Архимандрит Аркадий (Губанов): «Вас еще не посадили? До вас руки еще не дошли» (+ВИДЕО)

Озеро Вселуг, Тверская область. Через него проходит верхнее течение Волги. Для многих эти места ассоциируется в первую очередь с рыбалкой. Считается, что это одно из самых экологически чистых мест отдыха в Европе. Но не все знают, чем знаменит один из двух маленьких островов, расположенных на озере.

Остров Зосима и Савватия (или Малый Соловецкий) ещё называют «Божье дело». Дело в том, что монах Иоиль (в миру Иона), который в XVIII в. был первым служителем тогда еще деревянного храма Покрова Пресвятой Богородицы, собирал с заезжих купцов и всех неравнодушных по копеечке «на Божье дело», то есть на возведение монастыря. Так «Божье дело» и прижилось в качестве народного названия острова. Со временем Иона и стал основателем Ново-Соловецкой Вселукской пустыни. Монастырь был основан в 1701-м году, а уже в 1728-м году начинается строительство каменного храма во имя Пресвятой Троицы с приделами Покрова Богородицы и Преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. К настоящему времени от всего монастырского ансамбля остались лишь фундаменты – в советское время все постройки монастыря были разрушены. Братия монастыря в 1929-м году была сослана, а некоторые стали мучениками за веру и причислены к лику святых.

Деревянный храм Живоначальной Троицы построен в 1997-м году на месте разрушенного Троицкого собора Новосоловецкой пустыни. А с 2021 года на острове ведутся работы по возрождению древней обители.

​

– Выходишь ты на улицу из своего спального района – ты уже на богослужении находишься: как ты себя в трамвае ведешь, как в троллейбусе себя ведешь, кому место уступишь, кому-то какую-то копейку подашь, кому-то улыбнешься, кого-то не пнешь. Тебя пнули, а ты не пнешь – пожалеешь человека, помолишься о нем. На работу придешь, там тоже люди придут: кто недоспал, кто не в настроении. А ты улыбнешься, скажешь: «Миленький, все будет хорошо. Жизнь-то только начинается. Надо радоваться – всему».

– В Тверской области на небольшом острове Божье дело возрождается древняя обитель – Новосоловецкая Вселугская пустынь. Расскажите об этом месте. Когда здесь началась монашеская жизнь?

– Божией милостью с приходом сюда преподобного Ионы здесь поселились первые братья будущей обители. Первым был преподобный Иона, который жил как отшельник. Он пришел сюда в 1701-м году. Жил в дереве, в дупле. В дубе была у него так называемая келлия. Затем пришли еще братья и тоже поселились в дуплах. Здесь очень много было дубов – дубовая роща. И в этих дубах они жили в импровизированных келлиях и повторили подвиг преподобного Нила: преподобный Нил жил так около 27 лет, подвизаясь на острове Столобном. Преподобный Иона 40 лет не ложился костьми на одр. Сделал себе стасидию, по образу греческих стасидий. Как и преподобный Нил, сделал крюки в дубе, келлии своей, просверлив отверстия в дереве. Строился монастырь, строилась вся инфраструктура, необходимая для обители, храмы строились, келлии, но преподобный Иона, несмотря ни на что, так и продолжал жить в своей келлии до конца своих дней.

Архимандрит Аркадий (Губанов)

Не так просто сюда преподобный пришел. Как преподобный Нил пришел на остров Столобный, моля Бога: «Господи, как мне спастись? Что мне надо сделать для моего спасения»? Ему Господь ответил: «Иди на остров Столобный, и там ты спасешься». Остров Столобный был в то время необитаемым островом. Это было место капищ, где в то время, а это был XVI век, и фактически до петровских времен оправлялись различные языческие культы. Столобный остров – столбы, столпы; идолы изображались в виде столпов. Когда преподобный туда пришел, он стал жить среди языческого капища и победил все эти силы.

