«Блаженны нищие духом»

Первая заповедь блаженств — «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5, 3) — является корнем и основанием для всех последующих блаженств и для их конечной цели — Царства Небесного.

Есть нищета материальная, а есть нищета духовная. От первой зависит жизнь телесная, от второй — духовная. Нищета земная противоположна земному счастью. Нищета духовная является началом, корнем и путём к небесному блаженству.

Согласно толкованиям святых отцов, под «нищетой духовной» следует понимать добродетель смирения, с которой начинается общение человека с Богом, путь его спасения и обожения.

Находясь в состоянии себялюбия и гордыни, человек обращён на самого себя, преисполнен собой, и потому в нём нет места для Бога. Для горделивого человека Бог просто неинтересен, более того, даже опасен. Ведь Его признание ведёт к уничижению себя, к необходимости смирится перед Ним, сойти с пьедестала своего эгоизма, уступить и освободить для Него сердечный трон своей души. Это крайне трудно и болезненно для самолюбивого человека. «Отвратительно для гордого смирение: так отвратителен для богатого бедный» (Сир. 13, 24).

Когда же человек смиряется, то есть ослабляет, разрушает, уменьшает и уничтожает свою гордыню, тогда он освобождает в своей душе место для Бога. Смирение есть момент истины, поворотная точка, когда человек отвращается от своего Я и поворачивается лицом к лицу Божию. Обращаясь к Богу, верующий открывает Ему своё сердце, принимает Его там и соединяется с Ним. Как писал апостол Петр: «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (1Пет. 5, 5).

Без смирения невозможны никакие другие добродетели. Смирение среди добродетелей занимает то же место, какое занимает таинство Крещения среди остальных церковных таинств. Смирение — дверь, через которую верующие входят в храм добродетельной, духовной жизни.

Смирение — дверь, через которую верующие входят в храм добродетельной, духовной жизни

Смирение является противоположностью самолюбия, которое является корнем всех греховных страстей. Самолюбие определяется отцами как любовь к себе как телесному существу. Самолюбивый человек знает себя как тело и стремится всемерно удовлетворять все телесные запросы и потребности, пренебрегая и забывая о своей душе. Самолюбие есть основа страстной, греховной любви мира сего. Блаженный Августин говорил о том, что её обратной стороной является ненависть к Богу: «Любовь к себе, — писал он, — доведенная до презрения к себе как греховному существу, суть любовь к Богу, и любовь к себе, доведенная до презрения к Богу, — порок». Напротив, смирение есть начало любви к Богу, которая доходит до самозабвения и самопожертвования.

Любовь к Богу, Который есть Дух, оживляет, исцеляет человеческий дух, который является высшей силой души, обеспечивающей общение с Богом. Дух, ум или сердце отвечает за такие духовные способности, как религиозная вера, совесть (глас Божий в человеке), молитва (глас человеческий в ответ на глас Божий), восприятие благодати и созерцание Бога.

Благодаря духу человек является тварным образом и подобием Божьим, может уподобляться Ему в мысли и практической деятельности. Христианство, по определению святых отцов, есть уподобление Богу. И это уподобление возможно, прежде всего, благодаря наличию в человеке богообразного духа.

Когда человек смиряется, он тем самым, во-первых, признаёт бытие Божие, во-вторых, постигает Его абсолютное превосходство и господство над собой, в-третьих, осознаёт, что всё его душевно-телесное содержание — это дар Божий, который ему не принадлежит.

Всё, что мы имеем (наша душа, тело, все наши силы и способности, само наше бытие и жизнь, время и пространство нашей жизни, наши родные, близкие и ближние, мир) — не наша собственность, но дар Господний, данный нам в пользование.

Единственное, что является нашей собственностью в силу нашего авторства, — это наши собственные грехи. Однако и они совершаются нами вследствие недолжного использования наших естественных душевно-телесных сил, данных Богом. Грех есть направление нашей души и тела не на Бога, но на себя, на телесные привязанности к земному миру. Грех паразитирует на человеческой природе, принадлежащей Богу. Когда мы грешим, то используем её не по назначению, подобно тому нерадивому евангельскому работнику, который закопал вверенный ему талант в землю (ср. Мф. 25, 14–30). Когда мы грешим, то становимся нерадивыми работниками, должниками Божьими. Поэтому в молитве Господней мы и просим Отца небесного, чтобы он простил нам наши долги, то есть грехи против Него (ср. Мф. 6, 9–13).

Осознание факта дарения Богом нам нашей природы и всей нашей жизни приводит верующего к радостной благодарности Богу. Эта благодарность ещё более усиливается от осознания своей греховности и своего недостоинства посещения Божия.

Одновременное ощущение благодарной радости и скорбной печали по своим грехам порождают в сердце парадоксальное настроение, которое подвижники определяют как радостная печаль или печальная радость, радостопечалие или умиление духовное. По слову псалмопевца: «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (Пс. 2, 11).

