Античеловечность теории Дарвина

Сиккимская женщина несет на спине британского купца в Западной Бенгалии, 1903 год.

По моему опыту, многие изучающие биологию,
включая профессоров и авторов учебников,
были настолько увлечены аргументами в пользу эволюции,
что даже не усомнились в них. Они проповедовали ее…
Высокие стандарты образования и обучения утрачены.
Пропаганда и стремление к власти заменили
стремление к знаниям. Образование стало обманом.
Джордж Кокан

Два важнейших постулата дарвинизма становятся основой мировоззрения детей, как правило, еще мало чего знающих о мире, о природе, о самих себе

В школьной программе есть два очень важных предмета: история и биология. Оба они – о человеке. Что такое человек, из чего он состоит, как устроен? А какова история человечества? И вот азы школьной программы: человек произошел от животного предка путем естественного отбора в борьбе с подобными себе существами. Два важнейших постулата дарвинизма становятся основой мировоззрения детей, как правило, мало еще чего знающих о мире, о природе, о самих себе.

Интересующиеся современным состоянием науки знают, что ученые уже множество раз опровергали основные положения теории эволюции: показали невозможность развития видов из мутаций и отсутствие переходных ступеней между различными видами. Профессор Орегонского университета Джон Вольфган Смит утверждает:

«Нам догматически говорят, что эволюция – установленный факт; но нам никогда не говорили, кто установил его и какими путями… Можно сказать с предельной строгостью, что эта доктрина полностью лишена научного подтверждения»^[1].

Известный скандинавский исследователь Сорен Лавтрап характеризовал теорию эволюции как «величайший обман в истории науки»^[2].

Но проблема теории Ч. Дарвина в школьном образовании – это не только проблема антинаучности, это и проблема античеловечности. Казалось бы, при чем тут человечность? А вот при чем.

Осознание своей человечности накладывает на людей обязанность не просто существовать, а существовать максимально осмысленно

До появления теории происхождения одного вида из другого люди знали, что у всего есть своя сущность. Еще Платон и Аристотель заметили, что у каждого явления есть свои отличительные черты. И человек, таким образом, так же имеет свою человеческую сущность, именно человеческую, не коровью, не куриную, не обезьянью. Строение тела, физиологию, мозг, наконец, черты духовные. И в некотором смысле собственно человеческое в человеке – это не только разум, сознание, воля. Это и его тело, «храм души». Но что делать с этим тяжелым бременем? Ведь осознание своей человечности накладывает на людей обязанность не просто существовать, а существовать максимально осмысленно, искать нравственные ориентиры и воплощать их в жизнь. И при этом не всегда знать наверняка, что такое душа и как, собственно, достигнуть подлинного счастья.

Александр Сергеевич Хоменков И вот мучимые этими вопросами люди, не все, конечно, но многие, получают неожиданный и быстрый ответ. Все просто. Человек – это высокоорганизованная материя, хитроумное животное, которое лучше всего уничтожало себе подобных и в итоге максимально развило свои руки, ноги, спину и мозг. Какое облегчение! Загадка человека почти разгадана. Значит, вероятнее всего, нет никакого особенного человеческого предназначения, бессмертной души и вечной проблемы выбора между добром и злом. Современный биолог А.С. Хоменков рассуждает про влияние теории эволюции на сознание и подсознание учеников:

«На фоне подобного “естественнонаучного” объяснения становятся бессмысленными дальнейшие размышления о каких-либо духовных проблемах. Эти проблемы будут связываться в сознании (даже скорее в бессознательных глубинах) учащегося с чем-то “ненастоящим”, вторичным, производным от более фундаментальных физико-химических законов, где никаких нравственных проблем не существует»^[3].

На фоне подобного «естественнонаучного» объяснения становятся бессмысленными дальнейшие размышления о каких-либо духовных проблемах

Ури Андрес отметил влияние теории Дарвина на мировоззрение великого философа Ницше:

«Сильное впечатление теория эволюции произвела и на Ницше. Открытие Дарвина, показавшее, что эволюция растений, животных и человека является естественным процессом, свободным от всяких метафизических влияний и каких-либо направляющих процесс внешних сил, вдохновило философа. В дарвинизме Ницше увидел подтверждение тому, что у природы нет цели, нет морали, нет милосердия»^[4].

