Путь епископального профессора в Православие

Дэвид Э. Самнер Дэвид Э. Самнер — почетный профессор журналистики Государственного университета Болла и автор семи книг. Он и его жена Элиза проживают в городе Андерсон (штат Индиана) и являются прихожанами общины Антиохийского Патриархата в честь Вмч. Георгия Победоносца в Фишерсе штата Индиана.

Англиканское сообщество, из которого я перешел в Православие, состоит из Англиканских церквей (провинций) в 40 странах мира. Епископальная церковь — американская ветвь англиканства — была привезена в США английскими поселенцами за 100 лет до Американской революции. Я был членом Епископальной церкви на протяжении 30 лет, окончил одну из ее семинарий, работал в одной из ее епархий и написал книгу о ее истории.

Антиохийский Патриархат является одной из Поместных Православных Церквей. У всех Автокефальных Православных Церквей единое вероисповедание, хотя в разных странах могут быть разные православные традиции. Как я перешел из англиканства в Антиохийскую Церковь? Это длинная история, которую можно назвать дорогой домой, хотя на этом пути я заработал себе немало ссадин и набил шишки.

Это длинная история, которую можно назвать дорогой домой, хотя на этом пути я заработал себе немало ссадин и набил шишки

Я вырос в христианской семье в штате Флорида и стал членом Епископальной церкви в 28 лет. Отчасти эта церковь привлекла меня красивыми богослужениями и благоговейной музыкой, которые, казалось, передавали тайну Божию. Ощущал, что могу поклоняться Богу, не объясняя свое спасение шаблонными фразами. Через богослужения и чувство братства я впервые достиг личной связи с Богом. Библия стала живой, Иисус стал Другом, а не суровой, непонятной авторитарной личностью. В молодости моя карьера не ладилась, и я чувствовал, что мне нужно продолжать обучение и получать степень магистра. Меня приняли на магистерскую программу по журналистике и в магистратуру семинарии. Выбрал семинарию главным образом потому, что там было дешевле, чем в школе журналистики, и я мог параллельно работать, не влезая в долги.

Став магистром богословия, поступил в другую семинарию и получил степень магистра церковной истории, надеясь потом работать преподавателем. Ближе к окончанию магистратуры, в 1981-м году, открылась новая дверь, и я смог стать редактором и директором по связям с общественностью епископальной епархии Южного Огайо в городе Цинциннати. Любил эту работу. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что у меня есть писательский талант и что мое призвание — журналистика. Следующие 5 лет были одними из самых захватывающих в моей жизни. Газета, в которой я работал редактором, удостоилась государственных наград, получила признание и пользовалась популярностью у читателей. Я регулярно публиковал статьи в «Епископальной службе новостей», церковных журналах и даже в лондонской газете «Church Times». Епархия отправляла меня освещать церковные конференции и конгрессы в более чем 10 штатах и на международные англиканские встречи в Швейцарии и Нигерии. В течение нескольких лет меня приглашали писать статьи об англиканском сообществе для «Британской энциклопедии» в рамках ее проекта «Книга года». За время, проведенное в Цинциннати, я познакомился со своей будущей супругой Элизой, с которой мы поженились в 1983-м году. Она воспитывалась в евангелической традиции, но стала членом Епископальной церкви, чтобы мы могли молиться вместе.

Работа была ответственной: я часто работал 6 или 7 дней в неделю, освещая мероприятия, которые зачастую проводились по выходным. Вел ежемесячную колонку для газеты, и моя деятельность там вызывала полемику – я не раз получал гневные письма, поскольку мои богословские взгляды были более консервативными, чем взгляды некоторых из ее

