Православный календарьПравославный календарь
«Я всегда очень боялся, что один из них умрет»
Елена Кучеренко
Иван как будто бы куда-то спешил и боялся потерять даже секунды на этом своем пути. Каждый день жил как последний.
Война, ГУЛАГ и радость в жизни поэта Николая Домовитова
Марина Бирюкова
Лагерные стихи Домовитова – о надежде, которая не умирает, даже когда умер уже расстрелянный, и о совести, которая станет личным трибуналом для палачей.
Крымские священники посетили Византию
Репортаж из Крыма (+ФОТО +ВИДЕО)
Посетители смогут стать не только зрителями, но и участниками всех важнейших событий истории Крыма и Новороссии.
«Неполезно, когда священник скрывает проблемы на приходе и задабривает архиерея»
Еп. Штутгартский Иов
Мы в Зарубежной Церкви всегда жили вместе: украинцы, белорусы, русские. И сейчас, слава Богу, удается поддерживать эти теплые отношения.
Первая встреча со старцем Паисием
Митр. Лимасольский Афанасий
И вдруг старец мне говорит: «Ты из нашего рода». – А я ему: «Геронда, вы из Кипра?» – Он мне: «Бестолковый».
«Для того мы и существуем на этом свете, чтобы делать как можно больше добра»
Воспоминания монахинь о прп. Гаврииле (Ургебадзе)
Увидев его, поняла сразу, что он знает все обо мне и мне нечего объяснять.
«Молчание, зовущее горé»
Иером. Пафнутий (Фокин)
По его кончине братии открылось много тайных подвигов старца, о которых они ранее и не догадывались.
«Трудности нас закаляли и укрепляли в вере»
О войне, гонениях на Церковь и вере в советское время
После уроков меня задержала пионервожатая, говорит: «Когда прекратишь в храм ходить?» А я отвечаю: «Как начал ходить – так и буду».
«Чтение становится элитарной деятельностью»
Людмила Мосунова
Хорошая книга дает возможность прожить то, что ты никогда не проживешь в жизни.
Разрушить семью ради правильного воспитания детей
Анна Сапрыкина
Первый и главный педагогический рецепт – заботиться о браке, строить и беречь любовь и единодушие в отношениях между мужем и женой.

Не убий. Воспоминания снайпера

Источник: Фома.Ru

Когда началась война, мне было девятнадцать, и я ушел на фронт. Еще в школе я был самым метким среди сверстников, гордился полученным значком «Ворошиловский стрелок». И был очень горд тем, что на фронте стал снайпером.

Сам факт присутствия снайперов на поле боя наводит страх на врага. Дистанция для такого стрелка не имеет никакого значения. У хорошей винтовки мощная оптика, и часто в прицеле видно выражение глаз ничего не подозревающего человека. Убивать тяжело. Но была война. Я считал, что невозможно воевать в белых перчатках и никогда не питал жалости к фашистам. Было ясно: если мы не выстрелим, выстрелят в нас. На моем счету сотни точных попаданий.

Но однажды я не выстрелил. И Бог дал мне удивительную возможность оказаться лицом к лицу с последствиями этого поступка. Осенью сорок третьего года моя дивизия держала оборону на участке у белорусской деревни Турки-Перевоз. В тот вечер из штаба принесли почту, и мне в руки попало письмо, адресованное «самому храброму воину». На фронт часто приходили такие воодушевляющие солдат послания. Это письмо было от Валентины из Ленинграда. Она умоляла отомстить за убитых врагами родителей.

Я был очень тронут и на следующий день исполнил просьбу — уничтожил нескольких фашистов. Солнце уже клонилось к закату, и бой почти затих, когда вдруг в траншеях противника началось какое-то оживление. Я взял винтовку и навел прицел. Возле землянки стоял высокий худой немец. «Долговязый — мой», — предупредил я товарищей.

В прицеле я отчетливо видел его лицо, повязку на правом глазу и шрам на щеке. Шатаясь, он нес какойто ящик в сторону окопа. Вдруг остановился: увидел своих убитых сослуживцев. И застыл — оторопевший и жалкий. Из укрытия выскочил офицер, сбил «долговязого» с ног и сам упал замертво, сраженный пулей кого-то из моих товарищей. Я по-прежнему предельно ясно различал через оптику и его глаза, и шрам на щеке, но уже не видел разметки на прицеле. Диоптрии «поплыли», и я снял палец со спускового крючка: пусть живет…

Прошло много лет. В 1972 году в парке Горького в Москве проходила выставка ГДР. Я зашел посмотреть. И вдруг увидел: немец-экскурсовод что-то кому-то рассказывает на ломаном русском. Шрам на щеке, неподвижный правый глаз, знакомая долговязая фигура… Я не верил своим глазам!

Разговорились. Да, в сорок третьем он воевал на том же участке фронта, что и я. Да, он помнит тот случай. Тогда, еще не оправившись от ранения, он подносил патроны к пулемету и услышал крик: «Ложись! Снайперы!» Но растерялся и остался стоять, пока не был сбит с ног. Вскоре его комиссовали и отправили домой.

Месяца через три я получил письмо из Германии. На фотографии — тот самый солдат, его жена и три дочери, очень похожие на отца. А на обратной стороне надпись: «Дорогой друг, посмотри на фотографию. Этих милых деток могло бы и не быть на свете, если бы вы тогда, на фронте, не проявили великодушие и не сохранили жизнь нашему дорогому отцу и мужу. Мы вам очень обязаны. Приезжайте в гости».

Ответ я не написал. Просто не смог подобрать слова. Впрочем, и времена для переписки с заграницей были не самые лучшие. Но всем сердцем почувствовал я тогда смысл заповеди «Не убий». И вспомнил строчки из любимого мною Блока:

Жизнь — без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Над нами сумрак неминучий
Иль ясность Божьего лица…

Записала Марина Лазарчук

Источник: Фома.Ru

8 мая 2008 г.

Рейтинг: 7.5 Голосов: 13 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×