Сервильность Русской Православной Церкви и клерикализация государства - мифы

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл пригласил на должность первого заместителя председателя нового Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, который возглавил Владимир Легойда, православного публициста, социолога религии, политолога и специалиста в области государственно-конфессиональных отношений Александра Щипкова. О том, как он воспринял обнародованное в начале 2016 года решение, какой опыт вынес из нескольких лет работы помощником председателя Совета Федерации Сергея Миронова, как оценивает нынешнее состояние и перспективы взаимодействия Церкви с органами власти и НКО и какие задачи ставит перед собой, Щипков рассказал в интервью РИА Новости.

Фото: из личного архива

- Александр Владимирович, насколько неожиданным было для вас предложение стать первым заместителем председателя нового синодального отдела?

— В моей профессиональной деятельности мне приходилось поочередно заниматься практической и экспертно-аналитической работой. В последние годы я был связан в основном с академической и экспертной средой. Предложение Святейшего Патриарха Кирилла заставило меня вновь вернуться в практическую плоскость.

- Ваши новые обязанности совпадают со стоявшими перед Синодальным отделом по взаимодействию Церкви и общества, который возглавлял протоиерей Всеволод Чаплин и который на декабрьском Синоде был объединен с Синодальным информационным отделом во главе с Владимиром Легойдой?

— В мои обязанности входит взаимодействие с органами государственной власти и НКО. В мои обязанности не входит взаимодействие с медийной средой.

- Будете ли вы участвовать в выстраивании взаимоотношений Церкви с региональными руководителями?

— В случае возникновения вопросов, входящих в мою компетенцию.

- Какие предпримите первые шаги?

— Те же, которые предпринимает любой руководитель при вступлении в должность, — не допустить сбоя в работе с текущими документами.

- В интернете пишут, что вы прошли путь от православного диссидента в советское время до высокопоставленного чиновника в современной России. Как это прокомментируете?

— Этимология термина "диссидент" известна — "сидящий в стороне". Мне это слово не близко. Мы были молоды, считали себя православными "подпольщиками", любили свою родину и свою Церковь, были готовы рисковать благополучием ради своей веры. И никогда не "сидели в стороне", мы были людьми действия.

- Что вам дал опыт работы в качестве помощника председателя Совета Федерации Сергея Миронова?

— Сначала я видел религиозный мир только глазами прихожанина, практикующего христианина, потом глазами исследователя, ученого, социолога религии. Работа в Совфеде существенно дополнила предыдущий опыт, я увидел церковно-государственные отношения глазами практика, которому необходимо решать конкретные проблемы как политического, так и практического характера. Я занимался религиозной тематикой в очень широком аспекте. Через меня проходили документы самых разных структур, министерств и агентств в части моей компетенции. Довелось работать с субъектами Федерации. Это была насыщенная и разнообразная работа.

- Википедия в целом верно отражает основные этапы вашего жизненного пути?

— До 35 лет я был рабочим, после занимался интеллектуальным трудом. Русская версия Википедии больше пишет о первой половине, английская больше о второй. И там и там неточностей процентов двадцать.

- Считаете ли вы возможным рабочее взаимодействие с протоиереем Всеволодом Чаплиным, вашим предшественником в вопросах церковно-общественных отношений?

— У отца Всеволода большой интеллектуальный потенциал, как он им воспользуется — покажет время.

- В общественном пространстве Церковь иногда упрекают в том, что она слишком лояльно относится к проводимой руководством страны политике и недостаточно активно высказывает свое мнение по наиболее острым общественно-политическим вопросам. Насколько справедлива такая оценка, на ваш взгляд?

— Задача недоброжелателей — постоянно ссорить государство и Церковь. В разные эпохи то государство натравливают на христиан, то христиан толкают бороться с собственным государством. Мы это понимаем и никогда не пойдем на чужом поводу. Христиане — граждане своей страны и имеют право на высказывание своего мнения. Я бы рекомендовал проанализировать статьи и выступления патриарха Кирилла за последние три-четыре года. Или выборочно за последние тридцать лет. Вы обнаружите очень точные и порой жесткие оценки текущих событий и решений. Но они всегда направлены на врачевание и созидание, а не на обличение и разрушение. В ответ оппоненты создают два встречных мифа — о лояльности и сервильности Церкви и о клерикализации государства. Эти утверждения не отражают реальной ситуации.

- Каковы механизмы участия представителей Церкви в обсуждении новых законов, бюджета страны, ведомственных распоряжений? И насколько часто государственное руководство прислушивается к мнению Церкви при принятии тех или иных решений?

— К мнению крупнейшей религиозной организации, выступающей от лица многомиллионной паствы, конечно, прислушиваются. И к мнению организаций с меньшим количеством приверженцев тоже прислушиваются. Механизмы участия Церкви в обсуждении законопроектов существуют в виде советов или конкретных лиц, ответственных за контакты с религиозными организациями. Проводятся обсуждения в рамках публичных чтений в Федеральном Собрании, в Общественной палате и на таких общественных площадках, как Рождественские чтения или Всемирный русский народный собор. Но всегда есть куда двигаться, эти механизмы нужно совершенствовать и развивать.

- Как могут строиться отношения между Церковью и государством? Как это происходит в других странах?

— Существует довольно много интересных моделей государственно-церковных отношений. В России нет окончательно сложившейся системы, но можно наблюдать появление элементов договорной системы, которая успешно существует в ряде европейских стран. В этом вопросе невозможно принять быстрое волевое решение. Все должно складываться неспешно по мере появления проблем и опыта их разрешения.

- Планируете ли вы общаться с политиками, общественными деятелями, журналистами, которые критикуют руководство страны и Церковь за те или иные инициативы?

— Да, это важно. Опыт показывает, что зачастую между реальным мировоззрением человека и трактовкой его публичных заявлений есть расхождения. Личное общение помогает это понять и искать точки соприкосновения, сотрудничества и понимания.

- Продолжите ли свою публицистическую деятельность? И можно ли после вашего нового назначения говорить, что мнения, которые вы высказываете в своих статьях и комментариях, являются официальной церковной позицией?

— Научная, публицистическая и иная творческая деятельность не противоречит моим должностным обязанностям, но, безусловно, принадлежит исключительно мне и ее нельзя отождествлять с официальной позицией Церкви. Официальная позиция — это документально подтвержденная позиция, высказанная Архиерейским собором, Синодом, патриархом или лицом, специально уполномоченным на это вышеперечисленными институтами.

- Какие цели вы перед собой ставите и по каким критериям будете оценивать эффективность своей работы спустя годы?

— Быть полезным людям, Церкви и Отечеству. Критерий универсален — чтобы спустя годы не было стыдно за свои поступки и решения.