Протоиерей Владимир Бойков: «В Пекине владыка Иларион мне говорит: ‟Ты скажи официанту – я змей не ем”»

Когда в мае не стало Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви Митрополита Илариона (Капрала), мне захотелось собрать о нем побольше «живых» историй людей, которые его хорошо знали. Знакомый батюшка посоветовал позвонить в Новую Зеландию протоиерею Владимир Бойкову, настоятелю храмов Воскресения Христова в Окленде и Христа Спасителя в Веллингтоне. Я не пожалел – настолько ярким и красочным мне показался рассказ. Отец Владимир поделился, как келейничал у владыки Илариона в США и едва не попался за превышение скорости на шоссе, как набрался смелости и попросил у него чехол от Курской Коренной иконы Божией Матери, как ездил с ним в Китай и по незнанию едва не заказал в ресторане змею. Мы говорили почти час, и нам не хватило времени. Договорились созвониться еще, так что я надеюсь на продолжение увлекательных и поучительных историй.

Владыка говорит: «Брат Владимир, тебя, наверное, поймали?»

– Впервые я приехал в Америку в 1984-м году, когда совершал кругосветное паломничество. Мне было 18 лет, и я ездил в Рим, в Бари, к святителю Спиридону на Корфу, через Грецию на Афон, оттуда в Иерусалим, в Леснинский монастырь во Франции, а потом в США, в Свято-Троицкую семинарию, где уже учился мой брат Михаил. Первая остановка у меня была в Нью-Йорке, а вторая – в Сан-Франциско, у святого Иоанна Шанхайского.

Тогда я впервые увидел владыку Илариона, а познакомился с ним более серьезно уже год спустя, когда сам поступил в семинарию. Я приехал еще до начала учебного года. Тогда случилось так, что один бывший семинарист – Алеша Городилов – собрался венчаться, и отец Павел Иванов, бывший в ту пору келейником у только что хиротонисанного владыки, решил поехать на это празднество. В общем, он предложил мне на месяц побыть келейником у владыки.

Мы вместе с еще одними молодым семинаристом – Даниилом Метленко, который теперь служит протоиереем в Австралии – одновременно и келейничали у владыки, и были иподиаконами в Синоде.

Трудно ли было служить у него келейником? Ох, Господи, помилуй! Да он сам все сделает – и накормит тебя, и все подготовит. Ты только придешь к нему, посидишь, пока он пишет какие-то письма, – вот и все.

Да он сам все сделает – и накормит тебя, и все подготовит

Конечно, мы довольно много путешествовали, ведь владыка объездил всю Америку на машине. Он был таким истинным, смиренным, большим пастырем: сложит в чемодан архиерейское одеяние, сядет в автомобиль – иногда даже сам за рулем – и поедет в какой-то приход.

Однажды у нас была поездка в Монреаль на какой-то праздник. Я за рулем. Владыка заснул на переднем пассажирском кресле, а Даниил – на заднем. А в машине был радар – наверное, его отец Павел поставил. Конечно, я понимаю, что на дороге есть ограничения скорости. Дело было ранним субботним утром, мы едем по магистрали, и на переезде стоит полицейский с радаром – ловит водителей, нарушающих правила.

Когда мы проезжали этот переезд, радар в машине зазвонил. Конечно, владыка проснулся и говорит: «Брат Владимир, наверное, тебя поймали?» А я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, что полицейский садится в машину и едет за нами. Тут как раз подвернулся съезд с шоссе, и владыка сказал: «Останавливайся здесь, мы заодно и позавтракаем».

Когда я припарковался, владыка предложил немного подождать в машине на тот случай, если полицейский заедет за нами. Он действительно заехал, проехался вокруг парковки – может, заметил нас, может, нет, но уехал.

Это было спасение меня от штрафа по молитве архиерея

Так что это было спасение меня от штрафа по молитве архиерея.

Конечно, я не очень лихой водитель, но, к сожалению, бывает, что немного превышаю скорость. Эта история каким-то образом научила меня, что нужно ездить по правилам. Я не скажу, что делаю это всегда, но слишком много не превышаю.

