Вячеслав Попов: «Мы нашли следы от сабельного удара на черепе № 4»

Вячеслав Леонидович Попов – российский криминалист и судебный медик, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный врач Российской Федерации, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского университета морского и речного флота.

Родился 25 марта 1938 года. В 1961 году окончил Военно-медицинскую академию и на протяжении 33 лет служил военным судебно-медицинским экспертом, последовательно пройдя путь от специалиста до начальника судебно-медицинской лаборатории – главного судебно-медицинского эксперта Туркестанского военного округа. В течение 20 лет возглавлял кафедру судебной медицины Военно-медицинской академии.

В настоящее время работает в Бюро судебно-медицинской экспертизы Ленинградской области. Председатель Судебно-медицинской ассоциации Северо-Запада России, президент Международного конгресса судебных медиков, сопредседатель Санкт-Петербургского фонда ревнителей памяти Государя Императора Николая II, автор книги «Где Вы, Ваше Величество?».

Главный редактор «Русской народной линии» историк Анатолий Степанов и российский криминалист и судебный медик Вячеслав Леонидович Попов

С экспертом беседует специально для «Православия.Ru» главный редактор «Русской народной линии» историк Анатолий Степанов.

Прежнее следствие и современные антропологические экспертизы

– Надеюсь, все ваши регалии мы представили правильно, уважаемый Вячеслав Леонидович. Но сегодня нас интересует именно последнее – ваше участие в качестве эксперта в исследовании найденных в окрестностях Екатеринбурга останков, которые захоронены в Екатерининском приделе Петропавловской крепости как останки Царской Семьи и их слуг, убиенных в подвале Ипатьевского дома. Вы были приглашены участвовать в качестве эксперта в следствии начала 1990-х годов, участвуете и в новом расследовании. Какова ваша нынешняя задача?

– Судебно-медицинские и антропологические исследования.

– Вы возглавляете эту работу?

– Я координирую всю информацию. Мы сотрудничаем с профессиональными антропологами из Московского государственного университета, проводим комплексное исследование, когда участвуют не только врачи, судебно-медицинские эксперты, но и профессиональные антропологи.

– Понятно. Сегодня в среде православной и патриотической общественности бродит огромное количество разного рода версий, высказываются подозрения, задаются вопросы. Наверное, вам с этим неоднократно приходилось и приходится сталкиваться?

– На протяжении 25 лет, начиная с 1991 года, как только стали известны обстоятельства обнаружения «екатеринбургских останков», возникают самые разнообразные версии. Однако и старые версии остаются столь же актуальными, как и в 1991 году. А новые версии настолько разнообразны, что не представляется возможным выстроить их в логическую цепочку.

Могу твердо заявить: это те самые останки, которые были найдены в 1991 году

Я позволю себе высказать свое отношение к нескольким обсуждаемым версиям. Начнем по порядку. Первое, что спрашивают: сейчас исследует те останки, которые были найдены в 1991 году, или, быть может, они изменились и исследуются какие-то другие останки? Я могу твердо заявить, что это те самые останки. В этом нет никаких сомнений. Нынче проводится повторное исследование «екатеринбургских останков» после 1991 года. Первоначальное исследование практически закончилось в 1993 году. Дальше просто ходили различные бумажки: писали, переписывали. Я имею в виду следствие, которое этим делом занималось.

– Сами экспертизы проходили в течение трех лет – с 1991 по 1993 годы?

– Да. Все экспертизы и исследования останков закончились в 1993 году. Дальше были различные действия со стороны следствия, следователя В.Н. Соловьева. Во всяком случае, были действия, которые, с его точки зрения, должны были привести всё к одному знаменателю.

Конечно, останки существенно изменились в силу того, что первые 50 лет они находились в глинистой почве, а когда их извлекли на свет Божий, то, естественно, стали постепенно разрушаться. Но не настолько, чтобы нельзя было понять, с чем мы имеем дело.

На сей раз мы более тщательно исследовали останки, причем для этого мы привлекли профессиональных антропологов. В первичной экспертизе не было профессиональных антропологов, только судебные медики, которые занимались антропологией. А здесь речь идет о профессиональных антропологах из Московского университета, которые исследуют останки древних захоронений, которые буквально по одному фрагменту могут сказать, о чем идет речь. В первую очередь я имею в виду Дениса Пежемского. Он очень толковый антрополог. И мы буквально каждую косточку подержали в руках, описали и зафиксировали. Были составлены схемы и фотоснимки. К сожалению, выяснилось, что какие-то останки были перепутаны, отдельные позвонки находились не по принадлежности. И нам пришлось восстанавливать некоторые фрагменты.

– Это проводилось уже в рамках нынешнего следствия?

– Да, я говорю про нынешнюю экспертизу. Мы постарались все сделать добросовестно.

– Какова сохранность останков?

– Безусловно, останки изменились, но более-менее сохранились.

– Сохранились все останки, найденные в 1991 году?

– В 1991 году была детективная процедура изъятия останков: ночью под дождем в палатках разгребали глину и перетирали ее в руках. В течение трех дней пытались сделать то, что обычные археологи делают полтора-два месяца. Все делалось впопыхах, какая-то часть фрагментов скелетов была утрачена.

