«Полагайся во всем на волю Божию!»

Продолжаем публикацию воспоминаний о митрополите Симбирском и Новоспасском Прокле (Хазове; 1943–2014). Об этом стяжавшем евангельскую простоту и прямоту рассудительном архипастыре вспоминает священник Феодор Калинин, клирик Никольского храма города Мелекесс Мелекесской и Чердаклинской епархии.

Владыка Прокл при освящении возрожденного храма у себя в епархии

Храм в медвежьем углу

В 1994 году наше братство святителя Алексия по благословению владыки Прокла занялось восстановлением храма великомученика Димитрия Солунского в деревне Дуброво Наро-Фоминского района Московской области. Руководство района выделило братству земельные участки для подсобного хозяйства при условии восстановления этого сельского храма. Храм стоял в руинах без окон, без дверей, сохранились лишь стены и прохудившаяся крыша. Немногочисленные жители деревни использовали территорию храма как место для свалки. От дома причта, в котором должна была поселиться семья настоятеля, остался только остов – пустой первый этаж и половина второго этажа до уровня подоконников. Внутри второго этажа на кучах удобрений вперемешку с землей росли березки.

Дом причта в Дуброво

По просьбе братства настоятелем храма был назначен священник Белгородской епархии протоиерей Александр Геронимус, у которого было шестеро детей, младшие из них еще не ходили в школу. Отец Александр был москвичом, кандидатом физико-математических наук, воспитанником трех известных старцев – архимандрита Серафима (Тяпочкина), отца Владимира Смирнова, служившего в московском храме Илии Обыденного, и схиархимандрита Григория (Давыдова), служившего в Белгородской епархии. Перед рукоположением он трудился сторожем при Ильинском храме, а препятствием к рукоположению были… его научная степень и еврейское происхождение.

В Дуброво

Мы познакомились с ним через одного из членов нашего братства – Ярослава Владимировича Белодеда, врача-психиатра, который в течение нескольких лет лечил одну из его духовных чад. Когда мы просили владыку Арсения назначить отца Александра настоятелем Николо-Заяицкого храма, он отказал нам, сославшись на негативный опыт взаимодействия с клириками из Белгородской епархии. С ними возникало немало проблем.

Тогда мы обратились к владыке Ювеналию с просьбой назначить отца Александра Геронимуса настоятелем Дубровского храма великомученика Димитрия Солунского. В деревню Дуброво, по поручению митрополита Ювеналия, приезжал секретарь Московского епархиального управления протоиерей Александр Ганаба, чтобы воочию посмотреть, о каком храме идет речь. Он очень удивился, что нашлись желающие восстанавливать полуразрушенный храм в медвежьем углу, в умирающей деревне, где доживали свой век несколько старушек, а летом приезжали немногочисленные в то время дачники. Тем не менее мы получили согласие на восстановление храма Димитрия Солунского и назначения настоятелем этого храма протоиерея Александра Геронимуса. С нас только попросили письменное обязательство, что братство до времени, пока приход встанет на ноги, будет содержать батюшку с его семьей, обеспечивать транспортом, жильем, пропитанием и так далее. Мы написали это обязательство и с помощью Божией в меру своих сил эти обещания выполняли.

Храм великомученика Димитрия Солунского в Дуброво

Полагайся во всем на волю Божию

Деревня Дуброво расположена в очень живописном месте, на возвышенности, внизу протекает река Протва, а рядом – огромные поля и лесные массивы. Каждое лето члены нашего братства, прихожане с детьми приезжали в это благословенное место, участвовали в богослужении, отдыхали, собирали в лесу грибы и ягоды, трудились на сельхозработах. По вечерам встречались за чаем, вели интересные беседы, учились церковному пению. На земле, выделенной братству, мы разбили большой фруктово-ягодный сад и огород. Одно время даже содержали коров, свиней, кур, кроликов, организовали небольшую пасеку. Овощи, фрукты, молоко, мясо, соления, варенье, мед направлялись в трапезную храма святителя Николая в Заяицком, где со временем стало питаться ежедневно более пятидесяти-семидесяти человек – священнослужителей, сотрудников, детей из воскресной школы, нуждающихся прихожан.

