«Канонично то, в чем есть свет и любовь» / Православие.Ru

И.В. Ватагина в Семхозе. 1960–1970-е гг.

Когда говоришь о церковном искусстве прошлого века, об искусстве иконы, о том, как оно сохранялось и развивалось, несмотря на всё происходившее с Церковью, прежде всего вспоминаешь имена монахини Иулиании (Марии Николаевны Соколовой) и ее ученицы – Ирины Васильевны Ватагиной.

Наверное, точнее будет сказать, что их имена связаны с возвращением искусству иконы его глубокой сути: благодаря им накопленное мастерами Древней Руси визуальное гармоничное выражение богословских глубин изучалось, осмыслялось, и через это осмысление художники шли дальше, вперед, создавали новые иконографии, ни на миллиметр не отступая от того главного, что несет в себе традиция. «Вот она, живая история Церкви и церковного искусства… Она как-то особенно ощущается здесь, в этих стенах. Люди жили рядом с нами, учились в тех же институтах, ходили по тем же улицам и молились в тех же храмах, притом в более сложное, тяжелое время. И вместе с тем – поднимались в своей жизни на такие духовные высоты, создавали невероятно прекрасные, богословски наполненные произведения церковного искусства, возрождали это искусство, учили верующих понимать его…» – я сидела и думала об этом на вечере памяти Ирины Васильевны, посвященном ее столетию. Вечер проходил в храме святителя Николая в Кленниках, где можно увидеть ее росписи, где есть мастерская, в которой она работала.

Церковь свт. Николая в Кленниках. Иконостас Никольского придела, написанный И.В. Ватагиной

…Я думала об этом, как вдруг услышала с экрана слова самой Ирины Васильевны, которая вспоминала свои встречи с мечевской общиной, с Марией Николаевой Соколовой (монахиней Иулианией):

«Все люди, о которых я только что читала в самиздатовской книжке “Жизнеописание отца Алексия”, – все оказались вот тут, живые, реальные. И Мария Николаевна – ближайшая духовная дочь отца Алексия».

И.В. Ватагина и М.Н. Соколова (монахиня Иулиания)

«То, что я читала, – оказалось живым…». «Живым» – это очень точное слово, определившее и главный настрой вечера. Воспоминания об Ирине Васильевне всех, кто ее знал, были необычайно яркими и теплыми, и из них складывался образ иконописца – настоящий и очень красивый.

– Она была человек с ангельской душой, добрый, мягкий, любящий, – сказал протоиерей Владимир Воробьев, президент ПСТГУ, настоятель храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, где есть росписи Ирины Васильевны. Она была связана с этим местом еще и потому, что ходила туда к протоиерею Всеволоду Шпиллеру.

И.В. Ватагина с ученицами на даче в Тарусе, 2004 г.

– Вспоминаются простота и отзывчивость Ирины Васильевны, – говорит священник Серафим Чураков, клирик храма святителя Николая Мирликийского в Кленниках, – ее готовность прийти на помощь ученикам – реставраторам, иконописцам. Она была готова поехать в другой конец города, чтобы помочь, хотя у самой времени всегда было не так много. Светлый взгляд на человека, вера в него, радость о другом человеке – удивительные свойства ее характера. Свойства, которые показывают, что она была настоящей христианкой.

К реставрации Ирина Васильевна подходила именно как христианка: икона для нее была не экспонатом, а святыней

И к реставрации Ирина Васильевна, проработавшая много лет в музее имени Андрея Рублева, подходила именно как христианка: икона для нее была не экспонатом, а святыней.

– Реставрируя памятник, она могла позволить себе то, что не могли другие музейные работники: восполнить утраты, которые мешают восприятию образа, ведь он необходим для молитвы. Она понимала слова отца Всеволода Шпиллера, говорившего: «Канонично то, что полезно для Церкви». Для Ирины Васильевны канонично было то, в чем есть свет и любовь, – это ее слова, – говорит протоиерей Николай Чернышев, клирик храма святителя Николая в Кленниках, доцент кафедры иконописи ПСТГУ.

Икона "Сошествие во ад", XVI в. Отреставрирована И.В. Ватагиной в мастерских ЦМиАР Сейчас бытует мнение, что академическое образование мешает-де работе над иконой, и тем иконописцам, у кого его нет, проще. Ирина Васильевна говорила, что ей странно слышать подобное, ведь всё ровно наоборот. И действительно, как, не умея изображать наш, здешний мир, художник может дерзнуть приступить к изображению мира Горнего?! Когда смотришь пейзажи, портреты Ирины Васильевны, чувствуется та самая мощная академическая школа, которая помогла ей затем пойти дальше и достичь творческих высот в иконописи. Она умела ценить и красоту нашего, тоже Богом созданного мира.

– В первую очередь Ирина Васильевна была художником, – говорит священник Серафим Чураков. – Она обращала внимание на то, как красиво лежат фрукты на столе, и говорила, что хорошо бы их написать. Она воспринимала мир через форму, через красоту, через свет.

