«Не надо ломать ребёнка под школу»

Нинель Кащеева круто изменила свою жизнь и сферу деятельности, когда узнала, что у её сына есть нарушения психического здоровья. Сейчас она уверена, что эту ситуацию послал ей Господь; ведь работа по адаптации ребёнка выросла в целую миссию с далеко идущими планами. Сейчас Нинель Игоревна не только работает директором частной школы, но и получает дополнительное образование, чтобы иметь возможность внести изменения в школьную систему в целом.

Ученики Детского образовательного центра на Якиманке

Нинель Игоревна Кащеева, 42 года, директор АНО «Детский образовательный центр на Якиманке»

– Нинель Игоревна, вы открыли частную школу для того, чтобы дать образование своему сыну с нарушениями психического здоровья. Сейчас развито инклюзивное образование – во всяком случае, это декларируется. Почему ваш сын не мог учиться в общеобразовательной школе?

Но наш ребёнок не смог учиться в классе, где 30 человек, а специальные условия ему были не положены

– У моего ребёнка гиперактивность и синдром дефицита внимания. Такому ребёнку трудно учиться, поскольку его психофизические особенности не позволяют ему быть успешным – в том понимании, в котором этого ожидают в школе: слушаться, подчиняться правилам, быть внимательным, аккуратным, прилежным, старательным… В Законе об образовании РФ указаны две категории детей. Одна называется «дети с ограниченными возможностями здоровья» – для них предусмотрены специальные условия обучения. Вторая категория называется «дети, испытывающие трудности в усвоении основных общеобразовательных программ» – здесь государство гарантирует психолого-педагогическую, социальную, медицинскую помощь. При школах существуют службы, которые оказывают помощь в нужном объеме. Школа собирает консилиум и предлагает логопедов, дефектологов – в зависимости от того, что у ребёнка не получается. Но ребёнок при этом учится в общеобразовательном классе. Вот это как раз был наш вариант. Но наш ребёнок не смог учиться в классе, где 30 человек, а специальные условия ему были не положены, потому что у него, согласно медицинскому заключению, не было ограничений здоровья. Я стала смотреть частные школы, но они неохотно берут детей с трудностями – частные школы, как правило, селективные, туда поступают по конкурсу. И тогда пришло решение открыть собственную школу – помочь не только своему ребёнку, но, может быть, и другим детям, которые оказались в подобной ситуации.

Нинель Кащеева, директор АНО «Детский образовательный центр на Якиманке» – Это непростое дело – открыть свою школу. Как вы за него взялись, какие задачи решали в первую очередь?

– Мне помог храм преподобного Марона на Большой Якиманке. У них было небольшое помещение человек на 50, и его отдали нам под школу. Помимо моего сына я нашла ещё двоих детей, и мы открыли на троих один класс. К концу года в этом классе училось уже семь детей. Летом я сделала сайт школы, и к новому учебному году у нас собралось 20 учеников. Сейчас у нас 5 классов и 45 человек. Я вообще не планировала делать среднюю школу, думала остановиться на начальной, но наш четвертый класс захотел всем составом продолжать учиться у нас. Родители уговорили меня найти учителей – сказали, что готовы на повышение оплаты.

Идея создать школу возникла как раз в тот год, когда все сидели взаперти во время пандемии. После первой волны мы и открылись. Во время второй волны мы уходили на две-три недели, работали дистанционно, но для маленьких детей это не работа. С маленькими важно заниматься очно, потому что они же усваивают не только знания – они усваивают правила, учатся взаимодействию внутри группы. Заочно это невозможно.

Нужна комплексная работа: школа плюс специалисты плюс родители. Если убрать хотя бы один из этих компонентов, ничего не сработает

Педагогов мы искали на приходе. Приход у нас большой, около шестисот человек, и через это сообщество мы и нашли специалистов. Конечно, были трудности на первом этапе. Но Господь помогает! Ко мне пришла дефектолог, устраивать своего сына в школу – ребёнок сложный, она тоже пришла в дефектологию через него. Она и возглавила у нас это направление, очень успешно, мы вместе уже многим помогли. Меня очень окрыляет то, что я смогла нескольким детям очевидно помочь. Но это комплексная работа: школа плюс специалисты плюс родители. Если убрать хотя бы один из этих компонентов, ничего не сработает. Это доказано огромным количеством исследований. Когда родители говорят: «Делайте сами, а мы заплатим», – ничего не получится. Если родители включенные, но школа не помогает – тоже не получится. Эффективность может дать только сочетание трёх компонентов.

