«Наша Церковь не умаляется, а умножается»

Насколько современные политические реалии влияют на жизнь Украинской Православной Церкви? С какими проблемами сталкиваются священники, несущие свое служение в условиях раскола? На эти и другие животрепещущие вопросы ответил митрополит Запорожский и Мелитопольский Лука (Коваленко), один из самых смелых и решительных иерархов УПЦ, не раз доказывавший на деле свою верность Церкви и Истине.

Владыка приезжал в Москву в мае 2021 года для участия в пленуме Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви и ответил на вопросы нашего корреспондента. Это уже не первое интервью владыки для сайта «Православие.ру».

Митрополит Запорожский и Мелитопольский Лука

– Владыка, расскажите, как вы встретили Светлое Христово Воскресение? И как проходит ваше служение на украинской земле?

– Христос воскресе, дорогие моему сердцу читатели! Как мы встретили Пасху? Радостно встретили! Я всегда вспоминаю слова отца Тавриона (Батозского), который был наместником Глинской пустыни в 1950-е годы (в этом святом месте в свое время довелось потрудиться и мне). Будучи на каторге, он написал в письме: «Тянешь тачку – и холодно, и голодно, и слякоть, и грязь. А на сердце – радость, потому что Пасха!»

А мне не холодно, не голодно, я не тащу тачку, а несу свое послушание пред престолом Божиим, совершаю Божественную литургию. Многие наши прихожане имели возможность прийти на Пасху в храм и помолиться, хоть мы и очень переживали, что в связи с пандемией церкви будут закрыты. Но, слава Богу, нам пошли навстречу, храмы не закрывали. Конечно, при условии соблюдения эпидемиологических ограничений. Волновались мы и потому, что пасхальные праздники попали на длительные каникулы – четыре дня выходных. Мы думали, что на службе будет мало людей. Но если сравнить не с прошлой Пасхой, когда храмы были закрыты, а с позапрошлой, – людей было не меньше. Люди ждут этого дня, люди радуются Пасхе со слезами на глазах. И это действительно ни с чем не сравнимая радость.

У нашего народа есть интересная мудрость: что имеем – не храним, потерявши – плачем. И эта пандемия действительно помогла нам ощутить, что может быть с нами, с нашим духовным состоянием, когда мы лишены возможности свободно прийти в храм, не можем помолиться, не знаем, как нам причаститься. Эти волнения, возникшие в результате пандемии, захватили многих. Так что эта Пасха была для нас очень радостной!

С Божией помощью людей в храмах не уменьшилось: люди идут, стремятся к Богу, стараются преодолевать встающие на их пути препятствия. Некоторые скажут: «А почему так мало прихожан? Хотелось бы побольше». Но за все слава Богу! «Никто не может прийти ко Мне, если Я его не призову» (см.: Ин. 6:44), – говорит нам Господь. Поэтому для верующего человека очень важно, что Господь призвал его, что Он нашел место в сердце человека для Себя, или, правильнее будет сказать, что человек приготовил в своем сердце место для Бога. Это очень важно.

Несмотря ни на что, люди идут в храм и преодолевают встающие на их пути препятствия

– В подтверждение сказанных вами слов я хотел бы привести воспоминания одного из исповедников Православия в советское время – Александра Огородникова. Он был простым мирянином, но, глубоко уверовав, создал курсы по изучению Евангелия. За это, собственно, и был преследуем властями. Его неоднократно арестовывали, он прошел через лагеря. На Пасху его часто отправляли в карцер, и впоследствии он говорил, что, как бы ни было тяжело по-человечески, но такой Пасхи, как в карцере, он потом не переживал никогда! Такова была духовная радость и утешение от Господа! Об этом же свидетельствуют и наши новомученики. Наверное, человеку, не приобщенному к жизни Церкви, этого не понять?