12 000 подписчиков. Несколько человек безуспешно пытались добиться моего отстранения от должности. Но я работал на доброго, благосклонного епископа, который дал мне полную свободу и защищал от критики. Тем не менее я начал чувствовать, что выгораю и мне нужна более стабильная карьера, поэтому решил стать профессором журналистики. Уволился в 1986-м году, и мы с Элизой переехали в Ноксвилл (штат Теннесси), где я получил пособие ассистента преподавателя и стал писать докторскую диссертацию в Университете Теннесси. Элиза нашла работу преподавателя испанского языка в средней школе, что помогало нам держаться на плаву в течение четырех лет. Незадолго до начала работы над докторской диссертацией я опубликовал свою первую книгу «История Епископальной церкви в 1945–1985 годы», которая выросла из моей магистерской диссертации после проведения дополнительных исследований. Книга получила положительные отзывы в 10 церковных изданиях, а некоторые семинарии использовали ее в качестве учебного пособия на курсах церковной истории.

После того как я получил докторскую степень, в 1990-м году мне предложили должность профессора журналистики в Государственном университете Болла в Манси (штат Индиана), где я преподавал 25 лет, до выхода на пенсию. Получал огромное удовольствие от преподавания и чувствовал, что могу положительно влиять на студентов. Считал это своим христианским служением — консультировал многих студентов, имевших личные проблемы, многим помогал найти работу, пройти стажировку и начать свою карьеру. За 10 лет поднялся по служебной лестнице до профессора университета. Специализируясь на газетно-журнальной журналистике, я создал успешные пособия по написанию журналов, истории американских журналов и книгу с практическими рекомендациями по изданию журналов.

Епископальная церковь стала все более походить на клуб, ориентированный лишь на социальные проблемы

Что побудило нас уйти из Епископальной церкви в 2005-м году? В 1980-х и 1990-х годах многие епископы и церковные деятели начали отходить от первоначальных христианских принципов. Епископальная церковь стала все более походить на клуб, ориентированный лишь на социальные проблемы. Епископалы начали уходить из церкви, выражая свое несогласие с такой политикой.

Количество членов Епископальной церкви ежегодно уменьшалось — с 3,6 миллионов в 1966-м году до 1,8 миллиона в 2018-м году. Две епископальные семинарии закрылись. От всего этого выиграла Православная Церковь: слышал, что несколько бывших епископальных клириков теперь стали православными священниками. Генеральная конвенция, высший руководящий и законодательный орган Епископальной церкви, собирается один раз в 3 года. Я освещал почти все их заседания (кроме одного) в период с 1982 по 2003 год. По структуре Генеральная конвенция напоминает Конгресс США: состоит из Палаты епископов (200 членов) и Палаты депутатов (900 членов), в которую входят миряне и священнослужители. Каждая палата голосует за ту или иную резолюцию.

Я писал о резолюциях и заявлениях, с которыми не соглашался на каждом заседании Конвенции. Для нас с Элизой становилось все более очевидным, что положения учения церкви каждый раз выносятся на голосование и могут постоянно меняться. Тогда это не имело большого значения, потому что резолюции не исполнялись. Каждая епархия и епископ имели автономию и могли делать все, что хотели. Отсутствие механизма обеспечения исполнения резолюций проявилось в длинной череде противоречивых заявлений и действий. Однажды Конвенцией была принята резолюция, обязавшая церкви экономить бумагу, но в офисах тут же закончилась бумага — после того, как были напечатаны копии сотен принятых резолюций. На международной конференции в Нигерии в 1984-м году, которую я освещал, архиепископ Кентерберийский Роберт Ранси (1921–2000) во время своего выступления сказал, что одной из проблем англиканства является «наличие двусмысленности в нашем богословии».

Проблема «расплывчатого богословия» всплыла во время экуменических дискуссий, потому что «многие просто не знают, во что мы верим. И нам трудно им об этом рассказать», — заявил тогда глава англикан.

