Каллистрат (Цинцадзе) – патриарх непростого времени

Любимой игрой Каллистрата была возня с песком. Крупинки сыпались с легким шумом и создавали правильные курганчики. Потом на них можно было рисовать палочкой занятные фигурки…

Телега подпрыгнула на булыжнике, и мальчика тряхнуло в сторону. Игра с песком уже в прошлом. Детство кончилось. Из раздумий его окончательно вывел голос прохожего:

– День добрый, мамао! Куда путь держите?

Отец натянул поводья и поздоровался. Лошадь послушно встала.

– Вот в Кутаиси едем. Сына учиться везу. Большой уже. Семь лет исполнилось.

– Бог в помощь! Большим человеком станет ваш сын, – пожелал крестьянин. – Великое дело – грамота.

Отец Михаил улыбнулся в бороду и легонько тронул вожжами лошадь. Сыну же заметил:

– Смотри, Каллистрате, Герсеван в жизни одной книги не прочел, а знает главное: вежливое слово сто замков без ключа откроет.

Сам же невольно задумался над пожеланием.

Кем станет его сын? Скорее всего, как и отец, бедным деревенским священником. Трудно в этом мире без протекции. Но как Бог даст.

В Кутаисское духовное училище Каллистрата Цинцадзе приняли без волокиты. Мальчик сразу обратил на себя внимание.

– Память у отрока прекрасная, – отметил учитель Закона Божьего.

– И русским владеет отменно, хотя в деревне вырос.

– Похвально, – улыбнулся смотритель.

Песчинки времени сыпятся в горки воспоминаний. Вроде, вчера Каллистрат первый раз переступил порог училища, а вот уже он юноша с пушком на щеках. Стоит и держит в руках табель об окончании оного заведения с отличием.

– Тебе прямая дорога в Тифлисскую духовную семинарию, – благосклонно улыбается ему директор. – Большому кораблю большое плавание.

«Хотели как лучше, а вышло наоборот»

Тифлисская духовная семинария

В Тифлисской духовной семинарии было неспокойно⁽¹⁾. В 1884 году Иосеб Лагиашвили убил ректора семинарии. Присудили ему 20 лет каторги на острове Сахалин.

Руководство тщательно следило за настроениями молодых умов. Не брезговали и личные дневники просматривать. Хотели как лучше – в смысле, уберечь неокрепшие умы от тлетворных веяний. А вышло наоборот. Ибо без любви всё ничто. Многие семинаристы стали профессиональными революционерами. Да такими, что для них что человека убить, что муху прихлопнуть – все одно. Только величина силы разная. На то и свобода воли. А пока сидели они за партами вместе – и будущие мученики, и их палачи – и ни те, ни другие о своих путях не догадывались.

Вот уже и семинария окончена с отличием в 1888 году. Его как первого студента представляют меценату Давиду Сараджишвили.

Богат промышленник, коньяк свой по французской методе, но на грузинском сырье выпускает, всеми уважаемый человек. Одно плохо – Бог наследников не дал. Потому и все свои свободные деньги тратит на талантливую молодежь, независимо от происхождения. Лишь бы в будущем для Грузии от них толк был.

Обычно фабрикант обращал особое внимание на служителей искусства или точных наук. Но тут особый случай – будущий священник. Что ж, Матери-Церкви как никогда нужны образованные люди.

Так оказался Каллистрат в Киевской духовной академии на полном пансионе известного винодела. Тем не менее, жил на чужбине очень скромно. Единственно, что приобретал – книги.

В Киеве он познакомился со своей будущей женой. Однажды Каллистрат с другом шел по улице и, увидев молодую женщину, гуляющую с двумя детьми, сказал ему: «Она станет моей женой». Товарищ только недоверчиво засмеялся. Прошло какое-то время. Однажды профессор академии пригласил Каллистрата в гости. Именно там он вновь увидел ту самую незнакомку. Оказывается, она работала гувернанткой в семье профессора. Немка Отилия Томас была лютеранка. Она вскоре приняла православие с именем Нино. Затем молодые поженились и приехали в Грузию.