Ученица Детского образовательного центра на Якиманке

Совсем сложных детей у нас мало, и для таких у нас созданы специальные условия. В основном приходят в первую очередь дети, которые хотят учиться при храме. У нас особая атмосфера, мы и молимся вместе, и в храм ходим. Есть невоцерковленные родители, но они хотят дать своему ребенку знания о христианских ценностях. Другим родителям важна атмосфера – спокойная, доброжелательная, без излишней психологической нагрузки. Обычные школы очень завязаны на результаты, поэтому там довольно нервозная атмосфера – давайте-давайте нам пятерки. Воспитывать в детях стремление к достижениям само по себе неплохо, но не всем детям это подходит. Есть много тревожных детей, им трудно в стрессовой ситуации проявлять все свои лучшие качества. Третья категория – это дети, которые в массовой школе учились бы плохо из-за нехватки учительского внимания. А у нас малочисленные классы, 6–8 человек, поэтому учитель может дополнительно позаниматься с ребёнком, который не усвоил какую-то тему. Учителя следят, чтобы выработался правильный почерк, чтобы математические представления сформировались. Если учитель видит, что что-то не получается, он использует дополнительные методики. Мы стараемся, чтобы все ученики усваивали знания одинаково хорошо.

– Мы сейчас так спокойно об этом говорим, но ведь для родителя узнать, что с его ребёнком что-то не так, – настоящее испытание. Как вы с ним справились? Кто помогал?

– Было очень тяжело. Любой родитель мечтает, что его ребёнок будет самым умным, самым успешным и никогда не столкнется ни с чем подобным. А тут мы пришли к психиатру, к дефектологу, нас отправили проходить комиссию, и каждый считал своим долгом убедить нас, что всё очень плохо. Я восприняла это всё с очень тягостным чувством – в тот период я ещё не ходила в храм. Начала искать варианты, как помочь сыну. И мне пришла в голову мысль, что было бы неплохо открыть центр помощи, где родителей не пугали бы, а полноценно помогали и поддерживали. К сожалению, у большинства специалистов не встроена опция поддержки; все считают, что родитель должен сам это переварить. Родитель находится под огромным гнётом чувства вины, когда видит, что с его ребёнком что-то не так, особенно если это касается сферы психики. У нас эта сфера очень стигматизирована, все боятся, что это может коснуться его ребёнка, все от этого шарахаются. Родители часто тянут до последнего, не хотят верить, что с их ребёнком какие-то проблемы, надеются, что всё само пройдёт. И весь комплекс этих переживаний ложится, как правило, на плечи матери. Меня спасло только моё бизнес-прошлое. Я до этого работала в успешной компании, занималась маркетинговыми услугами. И у меня был свой небольшой бизнес, но сейчас я полностью его оставила, занимаюсь детьми. Это произошло абсолютно не по моей воле; если бы у меня ребёнок не заболел, я бы продолжила делать то, что делала, и никогда в эту тему не пришла. Но, поскольку я человек верующий, понимаю, что просто так ничего не происходит.

Классный руководитель четвертого класса с учениками

Я понимала, что тут нужно поступить, как в любом бизнесе: берёшь, впрягаешься и начинаешь делать. И потихонечку всё выстраивается. Но – этого недостаточно! Мне помог Господь. Я взмолилась: за что, почему, что я сделала не так? Всё было так: ребёнок желанный, намоленный, любимый, крещеный! Каждый родитель задаёт себе этот вопрос, но Господь никогда на него не ответит напрямую. Только сейчас я понимаю, для чего мне была дана эта ситуация – чтобы начать поднимать этот вопрос на серьёзном уровне.

Моя миссия – решить задачу помощи детям, испытывающим трудности в обучении

Я пошла учиться, сейчас учусь в Высшей школе экономики на курсе «Управление образованием», заканчиваю магистратуру. Моя миссия – решить задачу помощи детям из категории испытывающих трудности в обучении. В итоге Господь и в храм меня привёл. Не из-за моего ребёнка я туда пришла, не потому, что мне было плохо. Меня познакомили с настоятелем храма преподобного Марона Пустынника Сирийского, я начала ходить в храм на службы. Потихоньку и муж с сыном подтянулись, и Анечку, нашу младшую, мы покрестили. Общались с батюшкой, я рассказала ему, что у меня в жизни такая беда. Он посоветовал открыть школу и возглавить ее. Я подумала, у меня есть опыт запуска маркетинговых проектов, и я могу на него опереться и сделать школу. И сыну помогу, Бог даст.

– В чём специфика обучения в вашей школе?

