Каша для Ванечки

Почетному настоятелю храма Преподобного Сергия Радонежского в Рогожской слободе без году девяносто. В беседе с корреспондентом «Православной Москвы» он вспоминает о своей единственной четверке в Московской духовной академии, о том, как дослужился до мастера-лекальщика шестого разряда, рассмешил офицеров госбезопасности и едва не угостил коньяком ректора с инспектором.

Без шапки за обедом – значит поп

Протоиерей Валентин Радугин

Когда началась война, школу, где мы с братом учились, эвакуировали под Каширу. Через несколько месяцев сбежали: немец наступал. В Москве у мамы братья работали на авиационном заводе «Салют», и я тоже туда пошел. Официально четырнадцатилетнего устроить нельзя было. Поэтому нашли какого-то забулдыгу, оформили в отделе кадров за бутылку водки, а я ходил на работу. Сначала было очень тяжело, но постепенно привык и дослужился до мастера-лекальщика по штампам шестого разряда.

В 1946 году в Москве открылись пастырские курсы. Я поехал в Новодевичий монастырь, но приняли только на следующий год, когда исполнилось 18 лет. Поступало сто человек, а остался я один и протоиерей Владимир Еремин, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери в Сущеве. Работу не бросил: выходил в ночную смену, а утром шел учиться. На третий год семинарию перевели в Троице-Сергиеву Лавру. С завода меня отпустили с трудом – впрочем, без удивления. Меня и так там попом называли, потому что шапку снимал, когда есть садился. Почему-то в рабочей среде считалось: если шапку снимает во время еды, то поп.

Анекдот на Лубянке

Семинарию окончил по первому разряду, академию – с единственной четверкой по «Конституции» (такая своеобразная месть со стороны тогдашней безбожной власти). А власть стремилась контролировать семинаристов – будущих священников, поэтому на каждом курсе был сотрудничавший с органами осведомитель. Меня тоже вызывали на Лубянку, вопросы задавали:

– КАКИЕ РАЗГОВОРЫ МЕЖДУ СЕМИНАРИСТАМИ, КАКИЕ НАСТРОЕНИЯ?

– ВСЕ РЕБЯТА МОЛОДЫЕ, О БАБАХ ВСЕ РАЗГОВОРЫ.

– Ну а анекдоты?

– А как же, в трамвае слышал. Попал полковник под машину, тут же толпа набежала. Милиционеры говорят: «Разойдитесь, останьтесь только родственники» – вот и стоят одни милиционеры.

– Дурак, тебе бы десятку надо, да родителей жаль. Иди отсюда.

Посиделки с отцом Кириллом

Встреча выпускников Московской духовной семинарии. 1980-е гг.

Среди семинаристов отец Кирилл (Павлов) выделялся: ему было хорошо за тридцать. Обычный день семинариста начинался с утренних молитв и завтрака. Потом все шли к мощам преподобного Сергия и на занятия, а отец Кирилл, тогда еще Ваня, ходил на все братские молебны к шести утра. Приходишь в класс, а он уже сидит за столом, Евангелие читает и плачет. Он хорошо учился, но первым учеником никогда не был: заикался. Однажды, когда еще семинария в Новодевичьем монастыре была, я его пригласил к себе домой и гречневой кашей накормил (бабушка сварила). Тогда это редкость была. После войны хлеб по карточкам выдавали, так что на кашу пригласить было очень даже уместно.

Был у нас такой обычай: в воскресный вечер устраивали праздничный ужин, ну и спиртного немного, молодые ведь все. С каждого по определенной сумме, и отец Кирилл всегда вносил свою долю, хотя не участвовал в наших трапезах.

С этими трапезами связан забавный случай. Собрались мы в комнате, разлили коньяк по стаканам, вдруг стук в дверь и заходят ректор протоиерей Константин Ружицкий и инспектор Николай Петрович Доктусов. Я говорю: «Ребята, быстро ложки по стаканам». Предложили «чай», но, слава Богу, начальство отказалось.

Уже позднее отец Кирилл на юбилеи выпуска семинарии и академии утраивал угощение, он ведь долго был экономом Лавры. Мы собирались в лесу под Сергиевом Посадом, ставили столы, и он с послушниками угощал всех.

Распределили меня преподавателем в Жировицкую семинарию в Белоруссию. После ее закрытия попал в Одесскую, преподавал историю Церкви и догматику. Дальше женитьба, сан и московские приходы. Меня часто с места на место переводили, но вот последние два десятка лет я здесь, в храме Преподобного Сергия Радонежского. Я ведь в этот храм в детстве ходил до его закрытия, когда семья только что в Москву перебралась…