Писать книги, прыгать с парашютом, преподавать...

– Опечатки править? – спросил меня полностью незрячий журналист и писатель из Луганска Артем Аргунов, когда я послала ему этот текст на согласование. Вопрос меня совсем не удивил, я уже привыкла, что незрячие люди хорошо разбираются в компьютере, пишут книги и лучше меня вылавливают опечатки в тексте. «Однако многие уверены, что незрячий человек – беспомощен, что у него практически нет никаких перспектив найти себя в этой жизни», – считает Артем, исходя в том числе из личного опыта. Именно чтобы показать, что это совсем не так, он решил написать книгу «25 невероятных занятий незрячих людей», в которую войдут интервью с незрячими специалистами в самых разных сферах деятельности (причем иногда почти экстремальных).

О том, какие профессии и увлечения могут быть у незрячих и как сам Артем выбрал свой путь, – в нашем интервью.

Артем Аргунов, писатель – Артем, когда вы в 16 лет полностью потеряли зрение, это как-то повлияло на выбор дальнейшего жизненного пути?

– Полная потеря зрения не стала неожиданной. У меня с рождения были проблемы со зрением: близорукость, отслойка сетчатки, нистагм (тремор глазного яблока), так что и до 16 лет зрение в среднем было 10–15%. Впрочем, этого хватало, чтобы гонять на велосипеде, бегать со сверстниками, писать, читать. Однако зрение постепенно падало, так что я, еще окончательно не ослепнув, начал осваивать рельефно-точечный шрифт Брайля.

Учился я на дому, времени свободного было много, да и с ухудшением зрения друзей-сверстников становилось все меньше: они не особо хотели общаться со слабовидящим. Так что я пытался искать разные занятия, чтобы как-то заполнить свободное время – пробовал рисовать, лепить из глины, заниматься резьбой по дереву, играл в шахматы на профессиональном уровне, освоил гитару. В 1996-м году, когда мне было 12 лет, попробовал сочинять стихотворения, писать небольшие рассказы – в итоге одно из многочисленных увлечений потихоньку переросло в нечто большее…

Когда зрение полностью сошло на нет, я, в принципе, уже мог заниматься всем тем, чем занимался, когда оно еще было. Поскольку я уже писал по Брайлю, переход произошел относительно безболезненно. Я продолжал так же читать, продолжал заниматься самообразованием…

– Одно дело – увлечения, другое – профессиональная деятельность, то, за что платят деньги…

– Естественно, я понимал, что должен зарабатывать, и искал варианты. Работал диспетчером на телефоне, затем у меня были онлайн-бизнес и инфобизнес, связанный с аукционами, с нумизматикой. Но при этом не оставлял занятия литературой, к которым добавились и журналистские опыты, потом появился проект «Мир творчества», просуществовавший целых 10 лет.

– Все это звучит достаточно бодро, но это сегодня множество программ для незрячих, позволяющих пользоваться компьютером, смартфоном, искать информацию в Интернете и так далее. В нулевые с этим явно было сложнее…

– Вообще, компьютеры незрячие стали осваивать в конце 1990-х, а у меня первый компьютер появился в 2004-м году, и к тому времени было довольно много людей, которые имели персональные компьютеры с озвучкой, тогда еще на DOC, а потом на 95-м, 98-м Windows.

– Откуда узнавали, что существуют различные программы для незрячих?

– В том числе через Общества слепых: люди, попадая в эти структуры, получали информацию о возможностях. А потом и от других незрячих, которые уже освоили компьютер и Интернет. Соцсетей тогда еще не было, существовали дискуссионные рассылки через подписку по e-mail, и незрячие через эти рассылки обменивались опытом, помогали друг другу. Были рассылки, где незрячие просто общались. Были, где обсуждали, как работать с приложениями или с операционными системами, подсказывали друг другу. Были рассылки литературной тематики, где делились своим творчеством, обсуждали его, записывали аудиоспектакли; музыкальной тематики, где осваивали музыкальные редакторы, учились обрабатывать аудиозаписи и так далее.

Для меня, прежде всего, было важно освоить компьютер, чтобы самостоятельно набирать и редактировать тексты. Ведь я изначально писал шрифтом Брайля, и их могли читать только незрячие, а мне хотелось расширять аудиторию.

Но этим я не ограничился, пробовал все, что можно: и писать скрипты, и создавать сайты, и сводить аудиодорожки – перечислять можно долго.

Но в итоге понял, что невозможно объять необъятное, а что-то мне в принципе неинтересно. Мое – это в первую очередь литература и журналистика.

– Сейчас, когда вы – вполне сумевший реализовать себя профессионально человек, вам приходится сталкиваться с сомнениями со стороны других людей? Например, человек недоумевает: как это, к нему придет незрячий журналист!