Сам Ч. Дарвин последовательно проводит идею необходимости постоянной борьбы на уничтожение, обусловленной тем, что все живые существа размножаются в геометрической прогрессии.

«Борьба за существование, – замечает он, – неизбежно вытекает из большой скорости, с которой все органические существа имеют тенденцию увеличить свою численность. Каждое существо… должно подвергаться уничтожению в каком-нибудь возрасте своей жизни, в какое-нибудь время года или, наконец, в определенные годы, иначе в силу принципа возрастания в геометрической прогрессии численность его быстро достигла бы таких огромных размеров, что ни одна страна не могла бы вместить его потомство»^[5].

Далее Ч. Дарвин, вопреки большинству наблюдаемых в природе явлений, заявляет, что

«борьба почти неизменно будет наиболее ожесточенной между особями одного и того же вида, так как они обитают в одной местности, нуждаются в одинаковой пище и подвергаются одинаковым опасностям»^[6].

Согласно теории эволюции, человекоподобное животное должно было уничтожать другое человекоподобное животное, чтобы в этой борьбе приобрести, наконец, собственно человеческий облик. В этом положении и кроется античеловечность теории. Откуда и как появляются в человеке разум и душа, Дарвин, по сути, объяснить не может. Да и есть ли им, по большому счету, в его теории место? Мудрая природа, по Дарвину, сталкивая в борьбе представителей одного вида, оставляет выживать сильнейшего, и, таким образом, совершенствуется. Согласно теории Дарвина, «каждое органическое существо… вынуждено бороться за жизнь и испытывать значительное истребление». По мнению ученого, утешение следует искать только в том, что

«столкновения в природе имеют свои перерывы, что при этом не испытывается никакого страха, что смерть обыкновенно разит быстро и что сильные, здоровые и счастливые выживают и множатся»^[7].

Однако, когда человек научился сам в некотором смысле обращаться с природой, его жалость к ней стала портить дело совершенствования. Человек «не позволяет наиболее энергичным самцам бороться за самку» и «не подвергает всех неудовлетворительных животных беспощадному истреблению, а, напротив, оберегает, насколько это в его силах, все свои произведения в течение всех времен года». То есть в отличие от дикой природы, которая совершенствуется путем внутривидовой борьбы, природа под воздействием человека не развивается из-за того, что он не уничтожает всех «неудовлетворительных» особей^[8].

Дарвин намекает на то, что для будущего усовершенствования человека избавление от более слабых было бы верным путем

С самим человеком немного сложнее. Здесь Дарвин намекает на то, что для будущего усовершенствования человека избавление от более слабых было бы верным путем, но для настоящего выглядит негуманно. Вот его рассуждения:

«Хирург может заглушать в себе сострадание во время операции, сознавая, что действует для пользы больного, но если бы мы намеренно оставляли без внимания слабых и беспомощных, то делали бы это лишь в виду могущего произойти отсюда добра в будущем, купленного ценой большого и верного зла в настоящем. Стало быть, мы должны переносить безропотно несомненно вредные последствия переживания и размножения слабых»^[9].

Шри Ауробиндо Но это не значит, что в перспективе история человечества не должна превратиться в постоянную борьбу за «место под солнцем». Ученый нигде не говорил, что эволюция остановилась.

«Эволюция не завершена; разум – не последнее слово Природы, а мыслящее животное – не высочайшее ее творение. Как некогда из животного возник человек, так ныне из человека появляется сверхчеловек», – рассуждал индийский философ Шри Ауробиндо^[10].

Значит, однажды должен прийти новый человек, более совершенный, находящийся на еще более высокой ступени эволюции, и такой человек образуется в результате «ожесточенной борьбы». Собственно именно к этому выводу и приходит Ч.Дарвин:

«Человек, подобно всякому другому животному, очевидно, поднялся до своего настоящего высокого уровня путем борьбы за существование, проистекающей из его быстрого размножения: если ему суждено подвигаться еще далее вперед, то ему необходимо оставаться под влиянием жестокой борьбы»^[11].

