«С игуменством дается благодать – помощь Божия чувствуется во всем, и понимаешь, что Господь Сам все управляет…»

Никитский женский монастырь в Кашире пережил свое второе рождение совсем недавно. 9 июля 2019 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было принято решение об открытии обители и назначении на должность настоятельницы монахини Магдалины (Чекулаевой). Первый раз монастырь был образован на этом месте в 1884 году. Этому событию в течение четырех десятилетий предшествовала деятельность женской общины, окормляемой Оптинскими старцами и иноками Троицкого Белопесоцкого монастыря. Бесславным «достижением» советского времени стало устройство в процветавшей Никитской обители чулочно-носочной фабрики и превращение в руины ее главного храма – Спасо-Преображенского собора. С 2016 года Благотворительный фонд Московской епархии по восстановлению порушенных святынь проводил в монастырском комплексе масштабные реставрационные работы; в 2018-м они были практически завершены.

В недавнюю годовщину начала игуменского послушания матушки Магдалины «Монастырский вестник» попросил настоятельницу рассказать о своем пути в монашество, о сегодняшней жизни, заботах и радостях обители. Корреспондентом портала на этот раз выступил протоиерей и известный православный журналист отец Михаил Дудко.

Матушка Магдалина, как у любого нового предприятия, у молодого монастыря и у его руководительницы наверняка есть немало трудностей. С какими заботами Вы столкнулись в начале игуменского пути, как решаете насущные проблемы обители?

По благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия Благотворительным фондом по восстановлению порушенных святынь Московской епархии при содействии губернатора Московской области Андрея Юрьевича Воробьева в короткий срок были проведены масштабные реставрационные работы храмового комплекса Никитского монастыря, подготовлены условия для богослужений, молитвы. Год назад, при открытии монастыря место проживания сестер было обустроено, однако нелегко было сразу наладить быт. Сестринскую заботу о нас проявила игумения Агния (Сударикова), настоятельница соседнего Троицкого Белопесоцкого монастыря, укрепила мудрым советом, молитвой. Администрация Каширы с готовностью нас поддерживает. Активно подключились и каширяне, которые очень ждали открытия монастыря, поэтому горячо откликнулись: помогали и на кухне, и в уборке храмов…

Прежде здесь был приходской храм?

Юридически было даже два прихода: Преображенский и Никитский.

Насколько я знаю, до того, как началась приходская жизнь, фабрика находилась прямо в храме, и потом из-за этого даже суды происходили?

Да, на тот момент благочинный церквей Каширского округа отец Виталий Коценко очень много трудов положил, чтобы отвоевать Никитский храм – его незаконно выставили на торги как фабричное здание. Все православные каширяне, все, кому дорога история родного края, проявили активную позицию: организовывали крестные ходы, в которых участвовали и казаки, прошли десятки судебных заседаний… В результате храм удалось отстоять и его передали Церкви. В скором времени образовался приход храма святого великомученика Никиты. Настоятелем стал иеромонах Александр (Волков).

В 2015 году учредитель Фонда по восстановлению порушенных святынь Московской епархии митрополит Ювеналий обратил внимание на это историческое место. По инициативе владыки, как я уже сказала, за полтора года был восстановлен комплекс храмов, благоустроена территория. В настоящее время занимаемся проектом строительства сестринского корпуса и оформлением земли. Еще раз подчеркну, что деятельность фонда – замечательное явление, мы это в полной мере почувствовали на себе: в такой короткий срок аварийным, полуразрушенным и искаженным позднейшими пристройками зданиям вернули прежний облик, сделали их пригодными для богослужения, и обитель в целом – для повседневной монашеской жизни.

Многие современные обители испытывают трудности при восстановлении утраченных, забытых традиций. Насельники не всегда хорошо представляют себе, как правильно вести монашескую жизнь, как строить монастырь в плане внутреннем, как спасаться. Относится ли это и к вам, и на каких примерах Вы как игумения учились и учитесь?

Как раз с этим я и столкнулась. Конечно, задача игумении – не только устройство быта, но, в первую очередь – внутреннее духовное устроение и устав монастыря как основа всей дальнейшей жизни. Прочный духовный фундамент нужно было заложить с самого начала; понимала: какое направление я дам сестрам, как настрою тех же прихожан, так и будет в будущем существовать обитель. Говорю сестрам: «Вы – основа. Сестры, которые придут после, будут вливаться в уже налаженную монастырскую жизнь». Для меня это очень важно.

У Вас ведь уже был немалый опыт монашества?

В Александро-Невском женском монастыре в селе Маклаково Московской области я прожила двадцать два года, практически с самого начала его возрождения. Непосредственно видела, как матушка Елисавета (Семенова; † 2014), Царствие ей Небесное, строила монашеский уклад.

А можете просто, «по пунктам» назвать самое важное для Вас, что должно присутствовать в жизни монастыря?

