Действительность с точки зрения Вечности

Ольга Даутова относится к той категории художников, которым важно погрузиться в самую суть изображаемого, осмыслить его. Именно поэтому она не пишет с натуры. Свои впечатления она приносит в мастерскую – и там уже начинает осмыслять виденное, монтировать в картину.

Начинала Ольга свой творческий путь как керамист, причём изначально у нее было тяготение не к изготовлению изящных гладких вещиц, а стремление создать нечто мощное, фактурное, с ощутимой поверхностью. Потом, позднее, и в живописи она стала стремиться передавать фактурность, многослойность.

За то, что она нашла свой путь в жизни, Ольга благодарит родителей, ведь именно они выявили у будущего художника ростки способностей к изобразительному искусству, дали им прорасти, отвели дочку в художественную школу, к замечательному художнику и педагогу Евгению Андреевичу Кольченко (1933–1997).

– Я в детстве часто болела, потому возникали перерывы в учебе, и не всегда хотелось возвращаться в художественную школу. Но мама не позволяла этого: «Раз начала, раз получается, – не бросай!» – вспоминает Ольга Даутова.

А когда из-за болезней Ольга находилась дома, мама также не позволяла ей не работать. Но не заставляла, не читала нотаций, а просто молча ставила натюрморт, рядом – гуашь, на стену – лист ватмана. Через некоторое время Ольга подходила и начинала писать...

Кстати, именно в детстве Ольга полюбила яркие фоны...

После школы была учеба в Московском государственном областном университете, поиски своего стиля. Ольга относится к тем художникам, кто учится и ищет постоянно, поскольку не может остановиться и сказать: «У меня всё получается». Это недовольство собой присуще именно настоящим художникам, дилетанты и посредственности обычно довольны собой. Это совсем не пафосные слова, а просто опыт, полученный из многолетних наблюдений.

Занимаясь керамикой, одно время, в начале «нулевых», Ольга увлеклась скифской тематикой, пропадала в Эрмитаже, изучая, вглядываясь в работы мастеров, а потом переносила увиденное и осмысленное в свои работы. Ольга стремилась через ассоциации со скифским искусством заглянуть еще дальше – во времена Библейской истории.

А позднее эти впечатления отразятся и в ее живописных работах, и не только они.

«Стадо без пастыря»

«Стадо без пастыря»

Вот, например, две работы под одним названием – «Стадо без пастыря». Почти все изобразительное пространство занимают бараны, овцы, их фигуры выглядят монументально, занимают большую часть изобразительного пространства. Живописная работа написана так фактурно, что хочется потрогать руками и – словно прикоснуться к древности. Хотя ты и так к ней прикасаешься, всматриваясь в работу. Она воспринимается именно визуализированной древностью. Но не только ею: стоя около картины, ты понимаешь, что работа – и о нас, о глобальном современном мире. Бараны мирно пасутся, и, кажется, все должно быть спокойно. Но тревожный красный фон разрушает это впечатление. Название работы подтверждает эту тревогу. Сколько опасностей подстерегает овец, бродящих без пастыря... Сразу вспоминаются и евангельские строки «Я есмь пастырь добрый» (Ин. 10, 11), и история, которая столько раз показывала нам, куда приходят люди, добровольно отбиваясь, отказываясь от Пастыря.

Интересно, что в основе этих работ – впечатления из жизни, от реально увиденного, которые в итоге на холстах стали звучать притчами. Вообще, действительность, современность у Ольги Даутовой мыслится, воспринимается с точки зрения Вечности.

«Фактура древности»

Даже натюрморт «Фактура древности» кажется чудом, в котором древние предметы, найденные археологами, приобретают свой первоначальный вид, становятся такими, какими они были, когда их только изготовили.

Ощущение света

Крестили Ольгу, когда ей было 9 лет, но она совсем не понимала происходящего. Христианство, Православие казалось ей долгое время чем-то далеким, совсем не связанным с ее жизнью. До тех пор, пока в 2011-м году она не оказалась в Сербии, на пленэре.

