«Главное, чтобы пылало сердце за всю вселенную, за весь мир…»

В ноябре, по традиции, в Москве прошел XI Международный благотворительный кинофестиваль «Лучезарный Ангел», на который в качестве гостей Святейшим Патриархом Московским и вся Руси Кириллом были приглашены представители Элладской Православной Церкви. В составе греческой делегации Россию впервые посетил насельник монастыря Кутлумуш на Святой Горе Афон иеромонах Анастасий (Топоузис). Отец Анастасий сорок лет пребывает на Афоне, он долгое время был учеником старца Паисия Святогорца, известен как художник и автор книг, в том числе, для детей. В Москве отец Анастасий побывал в нескольких монастырях, в рамках фестивальной программы встречался с деятелями культуры, кинематографистами. В Новоспасском монастыре состоялась также его встреча со слушателями Православного лектория Высших богословских курсов при Московской духовной академии. В этой беседе приняли участие господин Александрос Галанопулос – представитель епископа Абидосского Кирилла, и игумен Киприан (Ященко), проректор Высших богословских курсов, заведующий Педагогическим кабинетом МДА, руководитель продюсерского центра «Покров», силами которого был снят шестисерийный фильм о старце Паисии Святогорце.

В начале встречи выступил господин Галанопулос с докладом о связи искусства с христианской духовностью. Основная мысль его доклада заключалась в том, что кинематограф, как один из видов искусства, может стать инструментом общения человека с Богом и служить раскрытию и становлению духовности человека. Наша евангельская обязанность проповеди православия осуществляется через диалог Церкви и мира: «Не будем забывать, что этот диалог является не просто пастырской, миссионерской деятельностью, – он является миссией по спасению, которую осуществляет Церковь во всем мире».

Мы публикуем основные моменты беседы со старцем Анастасием и его ответы на вопросы аудитории.

Иеромонах Анастасий: Хотите, чтобы я выступил? Или, может быть, выключим свет и помолимся часочек?

(Из зала: И то и другое можно?)

Иеромонах Анастасий: Нет. И то и другое не получится.

(Из зала: Пусть батюшка за нас помолится…)

Иеромонах Анастасий:  Ну, вы знаете, нужно, чтобы человек трубку телефона тоже поднимал. Потому что когда звонишь, звонишь, и никто не отвечает, – ничего не выходит. Если я буду один молиться, то никакого общения не получится <…>

Итак. Какую связь может иметь исихазм с кинематографом? Существует духовное телевидение. «Я зажигаю свою печку на Афоне, смотрю на нее, и для меня это телевизор», – это говорил старец Паисий. И глядя в этот духовный телевизор, можно увидеть себя, можно увидеть своего брата, можно увидеть святых, можно увидеть весь мир. Как позавчера сказал игумен Киприан, которого я очень люблю, ценю и уважаю, несмотря на то, что знаю его достаточно небольшое время, – он сказал, что мама ему говорила: в тишине рождаются великие вещи. Я ему ответил: «Ночью рождаются великие вещи» <…>

Что такое исихазм – это какое-то движение, или духовное состояние? Я хотел поговорить об исихазме на Афоне и его связи с Россией… Конечно, мы могли бы здесь просто зачитать длинный список из имен святых и современных Афонских старцев: Григорий Палама, Григорий Синаит, Сергий Радонежский и так далее… Что это − прекрасная богословская литература, которую мы читаем для своего удовольствия, или это действительно образ жизни? Много можно спрашивать и говорить об исихазме. Спрашивать о том, каково его значение, каково его применение. Параллельно можно привести и аргументы, которые доказали бы нам ценность того, что мы называем исихазмом.

Представляется, что эта вещь, существуя на протяжении стольких веков, существует и сегодня – во всем христианском мире. Мы это видим, видим на примере отцов, которые продолжают жить в рамках исихастской традиции… Но мы в любом случае закончили бы перечислением длинного списка греческих и русских имен, – это были бы святые отцы, люди, которые написали жития святых, которые писали богословские тексты, это были бы известные и неизвестные имена… Но мы не будем сейчас этого делать. Я думаю, вы можете сами в интернете посмотреть, что такое исихазм, с теоретической точки зрения, чтобы я лишнего вам тут не болтал… А я вам лучше расскажу историю.

