Штрафбатя

Сегодня исполняется 40 дней со дня кончины Александра Васильевича Пыльцына – человека-легенды, последнего офицера штрафных батальонов, которого прозвали «Штрафбатей», автора десятка книг, посвященных штрафным батальонам. К прошлому Дню Победы Александр Васильевич дал обширное интервью протодиакону Владимиру Василику для сайта «Православие.Ru». Сегодня мы публикуем воспоминания отца Владимира о нем.

Майор Александр Васильевич Пыльцын, командир роты автоматчиков 8-го ОШБ. 1945 г.

Тем не менее сыну «врага народа» не только дали возможность закончить школу, но и поступить во 2-е Владивостокское военно-пехотное училище в Комсомольске-на-Амуре, которое он окончил летом 1942 года. Однако, по собственному признанию Александра Васильевича, шлейф сына репрессированного тянулся за ним едва ли не до самого конца его службы в армии. С этим, возможно, было связано и его назначение офицером несменяемого состава 8-го отдельного штрафного батальона.

Первоначально планировалось отправить А.В. Пыльцына в Югославию, на укрепление Народно-освободительной армии Югославии. Однако, возможно, познакомившись с его документами, Особый отдел 2-й Краснознаменной армии Дальневосточного фронта решил иначе. Первая реакция младшего лейтенанта Пыльцына была: «За что?» Ему объяснили, что в постоянный состав штрафного батальона направляют лучших из лучших, что его не очень убедило.

Здесь необходимо сделать следующее разъяснение. К сожалению, благодаря некоторым борзописцам и кинематографистам сложилось мнение, что в штрафбаты мог попасть кто угодно – и солдаты, и офицеры, ну а шли туда в основном матерые уголовники. Это не соответствует действительности: в штрафные батальоны попадали только проштрафившиеся офицеры на срок от месяца до трех. На время пребывания в штрафбате с офицеров временно снималось их звание, они должны были воевать как обыкновенные рядовые. Однако после отбытия срока наказания либо после ранения или свершения подвига они восстанавливались в своих воинских званиях, к ним возвращались награды. К пребыванию в штрафном батальоне приговаривались за самые разные проступки, а вовсе не за тяжелые уголовные и тем более не за политические преступления (осужденным по 58-й статье путь в штрафбаты был заказан). Провинившиеся солдаты попадали в штрафные роты, а вовсе не в штрафные батальоны.

Его девиз был таков: «Боишься – не делай. Делаешь – не бойся»

Александр Васильевич, став командиром роты 8-го отдельного штрафного батальона, делал что мог для облегчения жизни своих подчиненных (т.н. «переменного состава»). Он не упускал случая поставить начальство в известность о тех или иных героических поступках «переменников» и добиться для них снятия наказания, а при случае – и награждения их. Подчиненным он запомнился как требовательный, но заботливый командир, который воспитывал прежде всего своим личным примером: лейтенант, а затем и капитан Пыльцын в бою всегда был первым. С декабря 1943 по апрель 1945 года он был трижды ранен. Его второе ранение было ужасным: осколок пробил артерию в верхней части бедра. Лейтенанта Пыльцына спасли хладнокровие и выдержка: чтобы заткнуть рану, Александр использовал целую рубашку. Он, совершенно не умея плавать, переходил по льду зимой 1943–1944 годов коварную реку Друть, где едва не погиб; в апреле 1945 года форсировал Одер, хотя ему очень не хотелось утонуть. После тяжелого ранения в голову перед тем, как потерять сознание, он успел подумать: «Слава Богу, не утонул. Убит». Его девиз был таков: «Боишься – не делай. Делаешь – не бойся». С этим настроем он шел с гранатой против «пантеры» через минное поле в глубокий тыл к немцам. Подчиненные (а среди них были и сорокалетние отцы семейств) уважительно называли двадцатилетнего лейтенанта «Штрафбатя».

Опять-таки благодаря отечественным борзописцам сложилось убеждение, что штрафбатовцы воевали только под дулом пулеметов заградотрядов.

Уникальный поход всего 8-го штрафного батальона в тыл к немцам под Рогачевым в феврале 1944 года опровергает эту ложь. Свыше 800 человек во главе со своим командиром Аркадием Осиповым перешли линию фронта и несколько дней воевали в глубоком немецком тылу, разгромив несколько гарнизонов, уничтожили автоколонну, истребили несколько сотен гитлеровцев, сами же потеряв лишь 30 человек убитыми и 60 ранеными. И убитых, и раненых доставили назад через линию фронта. И какие, спрашивается, заградительные отряды пошли вслед за 8-м штрафным батальоном? 600 человек после этого рейда были освобождены от наказания досрочно, что опять-таки опровергает домыслы, будто из штрафного батальона была дорога только на тот свет. Даже малейшее ранение давало штрафнику возможность выйти из боя и освободиться от наказания. Однако сплошь да рядом они не пользовались этой льготой, но оставались в строю.