Буренки в Дуброво

Владыка несколько раз приезжал в Дуброво и даже как-то раз послужил иерейским чином в еще не восстановленном храме. Служили без иконостаса, с предельно простым устройством алтаря (в храме даже не были очищены стены от старой штукатурки и покраски советского времени).

О. Александр попросил митр. Прокла стать его духовником – так высоко он оценил его духовные дарования

В скором времени отец Александр попросил митрополита Прокла стать его духовником – так высоко он оценил его духовные дарования. И потом в каждый приезд владыки в Москву первыми у него были беседы с отцом Александром. Стоит сказать, что и владыка, прекрасно разбиравшийся в людях, любил повторять, что отец Александр – «священник от Бога», хотя и считал его не очень практичным человеком в силу математического склада ума и особенностей характера.

Вскоре нам пришлось столкнуться с этими особенностями характера отца Александра… Нашим с Л. И. духовником долгие годы был и остается протоиерей Валериан Кречетов (ныне схиархимандрит Серафим). Благодаря ему я воцерковлялся, пел на клиросе в деревне Акулово первые десять лет со времени крещения. Отец Валериан, инженер по образованию, – не только прекрасный духовник, но и человек практического ума: давая благословение на то или иное дело, он обычно оказывал большое доверие исполнителям и предоставлял им свободу действий. Он давал общее благословение на какое-то конкретное дело. А человек дальше действовал уже самостоятельно, пользуясь своим опытом, разумением, стараясь как можно лучше выполнить это благословение. Такого же принципа, насколько я знаю, придерживался и наш владыка.

На клиросе в Дуброво

Как-то много позже я, не видя годами никаких перемен в одном деле, на которое я, казалось бы, получил явное благословение владыки, задал ему каверзный вопрос примерно такого содержания:

– Владыка, в какую меру нужно что-то предпринимать от себя (некоторую самостоятельную активность проявлять), а в какую полагаться на Бога?

На что получил исчерпывающий ответ:

– Федя, полагайся во всем на волю Божию!

«Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами…»

Отец Феодор Калинин в Дуброво Неожиданно для нас отец Александр сам захотел руководить строительными работами, вникать во все мелочи и тонкости производимых работ, взаимоотношений с рабочими, требуя от нас полного послушания во всем, что касалось строительства. «Без благословения настоятеля, – как он говорил, – в храме даже гвоздя нельзя забить». Мы вычистили храм и дом причта от скопившегося мусора и остатков минеральных удобрений, хранившихся в них. Ликвидировали свалку на территории храма, собрали и вывезли несколько грузовиков отходов. Когда стали перекрывать кровлю, рабочие спрашивали, как делать карниз: так или иначе. Я отвечал, как считал нужным. Отец Александр был страшно недоволен, что я не спрашивал у него и не переспрашивал: а как там, батюшка, сколько сантиметров вылета установить карниз, сделать то-то, так или по-другому… Он также недоумевал, почему из Беларуси до сих пор не привезли кирпич, обещали привезти через неделю, а прошло три недели, и всё не везут. В общем, начались между нами трения. Как математик, отец Александр многое понимал с математической точностью и определенностью. А на практике бывает иначе…

Когда эти наши трения достигли определенного накала, отец Александр сказал: «Ну вот, приедет владыка, давайте с ним побеседуем». Он был на сто процентов уверен, что архиерей несомненно поддержит это его правильное «церковное устроение», а нам укажет, в чем мы совершенно неправы. И вот когда митрополит приехал и немножко отдохнул, решено было приступить к нему с вопросами. На дворе лето, мы сели в микроавтобус, приехали на берег реки Протвы, расположились там и стали излагать свое представление о сложившейся ситуации. Вначале рассказали мы, в чем причина недопониманий между нами и отцом Александром, а потом он по пунктам высказал свои претензии и недовольство тем, что мы такие непослушные, не соблюдаем намеченных сроков, неправильно общаемся со строителями и так далее.