Отец Тихон[1] был русский. И он всю свою жизнь прожил на Афоне. Он был иеромонахом в великой схиме и только в последние годы его жизни у него был послушник Паисий (старец Паисий). Когда старец Тихон начинал Божественную литургию, он… забывал закончить. Паисий пел, он пел и пел… А Тихона там уже не было… Остальное поймите сами.

Вот что значит настоящая жизнь. В жизни монаха всегда есть радость. Если радости в жизни нет, значит, никакого нет смысла существовать. Всё это Воскресение. Как можно жить после Воскресения? Можно жить только в состоянии полноты Воскресения...

Давайте вернемся, однако, к нашей теме. Афон и Россия, с точки зрения географии, находятся на достаточно большом расстоянии друг от друга... А в духовной жизни мы находимся очень близко. Однако на нашей духовной границе всегда ведется борьба. И это хорошо. Потому что когда мы начинаем ссориться, мы тесно соприкасаемся друг с другом, и примиряемся, и идем дальше вместе. Почему? Потому что существует покаяние, которое является в величайшей точке исихазма. Наши духовные связи и наша общая духовность могут быть определены не с помощью географических рамок, − но только через вселенский характер нашей Церкви, через наших вселенских святых, которые нас объединяют. И таким образом, православные догматы объединяют людей, несмотря на то, что они могут находиться далеко друг от друга. Святой Дух ставит на нас общую печать. И мы с вами сейчас разговариваем на совершенно разных языках, но, поскольку мы имеем общую веру, мы можем спокойно общаться. Так и дух исихазма, который происходил из афонских обителей, перешел в Россию. И явился основой для духовных подвигов, плодами которых я восхищался здесь. Простите меня, пожалуйста, я не могу сдержать слезы. Я первый раз сюда приехал и увидел ваши святыни российские…

Афонский дух исихазма, если его истолковывать и рассматривать в том виде, в котором его испытывали и жили им наши святые отцы, − это наши корни. Если отрубить корни, то все дерево засохнет. Это и есть та основа, на которой мы ткем нашу жизнь. И я думаю, что именно на этой основе создается современная жизнь на Афоне, в Греции, в России и во всем мире, который верует во Христа.

Вы знаете, очень часто тот Бог, в которого мы верим, может и не существовать: Бог, в которого мы верим. Старец Паисий говорил: «Все, что делает Церковь, не может быть ошибочным». То есть, я хочу сказать, что Бог, в которого каждый из нас, индивидуально, верит так, как его себе представляет, согласно своим индивидуальным особенностям, – может не существовать. А тот Бог, в которого верит наша Церковь, конечно, существует. Бог – Спаситель мира; и мы приобщаемся к Нему через божественное Причастие.

Я не знаю, почему Россия так прикрепилась к Афону… Западные христиане в годы правления Патриарха Иоанна пытались разрушить монастыри на Афоне, взять их в свое владение. Им нужно было это только для того, чтобы потом ступить своей ногой на Россию. Униаты тоже пытались разрушить Афон, преследуя только эту цель, потому что Россия всегда прислушивалась к тому, что происходит на Афоне. Но одни мысли в голове у Папы Римского и совершенно по-другому управляет Богородица…

Говоря о связях Афона с Россией, также можно говорить о духовных заимствованиях, потому что мы друг друга обогащаем. Это взаимное обогащение. С одной стороны, «Добротолюбие», которое мы вам даем. С другой стороны, – Киево-Печерский патерик, который даете вы нам, и другие книги, которые являются нашим общим духовным чтением. И все это позволяет людям в современном мире достигать общей цели. А общая цель наша есть спасение, которое может быть достигнуто только через Церковь.

