Беседы с Архипастырем. Об исповеди

Вышла в эфир телепрограмма из цикла «Беседы с Архипастырем», подготовленная телестудией Саратовской митрополии.

Вед.: Здравствуйте! На вопросы зрителей программы «Беседы с Архипастырем» отвечает Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин.

Владыка, сегодня большая часть вопросов нашей почты посвящена исповеди. Наверное, потому, что это таинство занимает очень важное место в жизни каждого христианина…

Митрополит Лонгин: Исповедь — это таинство, в котором Господь прощает человеку исповеданные им перед священником грехи. Мы недаром употребляем здесь слово «таинство» ― потому что не можем каким-то способом описать или объяснить то, что происходит в этот момент встречи человека и Бога.

У нас в Православной Церкви, как вы знаете, семь таинств. В каждом из них употребляются какие-то естественные, обычные вещи: вода в таинстве крещения, миро в таинстве миропомазания. В таинстве исповеди участвуют кающийся человек и священник, который, как верит и как говорит об этом Церковь, является свидетелем его покаяния. То есть сам священник ничего не делает − он только свидетельствует о покаянии, а прощает человека, разрешает его от грехов Сам Бог. А вот о том, как это происходит, мы не знаем, поэтому исповедь ― это таинство, где таинственным, непостижимым, неописуемым в обычных категориях способом действует Бог.

Можно описать, например, как действует электричество. С обычной точки зрения тоже бывает непонятно: нажал кнопку − свет загорелся… Но все-таки это возможно объяснить. А вот как в таинстве действует Бог, мы не можем сказать, но верим и знаем, что это именно действие Божие.

Исповедь — это таинство, в котором Бог прощает человеку его грехи, в которых он искренне, от всего сердца раскаивается, которые он исповедует, то есть называет вслух священнику — такому же человеку, как он сам. Тем самым он наступает на самое главное препятствие — гордыню, потому что во время исповеди ведь обычно рассказывают не о самых хороших своих качествах, а о том, что мы обычно прячем от окружающих, что мы сами пытаемся забыть как можно быстрее. А здесь мы вытаскиваем из себя на свет Божий эти неприятные, порочные или просто недолжные поступки. И если грех исповедан, если человек в нем искренне раскаивается и полагает в своем сердце никогда больше этого греха не совершать, происходит удивительное чудо — Господь омывает человека от этих грехов, и он отходит от таинства исповеди очищенным. Он имеет ту возможность, о которой, наверное, мечтает каждый,— начать свою жизнь сначала. Исповедь — это как раз возможность освободиться от греховного груза и идти дальше, стараясь не набрать его опять. К сожалению, это не всегда получается, все равно, живя в мире, человек чем-то связывается. Но если он регулярно старается очищать свою совесть покаянием, если он пытается бороться со своими грехами, то ему гораздо легче от них избавиться.

Вед.: Вопросы наших телезрителей об исповеди. Анна спрашивает: «Меня смущает то, что моя исповедь, как правило, короче, чем у других прихожан. Перечисляю грехи, которые заметила за собой, о чем-то рассказываю подробнее, но вся моя исповедь занимает от силы несколько минут. Остальные прихожане нашей церкви проводят у священника намного больше времени. Многие приносят с собой по нескольку плотно исписанных тетрадных листочков. Возможно, я делаю что-то не так? Не так исповедуюсь или не вижу своих грехов? Буду рада совету».

Митрополит Лонгин: Знаете, количество исписанных листков бумаги — это не критерий. Ни в коем случае не надо смотреть на окружающих, не надо пытаться сделать что-то буквально так же, как это делают другие люди. Это и в обычной-то жизни не приносит никакой пользы, а в духовной — тем более. Думаю, все зависит от внутреннего состояния человека, от того, насколько он, действительно, приучился видеть свои грехи. Бывают и крайности в этом состоянии, когда человек начинает судорожно исследовать мельчайшие внутренние движения своей души. Это тоже неправильно. Недаром святые отцы говорили о том, что тонкое различение помыслов не годится для новоначальных, то есть обычных людей, которые живут в миру. Поэтому я думаю, что здесь должна быть золотая середина, и самый главный критерий — это собственная совесть. Если автор этого вопроса специально не утаивает грехи, если не разбирает: «Вот об этом я скажу, а об этом не буду»… Если ничего не скрывает и не заглушает искусственно свою совесть… Бывает ведь и так: человек сделает что-то нехорошее, а потом говорит: «Да ничего страшного, все так поступают, что тут такого?». Даже у очень неплохих людей бывает такое чувство. Если этого нет − тогда все в порядке. Надо свою совесть слушать и на нее ориентироваться.

