Дорога из храма

Дорога к храму Покрова. Художник: Геннадий Иванович Литвиненко

Много лет назад, как принято говорить – на заре Перестройки, на экраны страны вышел один фильм. Не все его смотрели, но практически все и сегодня знают ставшую знаменитой фразу героини: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?»

Дорога, ведущая к храму, – тот образ, которому посвящено огромное количество текстов и фильмов, статей и бесед. И, разумеется, это важно: именно с прихода в дом Господень начинается настоящая христианская жизнь.

Но с первых же наших шагов в Церкви становится важным и то, какова наша дорога из храма – обратно в дом. Ведь Господь Христос не заповедал ученикам вернуться вновь в затворенную горницу. Нет, пред Вознесением Он сказал им: «Идите и научите все народы» ( Мф. 28, 19). Мы, конечно же, не святые апостолы. Но именно от нас «учатся» о Боге и нашей вере те люди в миру, которые еще сами к Нему не пришли. Мир, как известно, лежит во зле (ср. 1Ин., 5, 19), и клеветник-лукавый всегда найдет, как возвести напраслину на христиан. Но самим нам точно не стоит служить соблазном этому миру. Сказано: «Вы свет миру» (Мф. 5, 14), но «если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мф. 6, 23). И если мы несем не свет – для чего мы тогда, как мы исполним свое христианское предназначение?

Если мы несем не свет – для чего мы тогда, как мы исполним свое христианское предназначение?

Как гласит житие святого Антония Великого, услышав в храме слова «если хочешь быть совершенным, иди, продай имение твоё и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на Небе, и иди вслед за Мной» (Мф. 19, 21)», святой отправился домой и именно так и поступил, оставив деньги лишь на содержание своей маленькой сестры, оставшейся на его попечении после смерти родителей. Когда же в другой раз в храме прочли «Не заботься о завтрашнем дне: завтрашний день сам будет заботиться о себе; довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6, 34), он, как пишет святитель Афанасий, вверил и сестру на попечение «известным ему и верным девственницам» в обитель и ушел подвизаться в пустыню под руководством молившихся там старцев.

Две евангельских строки, упав на почву души простого христианского юноши (по словам автора жития, Антонию было тогда не более 20 лет), сделали его великим святым, образцом для подражания всего последующего монашества. А лично я, идя из храма, ловлю себя на том, что размышляю не о важном – как бы исполнить слышанное сегодня на службе, – а совсем о других вещах. Что купить, как успеть... А как «успеть» с душевным спасением – об этом за меня кто будет думать? Я иду домой, где буду со своими родными, – что я несу им? Не в сумках – в своем сердце.

Слышу, как женщина, обгоняя меня, ругает по телефону оставшегося дома ребенка за то, что он... заболел. Очень сильно ругает. Понимаю, как тяжело ей, и очень и очень сопереживаю: снова больничный, уход, поликлиники, косые взгляды на работе. Но разве ребенок виноват? И разве не ему сейчас плохо, разве не он нуждается в поддержке матери, которая возвращается к нему из храма? Впрочем, насчет «виноват» приходится слышать, так скажем, разные мнения. Одна знакомая уверяла, что с детьми надо в дни болезни обращаться как можно грубее и поменьше о них заботиться, «а то привыкнут болеть». И оправдывала это: по грехам же болеют!

«Грех» или «карму» вменяем мы в вину болящему – одно ясно: мы таким образом оправдываем свое «право» не сочувствовать страдающему

А ведь в храмах читают притчу об исцелении слепорожденного. И священники честно толкуют ее на проповеди тем, кто «не расслышал»: «Не виноват ни он, ни родители его» (Ин. 9, 3), – говорит Христос о болящем. Как будто специально для нас, нынешних, которые то винят больных детей в грехах (разумеется, грехи есть у всех, но речь сейчас не об этом, – и разве не омывает Господь нас самих от наших грехов, разве не заботится о каждом? И как после этого не заботиться о больном «грешнике» – ближнем, ребенке или взрослом?), то вообще наслушались оккультных теорий про то, что люди якобы «сами притягивают болезни». «Грех» или «карму» вменяем мы в вину болящему – одно ясно: мы ставим себя на место судии и таким образом оправдываем свое «право» не сочувствовать страдающему. Притчу о милосердном самарянине, который помог совершенно чужому человеку, мы, видимо, тоже «не расслышали».

