«Он будет слушать всех архиереев, для него важна соборность»

У меня есть давняя мечта – рассказать людям о новом Первоиерархе Русской Зарубежной Церкви митрополите Николае не как об архиерее, но прежде всего как о маленьком мальчике Коле Ольховском, который родился в Америке и сумел сберечь огонек русской православной веры в совершенно неправославной среде. Сам владыка, по смирению и скромности, пока уходит от этой идеи, справедливо объясняя, что интервью и исповедь – это разные вещи. Поэтому в надежде на откровенный разговор с ним в перспективе я обратился к отцу Сергию Лукьянову, настоятелю собора святого Александра Невского в городе Лейквуд (штат Нью-Джерси). Ведь будущий Первоиерарх был духовным чадом его папы – протоиерея Валерия Лукьянова – и сызмальства учился у него в русской школе при соборе святого Александра Невского в городе Лейквуд.

– Отец Сергий, владыка Николай долгое время был хранителем Курской Коренной иконы Божией Матери. За два дня до выборов он сопровождал в Вашингтон Гавайскую Иверскую икону Божией Матери. А сами выборы Первоиерарха состоялись 13 сентября, когда Русская Православная Церковь отмечает день Положения Пояса Пресвятой Богородицы. Все это символы или совпадения?

Курская икона Божией Матери все время сопровождала нашего владыку и продолжает сопровождать

– Я думаю, совпадение. Наши архиереи назначили день выборов еще в июне и решили провести их после празднования Усекновения главы святого Иоанна Предтечи и после святого Александра Невского. Очень хорошо, что все пришлось на Положение Пояса Пресвятой Богородицы. Самое главное, что все проходило под покровом Курской иконы Божией Матери. Она все время сопровождала нашего владыку и продолжает сопровождать – это действительно самое важное.

– Владыка Николай не раз приезжал к вам в храм с этой святыней…

– Конечно, он приезжает к нам несколько раз в год, иногда даже вне службы, навещает нашу русскую школу. Бывает у нас в Пасхальный понедельник, на Тихвинскую икону Божией Матери, иногда просто так. У нас с ним очень хорошие отношения.

– Как вы видите его взаимоотношения с Курской иконой?

– Владыка Николай с детства воспитывался в Русской Зарубежной Церкви. Он рос в двух приходах – Успения Пресвятой Богородицы в городе Трентон, где жила его семья, и у нас, где была единственная в то время на всю округу русская школа. Его родители очень активно участвовали в жизни нашей школы, так что он вырос в этой атмосфере.

Конечно, все это время Матерь Божия через Свою Курскую икону окормляет наши приходы. В те годы к нам с этой иконой приезжал замечательный протоиерей Борис Крицкий, потом ее сопровождал отец Георгий Ларин, потом я. Затем на это послушание назначили нашего владыку – тогда еще просто отца Николая. Так потихонечку он все время был под Покровом Пресвятой Богородицы. И хорошо, что его выбрали первоиерархом в присутствии этой иконы. Я верю, что Божия Матерь нас не оставляет и покрывает его Своим честным омофором.

Митрополит Николай (Ольховский)

– Если выражаться светским языком, владыка Николай сделал просто головокружительную карьеру. Еще несколько лет назад он и монахом-то еще не был, а сейчас – уже Первоиерарх…

– Он восемь лет готовился, а лучше сказать – Божия Матерь готовила его. В 2014 году он стал епископом, а с иконой ездил еще до этого. Наверное, из всех наших архиереев никто столько не путешествует, как владыка Николай. С Курской иконой он был не только в России, но и в Европе, в Австралии, в Южной Америке, даже на островах. В Коста-Рике, Доминикане – где только ни был. Он даже в Японии бывал – это удивительно, сколько человек ездит по всему миру, как выдерживает такую нагрузку. Конечно, ему только 47 лет – он самый молодой предстоятель РПЦЗ, и это ему помогает.

Владыка Николай был очень близок с митрополитом Лавром и митрополитом Иларионом

Владыка Николай был очень близок с митрополитом Лавром и митрополитом Иларионом. Получается, что они, может быть, сами того не ведая, потихоньку готовили его к первоиераршему служению. А Божия Матерь подкрепляла его Своим омофором.

– Расскажите, как вы сопровождали владыку Николая в паломничествах с Курской иконой – в Россию или, может, в другие страны?

