Старец Филарет Карульский

Старец Филарет Карульский. Фото: Pávlos Mylonás, 1959 По рассказам отца Даниила из братства Данилеев, старец Филарет (1872–1962) был одним из начальников монастыря Ставроникита. Но ушел отсюда, поскольку в те времена это был идиоритмический монастырь, и жизнь отцов братства в нем оказалась не той, о какой думал отец Филарет. Он ушел, чтобы обрести больше безмолвия и мира душевного, достигнуть совершенного покоя ума и посвятить себя тому, чего желала его душа, – умной молитве. Таким образом, он ушел в Пустыню, в Карулию, и поселился в уединенной каливе.

У него было специальное образование, ибо он поступил в монастырь в зрелом возрасте, сознательно выбрав монашество и отказавшись от супружеской жизни, которая причастна многим попечениям и волнениям и зачастую отдаляет от Бога.

Он был воздержан, спокоен и мало говорил; непрестанно молился и неустанно изучал Священное Писание, писания святых отцов, постигал наставления и Божественные смыслы жизни Господа нашего Иисуса Христа. День и ночь размышлял о величии любви Бога и Отца к человеку мятежному и неблагодарному, о том, что Бог ради него пожертвовал Сыном Своим Единородным, Который добровольно, в Божественном домостроительстве Своего воплощения, согласился принести Себя в жертву, чтобы спасти род человеческий от рабства греху.

День и ночь размышлял о величии любви Бога и Отца к человеку

Отец Филарет живо представлял себе совершенное снисхождение, бескрайнее смирение, ужасные страдания, оскорбления и жуткие мучения, которые Сын Единородный и Слово Божие претерпел как Человек совершенный, и размышлял о любви, которую Он явил, являет и будет являть человеку неблагодарному, злому и убийце. Он восхищался величием, славой, радостью и мирностью ума, которые вдохнул Господь наш Иисус Христос в сердце человека после Своего тридневного Воскресения, когда явился ученикам Своим, святым апостолам, и сказал: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин. 14, 27), и: «примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 22–23). Так Он приготовил жилище для Параклита, начинателя таинства, очищающего и освящающего, для Святого Духа и Бога всяческих, как Сам сказал: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14, 26).

Молясь и размышляя об этом день и ночь, Филарет считал, что человек – идеальное обиталище для Преблагого, Трисиянного и Триипостасного Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, как Он Сам говорит в Священном Писании: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23).

Сердцем, окрыленным этими размышлениями духовными и прочими подобными им и воспламененным огнем Божественной любви, отец Филарет всецело предавался умной молитве, и в его сердце изливалась любовь ко всем братиям, всем людям и всему миру видимому и невидимому. Движимый этими чувствами, желая помочь и послужить своим сподвижникам чем-то конкретно, на деле, он на засохших клочках земли, которые возделывал сам, сажал картошку, которая от нехватки воды вырастала мелкой, но очень приятной на вкус.

Отец Филарет раздавал ее всем подвижникам в округе, говоря, что в этом году Бог благословил, и ее уродилось много, и поэтому он не может съесть ее сам, тогда как в действительности не оставлял себе ни клубенька. Он хотел, чтобы от его трудов вкусили все, и он соделался причастен их награде, следуя за апостолом Павлом, который говорит: вы «сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии… так, трудясь, надобно поддерживать слабых… ибо блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20, 34–35). То же самое он делал и с овощами, редькой, салатом-латуком: всё, что вырастало, раздавал отцам, а сам питался самыми грубыми травами, которые варил, смешивал с отрубями, и они были для него самой отменной едой.

Чтобы утрудить себя, он никогда не носил ботинок или иной обуви и ходил по этим обрывистым и труднопроходимым местам Святой Горы босиком, безо всякой обуви. И ноги его, так часто ударявшиеся о камни, а также по причине обжигающей жары, свирепствующей в летнее время в этих краях, загрубели и уподобились панцирю черепахи.

Таким образом, он обходил всех пустынников, раздавал им овощи, картошку и сухари, которые получал из ближайшего монастыря, и говорил:

– Отцы и братия, вкусите от благословения и даров, которые принес нам Бог в этом году!