Нас сегодня обвиняют в том, что мы все делаем тайно и кулуарно. Это – неправда. А вот в 1991 году, когда три ночи подряд под проливным дождем вскрывали захоронение, действительно всё было тайно и кулуарно. Тогда, как вы помните, президент Б. Ельцин предложил: берите столько суверенитета, сколько захотите; вот тогдашний глава Свердловской области Э. Россель и увидел уже себя президентом так называемой Уральской республики и, фигурально говоря, попытался «приватизировать» останки.

– Торопились, чтобы никто не опередил?

– Да-да-да. Пригласили Государственного секретаря США, которому показывали останки, пригласили американских экспертов, которые оказались совершенно неподготовленными. Один из них, Майкл Баден, с гордостью заявил, что участвовал в расследовании гибели Дж. Кеннеди. А я занимался этим делом по публикациям, поэтому задал ему несколько вопросов на спорные темы, а он на них не смог ответить. И Баден с удивлением вопрошал: «Откуда вы это знаете, ведь это произошло у нас, а не у вас?» На что я ему ответил: «Мы всё знаем, что нас интересует».

Но всё тогда делалось закрыто. А сейчас всё открыто. Конечно, до определенной поры, как мне кажется, не стоит всё рассказывать в деталях в силу ряда причин. В конце концов, есть тайна следствия. Я теперь рассказываю вам всё откровенно, потому что уже об этом говорил в присутствии экспертов, следователей, главы СКР А.И. Бастрыкина, членов Священного Синода и Святейшего Патриарха Кирилла. Я не говорю ничего того, что уже не сказал в их присутствии. Не стоит торопиться раскрывать детали, потому что, если изложить только часть достоверной информации, ее начнут в обществе подавать иначе, под иным углом зрения. Не стоит будоражить общество.

Но вернусь к сохранности останков. Нужно еще напомнить об одном обстоятельстве: по краю захоронения в советское время проводились дорожные технические работы. И механический агрегат, который прошелся через захоронение, повредил какую-то часть костей или вовсе их перемолол, поэтому некоторые косточки были безвозвратно утрачены.

Конечно, в 1991 году было больше шансов представить достоверную картину. Но, к сожалению, тогда отсутствовали профессиональные антропологи. Были судебно-медицинские антропологи, но, как теперь выяснилось, есть разница между теми, кто занимается классической антропологией с утра до вечера, и теми, кто занимается судебно-медицинской антропологией.

– Правильно ли я вас понимаю, что в расследовании В.Н. Соловьева профессиональные антропологи не принимали участия?

– Да. Фактически антропологи не участвовали. Вообще надо отметить, что многие специалисты, которые должны были заниматься экспертизами, не принимали участия в расследовании. Я имею в виду историческую экспертизу, от которой Соловьев напрочь отказался, сказав, что он сам в состоянии читать бумажки.

Любой объект исследуется по-разному судебно-медицинскими экспертами, криминалистами и историками. Можно по-разному смотреть на один и тот же исследуемый объект. Так вот, что касается «бумажек», которые читал Соловьев на русском языке: видимо, недостаточно русского языка, нужно обладать профессиональными историческими знаниями и архивными навыками для получения профессионального заключения по поводу неких исторических фактов, которые представляют собой не просто хронологию событий. Академик В.В. Алексеев, который привлекался на первых этапах к экспертизе и даже входил в состав Государственной комиссии, но не подписал общее правительственное заключение, подчеркивал, что любой исторический факт надо рассматривать в конкретной исторической обстановке. И только тогда можно понять, о чем говорит тот или иной факт. К сожалению, следователь Соловьев просто не обладал этими знаниями, он переоценил свои способности в этом отношении.

– Итак, кости сохранились?

– Кости изменились, но исследовать их можно. Основная часть костей не была перепутана, но отдельные фрагменты и позвонки, косточки кистей были утрачены – из-за их маленького размера. Но в том числе и в силу механических повреждений при вскрытии захоронения.

– Можно ли с уверенностью говорить, что в могиле в Поросенковом логу были пять скелетов родственников?

– Да, мы это твердо установили еще в 1991 году: мужчина, женщина и три молодые девушки, их дочери. Это было нами доказано. Но опять же к слову о следователе Соловьеве – его чуть ли не каждую минуту приходится вспоминать. Мы передали ему экспертизу. Что положено делать в таких случаях? Экспертиза должна быть приобщена к материалам дела, согласен он с экспертизой или не согласен. Соловьев назначил экспертизу, которую выполнили профессионалы, поэтому ее результаты он обязан был приобщить к делу. Экспертиза должна быть неотъемлемой частью уголовного дела. Ныне же выяснилось, что в деле нет этой экспертизы. И еще одна экспертиза отсутствует – по огнестрельным повреждениям, в которой мы объективно описали всю динамику процесса злодейского убийства. Фактически следователь Соловьев совершил противозаконное действие. Он обязан был приобщить к делу наши экспертизы. В конце концов, он может быть с ними не согласен, но для этого нужно по закону дать объяснения и указать причины, почему экспертизы не могут являться доказательством. Можно было заказать другую экспертизу. Экспертиза – это особое доказательство. Кто-то может считать, что экспертиза не соответствует действительности, и ее не включают в систему доказательств. Но это требуется объяснять. Вместо того чтобы объяснить, Соловьев взял и «выкинул» наши экспертизы из дела. Но теперь всё восстановили и приобщили к делу.

– Насколько я знаю, очень важный источник информации в таких случаях – стоматология. Проводилась ли стоматологическая экспертиза? В каком состоянии находятся зубы?