– Скорее, напротив – то, что для меня кажется очевидным, банальным, многих людей, которые никогда не сталкивались с незрячими, обескураживает, восхищает, удивляет. В том числе тот факт, что можно вслепую работать за ноутбуком или пользоваться сенсорным телефоном (который сегодня есть у каждого незрячего). Зрячий же, впервые услышав, что я работаю за компьютером, удивляется, как это возможно, я голосом, что ли, наговариваю?

Недавно ко мне домой приезжали журналисты с телевидения, делали репортаж обо мне, о моих проектах. И, когда я выходил их провожать, один из них сказал: «Ой, а как же Артем по ступенькам спустится?» Таких моментов много, они порой вызывают улыбку, порой немного напрягают, но они есть. Я просто понимаю, что человеку, который не сталкивался с незрячими, сложно представить, как это, он беспокоится, волнуется по- своему.

– Вы заметили, что общество стало меняться в отношении к незрячим, и в том числе относительно их профессиональной деятельности?

– Во многом – да, потому что незрячие, по мере развития технологий, выходят в социум. Допустим, в Советском Союзе незрячие жили компактными микрорайонами, работали на спецпредприятиях, и их мало где можно было увидеть. А уж представить незрячего, занимающегося чем-то иным, нежели работа на спецпредприятии… Сегодня ситуация все-таки меняется, хотя по-прежнему есть сферы, где незрячие воспринимаются с огромнейшим скептицизмом и недоверием.

– Где, например?

– Те же преподаватели, допустим, не везде воспринимаются адекватно. Есть вузы, где к незрячим преподавателям нормально относятся, а есть – где смотрят на них как на инопланетян: как это они будут преподавать, если ничего не видят?!

Например, с подобным столкнулся мой знакомый историк. На другого знакомого, выпускника медколледжа по специальности массажист, в поликлинике, куда он пришел устраиваться на работу, тоже смотрели очень косо, хотя, казалось бы, незрячий массажист – это совсем не редкость.

Незрячим часто все еще приходится доказывать, что они тоже многое могут

Я уже не говорю о том, с чем сталкивается незрячий сисадмин, когда приходит устраиваться в фирму, – там часто даже не хотят убедиться, насколько он сильный специалист. Так что незрячим часто все еще приходится доказывать, что они тоже многое могут.

Например, я брал интервью у незрячего яхтсмена Максима Спиридонова, оно должно войти в книгу о различных профессиях и увлечениях незрячих. Он рассказывал, что когда он начал заниматься парусным спортом, ему, вместе с несколькими единомышленниками, пришлось долго убеждать, уговаривать тренера, чтобы тот взял их в ученики. А потом уже и он, и другие тренеры убедились: слепой вполне себе может участвовать в этом виде спорта.

Почему важны несколько метров

– Освоить компьютер, смартфон – важно для незрячего. А чему еще необходимо научить человека, потерявшего зрение?

– Справляться в быту. В центрах реабилитации, например, в Подмосковье, проводится комплексная реабилитация. Человека учат и ходить с тростью, ориентироваться в пространстве, и каким-то бытовым моментам: готовить, убирать, гладить. Плюс, конечно, компьютерной грамотности. У нас в Луганском интернате для незрячих детей учат каким-то элементарным ремонтным работам, починить сливной бачок, краны поменять и так далее.

В последние годы, насколько я знаю, у незрячих, получивших среднее образование в спецшколах, появилось больше возможностей для поступления в вузы, чем было раньше. Понятное дело, что вряд ли полностью незрячий человек может поступить в медицинский вуз, скажем, на того же лора, невропатолога и так далее, но в педагогический, скажем, на истфак или филфак, на иняз или юрфак, – вполне. Я знаю много примеров, когда люди поступают, успешно оканчивают вузы…

Артем Аргунов с книгой «25 невероятных занятий незрячих людей»

– Чем еще, кроме того, о чем вы говорили, могут профессионально заниматься незрячие?

– Да много чем. Почему я загорелся идеей создания этой книги? Потому, что даже меня – человека, по сути, большую часть жизни проведшего без зрения – многие люди, на самом деле, удивляют. Незрячий журналист, незрячий массажист, программист – это буднично, у меня много таких знакомых в окружении.

Но вот незрячая наездница, которая участвует и побеждает в конных турнирах, меня удивляет и восхищает. Или незрячий яхтсмен, о котором я говорил, или незрячий аквалангист. А еще есть незрячие автогонщики, парашютисты, футболисты, художники…

– В книге будут только героические профессии? Ведь это для вас незрячий журналист или программист – буднично и привычно, а для большинства людей – не особенно. Судя, в том числе, по вашему рассказу…

– Нет, конечно, там будут и журналисты, и программисты, и композиторы, и звукорежиссеры… Одна из героинь – Маргарита Мельникова из Екатеринбурга, почти 10 лет назад она разработала и запустила сервис для незрячих «Опиши мне», привлекла волонтеров. Благодаря этому сервису незрячие могут получить описание фото, видео и так далее…

Будет в книге и незрячий юрист – адвокат. Также мой приятель из Луганска, который занимается бизнесом.

