«На горах станут воды…»

В Светлую Пятницу Православная Церковь празднует чудотворную икону Богоматери «Живоносный Источник», чтимую святой покровительницей воды. По преданию, она явилась в Византии, когда по слову Богородицы в густой роще был чудесно явлен живоносный  источник с целительной водой, от которого прозрел слепой. Император возвел над источником храм во имя Богоматери, и с тех пор произошла традиция освящать во имя этой иконы храмы при источниках.

Единственная московская церковь во имя образа сохранилась в Царицыно, где ее построил знаменитый князь Василий Голицын в конце XVII века.  А в июне 2004 года у истока Москвы-реки под Можайском была освящена часовня иконы «Живоносный источник»,  возведенная по проекту архитектора Н. Васнецова, потомка знаменитого художника. Теперь она осеняет воду главной реки Москвы, которую издревле пили москвичи. Ее сооружение позволяет иначе посмотреть на всю многовековую, полную тайн историю московской воды. Все ее источники ныне оказались освящены Церковью.

Набережная Москва-реки

Лучшей же считалась колодезная, а особенно чтили студенцы – на холодной скважине. Их почитали священными, и часто возводили над ними храмы. В Москве были известны студенцы на Пресне и в районе Таганки. Колодцы копали и в московских монастырях: в Спасо-Андроньевском  веками сохранялся колодец, копанный руками самого настоятеля св.Андроника. На всю Москву славились три питьевых колодца  – у Андроньевского монастыря, на Пресне, где была патриаршая слобода, и «святой ключ» в Преображенском – по преданию,  у него любил отдыхать святитель митрополит Алексий. Все они явились в очагах московского православия.

Первый московский водопровод появился в древнем Кремле «осадного ради сидения» - он был связан с военными нуждами стольного города. При вражеском нашествии и осаде, при крупном пожаре, в главной крепости укрывалось множество народу, остро нуждаясь в питьевой воде. Оттого древнее водоснабжение Кремля появилось в московской истории вместе с самим словом «Кремль» – а именно при Иване Калите, строившем его дубовые стены.  Первым источником воды стала Москва-река: к ней тянулась из Кремля деревянная труба, по которой вода поступала в  глубокий подземный колодец, при помощи большого «ступального» колеса,  - его крутили, переступая по широким перекладинам. И Дмитрий Донской, возводивший в 1367 году белокаменный Кремль, обеспечил его схожим «водяным тайником», повелев проложить под землей к Москве-реке каменную трубу. Поскольку вода в крепости была объектом государственной важности, местные тайники и источники хранились в глубокой тайне, как сокровище. О том времени ныне напоминают лишь дожившие до наших дней имена двух кремлевских башен – Тайницкой и Водовзводной.

 Когда великий князь Иоанн Васильевич III, дед Ивана Грозного, строил новый кирпичный Кремль, то и он позаботился о воде.  В 1485 году князь повелел устроить в одной из строившихся башен подземный колодец и проложить от нее тайный ход к Москве-реке. Башня эта,  возведенная  итальянцем Антоном Фрязиным, оттого была названа Тайницкой, и, кстати, она стала первой башней нового Кремля, заложенной раньше остальных, что только подтверждает ее значение – вода для крепости была столь же необходима, как и орудия. Символично, что именно в Тайницкой башне в 1630-х годах был устроен первый в Москве храм во имя св. князя Александра Невского, прославленного в 1547 году…

Для мирного же времени в Кремле устраивали ворота, выходящие к реке. Поначалу это были ворота Боровицкой, а потом и Тайницкой башни, сменившей «Чешковые ворота» белокаменного Кремля. Петр Фрязин, более известный как Пьетро Антонио Солари, архитектор Спасской башни, получил приказ соорудить еще две стрельницы с подземными тайниками, чтобы там устроить «водные течи, аки реки, текущие через Кремль-град». 

А в 1491 году был сооружен первый московский водопровод, исключительно для нужд Боровицкого холма   – эта дата и считается началом истории водопровода Москвы. К тому времени был обнаружен подземный ключевой родник под Собакиной башней (Угловая Арсенальная): от нее проложили кирпичную трубу, по которой вода сама потекла, без всяких дополнительных технических сооружения, по направлению к Троицкой башне в Кремль, в царские хоромы.

