«Чудо дается нам, чтобы мы помнили: Бог присутствует в нашей жизни»

24 декабря настоятелю Свято-Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне протоиерею Виктору Потапову исполняется 75 лет. А еще через несколько дней, 6 января следующего года, 76 лет исполнилось бы приснопамятному Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви Митрополиту Илариону (Капралу). Так получилось, что два пастыря и два друга родились совсем «близко» по времени, только в разных концах одного и того же 1948 года. И я попросил отца Виктора рассказать о том, как они за свою более чем полувековую дружбу отмечали свои праздники. Но разговор в итоге коснулся, как мне кажется, и гораздо более важных вещей.

– Отец Виктор, в этом году вам исполняется 75. Вы помните свои детские дни рождения? Как они проходили, какие подарки хотели, что получали?

– Я смутно помню, что всегда хотел какую-нибудь шикарную игрушку (смеется). Помню, когда был совсем маленьким и далеко не воцерковленным ребенком, родители ставили елку, клали под нее подарки. А мне не терпелось, я не мог дождаться следующего утра, когда можно будет эти подарки получить. Знаете, что я делал? Каюсь: когда все спали, я вставал глубокой ночью и очень аккуратно открывал мои подарки. А потом так же аккуратно снова заклеивал их в упаковочную бумагу.

Правда, потом, когда стал более взрослым, я признался маме, что был таким проказником и делал такие вещи. Она меня пожурила: «Ну, как же так, ведь это должно было стать сюрпризом?..»

– Вы с владыкой Иларионом оба родились на Рождественский Сочельник: вы – на новостильный, а он – на старостильный. Это совпадение?

– Конечно, у Бога совпадений не бывает, Господь все разумно управляет. Но я бы не стал придавать особого значения этим датам. Важно, что мы с владыкой были близки по жизни. Оба поступили в Свято-Троицкую духовную семинарию в 1967-м году, оба говорили тогда по-русски примерно одинаково плохо. Правда, он говорил чуть-чуть хуже, поскольку вырос в украинской семье, а я только наполовину украинец – по маме. В первые несколько месяцев учебы мы даже жили в одной комнате: он на верхней койке, а я – на нижней. Наш покойный декан – Николай Николаевич Александров, сподвижник Игоря Сикорского – имел связи с американскими военными, которые отдавали ему старую мебель и шинели. И мы ходили в этих шинелях и спали на этих койках.

У владыки было явное призвание к монашеству. Он с пеленок был создан для этого пути

У владыки было явное призвание к монашеству. Я всегда говорил людям, которые сомневались в правомерности монашеского целибатного образа жизни: смотрите, владыка Иларион родился для того, чтобы стать монахом. Он с пеленок был создан для этого пути.

Фото: Марина Кэвэно     

Конечно, владыка был образцовым монахом. Я наблюдал, как он еще в семинарские годы, не будучи даже послушником, не отказывался ни от одного послушания. Если ему говорили мыть туалеты, он шел мыть их. Нужно было убирать навоз в коровниках – он делал это. Мыть посуду или готовить на кухне – он пойдет. Он был совершенно удивительный человек послушания. А мы знаем, что для монаха послушание выше поста и молитвы.

Нашу дружбу мы сохранили через все годы: сначала в семинарии, потом – когда я стал священником, а владыка остался в монастыре. Мы всегда были вместе, всегда находились «на одной странице», как говорят американцы.

Владыка был удивительный человек, и я не удивлюсь, если придет день, когда станет вопрос о его канонизации. Таких людей встречаешь раз в сто лет, честное слово.

– Легко ли было вам с владыкой отмечать свои дни рождения, которые приходятся на постные дни (у владыки – на канун Святок, когда, как говорится, ничего «до первой звезды нельзя»)?

– Люди церковные не очень отмечают свои дни рождения. Мы больше ориентируемся на дни своих небесных покровителей. Мой День ангела ровно на месяц раньше дня рождения, 24 ноября: я был крещен в честь святого мученика Виктора Дамасского. Кстати, именно в этот день начала мироточить Монреальская Иверская икона Божией Матери. И я чувствую, что как раз это неслучайно. Как неслучайно и то, что наш приход был так близок к хранителю этой святыни, брату Иосифу Муньосу-Кортесу.

– Для вас это Божие благословение, что икона начала мироточить на ваши именины?