Из теории естественного отбора вытекает культ насилия. Именно теории естественного отбора следовал Гитлер

Таким образом, из теории естественного отбора вытекает культ насилия. Именно теории естественного отбора следовал А. Гитлер, когда делал свой прогноз на будущее:

«Сильная раса вытеснит слабую… Человечество приобрело величие в вечной борьбе и может быть погублено только вечным миром»^[12].

Английский ученый Малкольм Бауден справедливо замечает:

«Хорошо известна эволюционная основа ницшеанских теорий сверхчеловека, известно и практическое их применение Гитлером в реализации замысла о “расе господ”. Леденящие кровь последствия доведения эволюционной теории до логического конца – то есть уничтожение “слабых»” рас – реализовались в ужасах концентрационных лагерей: Бельзена, Освенцима и других»^[13].

Малкольм Бауден Человеческая природа, таким образом, видимо, только временно слишком слаба, чтобы подавить «инстинкт участия» и тем самым оправдывается и объясняется то, что неученые люди называют милосердием и состраданием. Признавая временной неизбежностью сохранение слабых человеческих особей, Дарвин, тем не менее, замечает, что человек глупей природы, которая регулярно подвергала истреблению все несовершенное. Продолжая подобные рассуждения, он пишет:

«Как мимолетны желания и усилия человека! Как кратки его дни! И, следовательно, как жалки его результаты в сравнении с теми, которые кумулировала Природа на протяжении целых геологических периодов! Можем ли мы после этого удивляться, что произведения Природы отличаются более “правильными” признаками по сравнению с произведениями человека; что они неизмеримо лучше адаптированы к бесконечно сложным условиям жизни и ясно несут на себе печать более высокого мастерства?»^[14].

Что же это за высокое мастерство природы? Заключается оно не только в том, чтобы более сильные особи уничтожали более слабых, более совершенные – менее совершенных, но и в том, чтобы похожие уничтожали не похожих не себя. Ч. Дарвин рассуждает:

«И не следует думать, чтобы истребление время от времени животного, особым образом окрашенного, привело бы к ничтожным последствиям; вспомним, как важно в стаде белых овец уничтожить ягненка со следами черной окраски. Мы видели, каким образом окраска свиней, питающихся «красильным корнем» в Виргинии, определяет, выживут ли они или вымрут»^[15].

В.Э. Багдасарян Что касается человека, то он в теории Дарвина, конечно, тоже не оказывается исключением. Красноречиво само название одного из его главных трудов – «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранении избранных рас в борьбе за жизнь» («On the Origin of Species by Means of Natural Selection, or the Preservation of Favoured Races in the Struggle for Life», London, 1859)^[16]. Ч. Дарвин, в частности, рассуждает:

«Могут ли расы или виды людей – все равно, какое мы ни изберем название – подавлять и вытеснять друг друга, так, что некоторые, в конце концов, вымрут? Мы увидим, что все эти вопросы, как это совершенно очевидно в большинстве случаев, должны получить утвердительный ответ, в том же смысле, как и для низших животных», – утверждает ученый^[17].

Согласно теории Дарвина, расы бывают дикие, примитивные, высшие и даже «величайшие»^[18]. Соответственно исход их борьбы будет предрешен:

«В недалеком будущем, возможно, уже через несколько сотен лет, цивилизованные расы целиком вытеснят или уничтожат все варварские расы в мире», – прогнозирует ученый^[19].

В теории естественного отбора выстраивается не только эволюционная иерархия видов, но и иерархия рас

Доктор исторических наук В.Э. Багдасарян утверждает:

«Сам Ч. Дарвин являлся без оговорок убежденным расистом. В его теории естественного отбора выстраивалась не только эволюционная иерархия видов, но и иерархия рас. Книга “Происхождение человека и половой отбор” не оставляет на этот счет никаких сомнений»^[20].

Следуя логике социал-дарвинизма, пока природа не наделила еще людей необходимым хладнокровием для продолжения ожесточенной внутривидовой борьбы, все-таки есть возможность следовать естественному отбору хотя бы путем «правильного» размножения, то есть размножения наиболее совершенных особей и прекращения потомства всех несоответствующих. Так появилась еще одна замечательная «наука» – евгеника, и основатель ее не кто иной, как двоюродный брат Дарвина – Фрэнсис Гальтон.