Ответственность родителей за воспитание детей – эта тема для меня, как для матери, крайне важна. «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы?» (Лк. 11, 11) – эти слова заставляют задумываться снова и снова. Сам Господь уверенно говорит, что таких родителей просто не может быть. То есть тот, кто губит своего ребенка, – получается, и не родитель? А погубить можно не только голодом или ядом (камнем вместо хлеба или змеей). Ввести в соблазн (об участи того, «кто соблазнит одного из малых сих», мы знаем из Евангелия от Матфея (18, 6)), отравить своей злостью – такое тоже может погубить, и навсегда. Некоторые насмехаются над теми, кто ходит к психологам на терапию: «Им мамочка конфетку в детстве не дала, обиделись!» Если бы они только знали, какие истории приходится выслушивать специалистам!.. И как страшные раны, нанесенные именно некоторыми родителями, уродуют детей на всю жизнь. Да, это крайности. Но и кажущиеся незначительными травмы души, наносимые нами детям, – тоже наш родительский грех.

Вот родители перестают разговаривать с ребенком. За что? Может, он обидел слабого, не помог немощному? Нет. Он всего лишь занял второе место на очередной олимпиаде по математике. Не первое, как хотелось бы родителям, а второе. Он для них теперь «неудачник», который «опозорил семью». Есть отличный фильм, который называется «Звездочки на земле», хотелось бы посоветовать его к просмотру не только мамам и папам, но и всем, кто только планирует таковыми стать. Пересказывать сюжет я не собираюсь, расскажу только про один момент. Вот – показывают мальчика-отличника, дисциплинированного, самостоятельного, ответственного, выдающегося спортсмена. И он проигрывает в спортивном состязании чемпиону. Всё! Отец зол, раздосадован и даже смотреть не хочет на мальчишку. А вслед за этим идет сцена, где родители детишек «с особенностями» собираются в центре реабилитации на праздник, устроенный энтузиастами-учителями. Они до слез рады, что кто-то из детей научился хотя бы двигать руками в такт музыке и улыбаться. Они счастливы и благодарны своим детям и наставникам за такое чудо.

Нет, я не говорю, будто для здорового отличника будет достижением двигать руками. Я говорю о том, что за все – и особенно за то, что Господь подал такие бесценные дары – здоровье ребенка, его тягу к знаниям и труду, честность и порядочность – нужно быть Ему благодарными. А не злиться из-за того, что в соцсетях теперь нам не поставить фото с надписью «первое место» и не потешить тщеславие. Разве правильные ориентиры мы расставляем для своих чад таким отношением? По себе знаю, как обидно, когда твой ребенок «не дотянул», и особенно – когда до пресловутых первых мест оставалось совсем чуть-чуть. Но это повод не сорваться на него, а ободрить и поддержать в будущей работе. А тем, для кого это не довод, расскажу следующее: уже от нескольких семей знаю, как вот это вот «неудачник, не смог победить» в один «прекрасный» день раздавило юного человека. И теперь у родителей в доме не прилежный ученик со стабильным вторым местом на олимпиадах, а человек, попробовавший наркотики/совершивший попытку самоубийства/в лучшем случае бросивший учебу. О тщеславии придется забыть надолго.

Постом много говорится о целомудрии. Главная молитва Великого поста просит Господа подать нам дух целомудрия. Говорить об этом кажется банальным до предела, но – что мы видим постоянно? Какие зрелища и тексты? Модные фильмы (даже если судить только по их короткой рекламе) сплошь и рядом – со сценами блуда, сквернословия, жестокости. Популярные тексты в соцсетях обязательно включают «этакое», иначе, мол, и читать никто не будет. Об этом можно было бы не говорить, но ведь многие «практикующие христиане» не просто хорошо относятся к таким фильмам и текстам, но еще и бравируют этим: смотрите, я не ханжа! Честно говоря, тут вспоминается такой культурологический момент: в диких племенах так называемая табуированная лексика, а также нарушения законов племени в отношении поведения мужчин и женщин использовались в ритуалах. Таким «аморальным» способом тот, кто проводил ритуал, «сообщал» духам: смотрите, я нарушаю людские законы, я свой! Вот и мы всё хотим быть «своими» для окружающих через обращение ко всякому безобразию. Вопрос в том, кому именно мы будем своими. А у детей душевное раздвоение: вот родители отвели меня в воскресную школу, а вот – смеются над неприличным анекдотом. «И что мне сделать: сказать ‟фи”, задрать нос и уйти?» Да хотя бы не одобрять, тем более при ребенке. А по возможности и «не ходить на совет нечестивых» (Пс. 1, 1). «Мы живем в обществе!» (здесь и везде в данном тексте все реплики реальны). Конечно. Апостолы тоже жили в обществе. И все первые христиане. В языческом обществе, заметим, где могли быть для государства законными многоженство и извращения, а государственные праздники были празднествами в честь «богов». Но в грязь те христиане не лезли и детей умудрялись ограждать.