Часто, чтобы другие подумали, будто он не в здравом уме, отец Филарет говорил много всяких бессмысленных речей. И говорил так натурально, что многие действительно считали его безумным и бестолковым. А он радовался и был в великом восторге оттого, что многие считали его на самом деле свихнувшимся с ума. Поэтому многие над ним глумились, презирали и даже оскорбляли его. А другим хотелось понять, с какой целью он это всё делает.

Так, однажды настоятель Данилеев отец Геронтий, один из самых искусных и духовно преуспевших монахов, хороший иконописец и совершенный певчий, сказал старцу Филарету со всей серьезностью:

– Брат Филарет, прости меня, но ты притворщик и лжец, ходишь босиком и строишь из себя перед нами святого. Хочешь произвести таким образом впечатление на людей, чтобы они хвалили тебя и думали, будто ты, другими словами, святой человек! А ты кичишься их похвалами, зазнаешься и преисполняешься гордости и тщеславия. Несчастный, разве ты не знаешь, что будешь наказан за то, что делаешь это и вводишь братий в соблазн?

Старец Геронтий сказал ему это в присутствии монаха Даниила младшего, который сказал мне, всячески заверяя меня, что видел, как старец Филарет в ту же минуту покаялся и испросил прощения. И поскольку он поверил, что ввел в соблазн старца Геронтия, то потом каждый раз, направляясь в исихастирий Данилеев, доставал ветхие и непомерно большие ботинки, которые всегда носил с собой в переметной суме и, подходя к их дому, надевал их на ноги, чтобы не ввести братий в соблазн.

Отшельнические келлии в Карулии

Обычной его едой был плод кактуса нопал, который в изобилии водится в Карулии, потому что, кажется, был посажен очень много лет тому назад и так размножился, что заполонил все скалы. Отец Филарет брал плоды, свежие или сухие, раздавливал их, как они были, с колючками... смешивал с отрубями и ел их, когда сырыми, а когда вареными.

Он очень благоговел перед Пресвятой Богородицей, и когда поминал Ее имя, слезы текли у него из глаз, как из родника. Когда слышал церковные песнопения, особенно «Достойно есть», то начинал плакать, и сердце его преисполнялось радости и веселия.

Он благоговел перед Пресвятой Богородицей, и когда поминал Ее имя, слезы текли у него из глаз

Однажды отец Даниил сказал старцу Филарету:

– Отец Филарет, я давно слежу за тобой и вижу, что, когда мы поем псалмы, ты вместо того, чтобы радоваться, как все мы, плачешь. Почему? Что именно заставляет тебя плакать?

Он в нерешительности ответил ему:

– Когда я слышу братий, поющих псалмы, ум мой переносится от земли на небо, и мне кажется, что я слышу, как поют ангелы Божии. Душа моя так сильно веселится, что от радости глаза наполняются слезами. В другой раз, чувствуя свою греховность, я плачу, не умея петь вместе с этими земными ангелами Божиими. И тогда слезы текут еще обильней, потому что я думаю, что если не могу петь наряду с этими братьями здесь, на земле, то как же удостоюсь славить Господа Бога нашего и петь имени Его вместе с небесными чинами ангелов я, недостойный и грешный? И от всех этих мыслей моих, брат, глаза мои всегда проливают слезы радости и печали, и я начинаю в душе своей славить пречестное, пресвятое и великолепое имя Господа Бога нашего.

Под конец жизни

Переступив 80-летний рубеж, старец Филарет после суровых подвигов ослаб телесно, но помысл и ревность его о духовной жизни крепли и возрастали, как говорит апостол Павел: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2 Кор. 5, 1), и: «дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41).

Почувствовав, что время отшествия его приблизилось, старец Филарет попросил настоятеля братства Данилеев, монаха Геронтия, преподать ему благословение и позволить монахам Геронтию и Акакию прийти в его каливу в Пустыне и пропеть ему, во славу Божию, несколько церковных песнопений.

Старец Филарет Карульский. Фото: Pávlos Mylonás, 1959 Старец Геронтий, зная духовное состояние отца Филарета, дал благословение этим псалтам с исключительными голосами, и они, любя старца Филарета и благоговея перед ним, с радостью направились в каливу старца Филарета в Каруле и с духовным чувством пропели ему «Пресвятая Владычице…», «Не ввери мя человеческой помощи…», «Пустыни Афонския отцы…» и другие прекрасные афонские песнопения, получив взамен его молитву и благословение.