– Однозначно. Он не может этого вместить: как такое возможно? Мне часто задавали вопрос: «А вы не боитесь имиджевых потерь или еще каких-нибудь неприятностей, когда на вас клевещут?» Конечно, мы общались с представителями власти, чтобы нам разрешили служить, и потом я специально провел опрос среди духовенства. Говорят, что у коронавируса три недели инкубационного периода. Но среди нас, священнослужителей, которые причащали людей и потребляли Святые Дары из чаши, ни один не заболел! Сейчас идут споры по поводу «заразности» причастия. Но для меня это важный показатель: люди причащались, и я уверен, что среди тех тысяч верующих, которые пришли на богослужение и подошли к чаше, ни один не заболел!

– Пасха в России этом году тоже была необыкновенная. Храмы были наполнены людьми. Пришли даже те, кто раньше, пожалуй, оставался только на крестный ход. Все встречали Светлое Христово Воскресение с такой радостью и с таким духовным подъемом, как если бы эта Пасха была последней в нашей жизни.

– Вы сейчас заговорили о пасхальном крестном ходе, а я расскажу о крестном ходе, которым мы ежегодно проходим по городу в день Торжества Православия. В этом году как никогда было много людей, очень много! Нам говорили, что «люди не выйдут», «побоятся», но на самом деле люди стремятся в церковь, желают быть сопричастными Христу. И вот этот крестный ход – свидетельство силы веры людей. Для меня как для священнослужителя это очень важно.

– Владыка, конечно же, я не могу обойти вопрос, который беспокоит нас всех: люди вроде бы исповедуют одного и Того же Христа, придерживаются одних и тех же церковных канонов, одинакового чина богослужения, и, тем не менее, в Украинской Церкви произошел раскол. Как вы относитесь к параллельной церковной структуре на Украине, созданной Константинопольским патриархом? И как эту ситуацию воспринимают простые верующие?

– Знаете, сегодня для нас еще одна знаменательная дата – годовщина нашего Архиерейского Собора, события, когда архиереи Украинской Православной Церкви осудили Михаила Антоновича Денисенко (бывшего митрополита Киевского Филарета), его раскол и избрали нового Предстоятеля – Блаженнейшего Митрополита Владимира (Сабодана). И если посмотреть, вся новейшая история существования нашей Церкви свидетельствует о том, что мы несем Слово Истины. Вот вы сказали: «Люди вроде бы верят в Того же Христа, что и мы». И вы употребили правильное слово: «вроде бы». Но верят ли они вообще?

Вся новейшая история существования нашей Церкви свидетельствует о том, что мы несем Слово Истины

Сегодня, собираясь на Межсоборное присутствие и читая новости, я обратил внимание на мысль одного греческого богослова, уже почившего. Еще в 1985 году он высказался о Фанаре, о той линии, которую проводит нынешний Константинопольский патриарх, и о той идеологии, которую он выстраивал. И он задается вопросом: «А есть ли там вообще верующие люди?» Ведь они делают все, чтобы уничтожить Православие! Два шага навстречу папе Римскому и один шаг назад, чтобы не бунтовали православные. Такое «мягкое сталкивание» Церкви с верного пути – это та политика, которую сейчас проводит Константинопольский Патриархат. И, к сожалению, плацдармом для отработки более активных шагов в этом направлении служит Украина. Ведь они же ничего не скрывают! Они открыто говорят, что уже к 2025 году собираются совершить совместную Божественную литургию с папой Римским! То есть собираются отпраздновать вместе 1700-летие Первого Вселенского Собора. И для этой цели им лучше всего подходит территория Украины. Тогдашняя власть пошла навстречу – и все, пожалуйста: давайте отработаем методику подавления других Церквей и заодно посмотрим, как это получится…

В медицине есть такое понятие – провокация. Специально делают инъекцию и смотрят, как человеческий организм на нее среагирует. Вот то же самое сейчас отрабатывается и на Украине.

На чем бы мне хотелось сакцентировать внимание наших читателей: я начал с годовщины Архиерейского Собора, и если внимательно присмотреться, то с тех пор наша Церковь не умаляется, а умножается, несмотря на все те противления, которые враг рода человеческого инициирует со всех сторон. Количество прихожан не уменьшается, храмы строятся, монастыри открываются. Представьте себе: Львовская область – это западная часть Украины, там либо униаты, либо сторонники раскола. А ведь в свое время, до раскола, Львовская епархия была самой большой епархией Русской Православной Церкви. И вот на этой территории, где действительно мало православных, где идеи национализма процветают, где, фактически без стеснений, захватывают храмы и избивают людей… Я вновь возвращаюсь к мысли: а верующие ли люди это делают? «На бумаге» там три монастыря. А как вы думаете, сколько там монахов? Двое! Двое монахов на три монастыря!

