Как лютеранский профессор и бывший пастор открыл для себя Православие

Доктор Роберт Сейлер – бывший лютеранский пастор, а в настоящее время – профессор и заместитель декана в Христианской богословской семинарии в Индианаполисе штата Индиана. Он вырос в южном Иллинойсе и получил степень бакалавра в университете Валпарейзо штата Индиана. Дважды получил магистерскую степень в Чикагском университете, а также закончил магистратуру и докторантуру в Лютеранской школе богословия в Чикаго. Служил пастором лютеранской церкви в городе Гэри штата Индиана с 2010 по 2012 год. Принят в Православие через Миропомазание в мае 2020 года в храме св. первомученика архидиакона Стефана (Православная Церковь в Америке) в Крофордсвилле штата Индиана. Проживает со своей супругой и пятью детьми в городе Нью-Палестин штата Индиана.

– Расскажите о вашей семье.

Поддержка родителей, жены и детей в момент обращения в Православие стала для меня настоящим благословением

– Нас с сестрой воспитали в лютеранстве очень набожные родители, которые продолжают вдохновлять меня своей тихой верой и стойкостью. Поддержка родителей, жены и детей в момент обращения в Православие стала для меня настоящим благословением.

– Какое у вас образование?

– Я изучал религию в университете Валпарейзо и трижды получил степень магистра в области религии. Закончил докторантуру по систематическому богословию в Лютеранской школе богословия в Чикаго в 2011 году, а в настоящее время работаю над второй докторской диссертацией в сфере американистики в университете Индианы-Пердью в Индианаполисе. Я написал и отредактировал пять книг и множество статей, как научных, так и популярных.

– Опишите, пожалуйста, свою деятельность в Христианской богословской семинарии в Индианаполисе.

– Я преподаватель дисциплин, связанных с религией и культурологией. Уделяю особое внимание литературе, искусству, политике и богословской эстетике. Также являюсь руководителем центра, который предлагает программы, предназначенные для поддержки пастырей на разных этапах их служения. В 2018 году стал заместителем декана. Мне нравятся сферы преподавания и управления, так что это хорошее сочетание.

– Когда и как вы впервые задумались о том, чтобы стать православным христианином?

Тема обращения в другую веру всегда оказывала на меня сильное влияние

– В 2012 году я написал свою первую книгу о современных протестантских богословах, перешедших в католицизм, поэтому тема обращения в другую веру всегда оказывала на меня сильное влияние. Мое первое знакомство с Православием состоялось в Свято-Владимирской семинарии Православной Церкви в Америке в Крествуде, где я стал участником проекта, посвященного эстонскому композитору классической и духовной музыки Арво Пярту в 2014 году. Я стал более активно участвовать в лютеранско-православном диалоге через Международную православную богословскую ассоциацию (IOTA), где возглавляю группу наблюдателей. Начал ездить в паломничества по православным святым местам: в частности, побывал в монастыре Румынской Церкви в честь всех кельтских святых на острове Малл в Шотландии. Далее последовали поездки в православные приходы и монастыри Румынии, Эстонии и Святой Земли, большей частью связанные с моей научной работой. Все они были яркими и сыграли немалую роль в моем обращении. Я не провожу сильных различий между своей богословской деятельностью и личной духовностью, поэтому чем глубже погружался в одно, тем больше проявлялось другое.

– Есть ли человек, сыгравший ключевую роль в вашем становлении как православного христианина?

– По целому ряду причин, связанных с личным путем покаяния, меня особенно заинтересовала история преподобного Моисея Мурина. В частности, я был потрясен рассказом о его мученической кончине, когда он добровольно принял смерть от рук тех, в ком, должно быть, узнал образ самого себя в прошлом. Миролюбие и сила этого святого остались со мной и вели меня на моем пути. Также должен сказать, что работа в тесном контакте с блестящими православными богословами в IOTA и Свято-Владимирской семинарии дала мне возможность выработать интуитивное понимание того, как богословие может служить Церкви и как, оставаясь в церковных рамках, размышлять как о вопросах, давно получивших решение, так и о вещах, о которых продолжают спорить.