Когда преподобный туда пришел, он стал жить среди языческого капища и победил все эти силы

Хотя местные жители и убить хотели, и козни разные строили, внушаемые сатаной, чтобы его из этого места изгнать. Так и Иона преподобный не так просто пришел сюда. Конечно, по Божиему благословению, потому что такие места сакраментальные, как этот остров, были еще под воздействием языческой культуры. Эти места были глухие, ненаселенные. Здесь нельзя было селиться, потому что тут был языческий храм под открытым небом. Эти острова, которые служили капищами, всегда были особым местом духовного языческого делания. Поэтому преподобный Иона Промыслом Божьим сюда пришел, здесь подвизался, освятив это место своей молитвой. А Господь освятил это место своей благодатью, и здесь появилась обитель, которая была здесь до 1929 года.

– Какие-то древние иконы сохранились?

– Я ничего не могу сказать насчет древних икон. Мы находим здесь мелкую пластику. Про большие иконы не могу сказать. Когда все было закрыто, местные жители обычно брали иконы по домам, но здесь и оккупация была немецкая, и разные другие обстоятельства. Практически ничего не сохранилось. Говорят, где-то есть в запасниках в Москве, потому что вывозилось туда, когда храм был закрыт. Занимаемся этим вопросом, ищем какие-то концы. Даже перед тем, как храм был взорван, в 1947-м году, были сделаны фотографии этого храма, живописи, которая здесь была, и эти фотографии находятся где-то в Москве. Ищем возможности, будем молиться, чтобы Господь все это открыл.

– Жизнь на острове имеет свои особенности. С чем вы сталкиваетесь?

– Я прожил в Ниловой Пустыни 20 лет. Тоже остров, но там есть мостик. Здесь мостика нет. Здесь есть транспорт. Транспорт связывает нас с материком. Здесь не чувствуется отрыва от материка. Господь сказал: «Царство Божие внутри вас есть» (Лк. 17, 22). И самое главное – это понимание того, что ты находишься в единении с Богом, и то понимание Царства Божьего, которое пребывает везде и всюду. Тебе лишь для этого надо открыть свое сердце Богу.

Летом сюда приезжают и паломники, и туристы. Много бывает людей, которые приезжают поклониться этому святому месту и подвигу жившей здесь братии. Передвигаются на лодках. Зимой, конечно, меньше людей бывает.

– Летом передвигаются на лодках, а зимой?

– Снегоходы, всевозможные сани. У нас есть корабль на воздушной подушке, на котором в непогоду можно передвигаться.

– А бывает так, что остров вообще отрезан от внешнего мира?

– Такого не было еще. За 2 года, как я здесь, такого еще не было. У нас, слава Богу, с транспортом все хорошо. Хотелось бы, наверно, что-то такое ощутить, но так не получается.

– Вы сейчас занимаетесь восстановлением обители?

– Да. Сейчас пока это приход Живоначальной Троицы, но со временем будет монастырь. 3 года будет архиерейское подворье, а потом, через 3 года, уже можно подавать документы на регистрацию монастыря. Братия у нас уже есть: у нас 15 человек братии и около 15 человек трудников – необходимое количество людей для монастыря. У нас уже есть необходимое количество зданий. Еще что-то строим.

– Что вам удалось сделать за то время, что вы здесь служите?

– Гостевые дома, трапезные дома. Ремонт дома, который здесь был. Ремонт храма, который здесь был. Это вся инфраструктура, необходимая для жизнедеятельности. Сейчас расширяемся в необходимом объеме. Но строительство – не самоцель. Строительство – это спасение души, а какие-то возможности и желания Божией милостью осуществляются в тех объектах, которые здесь строятся.

Сейчас уже могут гости к нам приехать, паломники. Остановиться, переночевать. Есть удобства необходимые: вода и свет, канализация. Все это уже есть, все это работает. Сейчас паломничество такое – в палатке не каждый может жить. Пользоваться помещением без удобств очень сложно при современной действительности.

Мы сейчас уже живем как полноценный монастырь – со своим уставом, со своим определенным образом жизни. Мы живем, не ждем, когда станем монастырем. К примеру, если человека-мирянина одеть во все одежды, он сразу станет монахом? Нет, конечно, не станет. Переступив порог монастыря, он должен соответствовать монашескому образу жизни, жить по уставу монастыря, выполнять необходимые правила. А когда его постригут, он уже во всей полноте и силе будет являть себя монашествующим. Так и в обители. У нас сейчас каждый день совершаются уставные богослужения. Устав внутренней службы описывает, когда трапезы, когда сон, когда труды, сколько времени на все это полагается. Есть у нас и благочинный, есть и эконом, есть и казначей. Вся инфраструктура у нас есть, которую необходимо уже потом привести в соответствие с нормами и Уставом Русской Православной Церкви.