Владыка нас внимательно выслушал, понял, что и как происходит, и после рассказа отца настоятеля говорит:

– Дорогой отец Александр, я был бы счастлив, если бы кто-то взялся строить у меня в епархии храм. Вы должны их лучше понимать и больше им доверять.

Владыка Прокл сумел мирно разрешить разгоравшийся между нами конфликт

Однако отец Александр возразил, что поскольку он недоволен нашим образом восстановления храма, то хотел бы сейчас все взять в свои руки, а мы были бы вполне свободны от этих занятий. Мы стали было говорить, что отцу Александру будет трудно самому все делать.

Но владыка вдруг неожиданно сказал, обратившись к нам:

– Федя, разве вам с командой нечем заняться? Ну, хочет отец Александр проявить себя, так дайте ему такую возможность! Баба с возу, кобыле легче…

Мы были немножко удивлены таким поворотом дела. Но благословение есть благословение! Аминь. Все следующее лето отец Александр трудился самостоятельно. Сделал внутреннюю штукатурку. Заказал окна для храма. Вместо двух недель пришлось ждать до осени, то есть где-то месяца три. Окна по качеству были совсем не те, какие ожидались. Что-то там еще было сделано неправильно. Так закончилось то лето. А следующей весной всё вернулось на круги своя. Батюшка понял, что на практике часто бывает иначе. И дальнейшее восстановление храма – строительство колокольни, устройство иконостаса, гранитных полов, крылечек, ограды из кирпича и проч. – мы делали самостоятельно, конечно, советуясь с отцом Александром, но уже без Дамоклова меча, висящего над нами, как это было ранее. Стиль благословения стал больше похож на то, как благословлял отец Валериан и сам владыка Прокл. То есть давалось общее благословение на какое-то дело, проектирование или ремонтные работы, а мы уже думали сами, где добыть деньги, каких работников пригласить и как всё сделать наилучшим образом. Так владыка Прокл мирно разрешил разгоравшийся конфликт.

Хотела, как лучше…

Правда, трения между братством и отцом-настоятелем периодически возобновлялись. Но всякий раз, когда Л. И. жаловалась владыке, он неизменно ей напоминал:

– Лида, я тебя по телефону сорок минут уговаривал, что не стоит просить о переводе отца Александра, но ты не слушала. Чего же ты хочешь? Ну, вот теперь терпи.

Оказывается, она настойчиво просила и уговаривала владыку, чтобы он дал благословение на наши хлопоты по поводу перевода отца Александра в Москву, а потом и в Подмосковье. Знала, что он человек высоко эрудированный, богословски образованный, пишет статьи на эти темы. Кроме того, Л. И. и некоторые члены братства по-человечески сочувствовали его трудностям: ему приходилось часто уезжать от семьи на приход в Белгородскую епархию и там оставаться по две-три недели, проезд все время дорожал. Дети и матушка подолгу были без него.

Этот разговор Л. И. от меня утаила. Только один раз владыка мне сказал что-то вроде «отец Александр искал священства, он его получил, вот пусть и служит там, где служит!» Я передал это отцу Александру. Л. И. была недовольна таким «неделикатным» с моей стороны поведением. Я же считал, что знать волю Божию о себе отцу Александру более чем необходимо!

Меня самого почему-то наши разногласия с отцом Александром не особо тревожили, а вот Л. И. это крайне печалило. Но владыка неизменно напоминал про «сорок минут». И она, конечно, не обижалась на владыку, хотя и терпеть ситуацию не очень хотелось.

