Трепетный огонек этой свечи, зажженной в столице Китая в час начала поминальной службы в Краснодаре – месте последнего земного служения митрополита Виктора (Святина), слился со светом множества поминальных свечей в Свято – Екатерининском, «Красном», как его называют в народе за красоту, храме Краснодара. И в живом язычке пекинской свечи привиделся недалеко от половинки мемориального камня, накрывавшего в свое время колодец, в который сбрасывали ихэтуани тела умученных ими китайских православных, – привиделся красавец храм Всех Святых Мучеников, представлявший гордость Миссии и ее несомненное украшение.
Из склепа этого храма, по свидетельству родной сестры владыки Виктора (Святина), записанному с ее слов ее родной дочерью – Ксенией Кепинг, в 1947 году архиепископ Виктор (Святин) вынужден был вывезти гробы с останками Алапаевских мучеников на территорию миссийского кладбища и поместить их в склепе церкви в честь Серафима Саровского. Интересно, что в свое время новую бронзовую арматуру для гробов Алапаевских мучеников, оставшихся в Пекине, изготовил на свои средства Борис фон Кепинг, внук которого читал теперь молитву перед поминальной свечей в Пекине.
Позволю себе кратко напомнить читателям известные факты: в ночь на 18 июля (все даты – по новому стилю) 1918 г. большевиками было совершено очередное злодеяние – убийство под Алапаевском членов Августейшей семьи Романовых и их ближайших соратников. В октябре того же года тела невинно убиенных были обнаружены, освидетельствованы, обмыты и уложены во гробы, которые были помещены в кладбищенской церкви Алапаевска. 18 октября 1918 г. гробы были торжественно перенесены в Свято – Троицкий собор Алапаевска и помещены в соборном склепе. 14 июля 1919 г. в сопровождении игумена Серафима (Кузнецова) и двоих послушников восемь гробов в товарном вагоне отбыли по железной дороге из Алапаевска в Читу, а в конце августа 1919 г. были помещены в женский Свято-Покровский монастырь Читы. В марте 1920 г. гробы с телами мучеников отправились по железной дороге из Читы в Китай. В середине апреля 1920 г. все восемь гробов через Харбин прибыли в Пекин, в котором на дату их прибытия в столицу Поднебесной действовало предписание, запрещающее вносить в город тела умерших. Территория же Российской Духовной Миссии в Китае располагалась внутри городской стены, в ее северо– восточном углу. Поэтому внести гробы на территорию Миссии не представлялось возможным. Все гробы с телами мучеников были помещены в подземном склепе церкви в честь Серафима Саровского, которая располагалась в центре миссийского кладбища, находившегося за городской стеной (ворота Андинмэнь) к северо-западу от территории РДМК. В ноябре 1920 г. два гроба – с честными мощами Великой княгини Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары были вывезены из Китая в Иерусалим. Есть свидетельства, что останки князя Владимира Палея были по распоряжению его матери преданы земле на кладбище Миссии. Но остальные гробы продолжали пребывать в склепе церкви в честь Серафима Саровского на миссийском кладбище. После оккупации Японией Китая и переменой политической обстановки в 1938 г. начальнику последней, двадцатой, Российской Духовной Миссии в Китае архиепископу Виктору (Святину) удалось получить разрешение пекинских властей и перенести оставшиеся в Пекине гробы Алапаевских мучеников в склеп храма в честь Всех Святых Мучеников в центре территории РДМК. Но на этом скорбные путешествия останков Алапаевских мучеников не закончились. В 1947 г. в связи со все более овеществлявшейся угрозой прихода к власти коммунистического режима, святыни были вывезены с территории Миссии обратно на миссийское кладбище. Руководить этой тайной операцией владыка Виктор (Святин), до пострига – офицер Русской армии Леонид Святин, поручил своему верному соратнику – дьякону Михаилу Решетникову. Борис Александров вспоминает, что бабушка рассказывала ему о подводах с «шанцевым инструментом», которые готовились в Миссии для перевозки гробов Алапаевских мучеников на миссийское кладбище. А его дед – Борис Михайлович фон Кепинг, артиллерист Русской армии, хранил молчание об этой операции и не посвящал в ее детали даже самых близких членов семьи. Просто молился об Алапаевских мучениках всю свою жизнь. Офицеры, как известно, не становятся «бывшими».
Сохранилась таки до наших дней.
С запада к миссийскому кладбищу примыкало «новое», заложенное в 1900 г., совсем небольшое – на 50 могил – военное кладбище.
Последняя служба в церкви Св. Серафима Саровского была совершена в 1962 году. Затем помещение церкви стали использовать под склад – было у кого перенимать подобный опыт. В 1986 году храм снесли.
Но по глубочайшему убеждению албазинцев, предки которых принимали участие в операции по перезахоронению Алапаевских останков и мощей 222 китайских мучеников, предусмотрительно забетонированный владыкой Виктором (Святиным) склеп при сносе храма не тронули. Косвенное подтверждение этому я получил несколько лет назад в разговоре с дорогим моему сердцу человеком – товарищем Ли Юэжанем, отошедшим ко Господу в 2003 году. Светлой памяти Александр Михайлович, как он именовался по-русски, был, пожалуй, последним в Китае переводчиком «старой гвардии», который обеспечивал общение великих вождей двух братских народов: Сталина и Мао. Я как сейчас слышу его смачно пересыпанный русскими прибаутками рассказ о том, как менее великий вождь страны Советов Никита Сергеевич Хрущев «хитро» убеждал товарища Мао в необходимости введения совместного командования китайским ВМФ... Но дело не в этом. Товарищ Ли неоднократно упроминал забетонированный склеп в парке «Цинняньху».
Здесь и лежит с тех пор, думается, эта половинка плиты, на которую поминальную свечу мы пока ставить не стали.
При написании статьи использованы материалы из опубликованных работ Ксении Борисовны Кепинг, Георгия Васильевича Мелихова, Аиды Семеновны Ипатовой, Любовь Петровны Миллер, о.Дионисия Поздняева, а также собранные из разных открытых источников Борисом Александровым и автором.