Этот духовный путь во все времена вдохновлял христиан на Афоне, в Греции, в России. (У нас, конечно, были и споры. Например, вопрос о том, когда готовить кутию – по субботам или по воскресеньям… Но, мне кажется, такие споры вообще не существенны.) Я думаю, что это можно было считать предлогом к возрождению исихастской традиции в духовных внуках тех отцов, которые эту традицию создавали. Таким образом, и Никодим Афонский и Макарий Коринфский[2], снова напечатав и сделав достоянием народа тексты исихастской традиции, которым они сами следовали, привели к тому, что возродилась духовная жизнь не только в Греции, но, и, через Грецию, у вас в России.

А что, весь вопрос заключался только в том, чтобы снова показать народу эти тексты? Это автоматически нам прибавляет добродетели? Сразу позволяет нам совершать духовные подвиги? Или это просто приятное духовное чтение, которое утешает наши сердца?

Они должны претвориться в действие, они должны стать образом жизни. Россия получила многое от Афона. Но и Афон тоже принял многое из России. Иногда это происходило непосредственно сразу, иногда темпы были очень медленными… Многие думали, что Октябрьская революция могла остановить это взаимное влияние. (Вы знаете, у нас сейчас в Греции очень сложная ситуация. Нас пытаются сделать атеистами, потому что никто не понимает, что происходит в России…) Итак, раньше были уверены, что после революции Россия станет атеистической, и что жизнь мира будет зависеть полностью от Запада. («Запад» мы здесь можем в кавычках использовать, подразумевая темноту, тьму...)

Согласно моей точке зрения, – ничего не остановилось. Наоборот, в это время все развивалось очень сильно и ярко, и двигателями этого процесса были бабушки и дедушки, которые тайным образом продолжали традицию в своих домах<…>

Архиепископ Анастасий[3] в Тиране построил огромный храм Воскресения. Первый раз, когда он туда зашел, его забрасывали камнями. А он, уходя, сказал: «Я из этих камней сделаю Церковь». И то, что смогли сохранить эти бабушки в Албании, и здесь, – и стало Церковью. Церковью настоящей, Церковью духовной. Я надеюсь, что и в Греции эти бабушки и дедушки смогут сохранить традицию (хотя и сомневаюсь, потому что нас сейчас совершенно разрушает телевидение…)

Вы знаете, что традиция сохраняется, в том числе, и с помощью святых текстов, которые мы перечитываем, о которых мы говорим, но – прежде всего – благодаря молитве, которая на Афоне совершается непрерывно. Молитве за весь мир. Мы говорили вначале о том, что все хорошее происходит ночью. Так вот, знайте, что каждый вечер, когда вы ложитесь спать, три тысячи монахов на Афоне просыпаются, чтобы начать свою ночную молитву за весь мир. Каждый раз, когда вы ложитесь спать, или другие люди начинают иного рода бодрствование – походы по барам, дискотекам, – на Афоне монахи бодрствуют всю ночь, чтобы своей молитвой поддержать современный мир <…>

Наши параллельные пути, России и Афона, и все те связи, которые уже созданы были в течение многих лет между нами, не были напрасными, а, наоборот, стали причиной нашего общего возрождения. Вы знаете, в тот день, когда я уезжал с Афона, чтобы ехать сюда, в Россию, – на Афон приехали семьсот русских...

Это возрождение нас защищает: мы видим, что мы не должны уходить из Церкви. Потому, что Церковь это Тело Христово, и она никогда не ошибается. Люди делают ошибки, даже Патриарх, и владыки…

Когда Иоанн Златоуст был изгнан в Абхазию, его ученики прислали ему послание, в котором говорилось, что Астерий, митрополит, стал монофизитом. Они ему написали: «Мы уходим из Церкви». И знаете, что он им ответил? «Вы не уйдете… Вы должны остаться в Церкви. Потому, что Церковь это Тело Христово». Всякие люди, которые придерживаются учений, отходящих от основного учения Церкви – староверы, анти-такие, анти-сякие, всякого рода «анти-» – они уходят. Они пытаются создать какое-то духовное «течение», уводящее из Церкви, и сами – исчезают. Вот в Греции – старостильников становится все меньше и меньше.