– Конечно! Но я бы хотел сказать еще об одном благословении, которое выпало мне в жизни. Наверное, это один из самых главных моментов моего пастырского служения – создание религиозной передачи на «Голосе Америки». Для меня это было что-то невероятное: мне было интересно читать и писать на духовные темы, стараться просвещать русских людей. Я знаю, что программа пользовалась огромным успехом, даже Александр Исаевич Солженицын слушал ее, живя в изгнании в штате Вермонт. Он писал мне, делал замечания, высказывал пожелания. Потом я навестил его и имел возможность говорить с ним на эти темы. Таким образом, служение на приходе и работа на «Голосе Америки» были для меня как двойное благословение Божие.

– Вскоре за вашими днями рождений следует главный День Рождения – Рождество Христово. В Свой праздник Господь, по милости Своей, Сам дарит всем подарки. Чему Он научил вас в этом плане?

– В Священном Писании Господь сказал: «Сыне Мой, дай Мне твое сердце» (Притч. 23, 26). Все-таки Он хочет, чтобы мы принесли Ему подарок – нашу жизнь, нашу любовь, наше служение Ему. Распространение Его учения – не столько словами, сколько делами, потому что вера без дел мертва.

Он хочет, чтобы мы принесли Ему подарок – нашу жизнь, нашу любовь, наше служение Ему

Господь столько дал мне в моей жизни, что я Его большой должник и не знаю, как отдать этот долг. Конечно, только искренним служением – вот все, что Он хочет: «Дай Мне твое сердце». Что еще можно дать Ему?

– Говорят, на ваши именины владыка Иларион не только приезжал к вам, но и привозил в Вашингтон Курскую Коренную икону…

– Владыка обычно привозил Курскую Коренную икону Божией Матери на американский День Благодарения, который почти совпадает с моим Днем ангела. Он создал такую традицию лет 12–13 назад, решив, что главная святыня Русского Зарубежья будет приезжать к нам в Вашингтон в это время и оставаться здесь одну или полторы недели. Это один из самых замечательных праздников в США, он носит, можно сказать, полурелигиозный характер и восходит корнями в колониальные времена, когда Америка только создавалась, и первые переселенцы из Англии благодарили Бога за новую землю, за урожай. Данная традиция прижилась благодаря президенту Аврааму Линкольну. Кажется, в 1863-м году, в разгар Гражданской войны, он принял очень мудрое решение и призвал всех американцев собираться в своих храмах, синагогах, мечетях, чтобы воздать Господу благодарение за Его блага и милости.

Мы, русские американцы, всегда с удовольствием отмечаем этот праздник. И приезд Курской иконы умножает это ощущение. Кстати, эта традиция продолжается и сейчас, уже при Митрополите Николае (Ольховском).

– Приезд Курской-Коренной иконы вы воспринимаете как благословение?

– Господь милостив. Мой День ангела, 24 ноября, – это еще и день, когда начала мироточить Монреальская икона. Все это неслучайно, я отношусь к этому очень серьезно. Таким образом Господь посылает нам определенные сигналы.

– Что это за сигналы?

– Во-первых, когда начала мироточить Монреальская Иверская икона Божией Матери, это стало ярким, громким напоминанием о Божием присутствии в нашей жизни. Когда 31 октября 1997 года брат Иосиф был убит – это тоже был некий сигнал, и мы думали: «Исчезла икона. Почему? Что это означает? Где она, почему утрачена? Неужели по нашим грехам?» В таких недоуменных мыслях мы находились много лет. А затем, в октябре 2007 года, эта же икона вернулась к нам в виде бумажной репродукции – как Гавайская Иверская икона Божией Матери. Чем это объяснить? Может быть, тем, что очень многие люди принесли покаяние, признали, что были недостойны Монреальского образа, и потребовалось какое-то время осознать это? И потом Господь вернул к нам Свое благоволение.

Вы бы видели, сколько вылилось мира, – набрался целый флакон! И это миро лилось на могилу брата Иосифа

Потом еще один знак, да какой! Во время нашего недавнего приходского паломничества в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле на очередную годовщину убиения брата Иосифа туда была привезена Гавайская икона. Когда отец Нектарий (Янгсон), ее хранитель, вынул образ из чехла, вы бы видели, сколько вылилось мира, – набрался целый флакон! И это миро лилось на могилу брата Иосифа! Как это воспринять, как не Божий знак? Возможно, мы никогда не поймем таких вещей на этом свете, но мы можем определенно знать, что Господь посылает нам эти знаки.

О. Виктор с матушкой. Фото: Марина Кэвэно     

И это чудо дается нам, чтобы мы встряхнулись и помнили, что Бог присутствует в нашей жизни. Увидев это, притронувшись к этому миру, почувствовав его запах, мы не можем уйти и сказать, что никогда не наблюдали чуда. Когда Господь таким властным образом входит в нашу жизнь, мы не можем говорить, что не знаем Его, что Он не являет нам Свои чудеса. Это происходит явно у нас на глазах.