– У каждого из детей, которые к нам приходят, своя ситуация. Мы стали искать методики, которые этим детям могли бы помочь. Искали профессионалов, у меня собралась уже команда помимо тех педагогов, которые непосредственно из прихода. Всё-таки Господь к нам приводит тех, кто нужен. И сейчас у нас 11 педагогов на 45 учеников.

Ещё у нас есть ресурсный класс, где учатся дети с ограниченными возможностями здоровья по адаптированной программе. Маленький класс, 3 человека, для ресурсных детей, и остальные классы для их обычных сверстников, потому что категория детей, испытывающих трудности с обучением, – это вариант нормы развития. Ребенок может начать отставать от сверстников, но если он сразу попал в дружелюбную педагогическую среду, то этого не произойдет. Бывает, что приходят в первый класс дети, и родители заранее знают, что у него есть риски стать неуспешным учеником. Например, он медлительный, или леворукий, или часто болеющий ребёнок – это всё зоны риска не попасть в категорию успешных учеников. А когда ты учишься в маленькой школе, в небольшом классе, у тебя есть поддержка учителя, который занимается с тобой дополнительно, – тогда эти риски снижаются. Мы работаем с детьми, которые уже попали в эту зону, уже стали неуспешными учениками. Они приходят во второй, в третий класс уже отставшие. Приходится сначала восполнять их пробелы.

Ученики третьего класса на уроке математики

Помощь можно получить и в государственной школе. В России в них создаются службы психолого-педагогической помощи, они укомплектовываются специалистами. И в зависимости от трудностей, которые ребенок испытывает с обучением, ему подбирается программа. Он ходит в класс с обычными детьми, но после уроков несколько раз в неделю может заниматься со специалистом. Какая помощь, как часто – это определяется на консилиуме школы. Например, трудности с письменной речью – ребёнку назначают занятия с логопедом. Или трудности с усвоением математических представлений – это, скорее, к дефектологу. На каждого ученика заводится отдельная карта, по ней смотрят, какая динамика. Но это в идеальной ситуации.

Мама ученика четвертого класса с сыном – Вы проводите обучение по программе Русской классической школы. Почему вы выбрали именно эту программу?

– Я считаю, что к ребенку должны предъявляться достаточно высокие требования изначально. Должна быть создана зона высоких педагогических ожиданий. Программа Русской классической школы как раз и создает эту зону – это во-первых. Во-вторых, она основана на трудах величайшего русского ученого Ушинского. Он создал из разрозненных знаний программу, которая до сих пор работает эффективно. В-третьих, программа РКШ создает хорошую базу словесности. Что отличает образованного человека от не очень хорошо образованного? Богатый словарный запас. И этот словарный запас формируется во многом несовременными текстами. Важно, чтобы было много архаичных слов. Чем это помогает? Когда мы ищем проверочное слово для какой-нибудь орфограммы, очень часто у нас всплывает именно база архаичных слов. Например, к слову «весна» – это «вёсны». Мы сейчас это слово не используем, а у Ушинского оно есть, ребёнок с ним познакомился. И когда наш ребёнок, пройдя программу РКШ, начнёт читать Пушкина, строка «бразды пушистые взрывая» не будет звучать для него абракадаброй.

Что касается математики, учебник арифметики авторов Пчелко А.С. и Поляк Г.Б. очень эффективный. Все математические представления идут из устного счёта – сначала наглядные материалы, потом они переводятся в устный счёт.

Очень важно создавать ребёнку ситуации, в которых его усилия могут увенчаться успехом, и программа РКШ позволяет это делать

Очень важно создавать ребёнку ситуации, в которых его усилия могут увенчаться успехом, и программа РКШ позволяет это делать. Для выполнения Федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС) мы ориентируется на учебники «Школы России», смотрим, каких тем нет в РКШ, и по «Школе России» даем эти темы. То есть наши дети знают больше, чем это заложено в стандарты.

– Даже несмотря на то, что они испытывают трудности с обучением?

– Это дети из зоны риска, но, когда они попадают в специально созданную педагогическую среду с высоким вовлечением взрослых, эти риски не реализуются.

– Некоторые родители – возможно, многие – считают так: я отдам ребёнка в школу, а дальше уже задача школы научить моего ребёнка всему, что необходимо. Выполнима ли такая задача?