Он во всем искал воли Божией и прекрасно понимал, что любое своеволие – это путь в никуда

Владыка, как мы знали, с юности очень любил Псково-Печерскую обитель и ее насельников и говорил нам, что был бы очень рад при всевозможных кадровых перестановках и перемещениях архиереев оказаться на Псковской кафедре. Но никогда те, от кого зависели такие перестановки, об этом не знали. Случайно, уже незадолго до кончины митрополита Прокла, у него был разговор с владыкой Арсением, он вдруг и обмолвился о своей былой мечте, а тот с удивлением и говорит:

– Что же ты не сказал про это? Мы бы тебя туда назначили!

Но владыка во всем искал воли Божией и прекрасно понимал, что любое своеволие – это путь в никуда.

Не все фрукты – яблоки

Меж тем нашей главной заботой было восстановление Николо-Заяицкого храма. Пока мы тянули время, пытаясь добиться, чтобы настоятелем храма дали протоиерея Александра Геронимуса, нам назначили молодого, недавно рукоположенного священника Александра Короленкова. Он был духовным чадом протоиерея Димитрия Смирнова, который нам сказал:

– Отец Александр – фигура не самостоятельная, поэтому фактически настоятелем буду я сам.

А с отцом Димитрием я был давно и хорошо знаком. Как-то позже даже выяснилось, что мы учились с ним вместе в одной и той же московской школе. Он был на класс старше меня. И потом много разных событий нас сводило у отца Валериана. Я знал, что отец Димитрий – человек волевой, и понимал, что он захочет вести свою линию независимости от братства. Возможно, братство даже будет мешать его планам.

Отец Димитрий Смирнов, митрополит Прокл, Петр Мамонов

Поэтому мы обратились с вопросом об этом к владыке Проклу:

– Что делать?

На что он совершенно четко разъяснил:

– Молодого примите с любовью (отца Александра Короленкова), а всем остальным – «гудбай, ваша фамилия».

И вот отец Димитрий звонит мне домой, а я вот с такой установкой от владыки Прокла беседую с ним по телефону часа два с половиной. Он настойчиво убеждает меня принять его в качестве руководителя нашего прихода. А я вынужден говорить ему на все его аргументы:

– Батюшка, отец Димитрий, я к вам прекрасно отношусь, но ведь не все фрукты – яблоки. Нас владыка благословил, чтобы братство жило своей жизнью.

Потом как-то отец Димитрий сказал нам, что он впервые столько времени говорил с кем-то по телефону, так и не добившись успеха.

«Костюм по своему росту и размеру…»

Владыка учил нас, чем руководствоваться при выборе духовного руководителя на простом примере.

– Вот увидишь, например, – говорил он, – замечательный костюм и захочешь его купить. Начинаешь примерять, а он оказывается тебе либо мал, либо чересчур велик. Нужно брать костюм по своему росту и размеру. Так и с духовным руководителем: священник может быть прекрасным пастырем, но он тебе не подходит ни по манере руководства, ни по отношению к тебе. В отношениях должно быть полное доверие и взаимопонимание.

Так же отвечал владыка и по поводу ежедневных молитвенных правил, когда к нему обращались с подобными вопросами. Он наставлял так:

Как одежду надо шить по себе, так и в духовной жизни не надо брать на себя чужую меру

– Вот вы набираете правила разные и благословение берете: и такое-то правило, и такие-то акафисты читать. А потом стонете, что не можете их исполнить. Вы должны понять, что у каждого своя мера. Как одежда. Я приду к портному (а владыка по своей светской специальности был закройщиком. – Ред.), и он сошьет мне пиджак. Я примерю, и тут выяснится, что рукава длинные, здесь не сходится, а там, наоборот, висит. И я скажу портному: «Знаешь, мне надо здесь рукава укоротить, а здесь пиджак расширить». И он сошьет тебе одежду по твоему размеру. Так вот и в духовной жизни. Правила нужно подбирать такие, которые соответствуют твоей мере и твоему устроению. Если ты любишь акафисты – читай на здоровье акафисты. Если что-то другое – ну, другое. Смысл именно в том, что, как одежду надо шить по себе, так и в духовной жизни мера и путь у каждого свои, и не надо брать на себя чужую меру или со своей меркой пытаться исправлять другого.

(Продолжение следует.)