В 1892 году Каллистрат Цинцадзе был рукоположен в сан священника и прикреплен к Дидубийской церкви Тифлиса. Позднее перевели его в Квашветскую церковь.

«Пересеклись его пути и с семинаристом Иосифом Джугашвили»

Протоиерей Каллистрат с женой и двумя детьми

Где только не служил о. Каллистрат за тридцать последующих лет. Был и законоучителем в гимназиях, и членом правления в семинарии. Пересеклись его пути с семинаристом Иосифом Джугашвили, впоследствии исключенным.

Всегда был сторонником восстановления автокефалии Грузинской Церкви. И взглядов своих не скрывал.

За время служения родилось у них с матушкой шесть душ детей: Нино, Екатерина, Ангелина, Михаил, Марина и Мелания.

В конце февраля или начала марта в Тифлисе всегда дует сильный ветер. На карнизах и стенных нишах сор и песок, принесенные ветром, создают причудливые неповторимые узоры. И в жизни людей тоже всё запутанно. А в том 1923 году и вовсе невиданное дело случилось – умники Бога отменили.

Арестованы по обвинению в контрреволюционной деятельности Католикос-Патриарх Амбросий Хелаия, о. Каллистрат Цинцадзе и другие священники. Обвинили их в сокрытии церковных сокровищ. Сидят в Метехской тюрьме и ждут приговора.

Вскоре после этого, в августе 1924 года, в ряде регионов Грузии вспыхнуло восстание, длившееся около трёх недель. В результате около 3000 человек погибли, 12 000 были казнены, а 20 000 – сосланы в Сибирь. Множество священнослужителей тоже были репрессированы, а архиепископ Кутаисский и Гаэнатский Назари был среди тех, кого расстреляли без суда и следствия⁽²⁾.

В этот период матушка о. Каллистрата увезла шестерых детей в Абастумани. Там она готовила еду, продавала ее и так содержала семью.

Вот и суд «пролетарский и беспристрастный». Дали последнее слово Патриарху Амбросию. В зале комсомольцы оживились и давай забрасывать старца яйцами. Авось, да не сможет ничего сказать в свое оправдание. Но тот все же нашел в себе силы и сказал веско:

– Душа моя принадлежит Господу, сердце – Грузии, а с телом грешным что хотите, то и делайте.

От таких слов гегемоны в зале еще больше раззадорились.

– Расстрелять опиум вчистую! – кричат.

Еле судья унял крикунов для вынесения приговора.

Хорошо еще, вмешалась международная общественность. Лично архиепископ Кентерберийский письмо прислал. И страдальцев в 1925 году выпустили.

После открытия Тбилисского университета отцу Каллистрату предложили звание профессора и возможность чтения лекций, но взамен потребовали остричь бороду и отречься от сана.

– Вы не смущайтесь, даже сокурсник ваш Корнелий Кекелидзе⁽³⁾ так поступил. И вот, пожалуйста, теперь передовой человек – наш профессор. А был, как и вы, в мракобесии – ректором семинарии. Просто стыдно вспомнить.

– Это его дело, – последовал сдержанный ответ. – А я моей пастве не изменю!

Тем не менее, это не помешало ему пожертвовать свою огромную библиотеку только что основанному университету.

31 октября 1925 года о. Каллистрат без пострижения в монашество был хиротонисан во епископа и одновременно возведён в сан митрополита Манглисского. Патриарх Амбросий, предчувствуя скорый отход, спешно готовил себе преемника, но Синод после его отшествия вручил патриарший жезл Христофору III (Цицкишвили).

Синод избрал Каллистрата Цинцадзе Католикосом-Патриархом в 1932 году. Его стали просить развестись с женой для принятия патриаршего посоха. Он отказывался, говоря: «Она иностранка. Я ее привез в Грузию. Как я могу с ней сейчас развестись?» Тогда вся делегация пришла к матушке Нино. Выслушав их, она сказала: «Если бы я была грузинкой, могла бы не согласиться. Но я немка и вижу, что весь народ избрал Каллистрата своим духовным отцом. Как я могу быть против?»

Они расстались. Патриарх снимал для своей семьи дом во Мцхета.

Вскоре матушка отошла в вечность.

