В поисках встречи со старцем Иосифом

Старец Иосиф Ватопедский Начало сентября 2007 года. Истекали последние дни моего паломничества на Святую Гору. Вот уже без малого месяц я обходил все афонские монастыри, а также некоторые скиты, кельи в поисках тех людей, которые могли бы «вправить мне на место мозги». Проблем с ними (моими мозгами) было предостаточно: тут и безудержный антиглобализм, и «умные» претензии к своему священноначалию, и категорическое желание (даже требование!) с помощью старцев «выглянуть в форточку» – узнать, а что нас ждет в ближайшем будущем, близок ли конец света и так далее в том же духе. В общем, сложный я был «клиент» для афонитов…

Шенгенская виза истекала на днях, обратный билет на самолет уже был куплен, и нужно было думать о своевременном появлении перед грозными очами таможенника в аэропорту Салоник. Иначе штраф 2000 евро. Да вдобавок меня еще пугали возможным штормом на море, а это значит, что паром от Дафни до Уранополи ходить не будет и у меня вылетит еще один день. Короче, «часики уже тикали».

Еще в Ульяновске, до отъезда на Афон, мы составили список наиболее известных старцев, которых мне очень желательно было бы посетить. И сейчас, по прошествии месяца, галочки в этом списке стояли уже почти против всех имен. Недоставало побывать лишь у одного – у всемирно известного старца схимонаха Иосифа. По месту жительства к его имени обычно добавляли «Ватопедский». Особый интерес к нему добавлял факт его духовного родства с Иосифом Исихастом (+1959 г.). Ну и, конечно, одно то, что он являлся духовником многочисленной братии Ватопеда, говорило о многом.

Вот уже без малого месяц я обходил все афонские монастыри в поисках тех людей, которые могли бы «вправить мне мозги»

Но где его искать? Он уже стар и в главный собор Ватопеда на службы каждый день не ходит, в самом монастыре не живет, а на мои уточняющие вопросы греки сразу разбегались в разные стороны. Словом, берегли старца все по полной.

Поэтому в свои первые две поездки в Ватопед я методично, квадрат за квадратом, сужал круг поиска в прилегающих к монастырю скитах. И вот – удача! В одном двухэтажном домике для рабочих, что у самой арсаны (причала), один человек поделился со мной своим предположением, где может находиться келья старца. Но в тот приезд время уже истекало, и мне нужно было ехать дальше, поэтому визит к старцу я немного перенес. Однако предполагаемый квадрат запомнил.

***

Два слова нужно сказать о самом монастыре Ватопед. В иерархии двадцати афонских монастырей он занимает почетное второе место, уступая лишь Великой Лавре преподобного Афанасия Афонского. Большое количество насельников сразу бросается в глаза, особенно если вы обойдете весь Афон, и у вас будет с чем сравнивать, но большая часть из них заметно смуглолицая. Это греки-киприоты, земляки старца Иосифа, также приехавшего в свое время на Афон с Кипра.

Именно здесь, со Своей надвратной иконы, что висит над входом в монастырь, Матерь Божия в 422 году впервые сообщила византийской царевне Плакидии (дочери императора Феодосия Великого) Свою волю – никогда не появляться женщинам на земле Афона. В огромном перечне святынь, пребывающих в монастыре, – ковчег с поясом Пресвятой Богородицы, подлинники икон «Всецарица», «Отрада» («Утешение»), святые главы Иоанна Златоуста и Григория Богослова и многие-многие другие величайшие святыни православного мира!

***

И вот я в третий раз за поездку направляюсь из Кариеса в этот известнейший монастырь. Пешком, с огромным рюкзаком за спиной.

Основная автодорога «север-юг» проходит на полуострове почти строго по гребню горного хребта. В некоторых местах можно одновременно увидеть и Эгейское море на востоке, и залив Сингитикос на западе.

Вскоре остановился попутный грузовой джип. «Сигноми. Евро охи!» – виновато развел я руками («Извините, евро нет»). Монахи улыбнулись и махнули рукой. Упав к ним в кузов, даже не стал отстегиваться от рюкзака. «Какие же добрые люди», – думал я, лежа на полу джипа и наблюдая за верхушками высоких деревьев, проплывающих над дорогой.