Вед.: Дмитрий задает вопрос: «Владыка, если человек совершает грех с мыслями: “Сегодня согрешу, а завтра покаюсь”,− прощает ли Бог такие грехи?».

Митрополит Лонгин: Конечно, нет. Это уже лукавство, попытка Бога обвести вокруг пальца. Конечно, ничего доброго из этого не получится. Во-первых, количество грехов будет только увеличиваться, а сам грех усиливаться в человеке. Это как сорняк на даче: пока маленький, его раз − и вырвал, а когда он уже укоренился метра на полтора, попробуйте его вытащить! В лучшем случае сорвете что-нибудь сверху, а корень останется и завтра пустит новые ростки. Поэтому такое отношение к греху, конечно, неправильно.

Вед.: Владыка, Елизавета спрашивает: «У меня вопрос по поводу плача о грехах. Как исполнить эту заповедь? Необходимо ли плакать о каждом грехе? Достаточно ли для покаяния самоосуждения, самоукорения, или покаяния без слез не бывает?»

Митрополит Лонгин: Нет, бывает покаяние без слез. Слезы о грехах — это, конечно, великая добродетель, о ней еще говорил Иоанн Лествичник, если помните: не о том спросят нас на Страшном суде, что мы не творили чудес и не воскрешали мертвых, а о том, что не плакали о своих грехах (см.: Лествица. 7; 70).

Это действительно так, но в святоотеческой литературе плач — это иногда еще и образное выражение, не обязательно струящиеся потоки слез. Это очень хорошо, если у человека такое устроение, что он может заплакать о своих грехах, но не всегда так бывает. Только по благодати Божией такое состояние может само найти на человека неожиданно. А вообще дар плача о грехах — результат напряженной внутренней жизни, очень долгой, постоянной борьбы с самим собой и самоукорения.

Поэтому плач о грехах — вещь хорошая, но не всегда доступная, не всем в любую минуту. Поэтому, даже без этого внешнего плача, если будет сокрушение сердца (а это и есть синоним плача) у человека, тогда и покаяние вполне можно считать состоявшимся.

Вед.: Марина пишет Вам: «Владыка, правильно ли я понимаю, что нельзя причащаться, если есть смертный грех? Или если обижен на кого-то? У меня несчастье в семье, обида на людей, которых раньше считала своими друзьями, в сердце печаль и уныние. Очень хочу часто исповедоваться и причащаться, но боюсь согрешить против Святых Христовых Таин»

Митрополит Лонгин: Что значит «смертный грех»? Если грех исповедан и не повторяется, то можно причащаться. Если обида, опять же, исповедана и если человек делает все для того, чтобы ее исторгнуть из своего сердца, − можно причащаться. Я думаю, Марина, Вам обязательно нужно тщательно поисповедоваться, положить в своем сердце желание всех простить, постараться, может быть, даже при какой-то встрече поговорить с этими людьми или даже попросить прощения самой, − и обязательно причащаться, чем чаще, тем лучше.

Вед.: Следующий вопрос Любовь задает: «Постоянно откладываю исповедь и причастие, потому что нахожу в себе грехи, которые не смогу не совершать опять. Считаю себя недостойной причастия Святых Таин. Что делать?»

Митрополит Лонгин: Если так подходить к этому, духовная жизнь будет просто невозможной. Здесь нужно обязательно исповедоваться и бороться. Не исключено, что человека опять постигнет падение. Но это не значит, что, исповедуясь, мы, как в одном из предыдущих вопросов, будем говорить себе: «Я поисповедуюсь, потом паду, потом опять поисповедуюсь…». Вот этого не должно быть ни в коем случае. Должно быть твердое намерение оставить грех, тогда и исповедь, и причащение будут помогать человеку бороться с грехом.

Вед.: Владыка, следующий вопрос задает нам Светлана: «У меня очень большой грех, и я боюсь идти в церковь. Мне страшно исповедоваться, боюсь, что не простят и выгонят».