От радости слезы лились из глаз старца Филарета, подобно двум ручьям. Он громко славил Бога, благодарил Пресвятую Матерь Христа и Богородицу Марию и, преклонив колена, вознес горячую мольбу Владыке Христу:

– Храни, Боже мой, общину братий Данилеев, этих ангелочков Пустыни. И покрый, молю Тебя, Христе мой, всех монахов, которые из любви к Тебе, из любви Божественной, оставили мир и всё, что в нем, возненавидели обманчивые блага земли и ищут насладиться обетованных благ жизни вечной, о которой, устами апостола Твоего Павла, Ты сказал нам, что «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). Этих монахов, пришедших сюда, в это святое место – на Святую Гору, но и всех, кто просил убежища в этом пристанище, называемом Садом Богородицы, Твоей силой и благодатию покрой от заблуждений сатаны. Даруй трезвение ума, чистоту и непорочность сердца и спасение душам их и всем людям. Благодарю Тебя, Боже мой!

Наставления

Завершив свою горячую молитву, он стал учить нас о Божественных прозрениях и залогах добродетели. А именно сказал, как и каким способом мы можем начать молиться умной молитвой, как можем избежать заблуждений диавола, ловко посевающего плевелы себялюбия и гордыни в уме и сердце тех, кто желает подвизаться, преуспевать в духовной добродетели и вступить в брань духовную, где им предстоит лицом к лицу сражаться с диаволом. Они встретят, сказал он нам, много трудностей, однако обескураживаться не следует: надо со смирением стоять на своем и непрестанно творить молитву «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!»

– Но, – продолжил он, – дети мои, внимайте тому, что скажу вам: произносите эту молитву всю целиком, а не так, как навыкли некоторые, якобы ради краткости произносящие только ее половину. Это, согласно святым отцам, недозволительное заблуждение, ибо, опуская «Сыне Божий», мы упраздняем богословский смысл этой молитвы, которая проста, но в то же время исполнена богословия, поскольку обобщает всю тайну Домостроительства Воплощения Сына и Слова Божия, как говорит святой Никодим Святогорец^[1]. И вы должны знать, что с этого момента начинается обольщение диавола для тех, кто подвизается, чтобы стяжать Божественную и небесную молитву, которая должна соединиться с нашим дыханием.

А когда мы навыкнем произносить ее правильно с самого начала, ум наш очистится от всякого мирского темного пятна. Тогда ум войдет в сердце наше, которое поначалу будет ощущать притеснение, боль, затруднение дыхания и печаль. Но если мы будем настойчивы во всецелом произнесении молитвы, а не наполовину, тогда человеческие страсти и немощи, беспрестанно находящие себе обиталище в сердце нашем, отступят. И если, в конце концов, сердце очистится, тогда возжжется светильник Божественного света, то есть воссияют небесные светы, и там воздвигнется престол Божий.

После того как произойдет всё это и многое другое, что вы стяжете сами деланием, последуют откровения и таинственные победы в духовной жизни, которые, если Преблагий Бог сподобит, вы увидите сами, под водительством благодати Пресвятого Духа. Тогда будете шествовать вперед без страха, преуспевая и возрастая в истинно духовной жизни, и вам откроются тайны Божии, которые отверзаются нам и могут быть постигнуты умом, но не могут быть выражены на человеческом наречии.

Пророчество

Старец сказал это и многое еще, чего мы не в силах были запомнить, ибо то были откровения и смыслы весьма высокие, которые мы недостаточно хорошо понимали, а всё больше дивились, говоря про себя: «Какое духовное сокровище скрывается в этом глиняном сосуде!» Как сказал апостол Павел: «Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах» (2 Кор. 4, 7).

В какой-то момент он сказал нам:

– А теперь, дети мои, прошу вас, спойте Афонский гимн и песнь Пресвятой Богородице нашей «Достойно есть».

Когда мы спели ему и этот гимн, он обнял нас, преподал нам целование во Христе и пророчески сказал:

– Братия мои и ангелочки Пресвятой, я больше никогда не увижу вас телесными очами, ибо призвал меня Бог, ходатайством Пресвятой и отцов-святогорцев, чтобы забрать меня в селения небесные.