Первый водопровод действовал очень долго – до воцарения Романовых. В 1633 году царь Михаил Федорович повелел соорудить новый,  «напорный» водопровод в угловой Свибловой башне, оттого и получившей другое имя – Водовзводная. И на сей раз сооружал его знаменитый английский «часового и водяного взвода» мастер Христофор Галовей – именно он установил на Спасской башне первые московские куранты. Устроен водопровод был «хитроумно»: москворецкая вода текла по трубе в глубокий колодец, сооруженный в Свибловой башне, оттуда при помощи водоподъемной машины поступала в резервуар на верху башни, а затем по свинцовым трубам текла в кремлевские дворцы, пруды, сады и службы. Интересно, что Галовею помогали русские мастера, в  числе которых был Антип Константинов, зодчий кремлевского Патриаршего двора и собора 12 Апостолов. Водопровод настолько полюбился государям, что подобные вскоре появились и в Коломенском, и в Измайлове, но кремлевский погиб в огне пожара 1737 года и больше не восстанавливался. Его ценные свинцовые трубы Петр I приказал   отправить в новую северную столицу.

Священные тайны московской воды еще только начинались.

К середине XVIII  века Москву накрыл «водяной голод». По мере роста населения и промышленности, загрязнявшей реки, леса в московском регионе были вырублены, что привело к осушению подземных источников. Пить становилось решительно нечего. В 1767 году в Грановитой палате начала свои заседания Уложенная комиссия. И тут же поступил наказ от московского делегата – обеспечить Москву питьевой водой.  Засоренные, застойные воды в московских реках к тому же провоцировали всякие эпидемии в городе, и самая крупная, из них, чума 1771 года, наконец, напугала Екатерину II. Накрепко повелев москвичам «никакого сору и хламу» в реки не бросать, она  преподнесла Москве поистине царский подарок: приказала устроить городской водопровод и отыскать для него источники. Северной столице сия роскошь и не снилась, но говорят, государыня любила Москву больше, чем Петербург. В качестве источников предлагались ключи на Пресне, за Трехгоркой, в Преображенском и у Рогожской заставы. И тут не обошлось без тайны.

Однажды императрица, как обычно, отправилась на богомолье в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, куда она ездила еще юной принцессой вместе с Елизаветой Петровной. По дороге в царском поезде закончилась вода, и государыне предложили отведать лучшей мытищинской воды. Незадолго до того там случилось чудо: внезапно, среди ясного дня, появилась туча, прогремел гром, и молния ударила в зеленый луг, где тут же забил источник превосходной родниковой воды, названный Громовым, а потом и Святым ключом. К нему сразу потянулись богомольцы. Отведав воды, императрица повелела подать ее в Москву. Скептики утверждают, что она просто хорошо знала вкус мытищинской воды, поскольку давно ездила по этой дороге на богомолье, но факт таинственного удара молнии не отрицают. А мытищинские источники оказались и самыми полноводными из всех претендентов, посему в 1779 году было приказано именно этой водой поить первопрестольную. Тому способствовал и рельеф местности, позволявший провести воду в Москву самотеком на расстоянии 26 километров.

На проект государыня пожаловала более миллиона рублей и несколько сотен солдат в качестве рабочих рук, но вскоре грянула война с Турцией, и вода потекла в Москву в конце сентября 1804 года – уже при внуке великой императрицы, Александре I, а заканчивал работы И.К.Герард, автор кремлевского Арсенала. Стоит ли говорить, что первый водопровод получил имя Екатерининского. Вся Москва в тот день приветствовала его, с молебнами и речами. Открытие его стало непреувеличенно судьбоносным для России – в   нашествие Наполеона водопровод во многом позволил Москве выжить.

Путь воды лежал по кирпичной галерее из Мытищ, мимо дворцового села Алексевского, (частично  на территории ВВЦ), где когда-то любил охотиться тишайший царь, через Сокольники и Каланчевку на Трубную площадь – там соорудили  открытое водохранилище с ротондой, напоминающее огромный фонтан. Из него по чугунным трубам воду поставляли к городским водозаборным колодцам. Напрямую же вода тогда поступала только в особые здания – кроме Кремлевского дворца, это были театры, торговые помещения,  бани, больницы и тюрьмы.

Ростокинский акведук

А источник Громовый ключ в народе почитали святым. В XIX веке над ним установили надкладезную часовню: на камне над входом был высечен символический стих из Псалмов: «На горах станут воды и от голосов грома твоего побегут». А на стенах поместили строфы поэта Н.М.Языкова, восславляющие чудесное явление мытищинской воды:

Мытищинские ключи долго хранили славу лучшей воды России. Даже кормилицу наследнику, будущему государю Александру II  взяли из   мытищинских девиц, с детства  вспоенных на этой изумительной воде, сам государь-освободитель часто наведывался в Мытищи навещать кормилицу.  И  головокружительный успех булочника Филиппова приписывают московской воде: когда его приглашали печь свои хлебы в Петербург, он отказывался: «Вода Невская не годится». За век своего существования мытищинский водопровод выдержал три реконструкции.