А на другой стороне у нас – «оцеживание комара» в виде, мягко скажем, чрезмерно строгого воспитания. Особенно девочек (и в этом тоже лицемерие: разве мальчикам не нужно быть христианами?). Жесткая цензура в выборе чтения, сплошные «не сметь» и «нельзя» в ответ на еще детские, невинные вопросы о любви. Обвинение в возможных грехах, о которых ребенок даже еще не имеет и понятия. «Да подростки уже больше вас всё знают!» Одни – да, но другие-то – нет. А подозревать собственного ребенка в грязных вещах – вот уж точно грех. Реальная история семьи: девочку строжили так, что «о мальчиках» или о влюбленности она боялась и подумать. Дочь подросла, и однажды мать застала ее сидящей в Интернете за просмотром такого безобразия, которое я здесь и не назову. Но о дружбе с мальчиком, даже о чистой влюбленности с проявлениями на уровне «взяться за руки», девочка и тогда все еще боялась подумать... А ведь мама, наверное, надеялась, что взрослая дочь встретит хорошего человека, выйдет замуж, родит детей. Что же мешало говорить с дочерью не о грехе, а о настоящей любви, которая есть великий дар Бога, и потому мы его не размениваем, не продаем и стараемся ничем не запачкать? Разве нет примеров в добрых, чистых книгах и фильмах, о которых всегда можно поговорить? Многие друзья и знакомые с благодарностью рассказывали о том, как взрослые – родители, родственники – говорили с ними на такие темы в детстве, говорили целомудренно о красоте чувств, советовали книжки, и именно это потом, при взрослении, отвело беду и стало решающим в выборе будущего супруга или супруги – порядочных, честных и любящих.

Если мы сами спокойно относимся к грязи на тему любви – то и детям сможем передать только это

Но увы: если мы сами спокойно относимся к грязи на тему любви – то и детям сможем передать только это. Говорить о целомудрии сейчас считается практически смешным и глупым. И вовсе не потому, что оно любит тишину.

То, как мы себя ведем, – пример для ребенка. Казалось бы, что очевиднее. Но когда мы кричим на родных и на ребенка, ругаемся, лжем, стараемся урвать что-то для себя, отказываем в помощи тому, кто действительно в ней нуждается, – почему-то об этом не думаем. А потом он так будет себя вести в собственной жизни, в собственной семье. Между прочим, и с нами тоже.

Сегодня я разговаривала с пожилой женщиной, которая нежно любит свою дочь и всегда и во всем хорошем ее поддерживала, как и ее супруг. Сами они всегда старались помочь ближним. Девочка выросла и стала фельдшером. Зарплата мала, выручают подработки в качестве домашней медсестры, но на вопрос матери, не хотела ли бы дочь что-то изменить, та ответила: «Мама, я на ‟скорой” людей спасаю! Как же я могу уйти?» Когда тяжело заболел отец, она заботливо выхаживала его – и выходила. В первый день госпитализации девочки-медсестры отделения не смогли вставить катетер в больные вены, и он шепнул: «Там моя дочь... за дверью ждет...». Слава Богу, девушки немедленно допустили коллегу к отцу, и та блестяще справилась. Мать рассказывает, что, достигнув высокого уровня в проведении процедур, дочь сама нередко просит звать ее на сложные случаи – и всегда Господь помогает. «Я хочу помочь» – вот то, что ею движет. Помнится, святитель Лука Крымский сам подчеркивал при общении с представителями власти, что он – хирург высокого уровня. Не от какой-то гордыни, как мог бы другой человек, а именно для того, чтобы ему дали возможность спасти как можно больше людей.

Если бы и мы хотели достичь чего-то в профессии именно для того, чтобы помочь людям, утешить их, принести в мир красоту, а не для собственного тщеславия – может быть, нам больше бы удавалось? И, может быть, тогда хоть немножко и приблизились бы к тому самому великому определению из уст Самого Господа: «Вы – свет миру»?

Прийти в храм – более чем важно. И в прямом и в образном смысле. Особенно Великим постом.

Но вернуться из храма так, чтобы принести в себе хоть капельку Божьего света, – важно вдвойне.