Кстати, когда я в начале 1990-х был диаконом в Нью-Йорке, то работал шофером на лимузине, и в перерывах между поездками даже заезжал к владыке в Синод – получить благословение.

Я попросил у владыки чехол от Курской иконы

Канцелярия владыки в Синоде находилась между первым и вторым этажами, а за ней была большая комната, где он хранил облачение. Как келейник, я там собирал в чемодан перед поездкой все необходимое, и увидел несколько чехлов с Курской иконы.

Дело в том, что у нас в Зарубежной Церкви есть такая практика: ты можешь сделать для нашей Одигитрии новый чехол и попросить, чтобы тебе отдали старый. И вот, в конце своего месяца работы келейником я попросил: «Владыка святый, благословите меня одним из старых чехлов». И он меня благословил. Я очень рад, что это произошло, потому что Курская икона мне очень близка.

Правда, сейчас этот чехол хранится уже не у меня. С тех пор я был священником в Чикаго, в Вашингтоне, в Австралии, и уже 17 лет – в Новой Зеландии. Уезжая из прежнего прихода, я стараюсь дарить близким людям – и не совсем близким тоже – что-то на память, чтобы они за нас молились. Так вот, думаю, сейчас этот чехол где-то в Брисбене.

За визой в Китай владыка приехал в консульство в подряснике и с крестом

Кстати, вы заметили, какой праздник Церковь отмечала на сороковой день кончины владыки Илариона? День Курской иконы Божией Матери! А еще – Табынской иконы Божией Матери и китайских новомучеников. Господь так устроил. Мало кто обратил на это внимание, но я заметил, потому что был на месте явления этого образа в Башкирии и даже жил там два месяца в монастыре.

Для меня это очень знаменательно, ведь Табынская икона – Одигитрия русской эмиграции в Китае, ее привезли туда русские казаки, спасавшиеся от большевиков. Там же она и была потом утеряна, а уничтожена она сейчас или нет – спорный вопрос.

Владыка Иларион очень любил Китай и был там несколько раз, посещал православных верующих. Там до сих пор живут многие, у кого в семье были русские корни. Мы называем их полукровцами. Многие из них – крещеные. Но есть и некрещеные, потому что последние священники уехали оттуда в начале 1960-х годов или даже еще раньше. С тех пор батюшек там просто не было.

Впервые владыка поехал в Китай году в 1997–1998-м году с группой паломников из Австралии, был в Харбине и посещал несколько храмов, которые там физически остались – как здания. В то время он там нашел батюшку – отца Михаила Ли, которому привез крест и рясу. Отец Михаил был рукоположен еще в 1952-м году и служил в Шанхайском соборе, который стоит до сих пор. Сейчас там музей.

Мое знакомство с Китаем тоже связано с владыкой Иларионом. По его благословению я ездил туда 6 раз, с 2000 по 2005 годы. Это родина моих предков, и пускай я родился не в Китае, но был зачат там – чем, кстати, и пользовался иногда. Китайские чиновники в маленьких городках меня спрашивали: «А ты что здесь делаешь – ты же иностранец?» А я им отвечал: «Я не иностранец, я зачат в Китае и по вашим старинным законам являюсь китайцем, только не по паспорту. Так что вы не волнуйтесь».

В первое из этих паломничеств владыка сам предложил ехать вместе. Мне было очень приятно, что я смогу туда поехать с архиереем, который уже был там. Тем более что люди в Харбине его знали. В итоге владыка доехал как раз до Харбина и потом вернулся в Австралию, а я отправился по дальним деревням, где до сих пор живут православные люди, которые говорят по-русски.

Владыка летел из Сиднея, а я из Брисбена, где в то время служил в храме Владимирской иконы Божией Матери. Интересно, что тогда процентов 90 моих прихожан были мне хотя и непрямыми, но родственниками, потому что мы все из Китая.

