Зачем городские в деревню переезжают

История нашего дома началась в Пафнутьевом Боровском монастыре, где живет мой духовный отец, схиархимандрит Власий. Осенью 1998-го я сидел у него в келье, болтал ногами и рассказывал обо всем, что было на сердце. А там было много всего, и кроме всего прочего – дом, который вот уже полгода безуспешно искали мои родители. Родители решили, что к пенсии хорошо было бы продать две наших квартиры, потому как вид из окна старой городской «хрущевки», прямо скажем, не очень, и купить нормальный дом с небольшим участком земли где-нибудь в городской черте или неподалеку, потому что мы хоть и любим природу и тишину, но без фанатизма. Родители и объявление в газете давали, и знакомым всем сказали, но дом все не находился. То место где-то в Тьмутаракани с видом на болото, то земли совсем нет, то еще что-нибудь.

Батюшка меня слушал-слушал, а потом говорит: «Дом будет в деревне». В какой еще деревне? Мы люди городские, на дачу редко ездим. Он смеется, по голове меня треплет: «В деревне дом, в деревне!» Я пожал плечами и решил, что так духовник хочет показать мне, чтобы я не задавал вопросов, не касающихся моей мятущейся непоседливой души.

Мы мечтали каждый о своем, но после разговора с батюшкой мы друг друга нашли

Проходит несколько месяцев. Звонят родители: «Когда сможешь приехать, дом посмотреть?» Дом оказался большим, благоустроенным и удобным. И он был в деревне. Хозяин работал в городе машинистом на железной дороге, а хозяйка сидела дома и мечтала о городской жизни. В деревне хозяйке было невыносимо скучно, она спала и видела себя в городе. А в городе в это время мы спали и видели себя в большом красивом благоустроенном доме с видом на речку и лес. Мы мечтали каждый о своем, и все это происходило в параллельных вселенных, но после разговора с батюшкой что-то случилось, и мы друг друга нашли. Когда владельцы дома узнали про нашу двухкомнатную квартиру, то немедленно захотели туда въехать и предложили обмен.

Спустя какое-то время я заметил на обоях небольшие крестики из папиросной бумаги. Оказалось, что сын бывших хозяев дома – священник, и он его освятил….

Родители в нашем саду

Деревня оказалась всего в 9 км от города по прекрасному шоссе, на машине минут 15 вместе со светофорами. Земли как раз, чтобы всего хватало, включая китайские сливы и мамины розы, но недостаточно, чтобы превратиться в рабыню Изауру. Место красивое и тихое. Рядом – лес с прекрасной березовой рощей и река. В чистом, не загаженном лесу растут подберезовики, красноголовики, белые грибы и небольшие, с ладошку, грузди, а река красивая, и в ней водится рыба. В нашей деревне есть хорошая больница со всеми кабинетами, но без очереди. Прекрасный детский сад и школа-десятилетка. Современный спортивный клуб с кучей самых разных секций, от фитнеса-пилатеса до новой качалки и профессионального поля для мини-футбола. Все – бесплатно. В прошлом году открыли новый каток с теплыми раздевалками и бесплатными коньками. Почта, банк, четыре магазина с ассортиментом и ценами, как в городе.

В деревне поначалу тишина оглушала, а вежливость пугала

В деревне поначалу тишина оглушала, а вежливость пугала. Идешь по улице – дети с тобой здороваются. Взрослые уже стесняются, но тоже часто кивают. А дети здороваются всегда и со всеми. Так воспитаны. Мы поначалу пугались, а потом привыкли и стали жить как все. Здороваться со всеми, а не только с соседями. Наши соседи тоже из города, у них в Екатеринбурге четыре магазина. Сначала нас на пиццу приглашали, чай в саду под яблоней пили, а через год тишины не выдержали. От скуки сосед запил горькую, а потом баню поджег. Еле потушили. Дом они продали и вернулись поближе к суете и утреннему смогу. А мы живем и радуемся. И чем дольше живем, тем больше нравится.

Здесь даже время течет по-другому. Оно не суетливое и суматошное, а спокойное и радостное. И молитва здесь тоже другая – вдумчивая и неспешная. А куда торопиться, если у тебя все есть? И дом, и река через улицу, и слива под окном.

Первая рыбалка

В деревне скучно тому, кто работать не любит. Тут без работы нельзя. Иначе тоска смертная. По совету соседей мы завели корову Маню. Уже к следующей весне Маня родила нам двойню. Маня была преданная, как собака. Бывало, идешь по берегу реки на рыбалку, навстречу стадо. Маня как тебя увидит, обо всем забывает и бежит за тобой.

В деревне скучно тому, кто работать не любит

Но вредная была, хоть святых выноси! Не захочет, чтобы ее доили – ни за что к себе не подпустит. Мама могла уговаривать корову часами. Та радостно слушала, млела, но доить себя не давала. Хорошо, соседи надоумили, как в таких случаях поступать. Корова не кошка, с ней нужна строгость. Вредной скотине подвязывают заднюю ногу и поднимают к балке или аккуратно берут за ноздри, и тогда она как шелковая, покладистая и послушная. Наша мама и сливки делала, и творог, и мягкий ароматный сыр.