– А есть истории незрячих, которые вас особенно вдохновляют?

– Все примеры деятельных людей по-своему вдохновляют. Много лет тому назад в одной из статей я условно разделил незрячих на 3 категории. Первые – это те, которые на всех обижены, живут с уверенностью, что раз они инвалиды, то им все должны помогать. Вторая категория – это люди, которые особо ни к чему не стремятся, они работают на предприятии для незрячих, получают какие-то копейки, и их жизнь замкнута: предприятие–дом–предприятие. И третья категория – это те, которые находят себя в чем-то, к чему реально лежит душа, не важно, массажист он, художник, танцор, педагог, программист, журналист, или вообще предпочел экстремальный вид деятельности. Несмотря на отсутствие зрения, такой человек, с Божьей помощью, преодолевает вполне объективные трудности и реализует себя в том или ином деле.

Каждый незрячий, в чем бы он ни преуспел, восхищает уже тем, что он не сломался

Каждый незрячий, в чем бы он ни преуспел, восхищает уже тем, что он не сломался. Он нашел себя, и он в этом направлении двигается. И, значит, есть чему у него поучиться.

– Были моменты, когда у вас опускались руки?

– Конечно. Например, когда пришлось ликвидировать литературно-музыкальное объединение «Мир творчества». Хорошо помню, как в январе 2012 года возникла сама идея: я сидел, ужинал, и мне представилось, что я организовал крупную компанию, которая занимается поиском малоизвестных, но одарённых авторов, популяризацией их творчества – литературных, музыкальных произведений, наполненных глубоким смыслом, духовным посылом. Представлял, как мы с командой обеспечиваем полный цикл: от печати книги, записи музыкального альбома до их широкой презентации – интервью на радио, телевидении, творческие встречи, концерты, гастроли и так далее. Хотя на тот момент я, во-первых, не был социализированным, у меня был только онлайн-бизнес. Во-вторых, у меня не было никаких организационных способностей, ни опыта, ни связей. И, в-третьих, у меня были проблемы с сосудами, дистония – в таком состоянии из дома-то не всегда выйдешь, не то что заниматься организацией концертов.

Но идея меня не отпускала. Поразмыслив, понял, что могу начать с Интернета – с хорошо знакомой и доступной мне среды. Создал аудиожурнал, выпустил первый номер, и на него сразу же пришел отклик, за пару дней – более 200 комментариев о том, что идея хорошая, надо продолжать.

В итоге была сформирована первая команда единомышленников, а через год мы с ребятами создали онлайн-объединение «Мир творчества», начали составлять поэтические сборники, музыкальные, записывать аудиокниги. В начале 2015-го сформировал уже оффлайн-команду в Луганске, и мы стали одними из первых, кто начал восстанавливать культурную жизнь в регионе, едва отошедшем от тяжелых боёв.

Мы стали одними из первых, кто начал восстанавливать культурную жизнь в регионе, едва отошедшем от тяжелых боёв

Мы проводили около 100 мероприятий в год: это и два музыкально-поэтических фестиваля, и различные творческие встречи, концерты, телемосты; привозили музыкантов из Москвы; на радио – на всех шести республиканских радиостанциях – выходили наши авторские программы. Мы ездили на гастроли: в Курск, в Краснодар, в Москву и область...

Когда все это, в силу разных причин, пришлось закрыть, было очень тяжело и больно. Я опять оказался в четырех стенах, не понимая, куда мне двигаться, чем заниматься. Спасала только молитва, потихонечку Господь помог из этой ямы выбраться. Я окончательно нашел себя в журналистике, начал издавать уже целиком авторские книги.

Так что – да, бывает, накрывает. Тут главное – правильно относиться ко всему, молиться и понимать, что Господь не оставит, если ты делаешь что-то благое, не вредное тебе и полезное ближним.

Главное –молиться и понимать, что Господь не оставит, если ты делаешь что-то благое, полезное ближним

– Вы говорите: «Я был не социализирован». Это ведь сложный процесс – выход в социум, как он у вас происходил?

– Непросто. Около 10 лет, по сути, я был дома: бизнес – онлайн, заработок – онлайн, продвижение книг – онлайн. Общение со сверстниками случалось раз в полгода, как праздник. Мой очный круг общения – только родственники. А потом, когда создал «Мир творчества», начались первые выходы в свет – где-то раз в месяц-два приглашали в библиотеку. В 2013-м году неожиданно пригласили на телевидение – выступить, как главного редактора аудиожурнала «Мир творчества».