Перед поездкой мы получаем визы: он – в Сиднее, я – в Брисбене. Прихожу в консульство в штатской одежде. В документах написано, что я священник, но на вид трудно представить меня в подряснике или с крестом. Так что мне в первый раз визу дали без проблем.

Для владыки эта поездка в Китай была уже второй, и ему визу не давали до самого последнего момента. В итоге он сам поехал в консульство – в подряснике и с крестом на груди. Его спрашивают: «Зачем вам нужно в Китай?» Владыка – наш смиреннейший, кротчайший владыка – отвечает: «Там есть православные христиане, я хочу их навестить».

Его предупредили, что ничего церковного в Китае делать нельзя. И, может быть, так напугали, что по прилете в Пекин он мне сказал: «Отец Владимир, я лучше не буду ходить в подряснике». Я же был в подряснике и с крестом. На меня посмотришь – ну, какой-то странный, но похожий на азиата человек.

Пытаюсь показать знаками рыбу в воде, а официант думает, что я заказываю змею

Из аэропорта приехали в гостиницу – надо что-то поесть, пошли в ресторан. Был Рождественский пост. А меню-то только на китайском, даже без фотографий. Со временем-то я немного научился языку, но в первый раз почти ничего не знал: что-то слышал от родителей. Приходит официант, и я пытаюсь ему объяснить: нам мяса не надо, нам нужны овощи. Он ничего не понимает. Я говорю: рыбу можно.

Владыка сидит рядом и подначивает меня: «Ты заказывай, заказывай». Пытаюсь показать знаками рыбу в воде, а официант думает, что я заказываю змею. И тоже стал знаками объяснять, что змея в меню есть. Владыка смотрит на меня и говорит: «Ты ему скажи – змею не надо, я змей не ем». Я ему говорю: «Владыка, я тоже не ем». В общем, с того дня я узнал, как по-китайски будет «рыба».

Владыка ел утку в пост, чтобы не обидеть китайцев

На следующий день нас позвала на ужин семья китайцев, которая жила в Харбине и специально приехала встретить владыку. Их сын был переводчиком и гидом для русскоязычных туристов, и знал Митрополита с момента его первой поездки.

Наши радушные хозяева позвали нас в приватный зал в ресторане, в котором лет 200 или 300 назад изобрели утку по-пекински. Я был в восторге: первый раз в Пекине, чудесный ужин в таком историческом месте.

На календаре 1 декабря, первая неделя Рождественского поста, но эти люди не знали, что Митрополит не ест мясо: они в первый или второй раз в жизни видели православного архиерея. Пришли мы в этот ресторан, они захотели его угостить – конечно, он не откажется никогда, даже если ему дадут какой-нибудь бифштекс.

В общем, заказали утку. Алеша – этот переводчик – рассказывает нам, что будет такой ужин, и владыка – почетный гость. Рядом с владыкой с обеих сторон сидят сестры Алеши, и по китайским традициям они должны его кормить. Возможно, другой человек возмущался бы, но владыка – кротчайший, смиреннейший – с радостью сидел с этими людьми. Для него было наслаждением просто общаться с ними. Ну, что, утка какая-то – да Господи помилуй: он же в Нью-Йорке жил – там все можно купить.

Утка была разрезана на кусочки, которые соединены обратно в единое целое. По традиции, клюв должен смотреть обязательно на почетного гостя, то есть на владыку. Из клюва торчит язычок, и, чтобы начать трапезу, почетный гость должен его съесть. Одна из сестер берет палочками язык и дает владыке. Тот уже начал понимать, что такова традиция, и без всякого смущения взял этот язык.

Владыке дальше подают эти кусочки, он спокойно принимает их, без всякого смущения. Это было по-апостольски – что тебе дают, то и кушай, даже если пост. Я понял, что он делает это из любви.

Для меня это стало хорошим уроком, напомнившим святителя Спиридона. Владыка был очень простым человеком, он никогда никого не упрекал и даже не показывал какое-то раздражение или злобу – и в тот раз было точно так же.