Водовозы и водоносы у фонтана

  Работы начались в 1820-х годах под руководством инженера Н.И.Яниша. Они носили сугубо технический характер, но принесли в Москву и кое-что новое – ее фонтаны! Тогда в Алексеевском построили  водокачку с паровыми машинами, которые по трубам перегоняли воду  в…Сухареву башню. В ней на втором этаже был устроен огромный резервуар, откуда вода пошла в устроенные по проекту того же Яниша водоразборные фонтаны (вместо прежних колодцев) на оживленных центральных площадях. Там ее черпали в достатке водовозы, извозчики, и все, кто просто хотел утолить жажду. Так что старинные московские фонтаны – поначалу отнюдь не декоративное украшение прихотливого города, а надземная часть огромного водяного айсберга, точный, как часы, механизм отлаженной хозяйственной системы. Это были гигантские водопроводные краны, роскошно оформленные в Москве, только что победившей Наполеона. И лишь со временем, когда хозяйственная надобность в них отпала, фонтаны остались водяным чудом старой Москвы.

Главный из них, Никольский, с бронзовыми фигурками, работы скульптора И. Витали, установили на Лубянской площади. Он не только поил всех желающих, но и по местным трубам поставлял воду в три китай-городских резервуара на случай пожара, а также в Челышевские бани, что стояли на месте гостиницы «Метрополь». Теперь этот фонтан находится перед Александринским дворцом на Большой Калужской, где с советских времен  размещается Президиум Академии Наук. Однако старейшим считается Петровский фонтан, тоже исполненный Витали, который с 1835 года украшает Театральную площадь. Он обслуживал «Яму» - знаменитую долговую тюрьму,  где была собственная баня. Из первых шести московских фонтанов уцелели только эти два, вероятно, из-за имени мастера. А еще был красивый фонтан на Сухаревской площади, названный Шереметевским, поскольку стоял рядом с Шереметевской больницей, и подавал воду в старые Сандуны. Воскресенский фонтан обосновался в Охотном ряду – кроме извозчиков и местных торговцев, он снабжал водой Кремль. В Китай-городе был свой Варварский фонтан, долгое время поивший Воспитательный дом. И еще один маленький фонтан стоял в Зарядском переулке, где кончалась магистраль мытищинского водопровода.

Воду по-прежнему брали и на Трубе – в картине Перова «Тройка» воссоздана эта сцена из московской истории: дети волокут бочку на крутой Рождественский бульвар, а сбоку видна красная стена Рождественского монастыря. Ведь услуги водовозов – возивших огромные бочки с водой в отдаленные дома, и водоносов, таскавших ведра на себе или ручных тележках в соседние здания, стоили дорого. А водовозом был каждый 10 москвич.

К середине XIX века самотечная система водопровода  вконец устарела для нужд разросшегося города. Чтобы увеличить количество воды, ее следовало подавать под давлением, то есть сооружать принципиально новые механизмы. Интересно, что среди патриархальных скептиков-идеалистов был  П.А.Чаадаев – он с недоумением заметил директору московского водопровода А.И.Дельвигу: «Я с ребячества жил в Москве и никогда не чувствовал недостатка хорошей воды; мне всегда подавали стакан чистой воды, когда я этого требовал». Эта фраза дала повод Дельвигу взаимно критиковать философа за «оторванность от жизни».

В 1853 году инженер Андрей Дельвиг, кузен знаменитого поэта, начал   вторую реконструкцию московского водопровода. К тому времени уже пытались использовать москворецкую воду, но из-за ее качества отказались. Дельвиг же настаивал на продолжении подачи мытищинской воды, но за счет кардинально новых технологий: вместо самотека, кирпичной галереи и акведука –   искусственный напор и проток по чугунным трубам. Ему удалось осуществить грандиозный по тем временам замысел, преодолевая сопротивление скептиков, которым способ таскания воды из фонтанов казался надежнее модных экспериментов. Теперь же в город поступало воды в 10 раз больше, чем прежде. Появились и новые фонтаны, колонки, пожарные колодцы, но собственным водопроводом были обеспечены только  исключительные  здания, как Воспитательный дом.