– Сейчас они находятся в более худшем состоянии, чем в 1991 году. В новом следствии к экспертизе мы привлекли того же самого стоматолога. Мы снова с ним исследовали и описывали все зубы. Поэтому у нас есть возможность сопоставить, что было и что есть. Мы будем опираться на результаты первичной стоматологической экспертизы. Слава Богу, в 1991 году сфотографировали зубы со всех сторон.

– О чем свидетельствует стоматологическая экспертиза?

У скелета № 7 два передних искусственных резца – из фарфора с золотыми стержнями и платиновыми крампонами!

– Пять человек, особенно четыре женщины, представляют одну семью. У этих женщин особое строение зубов и челюстей. Например, четвертый нижний правый зуб у каждой повернут. Это – важное свидетельство родственных связей. Второй признак связи – наследственное заболевание зубов. У всех начинался ранний кариес. У молоденькой девушки почти все зубы запломбированы. Мы установили, что эти женщины имеют высокий социальный статус. Почему? Потому что они имели персонального стоматолога. Семейный стоматолог знал особенности семьи, что все болеют зубами, поэтому еще до разрастания кариеса ставил серебряную пломбу. Отмечу, что рядовым людям не ставили серебряные амальгамные пломбы. Если говорить о скелете № 7 – предполагается, что это Александра Федоровна, – то тут были поставлены искусственные зубы фантастической работы. Например, два передних резца были сделаны из фарфора с золотыми стержнями и платиновыми крампонами.

– Это дорогостоящая операция?

– Были лишь единичные опыты такой работы, это – эксклюзивное лечение.

И черепа останков – родственные. Кроме того проводили чисто математическое исследование. На черепах выставлялось три-четыре десятка различных точек и с помощью корреляционного анализа доказывалась родственная связь черепов.

– Ваш коллега, с которым вы сотрудничали, судмедэксперт Юрий Григорьев?

– Подождите, хочу сразу поправить. Мы с ним не сотрудничали. Он говорит, что когда-то у меня учился на курсах в Военно-медицинской академии. Мне неловко говорить, что я его не помню, но действительно это так, у меня было много учеников.

– А он принимал участие в исследованиях?

– Никакого участия в исследованиях он не принимал. Он приходил несколько раз для того, чтобы наблюдать за нашей деятельностью. Кто-то ему это разрешил. Кстати, о «закрытости» нашей работы. Григорьев вот сидел на стульчике и наблюдал за нами. Но сам он исследований не проводил. Григорьев, не будучи участником исследований, мог получать информацию только из источников, где были изложены какие-то факты, полученные экспертным путем, из прессы и интернета. И, видимо, он, как человек, мыслящий логически, что-то сопоставляет. Он по своей специальности является судмедэкспертом, поэтому, имея определенные знания, сопоставляет факты определенным образом и делает свои умозаключения, непосредственно не исследуя объект. Что ж, такое тоже вполне возможно. И нельзя отмахиваться от некоторых его заявлений. Лично я не отмахиваюсь от любой версии. Кажется, именно Григорьев сказал, что мы исследуем не те останки, потому что кости очень прочные.

– Он говорит об «эффекте торфяного дубления».

Останки находились в глинистой почве, а не в болоте, так что аргумент об «эффекте торфяного дубления» надуман

– Да. Дескать, останки находились в болоте, поэтому должны быть гумусные кислоты, превращающие кости в нечто резиноподобное и гнущееся. Но откуда взялось болото? Останки пребывали не в болоте, а в глинистой почве, где не было гумусных кислот. Может быть, там была вода, но вода и болото – это разные вещи.

– То есть вы хотите сказать, что аргумент Григорьева об «эффекте торфяного дубления» надуманный?

– Да.

Нет оснований не доверять генетике

– Теперь хочу коснуться генетического анализа. Генетические исследования пока еще проводятся, идет их завершающий этап. Когда они завершатся, будут поставлены все точки над «i». Но уже сегодня можно ответить на некоторые недоумения и ошибочные суждения. Нам говорят, что результаты, которые подтверждают родственные связи между останками № 4 (предполагается, что это Император Николай II) и великого князя Георгия Александровича, связаны с тем, что когда были извлечены останки Георгия Александровича, то их растиражировали на отдельные фрагменты и выдали за останки Николая Александровича и его детей. Это опровергается очень легко, потому что первые генетические результаты были получены до извлечения останков Георгия Александровича из места захоронения в Петропавловском соборе. Люди, которые об этом говорят, не удосуживаются даже проследить хронологию событий: генетические исследования были в 1991 году, а останки Георгия Александровича извлекались в 1995 году.

Теперь коснусь вопроса о семье двойников. Говорят, что у Царской Семьи были двойники, поэтому, дескать, в екатеринбургском захоронении находились двойники Царской Семьи. Версия о двойниках – чушь. На этом даже не стоит останавливать свое внимание. Конечно, можно получить внешне похожих людей, но получить схожую генетическую характеристику этих людей просто невозможно.

Приведу одну интересную деталь. Когда проводилась генетическая экспертиза останков в начале 1990-х годов, брали кровь принца Филиппа для сравнения, поскольку родственные связи нашей Царской Семьи восходят к королеве Виктории. Но потом появилась информация от зарубежных историков, что принц Филипп мог и не иметь августейшего происхождения: дескать, его матушка «гульнула» на каком-то корабле. Эти сомнения надо было как-то разрешать. Поэтому сейчас не прибегали к зарубежным материалам. В Петропавловке вскрывали захоронение Императора Александра III, а в Эрмитаже нашли окровавленные одежды с доподлинно известной кровью Государей Александра II и Николая II. Мне кажется, что теперь должны быть прямые, а не опосредованные результаты.