– Какие у вас планы по восстановлению обители?

Планов у нас никаких нет. План по спасению своей души

– Планов у нас никаких нет. План по спасению своей души. А к этому прилагаются определенные возможности, которые могут быть, которых может и не быть. Можно много чего запланировать. Ну, что это, фантасмагория. Мы живем здесь – нам сейчас надо трапезную сделать. Нас уже много, трапезная у нас временная. И какой-то храм небольшой построить, чтобы у нас, помимо этого храма, еще один храм был. Думаю, со временем трапезный храм: чтобы была трапезная и храм в одном комплексе, чтобы все сочеталось под одной крышей. Это по отоплению легче, по содержанию легче. Но это уже необходимость.

Братии много, и нам надо уже какой-то медицинский блок иметь. Там должна быть и перевязочная, и аптека, и изолятор. Если человек заболел, эпидемий-то сейчас много, чтобы его можно было изолировать, и он был под контролем. Я сам фельдшер, знаю, как все это организовывается. Сейчас ищем возможность поставить здесь такой медицинский пункт. Много людей, летом особенно – рыбаки, охотники, туристы приезжают. У кого-то давление надо померить, кому-то таблетку дать. «Ой, мне плохо», – обращаются к нам, просят какое-то лекарство. Люди могли забыть, не взять. Мало ли что может случиться, перевязать какую-то рану. Поэтому очень важный момент – оказание первой медицинской помощи. А мы все-таки здесь на перекрестке всех водных дорог, и люди обращаются, знают, что здесь уже что-то есть.

– Вы много лет возглавляли Нилову пустынь. Расскажите об этом служении.

– 20 лет в Ниловой пустыни. Я хочу книгу написать. Она уже практически готова. Хочу ее назвать «Архимандрит Аркадий (Губанов). 20 лет без права переписки».

– А почему без права переписки?

– А потому что некогда писать было. Сейчас освободился – можно что-то написать. Когда шла стройка, многие комиссии приезжали – строительные, экологические, по охране памятников, все говорили: «Отец Аркадий, если придет время, минимум 15 лет вам надо дать за то, что вы тут делаете». Не на все бывают документы вовремя собраны. Не всегда бывают соблюдены определенные параметры и ГОСТы производимых строительных и прочих объектов и работ. Где-то надо в каске пройти, где-то определенные параметры выдерживать. Сами знаете, нужда закон меняет. Есть такая народная мудрость. Есть закон, который надо исполнять, но, если нужда есть, приходится его менять, хотя бы для себя и для тех обстоятельств, которые необходимо изменить. Поэтому мне говорили: «Отец Аркадий, тюрьма вам светит, это сто процентов. Вас еще не посадили? До вас руки еще не дошли».

Нило-Столобенская пустынь. Фото: Печенев Виктор Иванович / temples.ru

Нужда закон меняет. Есть такая народная мудрость

– И как вы реагировали?

– «Господи, я хоть там отдохну, – говорил. – Только в одиночную камеру, где содержат самых опасных. Вот, я самый опасный. В одиночку, чтобы я никому жизнь не испортил. И я буду самый счастливый человек. 15 лет – не знаю, как вас буду благодарить, если вы этому поспособствуете». Вот такую книгу я решил написать, поэтому ждите на прилавках сообщества книголюбов.

– Заинтриговали.

– Чудес очень много, очень много духовных откровений, потому что для меня это был очень большой духовный опыт, как для начинающего монаха, который был пострижен, назначен благочинным. При отце Вассиане был благочинным 10 лет, и 10 лет был уже наместником монастыря. Сейчас монашеская жизнь продолжается, конечно.

А еще такой был случай. Один человек пришел к нам в монастырь. Мне звонят: «Батюшка, к нам пришел человек. Хочет быть монахом». Стоит с вещами, с какой-то огромной иконой. Рядом стоит жена, взрослая дочь. Я думаю, сумасшедший какой-то – приехать с вещами, женой и дочерью – и говорить, что он будет у нас монахом. Пусть походит, посмотрит, но монахом мы его взять не можем. Для этого необходимы определенные условия, которые он должен исполнить.