«Многие просто не знают, во что мы верим. И нам трудно им об этом рассказать»

Однажды я брал интервью у известной женщины-священника и профессора богословия в одной епископальной семинарии. В своей книге «Выносливость: размышления о гендере, справедливости и сострадании» она пишет буквально следующее (в переводе сохранены все особенности):

«Корень нашего спасения — назовем его Христос/Христа, или Бог, или любовь к справедливости — как бы мы это ни называли, оно не имеет единого лица. У него бесчисленное множество различных человеческих лиц, рук и членов, а также лиц и тел агнцев, соколов и скорпионов. Святые духи? Подлинно! Множество святых духов, которых нужно уважать, привлекать и восхищаться ими».

Когда я брал у нее интервью, она не смогла мне объяснить, почему, несмотря на такое отношение к Никейскому Символу веры, она все еще пребывает в священном сане и на посту профессора семинарии. Стоит ли говорить, что семинария, в которой она преподавала, закрылась в 2017-м году из-за сокращения набора. Еще одна епископальная семинария закрылась в 2010-м году по той же причине.

Переход в Антиохийскую Церковь

Первым православным человеком, с которым мы с Элизой имели удовольствие общаться в 1997-м году, была известный публицист и писатель Фредерика Мэтьюз-Грин. Она и ее муж, бывший епископальный священник, ушли из Епископальной церкви в 1993-м году и стали членами Антиохийского Патриархата. В 1997-м году наш общий друг Дуглас Леблан попросил ее освещать Генеральную конвенцию в Филадельфии для ежедневного информационного бюллетеня «Episcopalians United». Я готовил новостные сообщения о мероприятиях Конвенции, а она писала ежедневные комментарии. Однажды вечером мы ужинали вместе с Фредерикой, и она подарила нам с Элизой экземпляр своей новой книги «Лицом к Востоку: путешествие паломника в тайны Православия». С сожалением должен признаться, что я не читал книгу Фредерики до 2004 года, когда мы с женой всерьез взялись за изучение Православной Церкви. Элиза же прочитала ее и заинтересовалась Православием раньше меня.

Сначала меня больше интересовала Римско-Католическая церковь, да и ближайший православный храм находился в 56 километрах от нашего города. Но после изучения католического вероучения этот интерес угас. В октябре 2003 года мы с Элизой посетили православный книжный магазин в Индианаполисе. Я купил две важные книги. Одна из них называлась «Жажда Бога в стране мелких колодцев» Мэтью Галлатина, бывшего евангелического пастора, ставшего православным профессором. Название другой — «Исполненная вера: почему христиане по всей Великобритании принимают Православие?» Майкла Харпера (1931–2010), писателя и бывшего священника Англиканской церкви. Еще две книги, оказавшие на нас влияние, — это «Православная церковь» епископа (ныне митрополита) Диоклийского Каллиста (Уэра) и «Стать православным: путешествие к древней христианской вере» протоиерея Питера Гиллквиста (1938–2012), бывшего руководителя «Кампуса крестового похода за Христа»^[1].

Прочитав эти книги, я осознал, что Православие — это вера, которая полнее всего воплощает изначальные верования и обычаи ранней христианской Церкви, и что я могу всем сердцем ее принять. Все это имело смысл. Православная вера привлекла меня по трем основным причинам.

Во-первых, все Поместные Православные Церкви имеют единое вероучение, которое не изменилось с I века. Когда у нас на приходе появится новый священник, мы можем быть уверены, что его религиозные взгляды не будут расходиться со взглядами предыдущего пастыря. Православные Церкви не враждуют друг с другом из-за догматов веры, потому что все эти вопросы были решены давно. Православная Церковь поддерживает неразрывное единство с ранней христианской Церковью и отцами Церкви. Меня успокаивает чувство единства с христианами всего мира, которые следуют учению ранней Церкви и святых отцов. Римско-Католическая церковь добавила свои новые учения, а протестантская Реформация разделила многих христиан на разные деноминации.