Ангелос оказался понтийским греком. Вырос в СССР, на Черном море, и недавно со всей семьей переехал в Грецию

На развилке машина остановилась, монахи указали мне рукой направление на Ватопед, а сами свернули влево, на Костамонит. Однако, пройдя пару километров по склону вниз, я услышал сзади шум другой машины. Водитель остановился. Оказалось, что Ангелос, так звали моего благодетеля, понтийский грек. Вырос в СССР, на Черном море, и недавно со всей семьей переехал в Грецию. Живут они напротив Афона – на «втором пальце» полуострова Халкидики, а здесь он просто «на вахте», работает водителем в русском скиту Ксилургу. Узнав все это, я ощутил некие добрые предчувствия: «Машина есть, – думал я, – водитель доброжелательный, знает и русский, и греческий, а значит, может быть переводчиком. Что тебе еще надо?».

В тот воскресный вечер Ангелос возвращался в Ксилургу с пристани Дафни – отвозил туда на кораблик настоятеля скита, отца Николая (Генералова). Батюшке то ли из Солоник, то ли из Уранополи позвонила матушка Георгия (Щукина) – игумения нашего Горненского монастыря в Иерусалиме. Приехав в паломничество в Грецию, она очень желала увидеться со своим давнишним духовным другом, ведь отец Николай когда-то служил в этой нашей русской обители.

Монастырь Ватопед

И вот теперь, отвезя батюшку на корабль, Ангелос был «свободной птицей». Встретив своего, русского, он согласился бесплатно подбросить меня до Ватопеда. Но когда в разговоре узнал, что меня интересует старец Иосиф, загорелся. «Ты знаешь, – сказал он, – я много слышал о нем. И мне даже стыдно – столько лет здесь работаю, а у отца Иосифа так ни разу и не был. Поехали к нему вместе». Ну, что я должен был ему ответить? В моих глазах уже давно светилась радость!

Ангелос сначала заехал в сам монастырь. Но от его прямолинейных вопросов о батюшке все ожидаемо уклонялись. Потом один из собеседников-греков дорогу все же указал, но посоветовал приехать к батюшке лишь завтра, после 10 часов утра. Обрадованные, мы решили перед отъездом все же окончательно выяснить место скита. Немного покружив с западной стороны Ватопеда, мы этот скит «нащупали», но беспокоить старца и его келейника не стали. Кстати, местонахождение скита в точности совпало с моей информацией, полученной от того рабочего с арсаны.

«Пойдем, Сергий, я отвезу тебя к нам в Ксилургу, – сказал мне Ангелос, – покушаешь, переночуешь. А утром мы с тобой вместе поедем к отцу Иосифу. А если устал, у нас и вино виноградное хорошее есть», – «Я не пью. Вообще», – решительно ответил я. Ангелос недоверчиво хмыкнул: «Первый раз вижу русского, который не пьет!..»

Святые ратники княгини Ольги

Скит Ксилургу – это небольшой пятачок цивилизации в густом лесу. И переводится он с греческого примерно как «лесосека». Юридически он относится к русскому Свято-Пантелеимоновскому монастырю. Это один из немногих уцелевших на сегодня осколков некогда разветвленной сети русских скитов на Святой Горе. И, словно не вынутая заноза, бередит эту мысль русский красавец – белоснежный Ильинский скит. Он раскинулся совсем недалеко, к югу от Ксилургу. Его отсюда хорошо видно, но на сегодня там хозяева уже греки.

Скит Ксилургу

***

Именно в скиту Ксилургу впервые стали селиться русские христиане

Несмотря на свою удаленность и невеликость, Ксилургу в истории Русского Афона занимает выдающуюся роль. Как мне рассказал насельник скита, иеродиакон Владимир, именно здесь стали впервые селиться русские христиане. И в их первой волне были… ратники киевской княгини Ольги! Случилось это так.