Наша Церковь не умаляется, а умножается, несмотря на все те противления, которые враг рода человеческого инициирует со всех сторон

– А почему?

– А что такое монашество? Ну, можно сказать, одежда. Но если я надену рясу на манекен... Недавно я приводил пример – музей восковых фигур мадам Тюссо. Я был в этом музее и слышал, как один из посетителей говорил: «Вы знаете, они как живые, ну точно как живые!.. Если б не знал, что это воск, то не отличил бы от живого человека!» Вот то же самое получится, если надеть монашеское облачение на восковую фигуру. Станет она от этого монахом или монахиней? Ни в коем случае! Потому что лишена благодати!

А что такое монашеский постриг? Ведь святой Дионисий Ареопагит называл монашество восьмым таинством. И это действительно таинство – тайное действие Святого Духа. Святой Дух объединяет братию монастыря.

А у раскольников этого Духа нет. О какой духовности там можно говорить? Вспомните 1990-е годы... Сколько тогда было колдунов, чародеев и тому подобных кудесников. Они все обставляли себя иконами и православными святынями. И что, они верили в Бога? Да нет, они просто привлекали к себе людей! Мало того, я говорил об этом с одним старцем, и он сказал: «Они же смеются над иконами… Они смотрят на иконы и говорят: “Я тоже что-то могу!”». Через них работает диавол! Ведь эти люди носят такое же облачение, те же самые панагии, которые покупают в «Софрино» – производственном объединении Русской Православной Церкви!

– Владыка, а народ? Молящийся народ – это ведь лучший, так сказать, «термометр», мерило веры. Как это было в советское время, когда появились обновленцы? Была так называемая «истинная Церковь», поддерживаемая большевиками, но народ «голосовал ногами», он не посещал их храмы.

– Вот именно! У нас отнимают храмы – и они стоят пустыми, а мы строим себе новые. Вот мы и возвращаемся к той мысли, что народ чувствует, где истинная благодать, и действительно «выбирает ногами». Ведь есть народная мудрость: «Церковь не в бревнах, а в ребрах», и эти «ребра» не умаляются.

У нас отнимают храмы – и они стоят пустыми, а мы строим себе новые

– Но удивительно еще и то, что украинцы даже в советское время славились своими православными традициями, своим благочестием. Это было у них в крови. Насколько я знаю, даже сохранилось приветствие друг друга: «Слава Иисусу Христу!» Может быть, все это просто выродилось во внешние формы поведения?

– Причин очень много. Хотя внешняя набожность присуща любому народу. Я не буду говорить про Западную Украину, но у нас в Запорожье, например, 13 лет тому назад проживало 2,5 миллиона человек – и на эту область было 12 священников и 8 храмов. И все! Так ведь это буквально ничто... Так было, когда создавалась Запорожская епархия, пришел владыка Василий. А сейчас на территории Запорожской области около 400 приходов и две епархии. Больше 400 священников служит по всей области. То есть мы помогаем людям, рассказываем им о Христе и стараемся привести к Нему. Мы не занимаемся политикой.

А почитайте последнее заявление этой группировки (я всегда с трудом подбираю слова, чтобы не вышло вульгарно, но, в то же время, чтобы передать полноту смысла той организации, которую возглавляет так называемый митрополит Епифаний). Это религиозная политическая группировка, но никак не Церковь. Отпавшее от Церкви однозначно не может быть Церковью. Если лист клена отпал от дерева, становится ли он кленом? Нет. А как мы можем судить: Церковь – это там, где Христос, а где Его нет, это уже не Церковь! Пусть называют как угодно! Это мое объяснение того, почему они не являются для меня Церковью и почему я не могу их так называть.

– Когда эту группировку показывают в разных репортажах, у меня такое чувство, что эти люди сами прекрасно все понимают и осознают, но просто вынуждены играть некую роль.