Кровать была застлана всегда, и единственный раз, когда он прикоснулся к ней, – это был час смерти

И после всего этого провел нас до двери своей подвижнической каливы, а на следующий день, когда мы пошли проведать его и испросить молитв и благословения, нашли его навсегда покинувшим земную юдоль. Он лежал на деревянной кровати со скрещенными руками и закрытыми глазами, словно уснул обычным сном, но душа его уже отошла на небеса. Он уснул сном блаженных, той преподобной кончиной, о которой «душа его томилась, желая дворов Господних» (ср. Пс. 83, 3).

После его кончины мы обнаружили, что под деревянной кроватью старца Филарета спрятан был большой сучковатый пень, на котором он позволял своему телу немного отдохнуть. Кровать же была застлана всегда, и единственный раз, когда он прикоснулся к ней, – это был час смерти. Вот что означает «спание долу»^[2] и «порабощение тела»^[3].

Искушение в старости

Геронда Филарет из Карулии. Фото: Jacques Lacarière, 1954 За несколько лет до отшествия старца Филарета из мира сего один человек-злодей украл у него всё, что было ценного в каливе, то есть все книги святых отцов, которыми он владел и которые читал. Органы полиции задержали вора с книгами в Салониках. Чтобы выкрутиться перед полицией, вор сказал, будто купил книги у старца Филарета, живущего в Карулии. И полиция обвинила отца Филарета в незаконной торговле антиквариатом, в продаже книг, считающихся бесценным наследием. Стали приходить повестки, и старец Филарет вынужден был предстать перед судом в качестве обвиняемого.

Братия Данилеи узнали об этом пчальном событии и позаботились о том, чтобы он оделся в более приличную одежду, снял с себя рваные и залатанные, хоть и очень чистые лохмотья, в которых ходил. Наконец, один из братий сопроводил его в салоникский суд.

Перед судом он предстал без адвоката. Преступник же обеспечил себе услуги очень хорошего адвоката, который своей грозной обвинительной речью убедил судей в виновности старца. К несчастью, человеческая справедливость часто вводится в заблуждение и более не отличает добра от зла, чтобы быть в состоянии судить праведно, поэтому у нас и встречаются бесчисленные неправедные приговоры и судебные ошибки.

Один благочестивый адвокат, следивший за этим делом и раскусивший лукавый план обманщика и беспочвенную риторику адвоката, обвинявшего старца, сознательно искажая правду, безвозмездно взял на себя защиту отца Филарета и выступил с речью в пользу святого и преподобного старца. А тот был так прост и доброжелателен, что, услышав, как адвокат выступает в его защиту, с восхищением говорил:

– Откуда он знает, благословенный, всё это? Только человек, обладающий благодатью Святого Духа, может говорить так красиво и изложить дело в точности так, как оно происходило!

Когда председатель суда призвал старца Филарета поклясться, он поднялся со скамьи обвиняемых, подошел к Святому Евангелию, трижды осенил себя знамением Святого Креста и благоговейно поцеловал его. Тогда председатель строгим тоном сказал ему, что надо положить руку на Евангелие и поклясться. На вопрос старца Филарета, что это за книга, председатель ответил, что это Евангелие, на которое верующие христиане кладут руку и клянутся, ручаясь за истинность того, что утверждают.

Старец Филарет сказал господину председателю:

– Если это, как вы говорите, Святое Евангелие, тогда прошу вас открыть в 5-й главе 34-й стих Евангелия от Матфея, и вы увидите, что там написано именно так: «А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным». (Мф. 5, 34–36).

Председатель велел служителю открыть Евангелие, и когда его открыли, то обнаружили, что эта страница с учением Господа о клятве отсутствует, и тогда старец Филарет дерзостно сказал председателю:

– Господин председатель, мы, благодатию Божией, стараемся соблюдать то, что предписывает Евангелие Христа Владыки, как истинные христиане. И если Сам Христос говорит, чтобы мы не клялись, как же мы можем преступить заповедь Божию, чтобы соблюсти заповеди человеческие (ср. Мф. 15, 9), ваши заповеди, предписывающие клясться людям, которые считают себя истинными христианами, несмотря на то, что нарушают и презирают эту Его заповедь? Мне жаль, господин председатель, что вы называете себя христианами, а не соблюдаете заповедей Христовых.