В тридцатые годы патриарх жил, как все, в нервном напряжении. Ночью по улицам то и дело слышался шелест шин «Черных Марусь». Никто не знал, где встретит завтрашний день.

В 1937 году обрушился на него новый удар – Берия арестовал его старшую дочь Нино. О. Каллистрат несколько раз писал Сталину, но все было безрезультатно. Вскоре дочь Патриарха расстреляли.

«Свобода совести, записанная в конституции, тоже монетизирована»

Большинство церквей по всей стране Советов было закрыто, священники расстреляны или в лучшем случае сидели в тюрьмах. Оставшиеся храмы душили налогом – «свобода совести», записанная в конституции, тоже монетизирована.

Патриарх Каллистрат писал униженные просьбы властям:

– Мы соберем деньги. Позвольте заплатить частями. Только не закрывайте Светицховели.

Но тучи сгущались, и наконец встал вопрос о закрытии Светицховели и Кашвети – двух символов Грузии.

Патриарха вызвали на ковер и объявили непреложное решение.

– Кашветскую церковь на днях закроем. В самом центре города на Руставели такой позорный факт из проклятого прошлого. Военные парады будут проходить мимо. И такой анахронизм на самом видном месте. Тут решено баню построить, по просьбам трудящихся.

Пришел патриарх Каллистрат в Кашветскую церковь отслужить последний раз и попрощаться. А навстречу ему босая прихожанка. Она каждый день эту церковь три раза по обету обходила – грехи сына замаливала. Ее тут все знали. Ведь она мать самого Берии, Лаврентия Павловича.

Поздоровался с ней Патриарх и поведал душевную боль:

– Не спасти нам Кашвети. На днях закроют. Я сам приказ видел, – и заплакал.

Изменилась в лице его собеседница и говорит:

– Напишите подробное письмо, Ваше Святейшество. Я сама сыну передам. Думаю, матери не откажет.

В тот же день письмо было написано. Слезное, жалостливое, такое, что камень, и тот расчувствуется. Нельзя Грузии без этих святынь. Они пронесли и сохранили ее в целости через столько веков и поработителей всех мастей.

Писал он это, сжав сердце в кулак. Нелегко милости просить у убийцы собственной дочери. Но когда речь о Церкви идет, все личное надо спрятать далеко и надолго. Простому смертному так заповедано, а патриарху тем более.

Через три дня пришла телеграмма из Москвы от всесильного наркома:

– Приостановить снос.

Так же отстоял патриарх и Гелатский монастырь.

Во время войны Грузинская Церковь, возглавляемая патриархом Каллистратом, первой собрала 20000 рублей и отправила эту сумму на нужды армии. Этому примеру последовали и другие церкви. Патриарх Каллистрат получил награду от «отца народов» и был вызван в Москву

Во время Великой отечественной войны советское правительство смягчило свою религиозную политику, и Католикосу-Патриарху удалось добиться улучшения положения Церкви. По его личному ходатайству за время войны из лагерей были выпущены епископ Ефрем (Сидамонидзе), протоиерей Иоанн Лозовский, протодиакон Амвросий Ахобадзе; были открыты 23 церкви.

Один из вернувшихся, диакон Амбросий (Кутаисели), так и спросил у Патриарха Каллистрата: «Как Вы могли молчать, когда знали, каково нам там?» «Патриарх встал передо мной на колени: «Прости меня!» И те муки, которые пришлось мне вынести в заключении, тут же забылись, при виде того, что сам Патриарх стоит передо мной коленопреклоненный», – рассказывал Амбросий.

Однажды патриарх Каллистрат долго молился перед иконой святителя Николая, а затем сказал: «Ты архиепископ, а я патриарх, поэтому услышь и исполни просьбу патриарха».

Патриарх Каллистрат (Цинцадзе) скончался 3 февраля 1952 года. Похоронили его в Сионском кафедральном соборе.

Икона св. Патриарха Каллистрата (Цинцадзе)

22 декабря 2016 года Патриарх Каллистрат (Цинцадзе) был причислен к лику святых Грузинской Православной Церкви. День памяти установили ему 3 февраля по новому стилю.