Не надо подмен: генетическая экспертиза не может сказать, являются ли останки мощами; определение святости – прерогатива Церкви

Некоторые говорят, что генетическая экспертиза не может с приемлемой достоверностью установить принадлежность останков святым мощам. Тут мы имеем дело с подменой понятий. Генетическая экспертиза может установить родственные связи, доказать, что эти останки, допустим, принадлежат Николаю Александровичу, Александре Федоровне и их детям. Но надо твердо заявить, что генетическая экспертиза никогда не может назвать какие-то костные останки святыми мощами. Это – прерогатива Церкви. Не надо валить всё в одну кучу, совершать подмену понятий и будировать общественность. Дескать, с помощью манипуляций – что-то капали, сводили и разводили – решили, что это – святые мощи. Нет, можно установить только родственные связи, святость – это дело духовное.

– Высказывается сомнение, что возможна чистота экспериментов после стольких лет нахождения «екатеринбургских останков» в могиле…

– Да, дескать, отсутствовали стерильные условия при выборе образцов для исследования. Опять происходит подмена понятий. Образцы не должны быть стерильными. Ничто у нас не стерильно. Даже если мы возьмем останки недавно скончавшегося человека, то все равно их кто-то трогал, нет гарантии, что они абсолютно идеальны и чисты от посторонних биологических наслоений, которые могут повредить результату исследования. Генетики первым делом очищают объект до той поры, пока не достигнут глубины, где не может быть никаких загрязнений. И только после этого эксперты начинают извлекать ДНК и проводить различные анализы. Существует предварительная процедура по очищению останков.

– Возможно ли взять генетический материал из останков, найденных в 2007 году? Там ведь сохранилось несколько грамм обгоревших косточек…

– Здесь всё зависит от мастерства генетиков и от степени разрушения костей. Когда кости уже рассыпаются в пепел, то тогда почти невозможно выявить ДНК-материал. Но если остаются какие-то фрагменты, то шанс сохраняется на то, чтобы получить материал для ДНК-исследования. Насколько мне известно, вначале речь шла о 150 граммах, теперь фигурируют 70 грамм. Но и 70 грамм – это много. Недавно мы проводили генетическую экспертизу по поводу захоронения у Петропавловского собора, где был расстрелян в 1918 году и захоронен генерал-майор флота А.Н. Рыков. И мы смогли добиться результата. Как? Откуда мы получили генетический материал для сравнения? Его матушка, посылая ему письма, облизывала марки. И на их оборотной стороне оказалось достаточное количество генетического материала для решения вопроса. Поэтому 70 грамм материала – это целая гора. Но повторю, многое зависит от мастерства экспертов и сохранности материала, так как надо предварительно очищать обугленные костные остатки.

– В свое время у противников подлинности «екатеринбургских останков» был весомый аргумент – генетическое исследование японца Татсуо Нагаи, которому вы активно помогали. Можете прокомментировать это?

– Прекрасный вопрос. Вновь придется вспоминать следователя Соловьева, но, увы, без предыстории не обойтись. После извлечения останков великого князя Георгия Александровича следователь Соловьев, о чем напомнил на совещании у Патриарха главный эксперт России Андрей Ковалев, назначил экспертизу, и в частности был поставлен вопрос: принадлежат ли останки Георгию Александровичу? Потом он даже не взял проведенную экспертизу, в деле этой экспертизы нет. При этом, видимо, всё делалось настолько впопыхах, что в Военно-медицинской академии оставили немножко волос и несколько ногтевых пластинок Георгия Александровича. Один из наших сотрудников позвонил мне: «На столе остались материалы, которые я взял и сложил в пакетик. Жаль будет, если кто-то сметет их в отхожее место. Что с этим делать?» Я призвал его сохранить остатки материала. Хочу заметить, что тогда я даже не знал о Татсуо Нагаи. В Петербурге существует Фонд ревнителей памяти Государя Николая II, где заведует Рождественская Валентина Васильевна – маленькая, но энергичная женщина, православная, порядочная и честная. Я предложил своему коллеге отнести останки Валентине Васильевне, чтобы их сохранить в фонде.

Спустя несколько лет, приблизительно в начале 2000-х годов, мы встретились на одном конгрессе с японцем Нагаи. И у нас зашел разговор, в котором он невольно затронул тему экспертизы и заявил, что занимается генетическими исследованиями и с радостью поучаствовал бы в изучении «екатеринбургских останков». А у нас как раз остался «бесхозный материал». Он приехал в Петербург, и Валентина Васильевна выдала ему часть материала. Нагаи отправился в Японию, будучи в полной уверенности, что экспертиза подтвердит первичный результат генетика П.Л. Иванова. И вдруг через полтора месяца приходит из Японии письмо, в котором Нагаи нас обвиняет в том, что мы ему дали не те останки. Я ему ответил: «Что было, то и дали». И пообещал найти еще объекты для исследования. По прибытии его в Петербург мы с ним пошли в музей в Царском селе, где хранительница вынесла нам жилетку Николая II, в которой Царь ходил на охоту. На жилетке были огромного размера потные пятна под мышками. Японец взял скотч, снял отпечаток и отдал жилетку в первозданном виде. (Потом мне предъявляли обвинения в том, что я чуть ли не испортил вещественные доказательства: дескать, мы вырезали куски из артефакта. Никто ничего не вырезал.) Мы также отдали японцу остатки материала Георгия Александровича. В итоге Нагаи вновь получил результат, не совпадающий с экспертизой Иванова. И этот результат был опубликован.