Ему все передали, но он сказал, что он отсюда никуда не уйдет, будет у нас монахом. Я прихожу – стоит человек с вещами, с огромной иконой, рядом – жена с дочкой. «А что, вы к нам?» – «Да, я к вам навсегда». – «Очень приятно. Мы вас всю жизнь ждали. Наконец, вы к нам пришли, – говорю. – Как вас зовут?» – «Евгений».

Пошли в трапезную чаю попить с дороги, разговорились. Он рассказывает, что в свое время, в начале 1980-х годов, он отдыхал здесь на Селигере со своей женой Галиной. Он криминальный авторитет, специалист по игре в карты. У него была своя охрана, своя служба безопасности, свой транспорт. Он охраняем был всеми структурами: и советскими, и своими. Криминал – в том плане, что он играл в карты, играл на большие деньги. Он рассказывает: «У меня такой дар – я всегда выигрываю. Я могу проиграть, чтобы человека ввести в игру, а потом я все равно выигрываю, потому что я такой человек. У меня большое состояние. Я одну квартиру отдал дочке, вторую жене. А одну квартиру продал. Половину денег от продажи отдал нищим, а вторую половину привез вам». И дает сверток с деньгами. Я уже не помню, сколько там денег было. «Я еще купил Иверскую икону Божией Матери. Я очень почитаю Иверский образ Божией Матери. Вот вам в дар». Она до сих пор находится в трапезной, у праздничного входа.

«В свое время, когда мы с женой отдыхали на Селигере, – рассказывает он, – мы обходили на лодке остров, и вдруг я услышал голос, говорящий мне, что в этом монастыре я в таком-то году умру. И была названа точная дата и год. Но какой там монастырь? Здесь развалины, здесь нет монастыря, советская власть. Так вот: мне, батюшка, осталось до моей смерти 2 года, и я приехал сюда, чтобы здесь приготовиться к смерти. Монахом я быть недостоин, но, живя с вами, я буду жить как монах. И я буду монахом по жизни».

Мне, батюшка, осталось до смерти 2 года, и я приехал сюда, чтобы здесь приготовиться к смерти

Я всегда ставлю в пример этого Евгения, который стал прекрасным монахом по жизни. Он умер в тот день и час, как и было назначено, практически здоровым человеком. Ему делали операцию на ноге, с сосудами были проблемы. Ему был наркоз дан, все нормально, операция прошла. Он со всеми простился и умер. Когда уезжал в больницу, говорил, что уже не вернется. Раздал все свои личные вещи на память о себе.

Он был очень жизнерадостный человек. Смерть была для него Пасхой – переходом в вечность, в вечную жизнь. Он не грустил, у него было такое радостное состояние от осознания этого перехода в вечность. «Народ еврейский 40 лет в пустыне ходил, – говорил он, -– а мне надо 2 года поболеть и потрудиться. Это мои 2 года путешествия в пустыне. Я должен криминального авторитета вытравить, выдавить из себя за эти 2 года, которые мне Бог дал жить в этом монастыре». Смотрите, какое суждение у человека духовное. Помните, на апостола Павла, гонителя христиан, Господь призрел и призвал его к вере, изменению образа жизни, к апостольскому служению. Так и здесь: Господь призрел на этого Евгения и, как разбойника благоразумного, ввел в Царство Свое Небесное. Он похоронен рядом с Ниловой Пустынью.

Где храм – там и жизнь. У храма люди селятся

– Как вы думаете, нужно ли восстанавливать те разрушенные храмы и монастыри, где мало прихожан?

– Все на усмотрение священноначалия. Есть правящий епископ, который определяет, надо ли это или не надо, и народ, который туда прибывает. Это все возможности. Это в первую очередь финансовые возможности. Если есть финансовые возможности, почему бы не восстановить храм, который был на родине какого-то человека. Придет время, там и люди поселятся. Где храм – там и жизнь. У храма люди селятся. Сейчас много людей переезжают из города в деревню. Куда едут? Где есть храм. Вокруг храма селятся. Обновление идет жизни. Это естественно. Река, храм, лес – это все создает не просто колорит, а условия жизни.