– В 2009 году мы вместе с ним ездили в Россию в составе большой делегации во главе с митрополитом Лавром. Это был первый приезд Курской иконы в Москву и в Курск за почти 90 лет. Когда же он стал епископом, я сопровождал его в поездке с иконой в Коста-Рику.

– О той поездке в Россию в 2009 году владыка Николай рассказывал. А как все проходило в Коста-Рике? Немногие даже знают о том, что там есть русский приход.

– У нас в этой стране есть один приход – Владимирской иконы Божией Матери в Сан-Хосе. Там живут примерно 4 тысячи русских людей. Я ездил туда несколько раз поднимать эту миссию, служить, венчать, крестить… Мы поставили иконостас, купол, много людей над этим работали. Пришла идея по поводу приезда Курской иконы. Я обратился в российское посольство, посол любезно согласился помочь и даже взял на себя организацию транспорта. С Божией помощью мы приехали – это было первое посещение Коста-Рики Курской иконой. В храме собралось много наших людей, православных испанцев и даже католиков. Это было очень примечательно – молиться под пальмами под Покровом Божией Матери. Потом посол устроил прием, принял в посольстве чудотворный образ – в общем, это была очень вдохновляющая поездка. Люди только по телевидению видели, что икона ездила в Москву и народ там стоял по восемь часов, чтобы приложиться к ней. А здесь такая святыня приехала к ним в маленький приход – представляете, что это было? Наверное, для Коста-Рики это было одно из самых важных событий в истории.

– Давайте вернемся на 40 с небольшим лет назад. Вы помните, каким ребенком был Коля Ольховский?

В детстве он всегда был тихим, скромным, спокойным и улыбающимся мальчиком

– Конечно, прекрасно помню. Всегда тихим, всегда скромным, всегда спокойным и улыбающимся. Приятный был мальчик, как говорится. Прекрасно занимался в школе, прислуживал алтарником. Мама его, Евдокия, Царство ей Небесное, была очень церковной женщиной – мне кажется, они и вложила своим трем сыновьям искру любви к Церкви, к Божией Матери.

Будущий отец и владыка Николай пробыл у нас в Лейквуде много лет – и в школе, и в хоре, и в алтаре, и в различных молодежных организациях. Я думаю, наш приход действительно сыграл важную роль в его воспитании.

– А какую роль?

– Наш приход всегда воспитывал нас так, чтобы мы сохраняли Русское Зарубежье, которое передали нам наши отцы и деды. Мы так живем и до сегодняшнего дня – преподаем детям Закон Божий, русскую культуру, литературу, грамматику – чтобы сохранить наше наследие.

– Вы сейчас нарисовали такую идеальную картинку – неужели Коля Ольховский никогда не шалил и «двойки» не получал?

– Нет. Я этого не помню. Он всегда был спокойным мальчиком и вел себя хорошо, как и его братья. Так они были воспитаны. Конечно, они ходили на молодежные прогулки. Но я всегда слышал о нем только самое доброе. Мы прекрасно знали его семью – это все наша зарубежная русская среда.

– Русская Зарубежная Церковь по своей сути является действительно семьей: все друг друга знают, все друг другу родные. Как вы считаете, удастся ли при владыке Николае сохранить эту атмосферу?

– Я считаю, что удастся. Владыка Николай был рожден в этой атмосфере, как и все мы. Мы рождены в Зарубежной Церкви, мы живем этим духом, и мы умрем с ним. Мы любим Россию, Украину, Белоруссию, все другие православные страны, но и ценим то доброе, то хорошее, что передали нам наши родители, бабушки и дедушки. Мы сохраняем это благодаря нашим русским приходам, русским школам – без этого я не знаю, что было бы.

Родители учили нас русскому языку, русская школа поддерживала нас, мы чувствовали, что здесь нужно искать своих будущих спутников и спутниц жизни. К сожалению, сейчас много смешанных браков, но мы детям все время говорим: «Что вы смотрите на сторону? Вот здесь православные девочки, здесь православные ребята, здесь вам нужно искать и создавать православную семью. Иначе мы рассыпемся».