После первого раза, когда японец нас обвинил в подмене материала, я позвонил следователю Соловьеву и сказал ему: «Слушайте, как бы не было скандала из-за результата Нагаи. У вас же остались кости. Дайте, пожалуйста, японцу образцы от скелета № 4 (предполагается, что это Николай II) и от скелета № 7 (предполагается, что это Александра Федоровна)». Следователь Соловьев не захотел. Японцу не дали материалы. Но моя совесть абсолютно чиста, ибо я хотел сделать так, как надо. Конечно, мы опубликовали результаты второго исследования Нагаи.

– А Соловьев заявляет, что исследование японца нигде не опубликовано.

– Ну что вы! Опубликовано на международном уровне – в Австралии, в Азии, докладывали о нем на нашем международном конгрессе в 2004 году. Результат вышел иным. Как надо поступить? Давайте попытаемся объяснить, почему это так. Я ратую за установление истины. Быть может, это биологическое загрязнение или волосы не достаточно были «отмыты» перед генетическим исследованием. Или проблема в том, как японцы проводили исследование. На сегодняшний день предполагается, что скорее всего у Нагаи были биологические загрязнения, которые полностью не были отмыты, поэтому у него вышел другой результат.

– На современном этапе исследования японский эксперт не привлекался?

– Нагаи уже перестал работать. Вообще я хочу сказать, что «немножко рановато» начали делать экспертизу. (Улыбается.) Прошло всего лишь 25 лет, и не все эксперты еще умерли. Надо было еще пять-шесть лет подождать, тогда все специалисты, проводившие прежние исследования, поумирали бы, и все было бы нормально.

Профессор Вячеслав Леонидович Попов, российский криминалист и судебный медик, заведующий кафедрой уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского университета морского и речного флота

Сжечь тела одиннадцати человек было невозможно

– Теперь проанализируем версию о сожжении. Можно ли было сжечь одиннадцать взрослых людей? Не принято об этом говорить, но фашисты в Освенциме сначала пытались сжигать тела пленных на дровах, устраивая гигантские костры. Но это не удавалось, так как оставались горы неполно сгоравших тел и дров. Бесследно нельзя сжечь людей. Поэтому фашисты и «придумали» крематории.

– Вы хотите сказать, что при помощи дров и бензина сжечь тела было невозможно?

В жарком климате Индии не могут сжечь тело взрослого человека дотла. Что тогда говорить о сыром лесе?!

– Возможно, но это очень долго. Я приводил на совещании у Святейшего Патриарха Кирилла пример, который поддержал и сам Предстоятель Церкви, знакомый с этим вопросом. Речь об Индии, где специально обученные люди кремируют тела. В течение 10–12 часов сидят родственники на сорокоградусной жаре и жгут костер, сложенный определенным образом из специальных дров. При этом индусы применяют особенные теплоемкие дрова для кремации. При заходе солнца процедура заканчивается, несгоревшие останки погружают в воды реки Ганг. Что туда отправляют? Полусгоревшие бревна и части тела. Даже специально обученные люди в жарком климате не могут сжечь тело взрослого человека дотла. Что тогда говорить о сыром лесе в ночи и о людях, которые ничего не знали об этом?! Допустим, убийцы положили тела на бревна и начали жечь. Ну и что? Это почти невероятно.

– Но тогда возникает вопрос, как удалось сжечь два тела?

– Я не знаю, как это удалось. Не представляю. Возможно, из-за небольших размеров, ведь Цесаревичу было всего 14 лет, Великой Княжне Марии – 18 лет. Эти варвары и негодяи могли, конечно, расчленить тела на фрагменты, а потом пытаться их сжечь…

Существует, правда, еще версия, что у убийц что-то пошло не так, поэтому они заложили останки в две бочки с известью. Но это пусть историки выясняют. Я привожу реальные примеры.

– Примерно в это же время, чуть позже, сожгли тело Фанни Каплан возле Кремля в бочке.

– Бочка – это почти кремационная камера, в которой повышенная температура. Если Каплан сжигали, просто поливая бензином, то ничего бы не вышло. В этом случае должно быть не быстро сгорающее горючее вещество, а более длительное. Если в бочку закладывать дрова, то в принципе можно сжечь тело в маленьком объеме и при высокой температуре. Но что мы знаем? Сожгли Фанни Каплан. Но откуда известно, что ничего не осталось, а пепел развеяли по ветру? Есть сам факт сжигания. Никто не исследовал, что осталось после сжигания. Подчеркнем: Фанни Каплан не сожгли, а сжигали. Никто не знает, что осталось после сжигания.