Бог хранил на войне Александра Васильевича. Приведем лишь несколько эпизодов. В своем рассказе об участии в операции «Багратион» он пишет следующее:

«Около дороги с обеих сторон фашисты установили больше двух десятков противопехотных мин. Не знаю, какая сверхъестественная сила уберегла меня лично на этот раз… Посудите сами: буквально за несколько минут до взрыва я почувствовал неловкость оттого, что висевший у меня на груди автомат своим круглым магазином на ходу набивал одно и то же место в нижней части груди. Заметив, что я то и дело поправляю автомат, мой ординарец Женя посоветовал мне подтянуть ремень, поднять автомат повыше, что я и сделал. И почти сразу же прогремел взрыв: один из многих стальных шариков этой мины угораздил в мой автомат. Если бы автомат оставался на прежнем месте, то солидная дырка в теле мне была бы обеспечена…»

Другой пример явного чуда:

«Во время перебежки меня сбросило на землю сильным ударом по ноге, еще не успевшей окрепнуть после подрыва на мине в обороне… Полез в сапог рукой проверить, нет ли крови, но наткнулся на непривычно изогнутую ложку из нержавейки. Оказывается, пуля была на излете и, уже не имея убойной силы, пробила сапоги, попав в ложку, всю свою энергию превратила в удар, сбивший меня с ног».

Лодку с ранеными могло прибить к немецкому берегу – но Божиим Промыслом она оказалась на нашем участке

Но самым большим чудом явилось его спасение во время форсирования Одера, когда он получил третье «слепое пулевое ранение правой височно-теменной области». Пуля прошла в нескольких миллиметрах от жизненно важных центров. В бессознательном состоянии А.В. Пыльцын вместе с другими тяжелоранеными был положен в лодку, которой никто не управлял: ее могло прибить и к нашему берегу, и к немецкому. По Божию Промыслу, однако, лодка оказалась на нашем участке берега Одера. Александр Васильевич в полубессознательном состоянии смог доползти до нашего окопа, оповестить о раненых – и лишь после этого он провалился в забытье. И еще одно чудо: из этого небытия его вытащила его жена Маргарита, нашедшая его в госпитале.

После войны он многие годы служил в воздушно-десантных войсках, в том числе на Западной Украине. Неоднократно прыгал с парашютом, несмотря на старые раны. Служба протекала в непростой обстановке. Александр Васильевич вспоминал, что один водитель простодушно проговорился ему, что если вновь появится Бандера, то он и многие за ним пойдут, а пока что «година не пришла».

Александр Васильевич, несмотря на свой тяжелый путь, был удивительным человеком, человеком широкой души, удивительной доброты. Следует открыть еще одну сторону его жизни: он был человеком верующим. Он постоянно говорил: «Благодарю Бога, что дал мне уцелеть на войне. Вероятно, он сохранил меня в утешение для моей матери – двое моих братьев погибли на войне, я уцелел». Мама Александра Васильевича Мария Даниловна была похоронена на Западной Украине, в 2008 году вандалы-националисты осквернили надгробье ее могилы только за то, что надпись была на русском языке.

Генерал-майор А.В. Пыльцын

Александр Васильевич радостно праздновал православные праздники. Особо радостно было слышать в ответ на «Христос воскресе!» его мощный бас: «Воистину воскресе!» В последние годы жизни он много думал над духовными вопросами. Однажды он спросил меня, в чем смысл праздника Успения Богородицы, если речь идет о Ее смерти? И очень глубоко и радостно воспринял мой ответ: содержание праздника – торжество жизни над смертью, ибо Божия Матерь «по рождестве Дева и по смерти жива».

Александр Васильевич мне запомнился как титаническая фигура, человек огромного мужества, человек огромной веры, веры в будущее России, человек, который взыскивал справедливости и скорбел о многом из того, что совершалось и совершается до сих пор. Это действительно масштабная личность, и, конечно, скорбно, что мы теряем последних представителей той великой гвардии ветеранов, которая в свое время принесла нам Победу в Великой Отечественной войне, а потом отстраивала страну.

На Александра Васильевича очень многие равнялись и в России, и в Белоруссии, где он был почетным гражданином города Рогачева, и в других странах. На похоронах собралось более 100 человек, в том числе и представители администрации города Рогачева. Сейчас Александра Васильевича нет с нами, но верую, что его бессмертная душа пошла к Богу и получила достойную награду за все свои добрые дела.