Пока была жива бабушка, мы держали кур, чтобы в доме всегда были свежие яйца. Петуха завели породистого. Наш Петя был черным как смоль, грудь – огненно-рыжая с изумрудно-зеленым. Выходишь во двор – он бросается к тебе со всех ног. Одно крыло волочит по земле, голову откидывает и клокочет, как вскипевший самовар. Это значит: не могу больше без тебя, хозяин, – хочу на ручки! Протягиваешь руки – он на них запрыгивает и кладет голову тебе на плечо, чтобы ты гладил ему шею. Это для него самое большое удовольствие. А потом он спрыгивает на землю и начинает тебя охранять. И тогда все остальные питомцы прячутся по углам и носа не кажут. Наш огромный Рей из милицейского питомника прятался от него в конуре, а кот отправлялся мышей ловить. Одним ударом своих острых, как бритва, шпор Петя мог разрубить сразу до кости. Ты в огород, он в огород. Ты на веранду, и он на веранду. Ты в магазин, он в магазин. Чужих людей он игнорировал. Считал ниже своего достоинства с ними общаться. А от нас ни на шаг не отходил. Потому что мы – свои, наши. Каждое утро нас будил с утра пораньше. Потому что кто рано встает – тому Бог подает.

Степа на огороде

Нашего кота Степу за его веселый нрав мы все любим. А еще он – прекрасный дегустатор.

Мы даем ему пробовать молоко, сметану, колбасу и сосиски, которые приносим из магазина. Он безошибочно определяет, какие из них несъедобные. И мы их больше уже не покупаем. Кроме мамы, он любит соседских кошек, мышей и птиц. Кошки приходят к нам со всей округи, рассаживаются на крыше и ждут, когда он выйдет. Птиц он всегда приносит маме, отчего она приходит в тихий ужас. А мышей складывает под крышей на бане. Там у него их штук сорок уже лежит. И он их охраняет. Но при всех своих достоинствах Степе до кота Василия, доставшегося нам вместе с домом, далеко. Когда мы привезли из питомника нашего пса Бима, тому было около месяца, и он умещался на ладони. И наш Василий был ему за маму и за папу. Вылизывал его, играл с ним и воспитывал как мог. Вечером уходил, а утром возвращался с огромной крысой в зубах. Маленький Бим выкатывался на крыльцо – а там крыса. При виде крысы Бим громко тявкал, прижимал уши и пятился. Но сзади стоял Василий и лапой подталкивал его обратно. Затем переворачивал крысу самой выгодной стороной к щенку, показывая, что бояться ее нечего. И так продолжалось, пока Бим не начал бесстрашно играть крысой, как мячиком.

Наш Бяша

Вы бы прошли мимо плачущей, как ребенок, косули?

А весной по вечерам на другом берегу реки у нас косули ревут. Самцы сражаются за самок, дерутся и ревут на всю округу. В наших краях их много. Зимой, когда мы гуляем с Бимом, иногда мы их встречаем. Косуля выкапывает себе лежку под сосной и там спит, а тут мы идем. Бим даже залаять не успевает, как только ее и видели. Как-то раз я даже одну из петли вытащил. Петля – это такое изуверское приспособление, которое браконьеры ставят на тропе, где косули ходят. Она сделана из гибкой и прочной железной проволоки, которую привязывают к дереву и растягивают на тропе. Косуля попадает головой в петлю, петля падает и затягивается у нее на шее, она задыхается и умирает. Как-то раз на прогулке вдруг слышу, где-то в кустах маленький щенок плачет. Жалобно так. Смотрю, а это не щенок, а косуля в петле бьется. Вы бы прошли мимо плачущей, как ребенок, косули? И я не прошел. Перекрестился и пошел вытаскивать. Сколько мы с ней бились, чтобы ее освободить, не помню. Она мне ногу и ребра чуть не сломала, но после молитвы святителю Николаю позволила себя освободить. Красивая, просто чудо! Шерсть темно-коричневая, шелковая, в белых пятнах. Глаза черные с большими ресницами. А на голове маленькие аккуратные рожки. Вильнула белым задом и пропала, словно ее и не было.

На нашей улице наступила весна

А вот храма в нашей деревне нет и никогда не было. Но мы не унываем, мы молимся, чтобы хотя бы молельную комнату открыть, и в город на службы ездим. Мне наши храмовые бабушки, которые еще до войны в храм ходили, говорят, что храм начинается с молитвы. Будет молитва – будет храм. А зачем он тогда нужен, если никто молиться не будет?

Все верующие друг друга в лицо знают и, когда на литургию утром едут, приветливо на остановке раскланиваются. Не только старики ездят на службу, молодые тоже. Мой товарищ Сергей в моем родном Покровском работать устроился. Там сейчас масштабная реконструкция, и мастера ой как нужны. А у моего друга руки золотые, он и по железу, и плотничать, и строить умеет. А работы найти не мог. Маялся-маялся, да и устроился работать в храме. И теперь на неделе работает, молится, а по выходным с дочкой на службу ездит. А наш прихожанин дядя Саша пчел разводит. И когда приходит время сбора, всем верующим бабушкам за копейки продает. Он сам пенсионер, знает, как бабушкам сейчас тяжело. А лучшую банку меда, в которой собирается сбор со всего года и со всех цветов, считающийся самым целебным, он относит в храм Христа ради.

Как-то вечером готовил чахохбили из свинины. Мама должна была приехать на следующий день, и я отложил ей в чашку и поставил в холодильник. Утром отец, собираясь на работу, открывает холодильник: «Матери?» – «Матери!» Стал сосиски варить. Брат приехал на обед, пожарил себе яичницы с колбасой. Невестка вернулась с работы голодная, пельмени сварила. Приезжает мама, идет на кухню. Зовет ужинать. На столе для меня разогретое блюдо с чахохбили. Я говорю: «Мам, это же для тебя!» – «Спасибо, сынок, я творожку и бутерброд с сыром покушала. А мясо тебе оставила!» Так и живем. Деревенские...