Кстати, о сожжении тел и свидетельства преступников противоречивые. Например, Ермаков утверждал, что сожгли всех 11 человек. Юровский говорил, что сожгли двух человек. Медведев, Никулин и Родзинский заявляли, что сожгли четверых, пятерых или шестерых. Невольно возникает сомнение. А ведь каждый из них бил себя в грудь, утверждая, что именно он совершил «исторический подвиг» – участвовал в сожжении семьи последнего русского Императора. Это же неординарное событие, которое должно врезаться в память, а может, и сниться потом по ночам в кошмарных снах. И вдруг эти люди, «участвовавшие» в сожжении, дают разные показания. Как это может быть? Скорее всего, версия о сожжении была сформулирована руководством уральского ЧК: дескать, если будут спрашивать, говорите, что сожгли. Указание было дано в общей форме, но когда стали вникать в детали, то оказалось, что люди начинают путаться в своих показаниях. При проведении расследования это один из способов усомниться в правдивости показаний. Кто из них прав? Ермаков? Никулин? Юровский? Кто из них говорит правду? Не может же быть разная правда об одном и том же событии. Пусть историки выясняют.

– Некоторые утверждают, что на Ганиной яме были найдены расплавленные кусочки свинца – якобы следы от пуль кострища, на котором сжигали тела. А вот в двух найденных кострищах в Поросенковом логу не нашли расплавленного свинца.

– Объяснение простое. Могли быть сквозные ранения, поэтому пуль не осталось в телах. С другой стороны, могли и не найти пули, что тоже может быть. Свинец – это не железо, которое можно найти с помощью магнита.

Могли ли тела растворить в серной кислоте?

– Что касается версии про серную кислоту. Кажется, было 20 литров серной кислоты, но такого количества недостаточно для уничтожения тел. Это была затея с плохим исходным намерением. Для растворения такого количества тел нужна по меньшей мере цистерна концентрированной серной кислоты. И даже тогда тела, сброшенные в концентрированную серную кислоту, будут разрушаться более двух недель. Я работал по другому случаю с концентрированными соляными кислотами, в присутствии которых вообще дышать невозможно – перехватывает дыхание, и если мгновенно не уйти, то помрешь. Я растворял мягкие биологические ткани. В этой концентрированной соляной кислоте биологические ткани растворялись в течение двух недель. Их надо было еще отмывать для ускорения процесса разрушения. Возможно, что убийцы хотели с помощью серной кислоты уничтожить тела, начали поливать, но ничего не получалось. Поэтому решили просто обезобразить лица до неузнаваемости, что вполне может быть. На черепе № 4 (предполагается, что это Николай II) с правой стороны находится черное пятно, которое может являться посмертным изменением, потому что голова лежала на этой стороне, но может быть и результатом влияния серной кислоты.

На последнем совещании у Патриарха глава Следственного комитета А.И. Бастрыкин призвал нас прояснить этот вопрос. Я ему пообещал, что мы выполним серию экспериментов с натуральными объектами. Мы уже начали проводить эксперименты. Мы имеем серную кислоту и необходимые условия, и делается серия аппликаций серной кислоты на настоящую кожу человека. Будут использованы различные экспозиции и концентрации серной кислоты на разные человеческие ткани.

– Иными словами, вы хотите сказать, что тем количеством серной кислоты, которое было в наличии, невозможно растворить тела?

– Невозможно.

– Насколько мне известно, именно в могиле в Поросенковом логу были обнаружены следы от кувшина из-под серной кислоты?

– Да. Кувшин стоял в северно-западном углу захоронения. Останки № 4 (предположительно Императора Николая II) находились в юго-западном углу, на расстоянии 2,5 метров. Предполагается, что убийцы начали брызгать серной кислотой и мгновенно сами обожглись. Есть показания одного из свидетелей, который говорил, что вся его одежда превратилась в лохмотья. Это очень может быть. Чтобы не обжечься, надо быть очень аккуратным. Даже в лабораторных условиях мы предпринимаем все меры предосторожности. А ночью в полевых условиях убийцы могли обжечься. Поэтому можно предположить, что убийцы поставили кувшин в северо-западном углу и расстреляли его. Он лопнул и серная кислота вылилась. Череп № 4 находится ровно в двух метрах от кувшина. Может быть, серная кислота могла натечь каким-либо образом, что мы сейчас и выясняем.

Перед нами никто не ставил задачи закончить экспертизу к какой-либо дате. Нам сказали: делайте так, чтобы был надежный результат и мы смогли бы ответить на самые невероятные вопросы. Я уже говорил о невозможности сожжения останков, теперь нас попросили доказать, возможно или невозможно в данных условиях уничтожение серной кислотой. Поэтому мы продемонстрируем доказательство с помощью натурального эксперимента. Всё будет сфотографировано и исследовано. После аппликации кожи будет сделан поперечный разрез и посмотрим, на какую глубину проникает серная кислота и т.д.

Миф об отрезанных головах

– Теперь затрону следующий момент, касающийся версии иеромонаха Илиодора об отрезанных головах. Я могу твердо заявить, положа руку на сердце, что голова останков № 4 (предполагается, что это Николай II) не отделялась. Мы нашли весь шейный отдел позвоночника у останков № 4. На всех семи шейных позвонках нет следа ни от одного острого предмета, с помощью которого можно отделить голову от шеи. Просто так отрезать голову невозможно, ведь надо каким-то образом рассекать острым предметом связки и межпозвонковые хрящи. Но таких следов не обнаружено. К тому же мы еще раз вернулись к схеме захоронения, составленной в 1991 году, согласно которой останки № 4 лежат в юго-западном углу захоронения. Голова располагается у края захоронения, и видны все семь позвонков. Поэтому версия об отрезанных головах не выдерживает никакой критики.

– Нет никаких доказательств?

– Нет никаких следов.

Как были убиты Царственные Страстотерпцы?