Когда бабушка будущего князя Владимира, княгиня Ольга, в 954 году отправилась в паломничество в Царьград, то ее, как важную особу, сопровождала довольно крупная флотилия русских боевых кораблей. Прожив в столице Византии три-четыре года, княгиня в 957 году приняла святое Крещение с именем Елена, и вместе с ней, предположительно, приняли христианство многие из сопровождавших ее русских воинов. Здесь, в Константинополе, они узнали от греков не только о христианстве как таковом, но и о монашестве, и о Святой Горе Афон как особом уделе Пресвятой Богородицы на земле. Неудивительно, что некоторые ратники из охраны княгини пожелали не только креститься, не только принять монашеский постриг, но и отправиться туда спасаться – на Агион Орос, на Святую Гору Афон. Они сняли свои ратные облачения, оставили оружие и, получив благословение княгини, навсегда расстались с боевыми друзьями. Сколько их тогда было, сейчас сказать достоверно уже невозможно.

Место для своего поселения они выбрали именно здесь, в глухом лесу. И так, постепенно, в течение десятилетий, сложился небольшой островок Руси на Афоне. По некоторым данным, здесь жили некоторое время будущие великие святые Русской Церкви: преподобный Антоний Киево-Печерский именно здесь принял свой монашеский постриг, здесь молился и духовно возрастал преподобный Паисий (Величковский) – основоположник на Руси института старчества. Именно здесь в течение десяти лет подвизался будущий преподобный Нил Сорский – певец русской аскезы. Все они, находясь на Афоне, упорно изучали греческий язык, проводили много времени в библиотеках афонских монастырей, в беседах с монахами, усердно впитывали в себя почти тысячелетний духовный опыт христианства.

Но все же наибольшее впечатление произвела на меня костница – братская усыпальница. Отец Владимир рассказывает: «Вот, поглядите. Это главы тех самых ратников княгини Ольги. Посмотрите – они все или белые, или золотистые!» Согласно афонской традиции, это означает, что души этих монахов пребывают ныне в Царстве Небесном.

***

А уже на следующее утро, перед отъездом, я сподобился огромного облегчения – обычной, нормальной исповеди в храме! Поясню.

Храм Преображения Господня на вершине горы Афон

19 августа 2007 года я оказался на вершине горы Афон. Там находится храм Преображения Господня. В его Престольный праздник, панигир, к нему собралось не менее пятисот паломников. Ночью служилась литургия, но исповеди не было. У греков так принято. Я с надеждой оглядывал в ночи огромную толпу паломников, но русскоязычных священников так и не нашел. Миряне были, а вот родных русских отцов нигде не увидел. И что в итоге? Так и пришлось (впервые в жизни) причащаться без исповеди! Состояние, мягко говоря, не очень приятное. Мне бы догадаться исповедаться заранее, внизу, но… Так и спустился с горы, с зажатым в руках списком грехов. Утешал себя тем, что эти грехи в себе выявил, записал и теперь они уже «никуда не денутся» и что рано или поздно где-нибудь я их обязательно исповедаю. Однако носить в себе все это «добро» пришлось довольно долго.

И вот, спустя две недели, этот радостный момент настал! А произошло это в храме скита Ксилургу, у их главной святыни – чудотворной иконы «Сладкое лобзание» («Гликофилусса»), под епитрахилью старейшего насельника скита иеромонаха Мартиниана (Синягаева). Помню то огромное облегчение, какое я испытал, исповедав, наконец, мои те самые «афонские добродетели». Легкость души и радость не покидали меня после этого несколько дней подряд!

Неожиданно узнал от батюшки, что мы с ним почти земляки – его родиной был город Бугульма в Татарстане. А на Афоне он прожил на тот момент уже более тридцати лет! Забыть этого крепко сложенного человека невозможно – моя довольно крупная ладонь в его богатырской руке просто тонула. В последующие годы он стал здесь скитоначальником, а в 2017 году мирно отошел в жизнь вечную. Упокой, Господи, душу этого Твоего смиренного труженика!

Необычная «беседа» со старцем

Когда ты находишься в святом месте, то пытаться что-либо предугадать не имеет смысла. Все будет так, как угодно Богу

Когда ты находишься в святом месте и имеешь дело с явными подвижниками веры, то пытаться что-либо предугадать не имеет смысла. Пустой труд. Все будет не так, как захотел ты, а как будет угодно Богу. Наше дело – внимать и смиряться. На Афоне у меня было несколько таких случаев, и это духовное правило я усвоил «железобетонно». Именно так случилось и в тот раз.

