Дверь в пост. Книга отца Александра Шмемана в моей жизни

Протопресвитер Александр Шмеман

Человека, о котором сейчас пойдёт речь, звали Аркадий. В дни нашего с ним знакомства он был молодым ученым-физиком из Киева, а я был только-только начинающим своё служение диаконом Пюхтицкого монастыря. Точно не припомню всех подробностей, как это произошло: я ли первым заговорил с ним или он со мной, – но едва мы обменялись несколькими фразами, как я, не раздумывая, пригласил его в гости – настолько он расположил меня к себе.

Была зима. Мы проговорили с ним несколько часов на крохотной кухне – самом теплом месте в нашем с женой небольшом, принадлежащем обители доме. Идя в гости, мой новый знакомый захватил с собой книгу, которую он хотел мне показать и о содержании которой намеревался со мной поговорить. По внешнему виду эта книга была типичным «самиздатом» – в виде альбома и в примитивной самодельной обложке. Впрочем, вся эта кустарщина создавала особую интригу и только усиливала желание заглянуть внутрь книги.

Хотя имя автора книги, протопресвитера Александра Шмемана, которое я прочитал на титульном листе, мне ни о чём тогда не говорило, но одно то, что автором книги был священник, меня убедило: эта книга, безусловно, достойна внимания. Ниже имени автора помещалось название книги: «Великий пост в нашей жизни». В самом низу страницы латиницей крупными буквами было напечатано название издательства: «YMCA-Press» – и год издания. «Так это же никакой не ‟самиздат”, а самый настоящий ‟тамиздат”, пусть и ксерокопия, – вот это да!» – мелькнуло у меня в голове, прежде чем я перевернул титульный лист, не вчитываясь в оглавление.

Литература, имеющая хождение в Советском Союзе, разделялась по источнику её происхождения на «тамиздат», «самиздат» и на литературу, одобренную цензурой

Надо сказать, что в конце 1970-х – начале 1980-х вся литература, имеющая хождение в Советском Союзе, разделялась по источнику её происхождения на три категории: «тамиздат», «самиздат» и на литературу, одобренную советской цензурой к печати, для удобства именуемую не без иронии «тутиздатом». Если попробовать применить к этим категориям современное понятие «рейтинг», то самой «рейтинговой» литературой для так называемой «ищущей молодёжи» Советского Союза тех лет, на мой взгляд, безусловно был «тамиздат»; на втором месте был «самиздат», и уж затем в очередь выстраивались все известные тогда литературные издания «Страны Советов».

Как выяснилось в ходе нашей беседы с Аркадием, он приехал в обитель на несколько дней и был готов оставить мне книгу на эти дни, чтобы я успел её прочитать и при желании сделать выписки. Угостив и проводив гостя, я безотлагательно засел за чтение книги, в которой автор с любовью к предмету повествования, а потому так доходчиво, разъяснял смысл великопостных служб, ставя всё на свои места. С такой литературой прежде я никогда не сталкивался. Когда пришло время вернуть книгу владельцу, то Аркадий, к моему удивлению, сказал, что с удовольствием дарит её мне, заверив, что в Киеве у него есть возможность достать точно такой же экземпляр.

И так я стал обладателем книги, которая меня духовно питала многие годы моего священнического служения

И так я стал обладателем книги, которая меня духовно питала многие годы моего священнического служения. Каково же было моё изумление, когда, став священником таллинской Никольской церкви, я узнал, что здесь, причём в той же самой купели, которой мы продолжаем пользоваться, крестили самого автора столь полюбившейся мне книги, будущего известного богослова, протопресвитера Александра Шмемана. Когда в 1990-е годы я приобрёл хорошее издание книги Шмемана «Великий пост в нашей жизни», то не задумываясь отдал кому-то тот неказистый с виду экземпляр, который был мне так дорог многие годы, о чём впоследствии я даже пожалел. Всё-таки не стоило расставаться именно с этой книгой, которая долго служила мне и была моим другом, ведь друзьями надо дорожить. Впрочем, надеюсь, отец Александр на меня не в обиде, а та старая книга поможет людям, которые ее читают.