– Еще один вопрос – из другой области, которой вы занимались в начале 1990-х годов: восстановление картины убийства Царской Семьи. Есть версия, что убийцы для причинения наибольших страданий стреляли по ногам, а потом добивали страдальцев штыками. Можно ли сказать по костным останкам, что добивали штыками?

На пяти черепах имеются ранения в голову. Очевидно, что людей достреливали

– На одной грудине имеется след штыка. Что касается огнестрельных ранений, то действительно зафиксированы повреждения на ногах – сзади наперед, спереди назад, справа налево. Но были и другие повреждения: грудная клетка, живот и – самое главное – голова. На пяти черепах имеются ранения в голову. Очевидно, людей достреливали. Изначально жертвы стояли, но потом, видимо, кто-то пытался укрываться, когда началась стрельба.

Мы просто фиксируем раны. На скелете № 4 (предполагается, что это Николай II) имеются три ранения в грудь. Помимо повреждений мы учитывали и следы крови на стенах подвала Ипатьевского дома, которые зафиксировал еще следователь Н.А. Соколов в 1919 году.

– Следы крови на полу и на стенах?

– В основном на стенах. Мы учитывали и пробоины от пуль на стенах и на цементном полу. Пришли к выводу, что ранения, особенно на черепах, были нанесены из оружия различного калибра. Трудно представить, что один человек стрелял из разных видов оружия. Убийц было несколько. Судя по пробоинам, можно прийти к выводу, что людей достреливали.

Штыком добивали, видимо, служанку Анну Демидову. Судя по историческим фактам, она стояла в левом дальнем углу. Когда спускались в подвал, она захватила с собой подушку, которая защитила ее от первых выстрелов. Она перекрестилась со словами: «Слава Тебе, Боже, что меня уберег!» Ей бы надо было упасть и затаиться. А так, услышав ее слова, к ней подошли и закололи штыком.

Куда дели землю от могилы?

– Еще один вопрос иногда задают: куда пропала земля из вырытой могилы?

– Но это же не обычная могила, которую копают на кладбищах глубиной в два метра. В лучшем случае сняли дерн, бросили тела в яму, потом засыпали дерном, принесли шпалы и утрамбовали машиной. Вот и всё. Никто ничего не копал, потому что уже была яма, в которой застряла машина. Убийцы заполнили дефект дороги, а потом машина несколько раз проехала по этому месту. Именно так можно объяснить, что следов земли могло и не быть.

– Есть версия, что могила появилась позже.

– Да-да. Говорят, что яма была вырыта в 1919 или в 1920 году.

– А есть версия, что, возможно, и во времена Берии, в 1946 году…

– Вы понимаете, если идти этим путем, можно, начиная с 1918 года, прибавлять каждый раз по одному году и строить версии. Это же абсурд. Доказано, что захоронение никто не трогал. Есть фотография Ермакова, где он стоит на мостике из шпал. Этот мостик сфотографирован белогвардейским следователем Н.А. Соколовым. Всё зафиксировано на фотографиях. Туда потом возили разных людей, показывали, что, дескать, в этом месте закопали расстрелянную Царскую Семью. В частности показывали это место поэту Владимиру Маяковскому, который даже написал стихотворение.

Следы от самурайского меча на голове

– Я вам еще не сказал самого главного: мы нашли на голове следы удара саблей. В 1991 году очень тщательно искали следы ударов, но ошибочно искали на другой стороне черепа – на левой. Мы в 1991 году проводили только стоматологическую экспертизу, исследовали огнестрельные повреждения и составляли реконструкцию условий расстрела. Но и тогда мы обратили внимание на изменения на правой половине черепа. Но тогда всё внимание было сосредоточено на левой половине черепа, потому что полагали, что удар саблей покушавшегося на жизнь Цесаревича Николая в 1891 году японского полицейского пришелся на левую часть головы.

На черепе с правой стороны – два продольных углубления, они соответствуют удару продолговатым рубящим предметом, например саблей

Самое интересное, что исследователи в 1991 году сфотографировали место удара саблей. И теперь когда мы начали этим заниматься, то заметили два продольных углубления. Мы провели два современных рентгеновских исследования. Мультиспиральная компьютерная томография выявила на черепе два продольных углубления. А дальше мы исследовали, что это такое. Мы выяснили, что это старый заживший перелом, потому что во вздыбленных участках произошел склероз костной ткани, которая заживала после травмы. Но мы этой процедурой не ограничились и сделали рентгенографию с прямым увеличением изображения, изучили структуру костной ткани, которая отличается по краям. Можно с уверенностью утверждать, что это прижизненный перелом, что это старый перелом и он соответствует удару продолговатым рубящим предметом, например саблей.

– Речь о черепе № 4, который предположительно принадлежит Государю?

– Да. В Эрмитаже хранится шляпа Николая II со следами двух ударов по голове, на черепе тоже следы двух ударов.

– То есть при нападении было нанесено два удара?

– Да, и именно с правой стороны. Преступник бил саблей сзади. Слава Богу, греческий принц Георгий подставил тросточку, иначе Николаю Александровичу раскроили бы череп.