Митрополит Лонгин: Это неправильно, Светлана. Нет таких грехов, которые превышали бы милосердие Божие. Даже Иуда, если бы он покаялся, был бы спасен. Покаялся же Петр, и был восстановлен Самим воскресшим Христом в апостольском достоинстве. Господь прощает каждого человека, который искренне кается, какой бы грех он не совершил.

Вед.: Владыка, следующий вопрос задает Нина: «Сегодня была на исповеди. В записке были перечислены мои грехи: раздражение, обида, осуждение. Батюшка упрекнул меня: «Сколько же можно нервничать?». Так это все-таки грехи или следствие какой-то нервной болезни? Как различить и что делать?».

Митрополит Лонгин: Я думаю, батюшка хотел посочувствовать, но не очень удачно. Бывает так, что хочется сказать доброе слово, но не всегда понимаешь, как человек может его воспринять. Конечно же, и гнев, и раздражительность, и другие подобные чувства — это грехи. И, собственно говоря, все наши заболевания такого рода, связанные с душевными проблемами, тоже являются следствием каких-то грехов: или неисповеданных, или нераскаянных, или тех, которые человек просто не может бросить, не может от них отстать. Думаю, что здесь не надо всерьез воспринимать то, что было сказано.

Вед.: Владыка, следующий вопрос Анна задает: «Что мне делать, если не могу сама себе простить прошлые грехи. Исповедуюсь, но легче не стало. Может, есть специальная молитва?»

Митрополит Лонгин: Вообще верующему человеку надо понимать, что весь суд принадлежит Богу. Нам не надо судить никого: ни окружающих нас людей, ни самих себя. Правильное отношение христианина ― повергнуть перед Богом свои грехи в надежде на Божие милосердие. И жить дальше, стараясь не совершать их. А самому себе выставлять такие оценки — неправильно. Весь суд в руках Божиих. Поэтому будем надеяться на Его милосердие и предадим себя Его суду.

Вед.: Насколько мне известно, даже не принято, если тебе уже отпустили этот грех, даже если он тебя тревожит, опять с ним же идти на исповедь...

Митрополит Лонгин: Здесь происходит смешение разных понятий. В таинстве исповеди грех прощается Богом, если, как я уже говорил, человек действительно в нем раскаивается и полагает желание больше его не совершать. Но это не значит, что грех не может «болеть» после этого. Какая-то «фантомная боль» в человеке все равно остается.

Есть очень хороший рассказ про преподобного Амвросия Оптинского. К нему однажды пришел кто-то из его духовных чад и сказал: «Батюшка, вот я поисповедовался, причастился, а все равно сердце у меня не на месте, я все равно вспоминаю…». А преподобный Амвросий показал ему свой палец и говорит: «Видишь этот шрам? Я когда-то в молодости ударил топором. Крови было много, болело, потом прошло. С того времени прошло уже много-много лет, ничего не болит, а шрам остался». Вот так же и на человеческом сердце, даже после исповеданных, прощенных грехов, все равно остаются шрамы. И они дают о себе знать, это вполне возможно. Но это не значит, что таинство покаяния не состоялось.

Вед.: Владыка, вопрос от Веры Дмитриевны: «Уважаемый Владыка! Я уже 10 лет хожу в храм и заметила, что и к службе, к исповеди, даже к причащению в какой-то мере привыкла. Как сохранить благоговение?».

Митрополит Лонгин: Это со многими бывает. Иногда и со священниками. Мы часто говорим: «Вот, такой-то священник совсем не такой, как должен быть…». А он, может быть, тоже просто привык. Человек так устроен, что у него, к сожалению, бывает такое чувство. Ведь и в семье люди привыкают: живут, вроде, вместе, а что их связывает — непонятно, живут по привычке. И в одном, и в другом, и в третьем случае это плохо. И если не предпринять достаточно решительных мер, то человек может уйти из Церкви, или семья может распасться, еще что-то произойти. Поэтому нужно постоянно эти чувства в себе возгревать (есть такое славянское слово) ― чувства к Богу, благоговейного отношения, страха Божьего, не дожидаясь, пока Господь какими-то посещениями Сам их обновит. Знаете, есть такая старая русская пословица: «Гром не грянет — мужик не перекрестится». Вот чтобы не дожидаться грома, надо добрые чувства в себе возгревать: стараться молиться, соблюдать посты, читать душеполезные книги, может быть, ездить в паломничества. Это совершенно естественно, это правильная потребность человеческой души ― поддерживать свои отношения с Богом.

Беседовала Юлия Литневская