– Какие книги и авторы оказали наибольшее влияние на ваш духовный рост?

– Книга отца Джона Бера «Тайна Христа» – это, пожалуй, лучшее из когда-либо прочитанного мной о том, как надо мыслить настоящему ученику. На меня также оказали сильное влияние поэзия и проза Скотта Клиффорда Кэрнса, которого я считаю, пожалуй, величайшим из ныне живущих христианских поэтов. Мои крестные родители и друзья, Петр и Патриция Бутенефф из Свято-Владимирской семинарии, также публикуются и читают лекции, что мне очень помогает. Однажды мне выпала честь иметь короткую, но очень важную беседу с православным композитором Арво Пяртом, которая во многом сформировала мои взгляды на духовность и искусство. Также должен отметить мой любимый хоровой ансамбль «Cappella Romana», основанный в Портленде штата Орегон. Наконец, диакон Павел Гаврилюк, протоиерей Сергий Булгаков, иеромонах Серафим (Алдеа), Фредерика Мэтьюс-Грин, Евгений Водолазкин, мать Мария (Скобцова), Сара Риккарди-Шварц, брат Иустин (Марлер) и протопресвитер Фома Хопко давали и продолжают давать духовную пищу на моем пути.

– Какие разделы православного богословия были для вас наиболее привлекательными?

Я был глубоко поражен тем, что жития святых служат своего рода «живой экзегезой» Евангелия

– Как человек, долгое время размышлявший о теме ученичества (возможно, под влиянием моего учебного курса и публикаций о богослове и участнике антинацистского заговора Дитрихе Бонхёффере), я был глубоко поражен тем, как жития святых служат своего рода «живой экзегезой» Евангелия. Это может показаться очевидным для православных с детства, но для меня, тогда еще протестанта, идея о том, что приобщение ко Христу через жития святых представляет собой не барьер, а лестницу, была новой. Выражусь яснее: Лютер и другие реформаторы считали жития святых полезными образцами христианской жизни, но чем дальше я шел вместе со святыми по пути ученичества, тем больше осознавал, что общаюсь с ними самими, а не с примерами, которые они подают. И от желания быть в общении с ними уже недалеко до желания разделить с ними таинства, особенно Евхаристию.

– Что вы больше всего цените в Православии?

– Когда я участвую в богослужении, все, казалось бы, важнейшие (но на самом деле вторые по важности) вопросы, которые нам приходится решать – справедливость, наша семья, наши призвания, политика и все такое – встают на свои места, подчиненные самой главной, самой прекрасной борьбе: между исцеляющим Богом и душой, взывающей об исцелении и сопротивляющейся ему. Мне уже не до гордыни или планов. Когда я на литургии, я не думаю ни о чем, кроме Бога и своей души, стоящей в наготе перед Ним. С тех пор как, молясь на богослужении, я встретил Бога, мне больше ничего не надо.

Я ценю, что живое Православие содержит в себе большое разнообразие, что оно готово обсуждать еще не решенные вопросы

Многие новообращенные отмечают доброкачественность православного учения и то, что основные составляющие его – Символ веры, христология и т. д. – давно утверждены и неизменны. И для меня это ценно, но я ценю также и то, что живое Православие содержит в себе большое разнообразие, и оно готово обсуждать еще не решенные вопросы. Как новичок в Православии, я не осмелюсь сказать, что Церковь «должна» делать, но могу свидетельствовать, что сочетание остающихся открытыми вопросов этики, общественной жизни, политики и т. д., – вопросов внешних по отношению к неизменному и вечному центральному богословскому ядру, – и этого ядра, весьма увлекали и продолжают увлекать меня.

Православие – захватывающее и могучее сочетание высокого духовного порыва и глубокой практичности. Приобщение к православной жизни ведет нас горе́ – к вечным тайнам Христа и Святой Троицы, и возвращает долу – к слабостям и хаосу того, как мы едим, как мы грешим, как падаем и восстаем. Во Христе мы можем не бояться ни порывов к тайнам, ни хаоса повседневной жизни – потому что мы идем по пути к обожению.