– Можно я расскажу смешную историю? Наши священники ведь общаются между собой, знают друг друга. Приходит как-то один ко мне и говорит: «Владыка, каюсь!» – «В чем ты каешься?» – Он называет фамилию одного раскольника и говорит: «Я его ребенка покрестил!» – «А в чем проблема?» – «Ну, ведь это же сын раскольника!» – «А ты с ним беседовал? Почему он пришел к тебе?» – «Да. Он мне так сказал: “Там у меня – работа, а у вас здесь – благодать!”». Это реальный случай из нашей жизни. Это то, с чем мы ежедневно сталкиваемся.

Поэтому они сами все прекрасно понимают, и лидеры этой группировки – тоже. Вот падшая человеческая натура: ведь можно покаяться, но гордыня настолько уже их обуяла, что они не могут принести покаяние! Притом они же видят, что, как ни стараются, как им ни помогают, у них все равно ничего не получается. И остается – хотя бы навредить, хотя бы напакостить, хотя бы сделать больно. Но я вновь и вновь вспоминаю слова одного очень уважаемого мною человека, светского человека. Когда вся эта история у нас только начиналась, в ответ на мои рассказы о наших проблемах он произнес одну очень мудрую фразу: «Владыка, не бойтесь ничего. Бойтесь лишь одного – предать людей. Пока с вами люди, никто ничего вам не сделает!» А если судить по-евангельски, «где двое или трое во имя Мое», то Кто с ними? – Христос!

Во имя Христа, скажут, собрались и они. Но они не во имя Христа собрались! Поэтому я вновь и вновь возвращаюсь к словам того человека (уже покойного). Они стали одним из постулатов моей жизни, моего служения.

– Владыка, а что касается светской власти на Украине: у стороннего наблюдателя складывается впечатление, что она равно удалена от истинной Церкви и от раскольников, равно поддерживает тех и других и не принимает решений, которые отдали бы преимущество какой-то из сторон. Как относится государственная власть к Церкви вообще? Как бы вы для себя это обозначили: президент – верующий или нет, равнодушный ли к Церкви?

– Я бы сказал: «Не так страшен пан, як панынята» – есть такая украинская поговорка. Президент является гарантом Конституции. Согласно Конституции, наше государство – светское. То, о чем вы сегодня слышите и что происходит на Западной Украине – это фактически попустительство местных властей. У нас в Запорожье я не могу сказать чего-то плохого о власти. Они нам и не мешают, и не помогают. Вот такое состояние. И Блаженнейший всегда повторяет: «Они люди, Они Божьи люди, мы должны за них молиться». Он всегда призывает нас к этому.

Послушайте проповеди нашего Блаженнейшего. Вроде бы они простые, вроде бы они не касаются никакой политики. Я церковный человек, я как архиерей должен говорить о Христе, а не о политике. И точно так же – Блаженнейший. Он говорит и с руководителями страны. Он с ними встречается, они общаются. Слава Богу! Петр Отступник^[1] пытался делать все против Церкви – «рече безумен в сердце своем: несть Бог» (Пс. 13:1). Эти слова относятся и к тем, кто сейчас пытается поднять свою грязную руку на Церковь, на Христа. Потому что глава Церкви – Христос, а не патриарх Варфоломей, не папа Римский, не, тем более, Петр Отступник. Так что в основном это проблемы местной, но не центральной власти.

– Это очень утешительно, потому что мы в России это особенно переживаем. Конечно, мы понимаем, что без высоко покровительства этот раскол просуществовал бы недолго.

– Да, он изживет себя. Вот мы с вами вспоминали обновленцев. Ну что, долго они продержались? Пока они были нужны власти, власть их содержала. Точно так же, как у Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Посмотрим на этот вопрос по-медицински: опухоль может убить организм, поэтому ее удаляют. Точно так же будет, я думаю, и с этой организацией. Как бы они ни говорили о Христе, но что в ней христианского? «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). И какая там любовь? Где эта любовь? Я думаю, что пока к ним есть интерес заокеанских товарищей, они будут существовать. Как им выгодно, так они и будут использовать эту группировку. Жалко людей, простых верующих: многие из них искренне не разбираются в ситуации. Говорят, например, так: «Да они же патриоты, они любят Родину!»