Молитва. Когда я приехала сюда, спросила у духовника: «Батюшка, с чего начинать?» Он так и сказал: «С молитвы». Я тогда была одна, и в шесть утра начинала читать полное монашеское правило.

Ко мне присоединились прихожанки, по пять-шесть человек нас собиралось ежедневно. Сейчас – это часть устава нашего монастыря. В шесть часов начинается монашеское правило. Одна игумения мне сказала, что для новоначальных полное монашеское правило сразу – наверное, тяжело. Поговорила с сестрами – не трудно ли им. – «Нет, матушка!». Ответ меня порадовал.

Уверена – то, что закладывается сейчас, очень важно для будущего.

Затем – это я взяла из своего монастыря: матушка Елисавета ввела в жизнь обязательное правило каждый день быть на Литургии. И здесь, в Никитском монастыре, мы тоже стараемся этому следовать.

Причащаются сестры часто, или это не регламентировано?

Из своего небольшого опыта я вынесла то, что причастие должно быть в первую очередь регулярным, лучше не реже двух раз в месяц, и не чаще одной недели. Стараюсь сама следить за этим.

Что еще для Вас важно?

Послушание. В монастыре это необходимо. По своему характеру не могу прибегать к строгости, ругать – поэтому мне важно понимание.

В семье – а я в многодетной верующей семье росла – меня тоже так воспитывали: чтобы совесть всегда на первом месте стояла.

И Вы это как-то переносите и на монашескую семью?

Да, иногда видишь, что наказание человеку будет уже чрезмерно, потому что он сам себя грызет, и его надо, наоборот, успокоить, поддержать. А с другим – в нужный момент просто промолчать, и для него это уже будет наказанием...

Какие еще базовые принципы устроения монашеской жизни Вы назовете?

Внутренняя работа над собой, со своими страстями, умение следить за помыслами. Такой принцип я тоже вынесла из Александро-Невского монастыря, и даже, когда потом глубже копнула, поняла, что и это впервые во мне заложила мама. Когда человек внутренне работает, он правильно выстраивает отношения с окружающими и с самим собой. На этом я сейчас делаю акцент для всех сестер: «Главное – это ваша внутренняя работа. Все ваши послушания – просто средство. Неважно, чем вы занимаетесь, огород, вышивка, пение – не увлекайтесь делом чрезмерно». Да, человеку нужно творчески раскрываться, но – во славу Божию, во благо Церкви, а не для самовыражения.

Также очень важно, чтобы между сестрами было взаимное уважение и понимание, поддержка. Важно требовать в первую очередь с себя, а не с других.

Как вы относитесь к практике откровения помыслов настоятельнице?

Положительно. Это мое сугубо личное восприятие – я сама прошла эту школу с матушкой Елисаветой и вижу в этом большую пользу.

А как чаще всего к вам приходят люди, желающие остаться в монастыре?

Двое у нас с самого начала: когда еще только приход существовал, здесь были желающие монашества. Третья сестра знала меня девять лет и тоже готовилась в монашество; когда меня назначили, ей уже было ясно, куда идти: «Матушка, я к вам». Еще одна как паломница к нам ездила, потом, в связи с пандемией, осталась на три месяца, и уезжать уже не хочет…

У вас есть свои святыни?

Одна из главных святынь монастыря – частица мощей великомученика Никиты. Также это икона Божией Матери «Скоропослушница», которая была написана в XIX веке на Афоне в монастыре Дохиар для нашей святой обители. На второй день после моего назначения приехала меня навестить и поддержать настоятельница Троицкого Белопесоцкого монастыря игумения Агния (Сударикова) и сказала: «А ваша икона у нас! Мы готовы ее вернуть!» Чувство благодарности меня переполняло: это было большим утешением и проявлением милости Царицы Небесной.

А почему икона оказалась в Белопесоцком монастыре?

Когда в 1923 году закрыли Никитский монастырь, Белопесоцкий был еще открыт, и икону перенесли туда. После закрытия Белопесоцкого монастыря образ передали в приходской храм, который в советское время действовал. В начале 90-х Белопесоцкая обитель была возрождена, икону вернули с прихода, и до прошлого года она пребывала там.

Когда я обратилась к владыке Ювеналию за благословением на возвращение образа, он дал мудрый совет: «Хорошо, но надо бы сделать список. Прихожане привыкли к иконе». Мы нашли лучшего специалиста по афонскому иконописному письму и с благодарностью передали список Белопесоцкому монастырю. Изначально планировалось торжественное, крестным ходом, перенесение иконы. Началась подготовка. Но из-за пандемии планы изменились, и перенесение было скромным, но благодатным.

Сейчас перед иконой Божией Матери «Скоропослушница» ежедневно, с пяти утра до полуночи, читается Акафист Богородице с помянником; читают не только сестры монастыря, но и прихожанки.

Общение между настоятельницами других обителей имеет место? Вы опытом делитесь?