Председатель и судьи почувствовали себя оскорбленными такими жгучими словами истины, которые произнес старец Филарет, и за отказ поклясться осудили его на 9 месяцев тюрьмы.

Старец с радостью принял приговор и готов был отправиться в тюрьму, но зрители, присутствовавшие на суде, возмущенные таким несправедливым решением суда, не пожелавшего наказать вора и несправедливо наказавшего праведного старца, тут же собрали пожертвования, внесли залог, и старец, засуженный человеческим судом, но победивший, торжествующий и отстоявший истину, возвратился в свою подвижническую каливу, в Карулию.

Когда он пришел в Карулию, рассказывает отец Даниил, мы спросили его:

– Как ты побывал в Салониках, отче? Каким тебе показался мир? Что было на суде?

Но старец Филарет с радостным лицом и улыбкой на устах ответил им:

– Братия мои, все люди стараются и подвизаются своего спасения ради, кроме меня, грешного.

Больше ничего не сказал и замкнулся в себе.

Его добродетели

В качестве дополнения напомним о чуде, связанном со старцем Филаретом, подвижником и отшельником из Карульской келлии исихастов, чуде, которое совершил Божественный Промысл, чтобы монах-делатель добродетели оставил позади всякую мысль и попечение о материальных вещах, которые всегда служат препятствием нашему преуспеянию и утверждению в духовной жизни и, более того, составляют наибольшую помеху в попытке стяжать непрестающую и непрерывную умную молитву.

Чтобы Всеблагий Бог освободил сердце старца Филарета от всякого излишнего попечения, и это послужило для нас уроком того, что следует иметь веру и упование на Бога, любовь и уважение к ближнему нашему, произошло следующее.

В 1935-м году старцу Филарету крайне были нужны 200 драхм. Мысль об этом завладела его умом и сердцем. Однажды отец гимнограф Герасим из Малой Святой Анны увидел, как он, крайне подавленный, идет к каливе Честного Предтечи, и спросил, что его так гнетет. Старец Филарет открыл отцу Герасиму проблему, беспокоившую его, и отец Герасим дал ему 200 драхм, говоря:

– Преподобне отче Филарете, возьми эти деньги, в которых нуждаешься, и не надо мне их возвращать, но, если можешь, сотвори молитву Преблагому Богу, чтобы Он помиловал нас.

Старец Филарет взял деньги и, поблагодарив отца Герасима, пошел отдавать эти 200 драхм, чтобы вернуть долг.

На следующий день старец Филарет направлялся в скит Святой Анны. Идя, он, по монашескому обыкновению, непрестанно творил молитву «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя и мир Твой!» И тут видит на земле четыре бумаги, одну возле другой. Взял их в руки, посмотрел и удивился, поскольку они казались непохожими на обычные бумаги. Вернулся в исихастрий отца Герасима из Малой Святой Анны, показал бумаги, которые нашел, и со свойственной ему простотой спросил его:

– Что это за бумаги, отец Герасим? Я нашел их чуть ниже, по пути в Святую Анну. Они были на земле, валялись на дороге!

Отец Герасим сказал ему:

– Это четыре бумажки по 50 драхм, которые Бог послал тебе для твоих нужд.

Действительно, как сказал мне отец Герасим, это были четыре новехонькие банкноты по 50 драхм.

– Мне хотелось бы, преподобный отче, – добавил отец Герасим, – чтобы ты поделился со мной: что ты говорил и о чем думал, идя в Святую Анну?

Отец Филарет ответил ему:

– Что еще, отец Герасим, я мог говорить, кроме молитвы «Господи Иисусе Христе…»? Однако время от времени помысл мой уносился к тем 200 драхмам, которые ты дал мне, и я думал, как бы вернуть тебе их. И, думая об этом, увидел на земле эти бумаги. Возьми их, прошу тебя, чтобы ум мой освободился от этого помысла и этого долга!

Отец Герасим удивился делам Божественного Промысла, прославил Всеблагого Бога и попросил старца Филарета сохранить деньги, посланные ему Богом, и помолиться Господу о спасении его души.