Удел Богородицы – Афон – является очень важной частью Земли, на которой каждый день по благодати Божией, под покровом Божией Матери совершается молитва. И там продолжает существовать и сохраняться то, что мы называем исихазмом. Но это касается не только тех, кто живет там.

…Есть такая штука – сообщающиеся сосуды. Если налить в один, – во всех будет одинаково. Именно это делает Церковь. Христос дал всем равно, дело теперь в нас. Каждый из нас получает ровно то, что дает. Сколько вы даете Христу? Обычно, семьдесят процентов себе, тридцать Христу. Значит, тридцать вы и получите в ответ. А на семьдесят будет пустоты. Нужно отдавать все сто процентов, чтобы получить сто процентов<…>

Я хотел бы, чтобы с помощью молитвы Пресвятой Богородицы и святых, которые жили в исхиатской традиции: святого Георгия, святого Сергия, – мы все достигли того состояния, при котором могли бы отдавать на все сто процентов, чтобы получать, соответственно, так же. И во время Божественного Причащения мы должны чувствовать Причастие своей кожей. Когда мы причащаемся Телом, Кровью Христовыми, тогда в нашей крови течет Кровь Христа. Я по воскресеньям выезжаю с Афона, езжу в маленькую деревушку на Халкидиках (там в церкви нет священника). И бабушки приводят туда своих внуков на Причастие. Они Божественное Причастие называют «маленькой Пасхой» <…>

Я, действительно, именно этого желаю вам от всего сердца, и простите, что я иногда тут не могу сдержать слезы, потому что сегодня у меня был такой прекрасный день, так же, как и вчера и позавчера. Я очень тронут вашим благочестием (которое может быть, конечно, и наносным, напускным, я не знаю…) Мы сегодня прямо с утра ездили к святой Матроне со всей нашей делегацией. Мы там спросили одну женщину, которая стояла в очереди: «Сколько вы ждете?» Она сказала: «Два часа».

В Греции это невозможно. Мы сейчас катимся совершенно в другом направлении. Может быть, вас этому научила Октябрьская революция – в очереди стоять… Ну, в таком случае, нужно не забывать, что всё, что мы делаем, – это не напрасно. И завершая, я бы хотел сказать вот что (в отношении того, что это не напрасно), только что пришло в голову: на Афоне в монастыре Симонопетра есть десница святой Марии Магдалины, которой она пыталась прикоснуться к Христу. Эта десница – нетленная, кожа на ней имеет постоянную температуру тридцать шесть и шесть – можно ставить градусник. Именно этой рукой она держала благовония, когда шла к Христу, когда пошла найти Его тело после Его смерти. И что она нашла? Воскресение. И через исихазм, через тишину, мы можем найти Воскресение.

Мир всем.

Ответы на вопросы

– В какое время ночи лучше молиться православным мирянам, имеющим благословение на ночную молитву?

– Ответ в самом вопросе. Если есть благословение, значит, Вам сказали, когда молиться. Спрашивать у одного, у другого, а потом говорить: «Отец Анастасий нам сказал так, отец Киприан сказал так, а отец Игорь так… Будет салат оливье <…>

– Как будут реагировать афониты, если на Афоне установят в 2016 году григорианский календарь?

– В этом году в Польше изменился календарь[4]… Главное – не уйти от Церкви. А календарь – это повседневность. Старец Паисий говорил, что очень большим и благословенным делом была смена календаря. Потому что монахи Афона окормляют много женских подворий. Старец может, таким образом, отпраздновать Рождество на подворье, а потом приехать на Афон и еще раз отпраздновать Рождество… Вы знаете, если не ходить каждое воскресенье в церковь, то нам вообще непозволительно что-либо говорить. (Я не говорю «каждый день» – каждое воскресенье. Я духовник, и ко мне приходят люди на исповедь и говорят о страшных грехах. И я всем даю одно послушание: каждое воскресенье ходить в церковь. – «О! Это очень тяжело!» Я говорю – ну, ладно, раз в две недели…)

– Отец Анастасий, как на вашу жизнь и духовный путь повлияли старец Паисий и другие афонские подвижники.