– Выполнима, если ребёнок полностью здоров и психологически хорошо подготовлен к школе. То есть у него сформировалась самостоятельность, ответственность за результат, целеустремленность и другие нужные для успешной учебы качества. Но таких детей мало, всем надо помогать, особенно на первом этапе. А если у ребёнка какие-то трудности… Я бросила работу. Престижную, высокооплачиваемую, замечательную – я понимала, что иначе потеряю сына. Поэтому, когда сейчас ко мне приходят родители с трудным ребёнком и спрашивают: «А насколько мне надо вовлекаться?» – я отвечаю: «На 100%». В законе зафиксировано: ответственность за обучение ребёнка несёт родитель. Если вы не можете, потому что работаете, найдите значимого взрослого, который будет вкладываться: душевно, духовно и своим временем.

Благословение на новый учебный год Я раньше переживала, когда кто-то уходил из нашей школы, а потом поняла, что каждому своё. И сейчас, когда ко мне приходят родители, я некоторым предлагаю поискать что-то ещё – вижу, что не совсем наш профиль. Даже сама могу порекомендовать, куда обратиться. Мы сейчас на базе школы открыли консультационный центр, называется «Школьный навигатор» – помогаем родителям подобрать школы. Не ребёнка ломаем под школу, а школу подбираем под потребности и возможности ребёнка. Не каждому подходит гимназия или лицей. У нас одна девочка пришла из гимназии – она боялась английского языка целый год. Учителя английского приняла только в конце года, потому что учитель поставила спектакль на английском – и всё, они полюбили друг друга. Девочка очень умненькая, отличница, просто слишком тревожная. Ей этот ритм «давай-давай, пятерки, пятёрки!» оказался не под силу. Один раз у неё что-то не получилось, учитель, как ей показалось, её отругал – и всё. Это очень тонкая настройка.

Есть еще такой элемент, как зависимость детей от того, что происходит внутри семьи. Если мама с папой разводятся – учёбы не будет. Даже успешный ученик, попадая в сложную жизненную ситуацию, становится нервным, плаксивым, тревожным. Тут учёбе уже места нет, он ничего не усваивает.

Моя основная работа сейчас, на которую я трачу огромное количество сил, времени, эмоций, – это работа с родителями. Они часто не принимают ситуацию, не хотят в нее заглядывать – для них это пропасть, которую невозможно переварить. И вот уговариваешь родителей обратиться за помощью к специалистам, пока не стало слишком поздно. Иногда несколько месяцев уходит на эти уговоры. И обнимаешь маму, и гладишь, и плачешь вместе с ней – а что делать? Ребенка надо спасать. Иначе у него развалятся остатки психики, и собрать его обратно уже будет нельзя.

– Это уже гораздо больше, чем просто дать детям образование.

Для меня педагог – это Макаренко. Он взял очень сложных детей и из них сделал людей

– Для меня педагог – это Макаренко. Он взял очень сложных детей и из них сделал людей. А взять отличников и сделать из них отличников – я бы себе за такую работу не поставила «отлично». Должны быть не просто методики, должна быть библиотека методик, должен быть мониторинг, изучающий, работают методики или нет, должно быть тестирование технологий. Например, доказано, что детям с трудностями в обучении полезно много заниматься спортом, потому что через тело они себя восстанавливают и компенсируют, у них образуются новые нейронные связи. То есть в ежедневную жизнь школы должен быть включен спорт, движение. Мы ежедневно проводим с детьми гимнастику, у нас в программе есть занятия в бассейне, обучение скейту, ЛФК и другие спортивные занятия.

Учителя и ученики Детского образовательного центра на Якиманке

От того, какую школу ребёнок прошёл, зависит всё его будущее. На кону судьбы детей. Он может стать очень успешным – или очень неуспешным, в зависимости от того, в какие руки попадёт. Это зависит от учителя, от директора, и я хочу быть таким директором, который ведёт детей к успеху. А успех у каждого может быть свой. Хотелось бы, чтобы школы стали работать так, чтобы трудностей, с которыми дети сталкиваются в обучении, становилось меньше. А если сталкиваются, то чтобы к ним применялись такие технологии, которые позволяют им эти трудности преодолеть. Или если не преодолеть, то хотя бы не чувствовать себя хуже всех. Чтобы не было такого отношения: «Ты неуспешный ученик, ты двоечник!». Для этих детей нужно создавать условия, другую педагогическую среду. Есть дети, которые могут успешно учиться только в очень маленьких классах или только один на один с учителем. Надо создавать такие условия, взрослые обязаны это делать. Ведь у нас от 17 до 20% детей с низкими образовательными результатами. Это очень много! Так не должно быть, мы должны стремиться к тому, чтобы эта цифра становилась всё меньше и меньше. Вот задача, которой я хочу заниматься.