наша радость – то, что мы получили поддержку Церкви: отец Иоанн Ковач, настоятель новобурасского храма Покрова Пресвятой Богородицы и Дмитриевского храма в Тёпловке, постояннно нас опекает, агитирует тепловских и новобурасских жителей, чтоб нам помогали. И это очень ценно, потому что случаются ведь авралы среди недели – когда саратовские не могут собраться, они заняты на работе… И тут уж Любовь Ивановна из новобурасского прихода всех своих поднимает. И владыка Лонгин поддерживает нас, он совсем недавно был здесь у нас, в Лохе. По его благословению в нашем храме началась молитва, волонтеры миссионерского отдела совершают богослужение мирянским чином.

Кирпич, вытащенный тогда из внутреннего пространства сломанной колокольни, заполнял ее почти до половины; внутри храма тоже высился холм из кирпичей. Сейчас весь этот кирпич лежит огромной горой возле храма. С другой стороны – могила священника Константина Кассандрова, служившего в этой церкви до революции: она в свое время была совершенно заброшена и провалилась, а теперь обихожена, и крест на ней, и лампадка.

Если вы хотите принять участие в очередном волонтерском субботнике «на храме», то вам нужно позвонить Александру (номер есть на страничке в соцсети) и предупредить о своем приезде. Никакие автобусы в Лох не ходят, они ходят только до Новых Бурас. Хорошо, если у вас есть личная машина или друг-автовладелец, разделяющий ваши убеждения. Если же нет, Александр поможет вам связаться с кем-либо из волонтеров-ветеранов, располагающих транспортом. Форма одежды максимально рабочая, все остальное – на месте: перчатки, марлевые маски, спасающее от пыли, пластиковые очки, защищающие глаза от осколков кирпича и крошек сухого раствора, а также инвентарь. Краткий инструктаж по технике безопасности – и вперед.

Любовь Ивановна рассказывает гостям о храме

У меня не хватило терпения на работу, которая считается здесь женской – очистку кирпичей обрушенной колокольни от сухого раствора, чтобы их можно было еще потом использовать. Зато, увидев новые несущие колонны, сложенные из очищенного старого кирпича, я прониклась невероятным уважением к женщинам, которые сидят кружком на солнышке за храмом, поют и кирками сбивают с допотопных кирпичей окаменевший раствор, а затем скребут каждый кирпичик железными щеточками и моют в ведре с водой.

Ну, а мы с Наташей Галкиной, кандидатом биологических наук, образовали из себя единую бетономешалку и щебеночный конвейер. Потом мы укрепляли старые алтарные колонны с помощью раствора и щебня под руководством архитектора Кискина; передавали по цепочке кирпичи и вывозили из храма на тележках их обломки. Наконец, подметали прогнивший дощатый пол: завтра в храме будет совершено второе уже богослужение мирянским чином. Первое – первое за 83 года! – совершено в этих стенах неделю назад

Очистка кирпичей - женская работа

Постепенно знакомлюсь со всеми. Андрей и Лена – супруги из Новых Бурас, казаки, то есть вполне официально заверстаны в казачье войско, у них трое детей. Елена – давняя моя знакомая из Саратова, педагог, постоянная прихожанка и с недавних пор – работник Христорождественского храма. Уже упомянутая здесь Любовь Ивановна, мастер очистки кирпичей – тоже учительница, директор воскресной школы Новобурасского Покровского храма.

Константин Нисман, скульптор

Михаил Авилов, успешный саратовский предприниматель, человек, по его признанию, верующий, но пока не воцерковленный, отец пятерых детей. Спрашиваю – зачем вы приезжаете сюда, в Лох, каждую субботу и работаете?

– А не знаю... Хорошо мне здесь, вот и все.

Любовь Ивановна Константин Нисман – скульптор, автор памятника основателям Саратова. На тот же вопрос отвечает еще короче:

– Ради Отца Небесного!