Основатель евгеники – не кто иной, как двоюродный брат Дарвина, Фрэнсис Гальтон

Гальтон утверждал, что способности человека определяются при рождении и зависят от того, какими способностями обладали мать и отец ребенка. Следовательно, правильным подбором родительских пар можно превратить высокий интеллект из случайного качества в постоянное. Необходимость селекции он обосновывал тем, что цивилизация предъявляет все более высокие требования к умственным способностям людей, тогда как в действительности человеческая природа вырождается. Идея Гальтона заключалась в том, чтобы путем вмешательства в процесс «скрещивания» людей создать более качественный генофонд. Он так же придумал критерии сравнения природных способностей различных рас, например «нигерской» и англосаксонской, и пришел к выводу о неоспоримом врожденном превосходстве белых англосаксов над черными африканцами^[21]. Дарвин высоко оценил работу Гальтона. Он, в частности, писал:

«Я склонен согласиться с мнением Фрэнсиса Гальтона, что обучение и среда оказывают лишь слабое влияние на ум любого человека и что большинство наших качеств прирожденно»^[22].

За научными теориями, как и в случае с расовой борьбой, последовала вполне себе «научная» практика. В Швеции в период с 1935 по 1975 год – 60 000 стерилизаций, которые были сделаны «слабоумным» и «асоциальным» элементам^[23]. В 1998 году вышла докторская диссертация Майи Руцис. В секретных архивах медицинского управления Швеции исследователь нашла документы, свидетельствующие, например, о том, как в пригороде Гетеборга в школе для трудных подростков в связи с окончанием школы были стерилизованы все ученики выпускных классов^[24].

С 1907-го по 1920 год еще в пятнадцати различных штатах Америки были приняты «статуты», уполномочивавшие или предписывавшие стерилизацию умственно отсталых и отдельных категорий преступников. До 1920 года в Америке имело место 3233 случая принудительной стерилизации, причем нередко ее объектами становились так называемые «преступники против нравственности»^[25]. В Виргинии кастрировали представителей коренного населения, которые не смогли подтвердить свое присутствие на территории штата до прихода колонистов. Также законы о принудительной стерилизации действовали в Японии, Австрии, Швейцарии^[26].

Но больше всего, конечно, преуспел в «научной» практике А. Гитлер, который утверждал:

«Священное право человека, являющееся одновременно его священной обязанностью, – это сохранение чистоты крови для того, чтобы создание лучшего человека сделало возможным благородное развитие этого существа»^[27].

Современный исследователь Ю.В. Хен приводит следующие сведения:

«Общий итог расово-гигиенических мероприятий в Германии следующий: от 300000 до 400000 людей были насильственно стерилизованы на основе действия закона 1934 года, причем многие из них – по расистским соображениям. Около 100000 пациентов психиатрических клиник были расстреляны или отравлены газом в рамках так называемой “акции Т4” (эвтаназия неполноценных), в том числе тысячи детей. После официального окончания акции в 1942 году до конца войны еще 120000 пациентов было уморено голодом, поскольку им, как “малоценным” жизням, было отказано в питании»^[28].

Противоречивое какое-то воспитание в школе. Ребенок-то знает, что в природе, которая все так разумно устроила, более слабое или несовершенное существо правильно было бы уничтожить. Бедные дети учат такую биологию, а им при этом говорят, что они должны быть добрыми, заботливыми и даже не обижать полного одноклассника, несмотря на то, что он «не так» выглядит.

Каждый школьник осведомлен о зле, которое принес миру Гитлер, но детям совершенно не объясняют, что основа всего этого – эволюционная теория

Не менее странно дело обстоит с историей. Осуждая нацизм, расизм и прочие проявления «естественного отбора», дети как будто не должны знать, откуда «растут ноги» у этих явлений античеловечности. Американский ученый Генри Моррис справедливо замечает:

«На самом деле, хотя каждый школьник осведомлен о зле, которое принес миру Гитлер и его национал-социализм, детям совершенно не объясняют, что основа всего этого – эволюционная теория. Столь явная попытка скрыть истину есть, по сути, не что иное, как переписывание истории»^[29].

Опасность лженаучной и античеловечной теории Ч. Дарвина для воспитания и обучения подрастающего поколения, казалось бы, очевидна. Так почему же эволюционная парадигма сих пор остается в школьных учебниках в качестве одного из основных мировоззренческих постулатов?