Когда в 2015-м году сформировалась команда единомышленников, произошел очень резкий взлет в смысле преодоления себя. Например, назначена репетиция мероприятия, ребята собираются, нужно брать такси, ехать к ним, а у меня самочувствие, мягко говоря, не очень хорошее, дистония, кружится голова. Еще полгода тому назад, когда не было команды, в этой ситуации бы просто сидел дома, выпил таблетку, укутался в одеяло и так пытался бы прийти в себя. А сейчас все по-другому – люди в меня поверили, они приехали репетировать, и я, как руководитель, не могу их подвести. Это очень сильно мобилизовывало все внутренние ресурсы и помогло преодолеть в том числе дистонию.

В тот год было прямо очень много приглашений от библиотек, Дворцов культуры организовать различные мероприятия. То есть мне пришлось не только управлять командой, но и вести переговоры с директорами ДК, с директорами библиотек, с республиканскими министрами. И смена ситуации произошла быстро. Еще вчера я сидел дома, никуда не выходил, а сегодня управляю командой и переговариваюсь с министрами. Конечно, пришлось на ходу многому обучаться: и себя переламывать, и учиться разговаривать на таком уровне, и за полгода приобретать навыки, которые приобретаются за 3–5 лет. Но это все было очень интересно и очень воодушевляюще.

– А сейчас бывают моменты, когда снова нужно учиться преодолевать себя?

– Конечно. Долгое время я практически не ходил самостоятельно. Только если на своей улице. Пока была команда, я предпочитал по городу передвигаться с кем-то. Потом, когда «Мир творчества» распался, встал вопрос, как быть дальше. И вот, я начал учиться ходить с тростью и навигатором. Я живу в частном секторе, у нас спокойная тихая улица, и мне казалось невероятным выйти в центр, где движение, перекрестки, шумно и гулко. Но я начал постепенно делать первые шаги. Вот – впервые прошел 100 метров с тростью, впервые вышел на соседнюю улицу, впервые пересёк дорогу – и радуюсь. Ну и что, что у меня столько незрячих друзей, которые путешествуют по городам и странам, ведь это хоть и маленькое, но моё собственное достижение.

В конце декабря я обычно пишу себе задачи на следующий год, которые хочу решить. И вот, среди прочего там было – дойти самостоятельно до храма (а ближайший от меня – в центре города, на самой оживленной улице), дойти до почты, до библиотеки, которые также расположены в центре города. И вот, уже в июне, в июле я не только этих целей достиг, но и некоторые перевыполнил – научился в храм ходить двумя путями. Теперь я могу сходить на службу или просто зайти помолиться не тогда, когда кто-то может меня отвести, а когда сам чувствую потребность в этом. Продалась книга – мне не надо просить родителей, чтобы они отправили. Пригласили на мероприятие – опять же, не нужно никого просить. Собрался и сам пошёл туда, куда тебе необходимо.

– Люди на улицах предлагают помощь?

– Да, причем вокруг довольно много отзывчивых людей! На перекрестках было уже столько ситуаций, когда машина останавливается, водитель открывает дверь: «Вам помочь перейти?» Один раз было даже так, что машина проехала, но человек остановил ее метров за 200 и вернулся: «Я проезжал, вижу, вы стоите. Давайте я помогу вам перейти».

– Что вы посоветуете человеку, который потерял недавно зрение?

– В первую очередь – не отчаиваться. Понимать, что потеря зрения – это не завершение жизни. Да, она круто изменилась, да, нужно будет адаптироваться в новых условиях, да, в чем-то будет сложнее, непривычно. Но с Божьей помощью можно найти дело, к которому лежит твоя душа, и удовольствие получать от него, и людям пользу приносить, и жить нормальной, полноценной жизнью.

Родным, близким незрячего хотелось бы тоже пожелать терпения. Если человек во взрослой жизни потерял зрение, для него это огромный, колоссальный стресс. Это тяжело, но не критично. Руки-ноги есть, голова есть, поэтому в целом человек может вполне себе полноценно жить.

С Божьей помощью можно многое преодолеть. Когда я стал заниматься ходьбой с тростью, взял себе за привычку – перед тем как выйти, обязательно прочитаю «Отче наш», чтобы Господь меня направил, уберег на пути. И было много интересных моментов: приближаюсь я к какому-то сложному для меня отрезку пути, но еще не подошел, просто знаю, что он будет через 50 метров, и вдруг ко мне подходят люди и предлагают помощь. При этом они-то не знают, что тот участок сложен из-за большого открытого пространства, из-за изгиба тротуара или ещё чего-то подобного, для них он – обычная дорога. И подобное случалось очень много раз. Как иначе объяснить, если не Божьей помощью?

Надо просто не останавливаться и понимать, что тебе нужно идти вперед, а Господь точно не оставит.