[Комментарий переводчика: отец Анастасий написал книгу, которая называется «Афонские диптихи». Когда она выйдет в русском переводе, вы там прочитаете ответ на этот вопрос.]

– Расскажите подробнее о старце Паисии Святогорце. Какой он был человек?

– Я не буду вам о нем говорить. Я вам расскажу об Антонии Великом. Жили-были три монаха, которые решили каждый год встречаться с Антонием Великим. Один был высокий, другой поменьше, а третий совсем маленький. Высокий пришел и очень много всего говорил. Тот, кто был пониже, говорил меньше. А маленький совсем ничего ни разу не сказал. И так было три-четыре года подряд. И через три года Антоний Великий говорит самому маленькому: «Ты три года приходишь ко мне и ничего не хочешь сказать?» Он ответил: «Мне достаточно тебя видеть, отче». Вот таким отец Паисий был старцем. Ты к нему подходил, и больше не существовало вопроса. <…>

Отец Паисий в своих беседах говорил, что если тебя хулят, то терпи. Но если хулят монашеский или священнический чин, то надо противиться этому.

Алексанрос Галанопулос: однажды я поехал на Афон, пытаясь найти духовных людей. Старец Паисий тогда уже почил. Я был во многих монастырях, хотел найти человека, который мог бы мне помочь. Примерно через неделю я решил вернуться домой. Я уже сидел в автобусе, чтобы ехать в Салоники, и там, кроме меня, никого больше не было. И вдруг заходит монах и, несмотря на то, что весь автобус был пустой, садится рядом со мной. Он был полного телосложения, поэтому прижал меня к окну. А мне было немножко стыдно просить его пересесть, или попросить у него разрешения, чтобы я пересел. Весь автобус-то был пустой…

Мы поехали. Вдруг он начинает со мной разговаривать и никак не может успокоиться. Он мне рассказал кучу разных историй. У меня голова кругом пошла. Мне было стыдно просить его, чтобы он замолчал, поэтому я по большей части смотрел в окно и не слушал то, что он рассказывал, а наблюдал за пейзажами, которые пробегали за окном. Когда мы уже должны были приехать, он вдруг попросил меня обменяться с ним адресами. Говорит: «Я хочу тебе написать письмо и хочу, чтобы ты мне прислал открыточку, что у тебя все нормально, когда ты приедешь в Афины…» Я даю ему свой адрес, пишу на бумажечке, а он говорит: «А ты возьми мой адрес. Вот здесь, на чеке почтовом. Я уже стар, мне очень тяжело писать». Ему, действительно, было лет семьдесят шесть-семьдесят восемь.

Он сказал: «Прости, я не могу сам писать, потому что, давно уже, ко мне в келью пришли грабители и, поскольку мне нечего было им дать, они взяли мой топор и отрубили мне руки, кисти». И только тогда я посмотрел на его руки… Они были не отрублены, а перерублены, и он не мог ничего ими брать. Он сказал: «Я понял, что этих воров прислал мне Господь. Я хотел жить как отшельник, предаваться молитве, но после того, как это случилось, я вернулся в монастырь, и в монастыре для меня было полезнее оказаться».

Этот человек заставил меня понять, что значит святость. Почтовый чек был чеком на посылку, которую он послал в тюрьму какого-то другого греческого города. Тем ворам, которые ему отрубили руки. На этом чеке было написано содержимое посылки. Там была большая сумма денег, одежда, книги и письмо от него. Он уже ездил, оказывается, к ним, и после личного посещения их в тюрьме, начал посылать им посылки. Этот человек в своей жизни действовал по-иному – у него был Христос. Может быть, он сам и был грешником, я не знаю… Но что есть чудо? Это маленькое окошко, через которое мы видим, как просвечивает на секунду та жизнь, которой жили люди до падения. Это жизнь, в которой нет смерти, нет боли, нет болезни, но только любовь Христа. И я думаю, что со мной рядом тогда был святой человек. А вы знайте: святых Паисиев на Афоне много.