Михаил и Константин – в касках, они отвечают за опасные высотные работы. Сверху вниз летят традиционно выросшие на церковной крыше кусты и деревца. Храм уже перекрыт временной кровлей и защищен от дальнейшего разрушения.

На сортировке кирпичей стоит Василий Владимирович Сушков – военный человек, ракетчик, сейчас на пенсии, поселился с семьей в Лохе, работает в местной школе. У них с супругой два взрослых сына, а о том, что они удочерили еще трех девочек-сирот, я узнаю после нашего субботника – когда мы все вместе поедем на родник.

Я все лучше понимаю Михаила: хорошо-то как, действительно, быть здесь…

За время нашей работы к храму подъехали два автобуса с экскурсантами, а еще много подъезжало машин: молодые семьи с детьми, небольшие дружеские компании заходили в храм «просто посмотреть»:

– Да, специально приехали, нам сказали, что здесь церковь старая, и фрески сохранились… Но такую бурную деятельность здесь застать – никак не ожидали. Вы волонтеры? Каждую субботу работаете?.. Ну надо же, что в нашей жизни, оказывается, бывает, – удивляется Наталья, молодая мама из Саратова.

Обеденный перерыв

Из всей стенной росписи, сделанной артелью профессиональных храмовых художников, лучше всего сохранился Господь Вседержитель в куполе храма. Он смотрит вниз – прямо на нас, собравшихся наконец за обеденным столом, то есть за штабелем кирпича – за веселой братско-сестринской трапезой. Я все лучше понимаю Михаила: хорошо-то как, действительно, быть здесь…

Мельница, она ведь тоже живая

Мельница

Деятельность патриотов Лоха (стало быть, и России) восстановлением храма не ограничивается. Здесь куда ни глянь – кто-то потрудился: придумал, очистил, смастерил, установил. После работы мы едем на Маров родник: вот так красиво его устроил и защитил упомянутый уже здесь Василий Владимирович Сушков, не один, конечно – помогала вся храмовая бригада. Купальню на роднике выстроил тоже Сушков – желающих окунуться в пятиградусную воду не убывает до глубокой осени. А этот оригинальный мост с плетеной крышей и лавочками придумали и сделали втроем – Василий Сушков, Дмитрий Афонин (друг села Лох, предприниматель, живет в Подмосковье) и Сергей Кислин. С последним познакомимся поближе. Он тоже отставной военный: семья Кислиных купила домик в Лохе в 2012-м году, чуть раньше, чем Кискины.

Первое, что привлекло их внимание в этом селе – полуразрушенная церковь, а второе – водяная мельница. Ветхая, покосившаяся, но все же уцелевшая водяная мельница на быстрой речке Соколке. Кислины – Сергей, Нина и их дочери Анна и Мария – решили, что бросить эту мельницу на произвол судьбы не имеют права.

Кислины решили, что бросить эту мельницу на произвол судьбы не имеют права

– Она ведь тоже живая, эта мельница – как и храм, – говорит Сергей Алексеевич. – Горько, что такие памятники оказываются у нас бесхозными, никому не нужными, и погибают. Мы стали читать литературу о водяных и прочих мельницах, вышли на Московский государственный строительный университет, кафедру гидравлики и гидротехнического строительства, познакомились с профессором Валерием Валентиновичем Волшаником, специалистом по гидротехническим сооружениям и использованию водной энергии: о водяных мельницах он знает всё. Мы отправили Валерию Валентиновичу фотографии нашей мельницы, и он откликнулся, сообщил нам, что это редчайший случай: хоть и пострадали, но все же сохранились и здание, и основные механизмы водяной мельницы. Мельницы в России строились по-разному, для каждой местности были характерны свои технические решения, и это ведь необычайно интересно, это же история нашего народа. Наша мельница – техническое сооружение высокого уровня, она универсальна, удобна, с нею мог управляться один человек; это говорит об уровне жизни в селе того времени, о бытовой культуре живших в нем людей. Мы нашли документы, в которых подробно описывались все семь мельниц Лоховской волости: на них стояло дорогое импортное оборудование – вальцевые станки. Лох мог себе такое позволить!