***

У ограды скита старца Иосифа мы с Ангелосом оказались вовремя, в 10 часов утра. Что из себя представляла его келлия? В памяти остался одноэтажный дом простейшей постройки, словно коробка. Несколько окон. Большой пустынный двор, слегка заросший травой, и на расстоянии 20–30 метров от дома – забор по типу сетки-рабицы. Калитка была крепко заперта, колокольчика или кнопки-звонка не было.

Понял – нужно молиться. И погромче. И я буквально закричал: «Кирие Иису Христэ! Ие ту Феу! Элейсон мэ, тон амортолон!» (Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!). В переводе с церковного на светский язык это означало: «Батюшка! Можно ли к вам зайти?»

Последовала продолжительная пауза. Кажется, я прокричал тогда молитву снова.

Неслышно отворилась дверь, и к нашим воротам направился средних лет монах, видимо, келейник отца Иосифа. Он не стал отворять калитку, а обратился ко мне через сетку. Ангелос сразу приготовился к переводу…

Келейник сказал: «Когда вы сейчас кричали молитву, старец вас слышал. Он подозвал меня к себе и сказал: “Иди, подойди к порте (воротам), там пришел один русский. Он уже обошел весь Афон и со многими старцами уже встречался. И все, что ему надо, они ему уже сказали. Мне добавить нечего! Иди и скажи ему это. А я не могу… <его принять>, у меня сердце болит…”».

Келейник развернулся и тихо ушел. Немая сцена…

«Он уже обошел весь Афон и со многими старцами встречался. Мне добавить нечего!»

Лихорадочно стал соображать. Та-ак:

1. «Русский»: откуда он мог знать? Я ему не представлялся.
2. «Один»: а если нас было двое – трое? Откуда знает?
3. «Он уже обошел весь Афон»: опять, откуда ему это известно?
4. Встречался «со многими старцами»: снова, откуда «утечка»?
5. «И все, что ему надо, они ему уже все сказали»: откуда он знает, что именно мне надо?
6. «Мне добавить нечего!»: чтобы так говорить, надо присутствовать при тех наших беседах и знать, что они говорили мне.

Да, я был, конечно, слегка раздосадован тем, что не удалась именно личная встреча. Тем более что в рюкзаке лежали две видеокамеры, и я лелеял тайную надежду на видеоинтервью. И потом где-то было осознание того, что в этой жизни мы с ним уже больше не встретимся.

Но тем не менее даже такое опосредованное общение оставило впечатление просто ошеломительное! Снова, уже в который раз за свою недолгую православную жизнь, я прикоснулся к несомненному проявлению Божественной Тайны! И снова все это вызывало в душе лишь священный трепет и восторг!

***

Прошло с того дня без малого два года, и на рассвете 1 июля 2009 года отец Иосиф ушел в вечность. Туда, куда он всей душой стремился всю свою сознательную жизнь. Закончился его многотрудный земной путь. Ему было около 88 лет. Но и здесь Господь зримо указал всем нам на безусловную исключительность личности ушедшего – спустя примерно полтора часа после кончины лицо старца вдруг озарила блаженная улыбка!

Более тысячи молящихся было при его погребении за алтарем главного монастырского храма Ватопеда. И, думаю, у многих была тогда уверенность, что слишком глубоко закапывать тело старца не нужно…

Старца Иосифа еще не прославили в лике святых. Но, думается, что это всего лишь дело времени

И вот 20 октября 2021 года пришло радостное известие – мощи старца Иосифа обретены! Афонский чин обретения мощей возглавил его духовный сын, иерарх Кипрской Православной Церкви митрополит Лимассольский Афанасий. Согласно этому древнему чину, костные останки были подняты из гробницы и омыты красным вином. Всем присутствующим открылась глава подвижника золотисто-желтого цвета. Да, его еще не прославили в лике святых. Но, думается, что это всего лишь дело времени.