– Именно тогда я ощутила, что Православие – это про свет и про радость, – вспоминает художник. – Нас разместили в селе, и я там впервые познакомилась с православными священниками. Они приходили к местным и к нам, разговаривали обо всем на свете, играли с мальчишками в футбол. Еще яркое впечатление – когда в монастыре дети заходили в храм без взрослых, прикладывались к иконам, то чувствовали себя так, как только чувствуют себя в месте, где им хорошо.

Эти впечатления Ольга впитывала на фоне сербской, точнее, византийской архитектуры, и для нее внутренне все сложилось. Потом было осознание и церковной культуры Руси, тоже наследницы Византии. Именно глубокое осознание, не изучение: изучала она искусство, например, Владимиро-Суздальской Руси и раньше.

«Молитвенные заступники»

Это осмысление традиций церковного искусства, Православия, мы видим, например, в работе «Небесные заступники».

Святые, написанные на стене, идут, точнее, шествуют сквозь века, сюда, к нам, и дальше.

– Их образы незримо проступают в древних храмах даже там, где фрески утрачены, – говорит Ольга Даутова. – Так, как и сами святые заступники присутствуют незримо здесь, в нашей жизни.

Колокол написан таким образом, что кажется, будто он звучит – мы видим его движение, раскачивание. Композиция, традиционная для Даутовой – когда изображаемое монтируется одно с другим. Пейзаж, в котором много неба, тоже вневременной, не про конкретное «сейчас». А еще это про то, как связаны земля и Небо. Декоративность, условность и при этом знание законов реалистической живописи позволяет Ольге Даутовой делать именно такие притчевые картины, говорить о вневременном.

Похожая мысль и в работе «Небесные покровители»: образы Богородицы, ангела, святого связывают не только настоящее и прошлое, но и землю и Небо.

Один образ – разное звучание

Часто у Ольги Даутовой встречается образ чаек.

– Чайка для меня – птица, которая поднимается над обыденностью. С ней связано острое ощущение свободы. В то же время чайки – социальные птицы, они не боятся находиться рядом с человеком, – говорит художник.

Чайку мы видим в работе «Навстречу ветру». Она появилась вскоре после начала пандемии, когда привычная жизнь людей резко изменилась, когда не было возможности даже выйти из квартиры. И вот, чайка здесь как раз – образ свободы. Она готовится взлететь, а мы, люди, оказываемся привязанными к обстоятельствам.

«Неведомая вечность»

Похожие образы – чайки, веревка, привязанная к столбу, в совсем недавней картине «Неведомая вечность». Но звучат они немного по-другому. В лаконично написанной работе присутствует надежда. Фактурно (снова желание потрогать) изображенная веревка не мыслится путами, а воспринимается как нечто, что способно удержать во время шторма, если тот разыграется, не позволит увлечь в страшную бездну. Впечатление подтверждается и введением теплых оттенков, и сознательным построением композиции, в которой лодка и столб зрительно образуют крест – якорь спасения людей.

«Возвращение к неизвестности»

Других птиц – воронов – мы видим в работах «Возвращение к неизвестности», «Забвение», «Меж временем».

Про работу «Возвращение к неизвестности» Ольга Даутова говорит, что она сложилась будто сама собой. И снова – внешние впечатления (просмотр фильма «Донецкая Вратарница» режиссёра Натальи Батраевой, в котором рассказывается о жизни Донецкого Иверского женского монастыря) стали основой для создания работы-притчи, наполненной символами, говорящей не о конкретном событии, а о том, что происходило в разные времена. И это не только про гонения на христианство, а и про то, что сам человек способен сделать с собой, уничтожая в себе образ Божий, а еще – про вечную борьбу добра и зла. Очертания изображаемого в работе проступают из глубины холста, как будто из тумана, прорываются сквозь толщу времени. Ворон здесь – символ зла, но голубой цвет дает надежду...