Приведу пример по Запорожской области: меня обвиняют, что я такой-сякой, не люблю Украину. За десять лет моего управления Запорожской епархией мы собрали более двух тонн крови! Куда она пошла? Что, она разошлась по священникам, для их нужд? Она пошла простым людям. Мы не знаем, кому подошла моя кровь, но она реально спасала жизнь. Кого? Граждан Украины. Нами куплено медицинское оборудование почти на миллион долларов. Это оборудование пошло в детскую областную больницу и в другие детские учреждения. Мы помогаем им. Это наши прихожане. И я не люблю Украину? Я не люблю свой народ? Я не провозглашаю политических лозунгов – я говорю людям только о Христе и о том, что нужно любить ближнего. А это очень важно.

Я не провозглашаю политических лозунгов – я говорю людям только о Христе и о том, что нужно любить ближнего

– Сейчас трудно угодить «либеральной прессе». Эти люди, именующие себя журналистами (причем часто – независимыми), тщательно отслеживают деятельность конкретных священнослужителей. Помню, даже вам, владыка, досталось за то, что вы «не разрешили отпевать младенца, крещенного в расколе».

– Это была трагичная история. 31 декабря после девяти вечера папа с сыном (Жене было три годика) вышли на улицу посмотреть салют. Из окна пятого этажа выпал человек – и упал как раз на этого мальчика. Мальчик погиб.

Когда приехал наш священник, он спросил, где малыша крестили. «В Киевском Патриархате». – «Давайте подождем – приедет представитель Киевского Патриархата, отпоет этого мальчика...» Поднялся шум, гам, раскрутили эту историю…

Я вновь возвращусь к тому, с чего начал. Когда меня спрашивают: «Вы не боитесь потерять имидж?», – я отвечаю: «Я боюсь предать Христа!». Почему я так распорядился и не разрешил священнику отпевать мальчика? Он не является членом нашей Церкви. Ну не имеет права наш священник отпевать его, не имеет! Поэтому он вызвал их священника. Но пресса все раздула не на шутку! А почему? Просто нужно было опорочить представителя истинной Церкви! Если кто-то другой что-то такое сделает – поговорят и забудут. А если представитель Церкви – будут смаковать. Плюс ко всему у нас была серьезная DoS-атака на сайт – более десяти дней сайт епархии не работал. В эту кампанию были вложены колоссальные деньги.

А когда все это начали раскручивать? 4 января. А 27 декабря (то есть накануне) благодаря стараниям Блаженнейшего митрополита Онуфрия сотни ребят вернулись из плена домой – как с одной, так и с другой стороны. Представляете? И что, кто-то писал об этом? Наш Блаженнейший тихонечко стоял и молился. А ведь просто нужно было вновь опорочить Церковь – и прецедент был найден! Как раз накануне я дал одно интервью, после которого мне сказали: «Ну, Лука, мы тебе устроим!» Есть такая группировка, которая угрожает убить меня или уничтожить (как призывал один гражданин в Фейсбуке). Но слава Богу: наш народ еще чувствует своим сердцем правду. Вот это для меня самое главное.

– Владыка, вы коснулись очень серьезной темы – темы Церкви в современном обществе. Святая Русь издревле была призвана к святости. Потом был период богоборчества – забвения Бога, традиций, культуры и своих корней. Но сейчас Церковь получила долгожданную свободу. На ваш взгляд, пожертвовала ли она чем-то важным, обретя эту свободу? И почему сегодня как никогда Церкви наносятся такие болезненные удары? И, собственно говоря, от кого? От своих же чад! Которые, может быть, еще ничего не сделали для Церкви, но предъявляют ей какие-то требования. Ну, пусть, священники погрязли во всех пороках, предали все человеческие и Божии заповеди, но Христос-то чем тебя обидел? Почему ты Его ругаешь?