О новом следствии и отношении к делу

– Хочу сказать о новом следствии. Сейчас поставлена задача провести не просто экспертизы. Нынешняя следователь (она молодец, на редкость дотошная и интеллектуально весьма организованная, настоящий профессионал) пошла по правильному пути. К примеру, раньше ограничивались только тем, что устанавливали исполнителя записки Юровского. А она поставила вопрос о том, кто является автором записки? И сейчас проводится автороведческая экспертиза, которая установит автора – кто-то диктовал или автор сам писал записку. Кстати, выяснилось, что прежний руководитель следствия В.Н. Соловьев и не является следователем. Он – криминалист. А это разные профессии в юриспруденции. Следователь – это совершенно другая специализация. Так что нас прямо-таки преследует печальное стечение обстоятельств, начиная с 1918 года.

Православные не могут поклоняться лжемощам, и потому мы на 100 процентов должны быть уверены: эти останки – Царской Семьи

Как православный человек, могу сказать, что лежит в основе моего отношения к «екатеринбургским останкам». Было бы безнравственным, если бы в ходе расследования и экспертиз не была установлена принадлежность останков Царской Семье на сто процентов, а людям предложили бы им поклоняться. Думаю, с точки зрения всех людей, причастных к расследованию, это было бы безнравственно. Мы должны быть уверены на сто процентов. Но также нельзя допустить никакого пренебрежения. Если это – мощи, а мы им не поклоняемся, они находятся под спудом и по ним топчутся люди… Вы понимаете, какая альтернатива?! И эта альтернатива заставляет меня и всех участвующих в расследовании и экспертизах стремиться выяснить истину. Эти две противоположные позиции сподвигают нас к поиску истины. В нашу экспертную комиссию, слава Богу, входят воцерковленные православные люди, понимающие всю степень ответственности.

Кстати, хотел бы сказать и о таком распространенном суждении: мол, многие ученые опровергают выводы о том, что «екатеринбургские останки» являются Царскими. Хочу категорично заявить, что никто из ученых никогда не опровергал саму вероятность принадлежности «екатеринбургских останков» Царской Семье. Всегда подчеркивалось, что они могут быть Царскими, но нет достаточных оснований, чтобы это утверждать. Вот что говорили ученые, занимавшиеся изучением «екатеринбургских останков».

И моя точка зрения, которую я всегда высказывал, заключалась в следующем: «екатеринбургские останки» могут принадлежать Царской Семье, но для утверждения этого у нас нет достаточных оснований. Это особенно важно, потому что семья последнего Русского Императора причислена к лику святых. Православные люди не могут поклоняться лжемощам. Поэтому мы всегда понимали ту меру ответственности, которая на нас лежит, чтобы заявить определенно: да, это мощи Царской Семьи.

Православные ждут наказания виновных в гибели Царской Семьи. Конечно, мы, судебно-медицинские эксперты, криминалисты, судебно-медицинские антропологи, прекрасно понимаем, что убийцы должны быть наказаны. Но мы делаем свое дело. У нас свои объекты исследования. Определение вины – не наше дело. Но будучи гражданами нашего Отечества, мы считаем, что виноватые должны быть названы. Но, повторяю, это задача следствия.

И очень жаль, что возбужденное уголовное дело по поводу массового убийства людей было прекращено в связи с идентификацией личностей. Установили личности убитых – хорошо. Но кто же виновен в их расстреле? Это оказалось не по силам следствию. Виновность не установлена. Есть различные нити, которые ведут в Москву – к Ленину и Свердлову. Есть линии, которые обрываются на уровне руководства партии и ЧК Екатеринбурга. Но это должны исследовать историки и следователи. Суд решит этот вопрос, если действительно до этого дойдет. По итогам расследования следователь должен сделать собственное заключение в отношении виновных лиц и степени их вины. Думается, что сейчас, когда следователь Соловьев отстранен от следствия и пришли два серьезных следователя, мы найдем истину. Сегодня уровень следствия поднят, им руководит заместитель главы Следственного комитета, а дело переведено в разряд особо важных.

– И последний вопрос, который не могу не задать. Вы долгое время были одним из авторитетов, на которого ссылались противники подлинности «екатеринбургских останков». Теперь, как я предполагаю, при распространенной у нас подозрительности некоторые станут говорить, что, мол, «и Попова купили». Что вы можете сказать по этому поводу?

– Очень может быть, что кто-то так будет говорить. Я уже сказал, что никогда ни в одной из своих публикаций я не говорил, что «екатеринбургские останки» точно не принадлежат Царской Семье. Я призывал к проведению дополнительных исследований, чтобы выяснить истину. И сегодня я нисколько не изменил своей позиции. По поводу финансовой стороны этого дела могу заявить, что наша нынешняя команда занимается расследованием во внеслужебное время. И мы не получили ни одного рубля от Следственного комитета России и от кого бы то ни было. Мы даже не задумывались об этом. Нашли останки 16 человек, расстрелянных у стен Петропавловской крепости, среди которых был упоминавшийся адмирал Рыков. Мы не взяли за исследование ни копейки. Директор музея Петропавловской крепости даже привел нас в пример, что вот, мол, только группа профессора Попова не ставит вопроса о вознаграждении. И мы делаем свою работу с большим эффектом. Оказывается, что за деньги так хорошо работу и не сделаешь.

Кто меня знает, те всё прекрасно понимают. Перефразируя Станиславского, говорившего, что актеры подразделяются на два типа – тех, кто любит искусство в себе, и тех, кто любит себя в искусстве, скажу: я люблю судебную медицину в себе, а не себя в судебной медицине. Мне интересна моя специальность. Я занимаюсь любимым делом больше 50 лет.

– Спасибо за обстоятельную беседу, уважаемый Вячеслав Леонидович!