Иеромонах Анастасий: это отец Александр. Он родился в Австрии. Он был насельником в монастыре Григориат, потом уехал оттуда, жил как отшельник возле Кареи. И он, конечно, сейчас еще жив. Сейчас он живет в монастыре Григориат. И кается.

– Точно ли Бог не посылает испытаний выше сил, если неблагочинства слишком много в Церкви? Как сохранить веру и чистоту, как мыслить?

– Был человек, у которого были проблемы. И он говорит: «Господи, почему Ты мне дал этот крест?» И вот один ангел его взял и отвел на луг, где было много крестов. Высокие кресты, до неба. Огромные. И был там и маленький крестик. Ему ангел говорит: «Выбирай, какой тебе крест нравится». Он выбрал маленький. «А вообще-то это твой и есть», – сказал ангел…

Мы несем свой крест, только слишком много жалуемся.

– Как печалиться о своих грехах и быть в радости?

– …Радость приносит только покаяние, потому что это и есть жизнь настоящая.

– Объясните, что такое покаяние? Как обеспечить чувство покаяния перед исповедью? Как раскаиваться в том, что сделал?

– Люди спросили у Святого Иоанна Предтечи: что нужно делать, чтобы спастись. Он им сказал: «Каяться, потому что близится Царствие Небесное. Воскресение». Пришли солдаты и спросили: «А нам что делать?» «Не клевещите на своего ближнего». Потом пришли и мытари, спросили: «А нам что делать?» «Не берите больше того, что говорит закон». Потом пришли евреи. И сказали: «Ты что тут делаешь? Ты знаешь, кто мы такие? У нас отец Авраам». Он сказал: «Из этих камней Господь сделает своих детей. А вы будете детьми гадюки»[5]. <…>

– Что такое послушание? Кого и как мы должны слушаться? Кого в первую очередь, кого во вторую?

– Прот[6] на Афоне, может быть, самый младший из афонских монахов – по постригу и возрасту, и пребывает на Афоне семь лет. А я, с Божией помощью и с помощью Богородицы, уже сорок лет на Афоне. Но, поскольку у него есть посох Богородицы, я всегда кланяюсь ему, а он даже не священник, он не в великой схиме и не духовник. И я целую ему руку. И когда я служу, я всегда делаю ему поклоны.

Святой Варсонофий, один из величайших отцов и аскетов, однажды собрал братию своего большого монастыря и сказал: «Вы знаете, через три дня я умру». А ему братия говорит: «А ты нас спросил? Что значит – я умру?» Он говорит: «Ну ладно, я завтра скажу». Говорит: «Я через пятнадцать дней умру. Приходите, я вас благословлю и определю своего наследника». И вот, к нему подошли все братия, если я правильно помню, девяносто два человека, и он никого не назначил своим преемником, но сказал: «Подождите, кого-то не хватает». Они говорят: «Нет, все мы здесь». А был у них один послушник, Элиан, который на кухне тарелки мыл в это время. – «А где же Элиан?» И когда тот пришел, святой Варсонофий назначил его игуменом. И все слушались его.

– Какие послушания были у старца Анастасия на Афоне?

