«На страже духа». Письма и дневники. Ч. 8

В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга архиепископа Никона (Рождественского) "На страже духа". Предлагаем нашим читателям познакомиться с отрывками из этой работы.

Архиепископ Никон. 1900 г.

Письма и послания 1890–1918 гг.

Ваше Преосвященство, милостивейший архипастырь. Скорби Церкви и родной земли побуждают нас, православных епископов, теснее объединиться о имени Господни, отложить в сторону все то, что навеяно из области мира в наши взаимные отношения, и братски-откровенно делиться взаимно своими думами и заботами, да будет в нас единение духа в союзе мира и любви, на пользу Церкви Божией и во спасение ее чад.

Благоволите прочитать прилагаемое при сем мое обращение ко всем епископам Русской Церкви и, аще возможно есть, откликнуться на оное. Если Вы не имели времени ознакомить всех иерархов с своим мнением по тому или другому вопросу, то, сообщив его мне, разрешите только, и я ознакомлю с ним от Вашего имени или безымянно всех собратий наших, епископов.

Настали времена лютые. Помолимся Господу, да утвердит Церковь Свою на камени веры.

Испрашивая св[ятых] молитв Ваших, с братскою о Христе любовию и совершенным почтением есмь Вашего Преосвященства смиренный послушник

Возлюбленным собратиям во Христе, епископам святой Православной Всероссийской Церкви Божией радоватися о Господе.

Брат от брата помогаем яко град тверд, говорит нам слово Божие. Имя Церкви есть имя единения, а не разделения, говорят святые отцы. Сим Господь наш Иисус Христос, грядый на вольную страсть нашего ради спасения, молился Отцу Своему Небесному: Отче Святый, соблюди их во имя Твое, ихже дал еси Мне, да будут едино, якоже и Мы^[1].

Если и всегда в Церкви Божией было благопотребно единение ее пастыре[й] между собой, то тем благопотребнее оно в наши лукавые дни. И во имя сего единения благопотребно и взаимное их общение.

К великой скорби нашей, мы, епископы Русской Православной Церкви, кажется, недостаточно ясно сознаем необходимость такого общения и недостаточно стремимся к нему. Заключенные в своих келиях, заваленные кипами всяких «дел», мучимые сотнями просителей и, нередко, праздных посетителей, отдавая «неприемные» часы службе Божией и необходимому отдыху, мы не только не видим друг друга по целым годам, но не имеем времени и письменно сноситься друг с другом. Да и много ли даст такое сношение с одним – с двумя собратиями для дела собственно церковного? А времени на переписку потратится немало.

Могучим средством общения является в наше время печать. Но не всегда удобно, безопасно и даже полезно для архиерея выступать открыто с пастырским словом. Что же делать? Как войти в ближайшее взаимное общение? Времена настали лютые, дни лукавые. Наше отечество на краю погибели, но его враги суть и враги Церкви Божией. Это особенно следует нам помнить. Может быть, скоро начнутся массовые отпадения от единения с нею давно уже на деле отпадших ее членов из так называемой интеллигенции, а может быть, и из рабочих классов, уже достаточно для сего растленных фабричною культурою. Этого надо было ждать, и мы ждем, с болью сердца молясь о несчастных и не зная, чем и как их вразумить: обуявший их дух гордыни не допускает к их сердцу слова истины. Но вот чего мы, кажется, не ожидали, не хотели, по крайней мере, и в мыслях допустить, это – возможность раскола в среде наших сотрудников во Христе – священников. К несчастью, эта возможность теперь становится очевидною. Григорий Петров^[2] теперь не одинок, у него сотни поклонников из священников не только в обеих столицах, но и в провинции, ему пишут адреса, его принимают как дорогого гостя и слушают как пророка.

Возлюбленные о Господе собратия – архипастыри Русской Церкви! Не настал ли час всем нам единым сердцем и едиными усты исповедать святость нашей Православной Церкви, непререкаемость ее заветов и преданий, ее Божественного авторитета?

Станем добре – о имени Господни!

Устами помазанника Божия нам возвещена надежда встретиться друг с другом на Всероссийском Церковном Соборе^[3]: да настанет скорее сей вожделенный день! Да услышим мы и все чада Церкви Божией на сем Соборе благостный голос матери нашей святой Церкви!

Но к сему Собору следует нам приготовиться. По призыву Святейшего Синода многие из нас уже и начали сие приготовление. Но, к сожалению, не многие входят друг с другом в общение, делятся собственными мнениями с собратиями. Имеем пока мнения Преосвященных – Волынского и Могилевского^[4] – и, кажется, только. Между тем есть вопросы, о коих не упоминает, но кои предполагает разосланная из Святейшего Синода записка. Могут быть и мнения столь дерзновенные, что они не понравятся светской власти, уже не раз пытавшейся вторгаться не только в управление Церковью, но и в область ее учения, пока – слава Богу – еще не догматического.