Но одновременно у нас в Зарубежной Церкви много иноязычных приходов – особенно на юге США и, конечно, в Австралии. И мы стараемся передать русский дух даже этим приходам. Отличный пример – в Западной Вирджинии есть очень хороший Крестовоздвиженский монастырь. Там уже около 30 монахов, это совершенно англоязычная обитель, где сейчас строят капитальный большой собор. У них все на английском языке, но с удивительным русским духом – русский стол, русская улыбка, русская душа. Русское богослужение. Несмотря на то, что там – американцы, и даже есть японец, есть ирландец, и люди других национальностей. Все они приняли Православие и любят Россию, любят все русское и хотят все это сохранить. Они рассказывают молодым монахам о том, кто такие были митрополит Антоний (Храповицкий) или владыка Анастасий (Грибановский), владыка Филарет (Вознесенский), владыка Виталий (Устинов), владыка Лавр. Это очень важно. То же самое делается и в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле.

И я понимаю, что я – носитель этого духа, и у меня есть ответственность перед Богом, перед Церковью, перед родителями, бабушками и дедушками – продолжать этот дух.

Я думаю, что владыка Николай точно также будет поддерживать этот дух в Церкви.

– Ваш папа – протоиерей Валерий Лукьянов – был первым духовником владыки Николая. Какие у них были отношения?

– У них был очень тесный контакт. Владыка, еще не будучи архиереем, всегда приезжал и советовался с отцом Валерием, исповедовался у него, просил благословения. Он очень любил моего папу и всегда вспоминает его добрым словом. На годовщину его смерти в мае приезжает к нам в приход. И до сих пор, даже вне службы, если бывает где-то рядом, заезжает к матушке Ирине – моей маме, звонит ей, относится к ней с очень большой любовью.

– Я впервые увидел будущего владыку Николая, когда он еще и монахом, кажется, не был, хотя мы и повстречались-то совсем недавно. У меня сложилось ощущение, что человек очень сильно духовно возрастал и становился все более мудрым и светлым.

– Вы правы, несомненно, за эти восемь лет архиерейства он особенно много видел и черпал от таких наших старцев, как митрополит Иларион. Во время путешествий с Курской иконой, я думаю, он видел чудеса, которые, несомненно, были. Мне кажется, все это подготовило в нем этот сосуд, наполняло его благодатным елеем.

Владыка Николай – очень послушный, каким и должен быть монах. Он не считает себя каким-то «папой римским»

Владыка Николай – очень послушный, каким и должен быть монах. Он не считает себя каким-то «папой римским», как первоиерарх он не будет вести себя таким образом. Он будет слушать всех архиереев, для него важна соборность. Епархия – это одно дело, там он решает сам. Но во всех вопросах для Церкви всегда будет советоваться с собором архиереев. Так делал владыка Лавр, так делал владыка Иларион – и это очень важно.

– Можете поделиться забавными «человеческими» историями о владыке Николае?

– Вот интересно: вы знаете, владыка Николай – очень ровный человек, у него нет больших скачков вверх или вниз. Таким очень ровным человеком был и митрополит Лавр.

Конечно, владыка Николай бывает веселым, может и посмеяться, но в нем всегда присутствует эта ровность, спокойствие. Одновременно он не парит где-то в облаках, прекрасно понимает, что происходит в мире, видит всю эту аморальность, понимает, что нужно беречь свою душу. За все годы, что я его знаю, у меня самые приятные впечатления о нем.

А что касается забавного… Ну, например, в Коста-Рике мы пошли на экскурсию в место, где были попугаи и другие тропические птицы. Одна из них села ему на голову. Я только молился, чтобы она не оставила ему «визитную карточку» (смеется). Мы это сфотографировали, но того фото у меня нет. Ему это очень понравилось, он смеялся. А я сказал: «Владыка, смотрите, хорошо, что не нагадила» (смеется).

Такие эпизоды иногда случались. Но в принципе в нем всегда ощущалась ровность, о которой я говорил. У него огромная преданность Церкви и богослужению. Для него самое главное – служба и молитва. Как и для владыки Лавра и владыки Илариона, у которых он учился. У них есть полное послушание Собору архиереев и, конечно, обету монашества – это очень важно. Все скромно, все спокойно – и слава Богу.

– Кстати, владыка Николай – первый предстоятель РПЦЗ, который никогда не жил в монастыре.

– Да. Он жил в монастыре в Джорданвилле, но не как монах, а просто как работник, как семинарист. Конечно, все наши предыдущие Первоиерархи жили в обители, и они ему передали этот дух. И он этот дух воспринял.