Кипучая энергия Дельвига  била через край, и для Москвы он сделал немало – одновременно с должностью директора московского  водопровода он, по рекомендации градоначальника А.Закревского, был председателем архитектурного совета комиссии для постройки храма Христа Спасителя, курировавшей технические вопросы, и проводил множество экспертных консультаций с К.Тоном. Интересно, что по ходатайству Дельвига  в 1854 году был отклонен снос Красных ворот, почему-то мешавших дореволюционным властям. А в 1860-х годах знаменитый Федор Чижов, ратовавший за построение русских железных дорог исключительно силами России, а не западного капитала, привлек Дельвига в Общество  Московско-Троицкой дороги. Оно построило опытную «первую русскую частную железную дорогу» (с привлечением лишь отечественного капитала и рабочих) от Москвы до Сергиева Посада, а затем продолженную до Ярославля, Мурманска и Архангельска. Эксперимент оказался успешным – оправдать эту дорогу могли одни только неисчислимые богомольцы.

Н. П. Зимин строитель московского водопровода

Москва украсилась новой достопримечательностью: на Крестовской заставе, где начиналась дорога на Лавру через Мытищи, появились две красивейшие водонапорные башни в русском стиле, безжалостно уничтоженные за ненадобностью в 1930-х годах. Из этих башен вода, поступавшая под давлением, самотеком пошла в городской водопровод и наконец-то в квартиры москвичей, но только в нижние этажи: здесь счастливые  жильцы уже заводили ванну, а их соседи сверху по-прежнему ходили в баню. На этой воде жили и городские больницы, как Голицынская, и лучшие бани, как Сандуны, хотя позднее московские термы заимели собственный москворецкий водопровод, проложенный от Бабьегородской плотины. Однако с этих пор вода стала платной: брали по 12 копеек  за каждые 100 ведер в домах (согласно показаниям водомеров) и по 5 копеек за ведро «фонтанной» воды, но только с  водовозов. Тем же, кто приходил на фонтан за водой для личного пользования, на поливку улиц или тушение пожара, вода отпускалась бесплатно.

В октябре 1892 года  обновленный водопровод торжественно открылся. Это стало последним обращением Москвы к освященной мытищинской воде.    Вскоре из-за ее нехватки были вынуждены, наконец, обратиться к той воде, которая  была в городе – и от которой явилось его имя.

Фонтан на Лубянской площади

К «удобной» москворецкой воде вновь обратились уже в середине 1890-х годов, когда Москву накрыл очередной водяной дефицит.  Трудность заключалась в том, что русские, в отличие от западных стран, не имели опыта очистки речных вод, а качество требовалось не хуже мытищинского, да и москвичи разбалованы были отменной водой. Главное же, вода Москвы-реки, как установила медицинская экспертиза,  оказалась пригодной для питья,  что и решило судьбу нового московского водопровода. Проект его разработал тот же Н.П.Зимин: для очистки воды были приняты английские песочные фильтры, подходившие для московской местности, а для обеззараживания – впервые хлор.

Споры разгорелись вокруг источника водозабора, где предполагалось строить насосную станцию: он должен был находиться в экологически чистом месте, вдали от центрального города, и не иметь в округе фабрик, что для той Москвы уже было редким явлением. Предлагали и Шелепиху, и Мневники, где, однако, протекала засоренная Ходынка, но по  настоянию Зимина выбрали подмосковное Рублево. Этот московский курорт очень подходил – помимо благоприятной экологии,  за тридцать верст от него не было никаких промышленных предприятий, и река тут была полноводная, с лесистыми берегами. А резервуар соорудили в самой высокой части Москвы – на Воробьевых горах!  

Новый водопровод получил официальное имя Москворецкий. Кроме Зимина, в его строительстве  участвовали такие знаменитости, как инженеры В.Г.Шухов и Е.Кнорре, автор проекта дореволюционного московского метро. Уже 15 июля  1903 года первая москворецкая вода триумфально поступила в Замоскворечье. Поначалу собирались оставить в Москве оба водопровода: мытищинский для центра в границах Садового кольца и Москворецкий – для остального города. Однако потребление воды столь сильно возросло, что водопроводы вскоре были соединены в районе Сухаревой башни.

«Рублевская» вода превзошла все ожидания – ее качество было не только не хуже мытищинского, но ее даже сравнивали с армянскими ледниками! Сам же Москворецкий водопровод стал в один ряд с берлинским, гамбургским, бременским. Круг истории словно совершился –в конце XIX века во время работ по прокладке подземных  труб  обнаружили тот самый родник у Арсенальной башни, с которой начинался  первый московский водопровод…

На последнем же дореволюционном Москворецком водопроводе  Москва прожила очень долго, -  до открытия канала Москва-Волга. И если Волга уже имела часовню у своего истока под Осташковым, то Москве история вернула  святую традицию лишь в совсем недавнее время.