Выражение «нищие духом», собственно, и обозначает это состояние отказа человека от права собственности над собой. Этот отказ от владения собой и отдание себя Богу опустошает человека от страстей, освобождает в нём место для Бога, чтобы Он мог прийти и сотворить в нём обитель (ср. Ин. 14, 23), Свой святой храм. Смирение открывает человека для вхождения в него Господа, Который до этого стоял и стучал в двери его сердца Своим Промыслом. «Се, стою у двери, — говорит Господь, — и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20).

Господь по бесконечной милости Своей приходит и дарует Себя многогрешному верующему, не осуждает его по справедливости на вечную погибель, но принимает в Свои объятья как блудного сына, дарует ему Своё вечноблаженное Небесное Царство (ср. Лк. 15, 11–32).

В этом проявляется смирение Господа, Его самоумаление, самоуничижение, снисхождение — то, что богословы называют кенозисом Христа. Сын Божий смирился, сойдя с небес на землю — воплотился и вочеловечился, претерпел поношения, страдания и смерть — нас ради человек и нашего ради спасения. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2, 6–8).

Подобным образом Господь смиряется, нисходя в сердце каждого верующего ради его спасения, чтобы вместе с ним крестом победить грех, тление, смерть, козни лукавого и достичь воскресения к жизни вечной.

На смирение Господа ради нас можно ответить только своим собственным смирением ради Него

Христос нисходит в бездну нашей души в надежде на то, что мы откликнемся, отзовёмся на Его призыв и последуем за Ним. Бог смирил Себя даже до смерти ради нас, чтобы мы в ответ смирили себя ради Него. На смирение Господа ради нас можно ответить только своим собственным смирением ради Него. Любой другой ответ будет профанацией, ложью и лукавством.

Как видим, смирение включает в себя веру в бытие Бога, признание Его Господом и Владыкой, Собственником нас и нашей жизни, благодарность за все Его благодеяния и глубокое осознание своего недостоинства. Все эти проявления смирения выражают реальный мистический опыт личной встречи с Господом, обращения к Нему и Его нисхождения в человеческое сердце.

В состоянии смирения человек, наконец, примиряется с Богом. Смирение разрушает средостение вражды между нами и Творцом. До тех пор, пока мы пребываем во власти самолюбия, гордыни, тщеславия, лукавства, злобы и других греховных страстей, мы воюем с Богом, боремся против Него вместе с противящимися Ему лукавыми духами.

Смиряясь и примиряясь с Богом, верующий становится на Его сторону в войне добра со злом, которая идёт с момента грехопадения Денницы в ангельском мире, а в человеческой истории — с момента грехопадения Адама и Евы. Как писал об этом Ф.М. Достоевский: «Здесь дьявол с Богом борются, а поле битвы — сердца людей».

Следует подчеркнуть, что дьявол силён нашей слабостью. Он может подчинить нас своей воле только тогда, когда мы сами добровольно подчинимся ему, согласившись с происходящими от него искушениями. Человек — активный участник как своей погибели, так и своего спасения. Духовная жизнь — это всегда двусторонний процесс; она принципиально синергетична, то есть осуществляется через взаимодействие, взаимообщение воли, усилий, действий Бога, с одной стороны, — и воли, усилий и действий человека — с другой.

Первый шаг со стороны человека на пути спасения заключается в смиренном обращении ко Христу. Человек примиряется с Богом через смирение духом. Когда это происходит, расслабленный, атрофированный, почти омертвевший до этого дух оживает силой благодати Божией, начинает исцеляться, усиливаться и подчинять себе свои душу и тело — низшие составляющие человеческого существа. Познавший Господа ум становится алтарём духа Божия, просвещает благодатным светом душевные разум, волю и чувства, превращая душу в храм служения Богу. Через душу Божественная энергия изливается и на тело, освящая и преображая его, созидая священным храм верующей души.

Смирение обеспечивает стяжание Духа Святого, о чём преподобный Серафим Саровский говорил как о цели христианской жизни. Благодаря этому восстанавливается первозданная естественная триединая иерархия человеческого существа — дух-душа-тело (см. 1Фес. 5, 23). Восстановленное триединое духовно-душевно-телесное человеческое существо является живым свидетельством, образом и символом Триединого Бога.

Итак, евангельская нищета духовная есть добродетель смирения. Смирение есть начало, принцип, закон, критерий, мерило и конец добродетельной жизни. Без смирения нет обращения, очищения, преображения, спасения и обожения человека. Смирением верующий открывает двери своего сердца Господу, через которые Он входит и поселяется в нём Своею благодатью. Смирение — враг самолюбия, гордыни и тщеславия, которые отвращают нас от Бога и противопоставляют Ему.