«История Северного круга» Юлии Кузнецовой: детская фантастика с важными смыслами

Лучшие книги для подростков всегда содержат нравственный посыл. Но не поучение сверху – эта методика никогда особенно не работала: даже когда образная маменька отчитывала образное дитятко в бархатной курточке с кружевным воротничком или в кисейном платьице, дитятко почтительно стояло, а маменькины слова, в одно ухо влетевшие, вылетали из другого. Сейчас ребенок не будет и слушать, и дело не в том, что дети плохие. Слова часто оказываются мертвыми – формальными, плохо применимыми к реальной жизни, а иногда и не подкрепленными примерами старших. Тут уж говори – не говори маменька, а дитятко не поверит.

И нет смысла вздыхать и ругать эпоху. Нужно просто искать другие слова, другие формы убеждения. Лучше всего – художественные примеры, яркие, выпуклые, живые. Их можно примерить на себя, заглянуть себе в душу и честно спросить: а я так смог бы? а я бы предал? а я бы отдал последнее?

Такие примеры есть, и не только в литературе ушедших лет. Вопреки расхожему мнению, сейчас много очень хорошей современной детской и подростковой прозы. Очень христианской прозы по своей сути: каждый поступок каждого героя можно оценить и измерить в соответствии с Евангелием. При этом без назидания: читая, многое поймешь сам. А это важно – развивать свою внутреннюю чуткость и честность, думать и делать выводы.

Я хочу рассказать о новой повести Юлии Кузнецовой «История Северного круга». Я уже писала о ее книге «Дом П». Юлия всегда говорит о таких вещах, мимо которых сложно пройти. То есть можно, конечно, но внутри появляется и точит червячок: подозрение, что такие вещи все равно имеют отношение к тебе самому, даже если ты их предпочитаешь не замечать. Это как, знаете, когда человек проходит мимо лежащего на земле и надеется, что все будет нормально, что найдется кто-то, кто поможет. Но совесть молчать не будет.

«История Северного круга» – об этом. Не только, конечно: в книге спрятано много смыслов, поступков, размышлений. Но центральный посыл, близкий каждому, большому и маленькому, – о тяжести выбора, о голосе совести, о вине, прощении и покаянии.

Действие книги происходит в далеком будущем, после глобальной катастрофы. Мир поделен на круги – в Северном, самом суровом и опасном, живет главный герой – Дин.

Мир, восстающий из пепла, собирающий себя по крупицам, больной, почти уничтоженный, нередко встречается в художественной литературе. Он будоражит воображение читателя, да. Но здесь важны две вещи, отделяющие по-настоящему глубокую книгу от той, где на первом месте стоит щекочущее нервы пресыщенного потребителя приключение. Во-первых – хрупкость, болезненность выжившего мира. Она вынуждает героев заботиться о нем прежде, чем о себе. Залечивать его раны, внимательно наблюдать, чутко слушать, защищать, забывая о собственных нуждах.

Второе – постоянство. Все вокруг может меняться, разрушаться и строиться, но человеческая душа – все та же. Сложная, мятущаяся, стоящая перед нелегким выбором, готовая забыть себя ради другого – или отвернуться от всего важного, если страсти пересиливают.

Вот, например, мама Дина. Она очень любит своего мальчика. Хочет для него самого лучшего – как и любая мама. Только вот под самым лучшим каждый понимает свое. Она мечтает, чтобы сын перешел из рабочего класса в класс ученых – это престижнее. Боится, что он заболеет «лишающей болезнью», хотя та не заразна. Поэтому запрещает Дину дружить с одноглазым пастухом Чойри.

Для мамы важно благополучие мальчика – но не его внутренний мир, не жизнь его души. «Пойми, пойми, пойми, мне очень надо!» – беззвучно обращается Дин к маме. Она любит его – но не слышит этот внутренний крик.

Меня всегда поражал один феномен художественной литературы. Действие может происходить в каких угодно мирах, в прошлом, в будущем; вокруг может расстилаться розовый снег с кипящими едкой кислотой прожилками, а все вещи, дома, еда сделаны из неведомого прозрачного лагриума – все может быть фантазией, но герои живые, настоящие. Ты узнаешь в них себя. Свой сложный выбор.

Мир может быть самым фантастическим – но герои должны быть живые, настоящие. И ты узнаешь в них себя. Свой сложный выбор

Потому что в детстве выбор тоже бывает сложным. Вот есть у тебя, к примеру, друг. А ты мечтаешь дружить с кем-то более крутым и популярным. А потом понимаешь – поздно, слишком поздно! – что не туда тебя занесло. И расхлебывать всю эту кашу тебе – тут уж и мама не поможет.

Вот и Дин подружился с Крамтом, мальчиком из класса ученых. Вот и мама довольна. Но стоит ли все это той жертвы, которую нужно принести, – жертвы в прямом смысле этого слова?

Дело в том, что у Крамта есть сестра. Девочка больна «лишающей болезнью» – она не может говорить, почти не двигается. Крамт отчаянно мечтает, чтобы Эльна выздоровела, а для этого предлагает Дину вместе с ним принести в жертву живое существо.

Вообще-то Дин – обладатель чуткого, большого и смелого сердца. Он понимает, что Эльне не жертва нужна, а любовь, внимание, участие, общение. Но соблазн дружить с Крамтом велик – и Дин делает свой выбор.

Удивительные образы в этой книге. Неоднозначные, не черно-белые, не поделенные на злодеев и рыцарей добра. И это невероятно важно.

Часто мы думаем, что детям нужны понятные примеры. Но под «понятными» иногда подразумеваются плоские, неживые схемы. А дети видят их неестественность, дети им не верят, ведь и сами они чувствуют в себе кипящую, сложную жизнь.

Крамт вовсе не злой. Просто он запутался в своих чувствах, в сложных семейных перипетиях. К сестре он испытывает любовь и жалость – но и раздражение тоже. Он думает, отчаянно думает – и принимает свое собственное решение.

И Дин принимает решение, которое заставит мучиться от внутренней боли, предать друга, убить живое существо. И понять очень важную штуку: ты ответственен за то, что совершаешь. И никто не исправит ошибку, кроме тебя.

В этой книге Юлия Кузнецова не просто плетет узор из слов, из сюжетных перипетий, из разговоров и чувств. Она виртуозно работает с символической стороной истории. Ветряной старец рассказывает древнюю легенду об охотнике и о сове с золотым пером, в котором вся мудрость Севера. Человек охотится за птицей – и ловит, и вырывает у нее золотое перо. И расплачивается за это. «Коли выдернул ты у совы золотое перо, так и будешь заботиться о ней до конца дней своих».

Здесь можно провести параллель с Древом познания добра и зла, с первым грехом человека на земле. И самое важное – с раскаяньем и прощением, которое дает нам Господь.

Потому что мальчишки – и Дин, и Крамт – раскаиваются в своем проступке. И получают прощение. Дин – от мудрого одноглазого пастуха Чойри, который говорит: «После слова “прости” люди не виноваты». Крамт… он плачет, он раскаивается, и происходит чудо. Земля, отравленная ядовитыми прожилками, очищается, снег становится белым.

Мне кажется, в нас часто не хватает чуткости и внимательности – к миру, к жизни, к собственным детям. А дети, как известно, учатся у нас. «История Северного круга» Юлии Кузнецовой – талантливая и мудрая книжка, которая учит, не поучая, важным вещам. Важным для всех – для больших и для маленьких.