Сергей Кислин Валерий Валентинович помог нам не только как консультант – он по-настоящему загорелся этой идеей, и его студенты, приехав к нам из Москвы, разработали проект восстановления мельницы и мельничного пруда. Мы взялись за дело – и нас поддержало множество людей, мы не ожидали такой поддержки! После этого мы не могли уже позволить себе опустить руки и бросить начатое дело.

– Но кто же восстанавливал мельницу?

– Сначала это было чистое волонтерство, как и на храме: люди приезжали и работали. Первые пожертвования ушли на то, чтоб заменить прогнившие балки, вставить окна… А потом моя дочь Мария обратилась к губернатору Валерию Радаеву, который все время говорил о необходимости развития местного туризма. Валерий Васильевич отозвался, пожертвовал личные средства, это во-первых, а во-вторых – после обращения Марии нашей мельницей занялась власть.

Сейчас мельница отремонтирована, сохранена; она находится в ведении Центра развития туризма и краеведения Управления культуры и кино администрации Новобурасского района и превращена в своеобразный музей – автобусы подъезжают бесперебойно. Экскурсантам демонстрируют работы механизма мельницы, пуская воду.

После официального открытия мельницы как туристического объекта Мария Кислина создала долгосрочный проект «Деревня у водяной мельницы» и приняла участие в конкурсе «Культурная мозаика малых городов и сел» благотворительного Фонда Елены и Геннадия Тимченко. Обретенные таким образом средства позволили создать в местной школе творческую мастерскую «Лоховская АРТель»: для нее приобрели гончарный круг и муфельную печь, ткацкое и швейное оборудование

– Проект «Деревня у водяной мельницы» признан одним из лучших проектов за 2015–2018 годы. Благодаря ему у нас появилась туристическая навигация по селу, мы смогли обустроить родник, построить мост, который вы видели, организовать фотовыставку «Как молоды мы были» – о прежней жизни села. Принцип нашего единения – простой: каждый делает то, что может, а если не справляется – зовет на помощь других.

Лох, каким он… будет?

Неожиданную вещь, может быть, напишу, но люди, о которых я здесь рассказала, не возрождают старинное, петровских времен село, нет. Возродить село – значит возродить в нем сельхозпроизводство, это действительно тот базис, на котором должна развиваться надстройка – социальная сфера, образование, медицина, культура. В Лохе есть два фермера, оба справляются с хозяйством сами, семейными силами, не привлекая наемных работников; есть крупные сельхозпредприятия по соседству, там работает кто-то из местных жителей. Но того процветания, которое отражено в дореволюционных документах, нынешнему Лоху уже, конечно, не достичь, оно невозвратимо. В том виде, в котором оно существовало веками, русское село уже не возродится. Есть ли у него будущее? И если есть, то какое? Лично мне ответить на этот вопрос трудно. Но те люди, о которых я здесь рассказала, и другие, им подобные – они не дают нам всем о русском селе, о родной нашей земле забыть. И если надежда на будущее того же Лоха все-таки есть, то она – именно в этом: Лох, мы тебя не забыли, мы тебя любим, мы хотим здесь жить.

Лох, мы тебя не забыли, мы тебя любим, мы хотим здесь жить

– Я спрашиваю тех, кто приезжает к нам в село, – говорит Сергей Кислин, – зачем вы сюда едете? Они сходу отвечают: посмотреть. Но посмотреть все это – мельницу, храм, родник – легко и в Интернете, не выходя из дома. А приезжает сюда человек затем, чтобы здесь побыть. Сердце его просит именно этого.

Я уехала из Лоха, и, в силу обстоятельств, у меня пока нет возможности поучаствовать в очередном волонтерском субботнике. И я очень скучаю. И утешаю себя надеждой: раз зацепил Лох, раз почувствовала радость участия в добром деле, значит, непременно вырвешься туда еще раз.