Безоблачное счастливое детство Вани окончилось в 1917 году. «Наступило время такое, — говорил впоследствии отец Иоанн, — когда все и всех охватила тревога за будущее, когда ожила и разрасталась злоба, и смертельный голод заглянул в лицо трудовому люду, страх перед грабежом и насилием проник в дома и храмы. Предчувствие всеобщего надвигающегося хаоса и царства антихриста охватило Русь».
С болью сердца вспоминал батюшка, как Орел прощался с российским христианским укладом жизни. Замолкла перекличка колоколов… Поехали в никуда на повозках, груженных гробами со скарбом, ветхие старицы из упраздненного Введенского монастыря. Радость жизни сменилась ежедневным ожиданием грядущей беды.
Ване исполнилось всего семь лет, но перемены в жизни были так вопиющи, что не могли остаться незамеченными восприимчивой детской душой.
Показательные суды над дорогими сердцу людьми, над владыками Серафимом (Остроумовым) и Николаем (Никольским), над священниками сначала повергли в недоумение, но быстро заставили повзрослеть в размышлениях над всем происходящим…
И сам батюшка через много лет утешал смятенные души: «Я ведь человек-то старый, и во времена моей молодости, когда явно сокрушались устои былой жизни, облагодатствованные люди не дерзали объявить то время концом истории. А нынче дерзких много, а жить надо, спасаться надо, и милость Божия и теперь все та же».