Благоустроение Церкви с избранием, аще Господь изволит, патриарха, жизнь Церкви и ее духовные нужды, борьба с ересями при объявленной ныне свободе совести, возможное, при отсутствии цензуры, возникновение сектантской народной литературы, борьба с духом гордыни и противления, обуявшим не только наши духовные школы, но и часть духовенства, нравственное воздействие на народные массы, народное школьное образование – да и трудно перечислить все те вопросы, какие ставит современная церковная жизнь, по коим желательно обменяться мыслями. Кроме общих вопросов, есть и более частные, специальные, но в то же время и принципиальные, по коим было бы желательно выслушать мнение всего епископата Русской Церкви. Слышно, например, что Святейший Синод предполагает дать духовным академиям автономию, надеемся – временную. Вопрос этот имеет две стороны: каноническую, принципиальную, и, я сказал бы, мистическую, которую можно назвать и материальною. С точки зрения первой, позволительно спросить: имеет ли право иерархия церковная устранять себя от непосредственного заведования церковною школой? Это – христианская православная школа, имеющая целью не только дать богословское, в строгом духе Православия, образование будущим служителям Церкви на педагогическом и пастырском поприщах служения ей, но и быть строгою хранительницею, истолковательницей, распространительницей истин Православия. А кому вверил Господь блюсти чистоту и святость Своего Божественного учения? Апостолам и их преемникам – наипаче же архипастырям. Кто отвечает за чистоту и неприкосновенность сего учения? Конечно, епископат Поместной Церкви. А при таких условиях всякая церковная школа как бы несет часть епископского служения, приготовляя между прочим и будущих епископов для Церкви. Итак: с точки зрения канонической, возможно ли допустить автономию в такой школе? Не будет ли это отречением епископата от части своего же служения? Но это была бы измена заветам Христа. Могу сказать, что академии будут все же в зависимости от Синода. Но кто же не видит, что это будет только отвод глаз для близоруких, что наблюдать за выбором профессоров и за их лекциями за несколько сот верст, да еще чиновникам, не пастырям, – дело невозможное. Если бы даже сие и было поручено Святейшим Синодом местному епископу, то и он, не будучи уполномочен пресекать зло в самом начале своею властью, обратился бы только в доносчика.

С другой стороны, является вопрос: на какие средства содержатся духовные школы? Главным образом – на средства самой Церкви. Несет верующий свечечку в храм Божий и возжигает ее там, а от огарочка возжигается духовный свет – в школах духовных. Что, если этот светоч будет не свечою пред Богом, а головнею, дымящеюся пред идолом современности? Что, если наши духовные школы станут рассадниками не просвещения православного, а помрачения сектантского? Опасение это вовсе не безосновательно. Уже и теперь некоторые академические издания проповедуют открыто толстовщину, розановщину и всякий рационализм, уже и теперь можно слышать отклики из духовных академий: «Только дайте нам полную свободу, и [в] три–четыре года от вашего Православия ничего не останется». Что тогда пастыри ответят народу, который вопросит их: «Куда и на что употреблены церковные огарочки?» Не грех ли это будет пред Церковью и пред Богом, если свеча, одною половиною Ему принесенная, другою половиною будет отдана идолам суемудрия человеческого.

Итак, кто из профессоров мечтает об автономии, кто боится света, боится архиерейского руководства, кто ищет свободы проповедания ересей, – тот пусть ищет и места, и средств для открытия своей автономной академии помимо средств церковных. Мы, иерархи, должны прислушиваться не к голосу самолюбия профессорского (ведь старый порядок не мешал же работать и выдвигаться вперед таким профессорам, которые и теперь еще украшают некоторые кафедры), а к голосу совести верующих чад Церкви. Антихристианское направление духа времени начинает пробуждать церковное самосознание верующих. Они ищут себе опоры в иерархии, но, замечая некоторое колебание в среде духовенства, начинают опасаться и за самую иерархию. Едва ли когда можно было слышать, а теперь нередко слышится таковой тревожный вопрос: «Останется ли с нами кто из епископов, если совесть наша решительно потребует неповиновения Синоду? Разве Синод не может погрешить?» И этот вопрос слышится из уст преданнейших чад Церкви. Знаменательное явление! Мы должны услышать эту тревогу верующих душ, иначе – ответим за них Пастыреначальнику нашему, Христу Спасителю.

И немало подобных вопросов возбуждает наше тревожное время. Еврействующая печать во все старается встревать, всему дать ей желательное направление, внося везде дух разложения под видом гуманности и либерализма. Нам необходимо с полною ответственностью делиться друг с другом своими мнениями, но как это сделать?

Пример Преосвященного Волынского и Могилевского дает нам доброе указание. Но тот же пример показывает и опасность печатания: известно, как нечестно поступил Розанов^[5] с докладною запискою Преосвященного Волынского в Св[ятейший] Синод. Посему осмеливаюсь предложить такой способ нашего братского общения: пусть каждый из нас печатает или гектографирует свое мнение без подписи ровно столько, сколько в России епископов, и рассылает при конфиденциальном письме. Все получат, все прочтут, прочтет и тот, кто первый подал мнение. У всех ко дню Всероссийского Поместного Собора скопится целый том таких мнений, и каждый будет иметь возможность заранее основательно изучить их.

Буду счастлив, если моя мысль окажется удобоприемлемою. Да благословит Господь и глава Церкви наше братское сближение, общение и единение во славу Своего Пресвятого имени, на пользу святой Церкви Его, тяжко ныне обуреваемой от врагов ее. Мысль моя не новая: древняя Церковь знала окружные послания епископов, коими сии пастыри поддерживали единство веры и взаимное общение Церквей.

Купить эту книгу можно будет в розничном магазине «Сретение»   в оптовом интернет магазине