Драматично выглядит и работа «Забвение». Ольга Даутова написала ее после поездок с друзьями, которые занимаются восстановлением храмов. Часть их работы – описание состояния разрушенного. И сколько вокруг таких храмов, исчезающих или исчезнувших деревень! И Ольга фиксирует боль от увиденного в своей работе, сознательно внося в нее прямой символизм, делая работу монохромной – чтобы яснее и отчётливее передать свои чувства. Забвение истории, прошлого, когда стирается, уходит или уничтожается настоящее, доброе. Яркий, выразительный образ.

«Забвение»

А вот в работе «Меж временем», в которой – часть разрушенного храма, всё-таки есть надежда. И вороны написаны по-другому, они здесь, скорее, не силы зла, а просто часть природы, которая забирает себе то, что бросают люди. Но мы же помним, что есть и те люди, кто восстанавливает храмы...

Увидеть прекрасного человека

К написанию портретов Ольга Даутова относится очень серьёзно.

– Человека я всегда воспринимаю возвышенно, – говорит Ольга. – Человеческое лицо понимается мной при работе как архитектура, его нужно выстраивать, как собор, как храм, в нем – твердая основа. Когда я конструктивно выстраиваю лицо, то делаю это с благоговением.

Когда Ольга Даутова работает над портретом человека, она стремится показать его как яркое уникальное явление, каждый человек для нее – это чудо. Если говорить о цветовом решении – ей важно передать ощущение света, который исходит от человека. Если такого ощущения не возникает, она считает портрет неудавшимся. Именно поэтому на лицах в ее портретах нет светотени, она сознательно стремится уйти от материальности, грубого реализма.

Протоиерей Момчил Кривокапич

Ей важно передать ощущение света, который исходит от человека

И это – в традициях русского портрета, которые идут от иконы (о чем писал искусствовед Н.Н. Третьяков), когда важно показать прекрасного человека, через внешнее продемонстрировав внутреннюю красоту.

Выразительны портреты священников, например, протоиерея Момчило Кривокапича (в 2020-м году он отошел ко Господу), настоятеля храма Святителя Николая в городе Котор.

– Он, пастырь, проповедник, педагог, психолог, был одним из самых известных и любимых народом священников в приморской части Черногории. Мне он запомнился, как мудрый, высокообразованный и при этом очень сдержанный человек, – говорит Даутова и продолжает:

Ю.С. Соломонов

– В портретах ученых – физиков-ядерщиков Ю.С. Соломонова, В.Е. Фортова – мне хотелось показать примеры настоящих сынов Отечества, несгибаемых и крепких.

Лиричен, наполнен светом и радостью, например, «Портрет Натальи» 2015 года. Он родился во время пленэрных балканских поездок. 8 лет подряд, до ковидных ограничений, Ольга Даутова уезжала на два месяца на Балканы. И в ее творчестве отразились яркость, заполненность светом, солнцем балканских впечатлений. Но, как водится у Ольги, она переосмысливает увиденное, показывая через эту яркость – красоту и многообразие Божьего мира.

«Утро. Рыбаки»

Такие же мальчики (или те же самые?) так же ловили рыбу во времена античности, Византии

В своих «южных» работах Даутова играет, экспериментирует и с фактурой, и с цветом.

Конкретный пейзаж у нее снова звучит исторически. Работа «Утро. Рыбаки» вызывает в памяти крымские произведения Александра Дейнеки: мальчики, море, ощущение свободы. Но у него больше про сегодняшний день и устремлённость в будущее. В Ольгиной работе больше осязаемого времени, которое спрессовывается в нечто единое, цельное. Такие же мальчики (или те же самые?) так же ловили рыбу во времена античности, Византии...

Поскольку Ольга Даутова, несмотря на свой опыт и мастерство, – думающий и ищущий художник, за ее творчеством очень интересно наблюдать: какие задачи она станет решать сейчас? Какие вопросы поставит перед собой – и в художественном, формальном, и в философском смысле?