Да. Общение есть. Меня по-сестрински поддерживают многие игумении, помогают, делятся опытом Сама я по близлежащим монастырям проехала – смотрела, советовалась, с чего начинать. С некоторыми игумениями общаемся по телефону. Всем им я благодарна.

Я обратил внимание на внутреннее убранство Никитской церкви, где мы беседуем: все сделано аккуратно, но достаточно просто. Фонд возрождения святынь всеми работами занимался – и наружными, и внутренней отделкой?

Да, они всё сделали полностью, включая благоустройство алтарей, чтобы можно было службу вести.

Вы обращаете внимание на то, чтобы все было, что называется, аутентично, как когда-то? Наверное, старый облик храмов можно восстановить по каким-то фотографиям или иным документальным свидетельствам?

Поскольку я сама художник по образованию и вообще люблю старину, древности, для меня это, действительно, важно – восстановить всё, насколько возможно. К новаторству в этой области я не склонна.

Работа с интерьером будет продолжаться?

Да. Вот киоты мы уже сделали, иконы пишем.

Для меня важно, чтобы в таком благом деле, как приобретение киота или написание иконы участвовали многие, чтобы для этой цели была именно соборная лепта.

Вы сами будете писать какие-то иконы?

Планирую, иконы писать люблю. С 2010 по 2013 год обучалась в иконописной школе при МДА, но к сожалению, сейчас мало времени удается уделять иконописи. Как только открылся монастырь, в первую очередь устроила мастерские – иконописную, пошивочную. В монастыре есть своя пасека, сестры теперь занимаются пчеловодством, делаем восковые лечебные мази. А пчелы у нас появились благодаря местному пчеловоду: осенью 2019 года он подарил несколько ульев.

Расскажите, пожалуйста, каким был Ваш путь в монашество?

Как уже сказала, росла я в многодетной верующей семье. Мама моя в атеистическое время твердо пронесла веру, она до замужества совершала паломничества по святым местам, много рассказывала о монастырях и их святынях: Троице-Сергиевой лавре, Почаевской, Киево-Печеской, о Псково-Печерской обители, и, наверное, не осознавая того, передала мне свою любовь к монастырям и монашеству.

В одиннадцатом классе встал вопрос – куда поступать. Готовилась с подругой в медицинский институт, но тяготение было и к педагогике. И вот уже кончилось первое полугодие, а я ни на что решиться не могу. За советом обратилась к нашему приходскому священнику, и батюшка после исповеди вынес мне письмо, в котором сообщалось о наборе на теологический факультет Армавирского православного социального института. Я приняла это как волю Божию и поступила туда.

На тот момент уже серьезно и глубоко задумывалась о смысле жизни. Обучение в православном институте дало мне возможность познакомиться с творениями святых отцов и получить ответы на многие мои внутренние вопросы. После второго курса, посоветовавшись с родителями, оставила институт и уехала в Троице-Сергиеву лавру. Там познакомилась с матушкой Елисаветой и поступила в Александро-Невский женский монастырь. Он открылся в 1996 году, а в 1997-м я уже была там, и мы стали поднимать обитель. В 2004 году меня постригли в иночество, в монашество же – через десять лет.

Игуменство, как Вы полагаете, – закономерный этап в Вашей жизни?

Сейчас, оглядываясь назад и анализируя, вижу, что Промысл Божий готовил меня к этому послушанию. Как-то один батюшка меня спросил: «Матушка, ты какие послушания проходила?» Я подумала – проще сказать, какие не проходила: водительское и казначейское, остальное всё прошла.

А что касается игуменства… во время заседания Священного Синода 9 июля 2019 года, где стоял вопрос о моем назначении, было такое состояние – никогда его не забуду: твоя судьба кардинально решается где-то там, а тебе остается только горячо молиться.

Что Вас больше всего радует на месте, где Вы подвизаетесь?

Могу сказать, что радует всё: древний город Кашира, Никитский монастырь с богатой историей, монахини-подвижницы, которые жили здесь: монахиня Фомаида (Чирочина) – основательница монастыря, игумения Макария (Сомова), схимонахиня Ольга (Ложкина). Все они молятся об этом святом месте, и мы чувствуем их помощь. Радует доброта и отзывчивость наших прихожан, готовых всегда потрудиться для святой обители.

Глубоко благодарна администрации Каширы за понимание и поддержку, желание возродить монастырь как духовный центр Каширской земли.

Многие, с кем приходится общаться, гости монастыря говорят о трудности игуменского служения: «У Вас тяжелый крест, такая ответственность…» Конечно, и ответственность осознаешь, и трудностей хватает. Но ведь все дело в том, как к этому относиться. Я считаю, что трудности – это благо, проявление милости Божией. Только через них мы учимся, открываются наши возможности, мы приобретаем опыт, познаем и узнаем себя. А силы дает Господь. Действительно, с игуменством дается благодать – помощь Божия чувствуется во всем, и понимаешь, что Господь Сам все управляет… Ведь своими силами то, что уже сделано и сейчас делается, – просто невозможно совершить.

Фото: Владимир Ходаков