– Знаете, похожий вопрос мне задавали. Моя точка зрения по этому поводу не изменилась. Церкви дали свободу. Что она потеряла? Ничего. А приобрела что? Тоже ничего. Разве истинная Церковь может потерять благодать Святого Духа? Ее теряет лишь тот, кто уходит из Церкви. Так что Церковь ничего не потеряла. По этому поводу мне вспомнились слова Иоанна Златоуста: «Самое страшное гонение для Церкви – отсутствие гонений». Это самое страшное! И поэтому наша Церковь – Церковь Христа – всегда будет испытывать эти гонения. Мне задали такой вопрос: «А почему мало людей приходит в Церковь?» А вы мне скажите: «За Христом много пошло людей?» Если посчитать, фактически это было около двухсот человек, которые были возле Христа и как-то с Ним соприкасались во время Его земной жизни. Но из этой маленькой общины выросли миллионы христиан! Миллионы! Да, они пошли проповедовать, но «никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» (Ин. 6:44), – это говорит нам Господь. Он не сказал нам: «Большое стадо будете!». Мы знаем другие слова Христа: «Не бойся, малое стадо!» (Лк. 12:32). В Евангелии ведь все написано... И вот, что еще очень важно: «Придя на землю, найду ли веру на земле?» (см.: Лк. 18:8). Мы не должны гнаться за количеством – мы должны сохранять качество.

Церкви дали свободу. Что она потеряла? Ничего. А что приобрела? Тоже ничего. Разве истинная Церковь может потерять благодать Святого Духа?

И поэтому я так отвечу на ваш вопрос: мы ничего не приобрели, мы ничего не потеряли!

Да, в административном плане Церковь развивается: мы видим, как увеличивается количество ее приходов, епархий. Да, это все – жизнь. Но эту жизнь светский человек не понимает. Мы не просто люди, мы не организация. Церковь – это богочеловеческий организм, и нас всех объединяет Христос. Поэтому мы должны бояться потерять лишь Божию Силу, которую обрели в день Сошествия Святого Духа на апостолов. Вот ее мы должны беречь. Конечно, мы смотрим на то, что происходит. Но продолжаем делать свое дело.

К чему призван священник? Почему люди идут в церковь? Конечно, они приходят в храм, молятся, душевно успокаиваются. Но церковь – это не комната психологической разгрузки. Человек идет в церковь, потому что чувствует там присутствие благодати Святого Духа. А священник, в первую очередь, должен стараться, чтобы этой благодатью наполнились человеческие сердца. Через исповедь, очищение сердца, через причастие. Без таинств Церкви не существует! Священник должен исполнять свой долг, а если он начнет говорить о политике, какая здесь будет благодать?

Поэтому мы для себя должны очень четко понимать, в чем наше служение. То же касается и мирянина. Наше служение – апостольское. Мы современные апостолы Христа. Мы должны говорить о Христе! Конечно, где-то миссионерская работа прихрамывает, но то, что делается искренне, – делается с Божией помощью, пусть и не все получается. Мы все люди, мы все падаем. Кто без греха, пусть первый бросит в меня камень! (см.: Ин. 8:7). Это слова Господа. Мы люди, наша человеческая природа повреждена грехом, в нас от рождения эта язва. Но мы либо стараемся, чтобы она зажила, либо еще больше ее растравляем.

Я вновь возвращаюсь к мысли, которая кажется мне важной: надо не потерять своего священнического достоинства, надо относиться к своему служению с ответственностью и, конечно же, стараться не угождать людям, а говорить правду, ту самую евангельскую правду – к этому мы и призваны.

– Вы очень хорошо выразили мысль о том, что Церковь никогда не была внутренне несвободна. Даже в самые страшные времена гонений она свободно осуществляла свое служение (просто в других, стесненных обстоятельствах). Когда начались «открытые времена», в Церковь вошло много людей – и с хорошими намерениями. Но впоследствии вместо служения, у них началась какая-то «клубная деятельность», если можно так выразиться. С развитием технологий и социальных сетей некоторые священники позволяют себе «заигрывать» с людьми. Психологи отмечают, что само желание показывать себя на людях – не очень здоровое. Тут, наверное, уместно вспомнить известного греческого священника-миссионера, который публично оставил церковное служение^[2]. Мало того, что он снял с себя сан – он еще и заявил, что продолжит работу по «духовному просвещению».

