Протодиакон Виктор Лохматов: Как я ездил в СССР встречаться с бабушкой

Бабушка о. Виктора, 1969

Большинство из нас сейчас могут лишь догадываться или вспоминать по рассказам родственников, как русские люди сохранили православную веру в «глубоко советские годы», когда едва был развенчан культ личности Сталина, а Хрущев во всеуслышание заявлял, как «покажет по телевизору последнего попа».

Протодиакон Виктор Лохматов из Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле всю жизнь прожил на Западе, но при этом остался глубоко русским человеком. Он рассказал трогательную историю из своей жизни – о маме, которая всегда окружала заботой чужих людей, о бабушке, которая осталась в СССР и впервые в жизни увидела своего «американского внука» через много лет после его рождения, и была счастлива, что он отвез ее в церковь.

Мама моего собеседника многие годы заведовала гостиницей при Свято-Троицкой обители в американском Джорданвилле, которую часто называют Русской Зарубежной лаврой. В сущности, она была, как сейчас модно говорить, «визитной карточкой» главного монастыря русского рассеяния и всегда очень заботилась о постояльцах.

Рассказ этот показался поучительным и заставил задуматься о том, как важно заботиться о других, пускай даже совсем чужих для тебя людях. И как хорошо хранить веру.

– Мне всегда казалось, что мама уж слишком заботится о постояльцах джорданвильской гостиницы: она среди ночи вставала, чтобы принять новых гостей и предложить им чай. Если кто-то приезжал с детьми, мама оставалась сидеть с ними, чтобы эти люди могли пойти в церковь на службу.

Иногда я ей говорил: «Мама, зачем ты это делаешь? Нужно это тебе?»

В таких случаях мама отвечала: «Знаешь, сынок, моя мама, твоя бабушка, осталась в Харькове. Может быть, кто-нибудь позаботится о ней, раз я здесь что-то делаю для других».

Харьков. Бабушка о. Виктора, 1969

Дело в том, что во время войны моя бабушка – Василиса Михайловна Гончаренко-Ковтун – осталась в Советском Союзе, а родители в 1944-м году уехали в Европу, я же родился прямо в телеге по дороге из Харькова.

С бабушкой мы впервые увиделись, когда мне было 19 лет. Тогда я выиграл в лотерею и с этими деньгами отправился в Россию – сначала побывал в Москве, Загорске и Ленинграде, а потом поехал в Харьков.

В тот раз я повез бабушку на такси в церковь. Все были в восторге, что на службу пришел молодой человек, который к тому же еще и читал Шестопсалмие. В те годы это было редкостью. Я же считаю, что мне оказали тем самым большую честь.

Бабушка тогда стояла в храме и вся буквально сияла

Бабушка тогда стояла в храме и вся буквально сияла. Она была очень довольна, что приехал внук, которого она не видела ни разу и который вместе с ней пошел на службу.

Я ничуть не был удивлен, что бабушка ходит в храм, несмотря на то, что в советское время это не поощрялось. Она была очень верующим человеком и часто приходила на богослужения. Кроме того, ее брат, игумен Тихон (Подгаевский), принявший постриг в Югославии, по возвращении в СССР служил неподалеку от Харькова. В тот мой приезд он и мне показывал харьковские храмы. Интересно, что отец Тихон, будучи монахом, ходил в светской одежде, – такое было время.

Харьков. Игумен Тихон. 1969

Было очень трогательно, когда вечером местные монахини, которые так прекрасно пели во время службы на клиросе, принесли мне знаменитые украинские вареники, а также записочки о здравии и за упокой. Дело в том, что после Харькова я собирался в Иерусалим, на Елеонскую гору, к празднику Вознесения Господня. Конечно же, я исполнил их просьбу.

Это была моя единственная встреча с бабушкой, больше увидеться нам не привелось. Но моя мама часто мне рассказывала о ней. Любимым выражением мамы было: «Хай Бог милуе», и от бабушки в Харькове я тоже часто слышал эти слова. Я думаю, они для меня важны и сейчас.

Отец Виктор (в центре) на могиле игумена Тихона. Харьков, 2019