Во-вторых, православное учение о том, как совершается наше спасение, отличается от протестантской и католической версий и имеет для меня большое значение. Наше спасение зависит от принятия нами всей жизни Иисуса Христа — от Его Рождения, сказанных Им слов, сотворенных дел, до смерти и Воскресения. Спасение не означает веру в расплывчатое представление о Божией любви и прощении (как в либеральных церквях) или «просто принятие Иисуса как своего личного Господа и Спасителя» (как в консервативных церквях). Спасение — это не юридический акт, что Иисус просто заплатил за нас наш долг (за наши грехи). Спасение совершается, если мы проходим путь длиною в жизнь непрерывного покаяния, молитвы, прощения, участия в богослужениях и служения Богу.

Спасение не означает веру в расплывчатое представление о Божией любви и прощении

В-третьих, Православие требует от меня усилий, регулярного соблюдения постов, Исповеди у священника и посещения храма, чтобы угождать Богу. Совершенно ясно, что нужно делать, чтобы быть настоящим христианином. Фредерика Мэтьюз-Грин написала популярную статью на тему: «Почему православные мужчины любят Церковь?» Она опросила 100 мужчин, перешедших в Православие из других религий. По ее рассказам, слово, которое у мужчин чаще всего ассоциировалось с Православием, это «испытания». Один из опрошенных сказал ей: «Это единственная Церковь, к которой ты должен приспосабливаться, а не наоборот».

Другой мужчина назвал Православную Церковь «морской пехотой христианства». Еще один православный мирянин с многолетним опытом сказал Фредерике, что «за последние 200 лет американское христианство ‟феминизировалось”. Оно преподносит Христа как ‟Друга”, ‟возлюбленного” — кого-то, кто ‟идет рядом и разговаривает со мной”. Это прекрасный восторженный образ для женщин, которым нужна социальная жизнь. Или это христианство изображает избитого, мертвого Иисуса, распятого на Кресте. Такой образ Христа не будет привлекателен для типичного мужчины».

Решив стать православными, мы с Элизой посетили два православных храма в центральной Индиане, прежде чем пошли в Свято-Георгиевский приход (который переехал из Индианаполиса в Фишерс в 2014-м году). Когда мы первый раз приехали в 2004-м году, там приглашенным священником был протоиерей Чад Хатфилд (на тот момент декан в Свято-Германовской духовной семинарии ПЦА в городе Кадьяк на Аляске, а ныне — ректор Свято-Владимирской духовной семинарии ПЦА в Крествуде, штата Нью-Йорк). Беседуя с ним после службы, мы узнали, что он бывший епископальный священник, ставший православным священником в конце 1980-х годов. Такое совпадение, что, будучи епископалом, я встретил бывшего епископального клирика во время первого визита в Свято-Георгиевский храм, казалось, было знамением от Бога.

Поскольку это был еще и ближайший к нам православный храм, решение далось легко. 45-минутная дорога до церкви стала совсем малой ценой за радость молитвы и общения с Богом, которые мы обрели. В книге «Исполненная вера» Майкл Харпер, бывший англиканин, назвал Англиканскую церковь своей «приемной матерью». Точно так же Епископальная церковь заботилась обо мне в течение 30 лет и изменила направление моей жизни. Когда я прошел в ней конфирмацию в 1974-м году, я был одинок, подавлен и работал на низкооплачиваемой работе. Когда через 30 лет решил уйти из этой церкви, я уже был счастливым главой семьи, штатным профессором с докторской степенью и автором, чьи труды широко публиковались. Эта (Епископальная) церковь значительно обогатила мой опыт в сфере журналистики и подарила много замечательных друзей. В ней мне присудили степень магистра в одной из лучших семинарий. Несмотря на все недостатки ее богословия, большинство членов Епископальной церкви хорошо разбираются в жизни и знают, как добиться успеха в мирских делах. И еще Харпер писал: «В англиканстве, со всеми его недостатками, есть много доброго».

Итак, я благодарен Богу за 30 лет пребывания в Епископальной церкви. Жаль, что пришлось с ней расстаться, но, с другой стороны, можно сказать, что для приемной матери пришло время отпустить своего приемного сына на свободу, чтобы он нашел свой настоящий отчий дом. Этот путь был прекрасным!