– А какому просвещению? Как ты теперь можешь просвещать людей? Ты ведь должен быть проводником Божественной благодати! Но если ты отошел – тебя отрубили от источника питания. Как по такому проводу пройдет электричество? О чем ты можешь говорить людям? Вот здесь мы опять возвращаемся к проблеме человеческой гордыни. Враг рода человеческого ищет лазейки. Он знает наши слабости и действует через них. Любишь покушать? Любишь спиртное? Давай! Подобные лазейки есть у каждого из нас: у одного больше, у другого меньше. Но человек верующий осознает свои грехи и старается бороться с ними.

У сына одного известного артиста брали интервью. Подростка спрашивают: «А ты бы хотел пройти по красной дорожке?» – «Конечно!» – «А почему?» – «Ну, это же круто! Это же слава! Тебя на руках все будут носить!» Но ведь человек – как цветок: увядает, и слава его увядает вместе с ним. И все пойдет прахом, и «всяк человек ложь» (Пс. 115:2). Тот священник, который забывает, что прежде всего он служит Богу, а потом уже – людям, недостоин звания священника.

Я преподавал в семинарии пастырскую психологию, и мы рассматривали такой вопрос: чем истинный пастырь отличается от ложного пастыря? Истинный пастырь ведет ко Христу, а ложный ведет к себе. И очень важно, когда мы – священнослужители – понимаем это, следим за этим. И я очень радуюсь, когда мне говорят: «Владыка, вот тут вы ошиблись, вот тут у вас неправильно!» Иногда, правда, бывает неприятно: нет, чтобы похвалить, мне еще и замечания делают! Но это очень важно, когда тебе делают замечания. Святые отцы на вопрос: «Кто тебе делает добро: тот, кто тебя хвалит или тот, кто тебя ругает?» – отвечали так: «Тот, кто тебя ругает, а не тот, кто хвалит!».

Не скрываю: я люблю читать все, что пишут обо мне. Потому что в этом болоте несправедливости обязательно встретятся добрые травинки, которые помогут мне увидеть мои недостатки и заставят задуматься: чем я дал повод к такому обо мне высказыванию?

Я недавно говорил с одной девушкой: «Вы крещеная?» – «Нет», – «Вы столько делаете добрых дел, вы столько пишете о Церкви, общаетесь с нашими людьми. Почему вы не крещеная?» – «А что мне это даст?» Это потребительское отношение к Церкви! Святейший Патриарх, в частности, говорит о необходимости «новой волны евангелизации», потому что для людей Церковь становится «бюро церковных услуг»: вы пришли – значит вам уже что-то должны. «Я заказал литургию, я подал записку – Господи, Ты мне должен!»

– И поставил свечу большую...

Когда я думаю о гонениях на Западной Украине, я понимаю: там просто святые люди!

– Да, большую свечу! Но мы не так должны относиться к Церкви. В храм мы идем для встречи с Богом, а не для удовлетворения каких-то мирских нужд. Мы сегодня говорили о новомучениках. Мне приходилось общаться с людьми, которые пережили гонения. И ведь эти люди радовались этому! Потому что Христос был рядом с ними, и это их согревало. И когда я думаю о гонениях на Западной Украине, я понимаю: там просто святые люди. Это живые святые! Потому что они не предают Христа, они идут за Ним. Да, единицы отпали. Но это очень хорошее испытание чистоты Церкви. Сейчас от нее отходят те, кто относился к Церкви потребительски. А остаются люди, которые пойдут за Христом и дальше. Поэтому нас никогда не будет много.

Когда-то я впервые пришел на исповедь к духовнику (я тогда только-только начал ходить в церковь) и говорю ему: «Как тяжело все-таки жить...» – «О, Андрей, ты знаешь, в Церкви очень легко. Но в то же время очень тяжело. Легко потому, что ответы на все вопросы есть в Евангелии и в Священном Предании. А тяжело потому, что все это – единственное, что тебе нужно делать. Справишься – и жить будет легко, потому что Господь будет с тобой рядом!».