– Есть такое изречение: если хочешь выгнать монаха из монастыря, не давай ему послушания…

У нас каждый год меняется послушание – первого января. Больше одного года одно послушание не длится в монастырях. Например, один год я   исполнял послушание секретаря. Я даже не ходил в рясе, общался с миром, по телефону разговаривал… Год прошел, это был самый лучший год. Я думал, меня там оставят на второй год, потому что я так хорошо работал… Идем мы, значит, на собрание, где нам дают новые послушания. Я тогда был диаконом. – «Диакон, а на этот год ты будешь посудомойкой». Вот так. А потом я в трапезе работал. Однажды мне один монах говорит: «Игумен сказал – вечером не будет трапезы». Наступает час трапезы, игумен говорит: «Пойдемте, потрапезничаем», а у нас ничего нет. – «Как это нет? Ну-ка, готовь сейчас». И я готовлю: мед, чай, орехи, хлеб… такой радостный: «Вот, смотрите, еда есть». Игумен говорит: «Встань под люстру». И пока все ели, я под люстрой отбивал поклоны. И говорил: «Простите меня, отцы, поскольку я – лентяй…»

Я очень люблю нашего старца, потому что этот человек от Бога. Это милейший человек…

– Как узнать – создавать семью или принимать монашество?

– Апостол Павел об этом говорит. Он говорит: «Хорошо, чтобы вы были как я, но кто может вместить, пусть вмещает». Кто как может. Что лучше? То, чего хочет Бог. Когда мы в Церкви, мы не делаем ошибок.

– Как выбрать духовника?

– А разве сам человек выбирает духовника? Рука Божия вас возьмет и отведет… Это отца Киприана надо спрашивать…

Игумен Киприан: Можно и специальной молитвой молиться, чтобы Господь устроил такое духовное родство между священником и мирянином. Должны быть взаимная любовь, взаимное понимание, взаимное послушание. Мне это всегда объяснял мой старец, отец Кирилл (Павлов). Ему, такому всероссийскому духовнику, часто говорили: «Батюшка, вот я там у кого-то исповедовался, и мне такая польза была… мне такой совет дали…» Отец Кирилл всегда говорил: «Бог благословит. Иди туда, где тебе полезно». Он сразу же отпускал, расставался с человеком, и всё. «Иди. Тебе там полезно, значит, там и спасайся». Ни на кого не обижался. Всегда говорил, что у нас нет крепостного права. Если вы когда-то встретите того, кто вам приносит больше пользы, ничего не пугайтесь, можете переходить и окормляться у другого человека. Отец Кирилл всегда удалялся от людей непослушных. Никогда не соглашался быть их духовником. У него же исповедовались и Патриарх, и епископы, и священники, и люди с большими духовными дарами. Но некоторых он категорически не хотел принимать – не сложилось общение…

– Как наполниться любовью?

Иеромонах Анастасий: Я был очень маленьким – в третий или четвертый класс ходил. И я тогда впервые познакомился со старцем Паисием. Я тогда впервые услышал, что любовь – это не добродетель. Любовь – это Бог. Тот, кто с Богом, тот имеет любовь. Любовь – это не то, что можно завоевать. Когда ты живешь в Боге, ты чувствуешь, что всё тебе послушно, потому что ты послушен воле Божией.

…Мы стояли за дверью и ждали старца. У него была консервная банка с молоком и была еще посудина, куда он выливал молоко. И я своими глазами видел, как к этой посудине подползли две змеи   и выпили это молоко. И уползли, катясь клубками…

Старец говорил: «Главное, чтобы пылало сердце за всю вселенную, за весь мир». Как можно приобрести любовь? Находясь в объятиях Бога, нашей Церкви.

– Как изменить ситуацию в Новороссии?

– Я не знаю, к сожалению, ответа этот вопрос. Я знаю, что там что-то плохое происходит, но не знаю, что конкретно. Единственное, чего бы я хотел, – чтобы вы молились, как мы молимся на Афоне, чтобы прекратилось все зло, которое происходит. Нам нужно молиться Богородице «Достойно есть», великой Заступнице, чтобы Она оградила нас от всякого зла и чтобы молитвами отцов наших эти искушения быстро завершились.

– Что говорят Афонские старцы о судьбах России, о нашем общем будущем? Будет ли война, и как скоро?

– …Ну разве вы не думаете, видя, как из ветки произрастают маленькие зеленые ростки, что наступает весна? Когда вы видите Солнце и Луну, вы тоже понимаете приметы времени. А когда наступают ужасные времена, – вы этого не понимаете? Наступит день, когда камня на камне не останется.

– Скажите о непослушании. Чем оно плохо для души?

– Оно вообще плохо. Отец Киприан рассказал о старце Кирилле, который прекращал общение с людьми непослушными. Послушание должно быть жизнью. А непослушание – это смерть.

– Как сохранить мир, работая в светской компании, как не потерять бдительность и не забыть про молитвы?

– <...> Я, грешный, пережил одну историю, которую могу вам сейчас рассказать в качестве своей личной исповеди, могу вам ее открыть, потому что старец Паисий уже почил. Мы вдвоем были в его келье, и времени было десять часов утра. В три часа начиналась вечерняя служба, и я должен был исполнять свое послушание на ней. И вот я у него спрашиваю: «А что такое мир? Я не пойму, что это такое – мир Божий?» И знаете, после моего вопроса, что такое мир Божий, он говорит: «Слушай, иди, тебе пора на вечернюю службу». Я смотрю на часы: уже два часа. Таким образом, в моей жизни образовалась пустота. С десяти утра до двух часов дня. Я не знаю, что произошло. Может быть, с вами такое тоже когда-нибудь произойдет. Он говорит: «Вот это и есть мир Божий. Иди, а то к вечерней службе опоздаешь».

<…> Вообще, вместо того, чтобы писать вопросы, напишите мне записки, чтобы я вас поминал. Чтобы все были в объятиях Господа, весь мир…

– Общались ли вы со святым старцем Порфирием Кавсокаливитом?

– У меня есть племянник, который является священнослужителем. Это сын моего брата. Он приехал на Афон, и я ему подарил крест, который мне подарил старец Порфирий. Я был монахом, когда познакомился со старцем Порфирием. Я приехал к нему, а он мне сказал: «Возьми этот крест и подари кому хочешь…» Старец Порфирий по Божьей милости теперь не просто старец, он стал святым старцем. И он празднует со всеми святыми, которые находятся на небе и на земле. Что еще можно сказать о старце Порфирии? Он был святым, который сейчас предстательствует за нас пред Господом.

– Как помочь онкологически больному человеку прийти к вере и побороть недуг?

– Другой мой брат, врач, он как раз онколог. Он работает в Америке, в Лас-Вегасе, в большой больнице. Каждое утро воскресенья, в шесть утра, когда мы совершаем Божественную литургию, он мне присылает имена своих больных. И рядом пишет их вероисповедание: мусульманин, протестант. Как можно им помочь?.. Они из Лас-Вегаса таким образом «приезжают» к нам на Афон, а я попадаю в Лас-Вегас. Вы тоже можете к нам приезжать на Афон, когда мы будем о вас вспоминать, а мы будем приезжать к вам, когда вы будете вспоминать о нас. Мы будем жить в радости Божией, в святости нашей любви. <…>

Если есть у тебя сердце, ты можешь спастись. Как должно быть устроено сердце? И почему наше сердце может нас спасти? Когда наше сердце как камень, как можно любить?.. Нужно все силы прикладывать к тому, чтобы создать сердце… Исихазм – это практика, а не теория. А отец Киприан – он приверженец «практической теории». То есть, он теорию претворяет в практику. Вы знаете, единственное приглашение приехать в Россию, которое я принял в своей жизни, это было приглашение от отца Киприана. И я даже не знаю почему, не могу понять до сих пор, почему я согласился. Наверное, старец Паисий виноват…

– Отец Анастасий, расскажите о чудесах, которые случались с момента вашего появления на Святой Горе.

– А какие чудеса вам нужны? Что, прозрение слепого? Тот, кто с одра встает? Или само по себе чудо, что мы существуем? Что Господь нас любит? Что Он не раскаивается, что нас создал? Что мы живем в Церкви? Что мы причащаемся и у нас есть Тело в нашем теле и Кровь в нашей крови? Какие еще чудеса вы хотите?!

Перевод с греческого: Ксения Климова