Радость

И.В. Ватагина во время росписи алтаря храма свт. Николая в Кленниках, 2000 г. Радость – это одно из слов, которое постоянно звучало в рассказах о Ватагиной. Протоиерей Кирилл Каледа, крестник Ирины Васильевны, рассказал, что именно благодаря своей крестной он понял, что в храме радостно и хорошо.

– Помню, как ходили с тетей Ирой к ней на работу, в музей Андрея Рублева, в хранилище; помню стеллажи с древними иконами, столы, за которыми работали реставраторы. Благодаря тете Ире мы прикоснулись к миру иконописи, что стало для нас мощным фундаментом в жизни…

Наталья Евгеньевна Алдошина, внучатая племянница монахини Иулиании (Соколовой), крестница Ирины Васильевны, преподаватель иконописи в МДА, заведующая реставрационной мастерской Троице-Сергиевой лавры, вспоминала, как пришла к Ватагиной после того, как та выписалась из больницы: она упала с лесов, получила серьезные травмы и должна была находиться дома еще длительное время, лежа в определенной позе. Но, несмотря ни на что, Ирина Васильевна встретила свою ученицу радостно, светло; показала, что ей приспособили столик, и она теперь может работать лежа.

Она особенно ценила возможность жить церковной жизнью, поскольку хорошо знала, что бывает иначе

В этом, наверное, тоже проявилось умение Ирины Васильевны ценить всё, что дается, ценить каждый данный Богом день и всё, что есть в нем. Священник Серафим Чураков вспоминает, что она особенно ценила возможность жить церковной жизнью, поскольку хорошо знала, что бывает иначе. На ее глазах, в самом прямом смысле (Ирина Васильевна тогда жила на Волхонке), был разрушен Храм Христа Спасителя.

А вот еще одно воспоминание Натальи Алдошиной о бытовой, но тоже такой важной радости: как-то она приехала к Ирине Васильевне, сын которой, теперь известный художник, скульптор Николай Ватагин, а тогда – маленький мальчик, убежал куда-то с заговорщицким лицом, а потом вернулся довольный, принеся огромный пакет мороженого и буквально светясь от счастья из-за того, что порадует гостью. А та немного растерялась – день-то постный. Но Ирина Васильевна заулыбалась, радостно поблагодарила сына и шепнула своей взрослой ученице: «Это не самый страшный наш грех», – а потом все вместе радостно ели то самое мороженое, купленное ребенком от души.

Преемственность

Еще одно ключевое слово встречи, определяющее жизнь и творчество И.В. Ватагиной, – преемственность. Преемственность семейная, преподавательская, творческая, духовная…

С прот. Александром Салтыковым

– Я познакомился с отцом Ирины Ватагиной, художником, скульптором Василием Алексеевичем Ватагиным, когда был подростком, – вспоминает протоиерей Александр Салтыков, настоятель храма Воскресения Христова в Кадашах, декан кафедры церковных художеств ПСТГУ. – Мне на всю жизнь врезался в память облик Василия Алексеевича, его ласковый взгляд, сердечность. И всё это я потом видел в его дочери и сразу вспоминал его, хотя внешне они были не похожи.

И.В. Ватагина с первыми дипломницами 1996 г.: Т.Л. Азаровой, Е.Д. Шеко, Т.В. Ермолинской

Протоиерей Николай Важнов, настоятель храма святителя Николая Мирликийского в Кленниках заметил, что Ирина Васильевна переняла у своего учителя, монахини Иулиании (Соколовой), не только мастерство, но и внутреннее духовное состояние. Снова та самая преемственность, которая необходима для искусства иконописи.

А для протоиерея Николая Чернышева Ирина Васильевна стала первым человеком Церкви, когда он входил в церковную жизнь. Крестивший его протоиерей Александр Куликов сначала познакомил его с иконами Ирины Васильевны, а потом с ней самой.

Кафедральный просмотр в мастерской на Маросейке. Слева направо: И.В. Ватагина, В.Ю. Карпова, Е.Д. Шеко, прот. Николай Чернышев. 2005 г.

– Ее иконы – это было нечто особенное. Не музейное, а современное. Традиция, но по-новому высказанная. И уже с годами я понял, насколько важным для меня на моем пути в Церкви было личное знакомство с Ириной Васильевной, совместная работа над росписями Николо-Кузнецкого храма, – рассказывает отец Николай.

Икона прп. Андрея Рублева, написанная И.В. Ватагиной для его канонизации, 1988 г.

Ее иконы – это было нечто особенное. Не музейное, а современное. Традиция, но по-новому высказанная

А еще для него оказался важен пример соборности, который показала И.В. Ватагина. Она, сильный мастер, спрашивала советов у учеников, разрабатывая иконографии преподобного Андрея Рублева, праведного Алексия Мечева. Говорят, что ей был дорог любой опыт.

Когда только был создан Православный Свято-Тихоновский богословский институт (теперь ПСТГУ), Ирина Васильевна Ватагина возглавила кафедру иконописи.

И.В. Ватагина с учениками

И сейчас там сохраняется традиция преемственности в обучении, которую завела И.В. Ватагина, когда все студенты-иконописцы занимаются в одной мастерской и первокурсники видят, как выпускники работают над дипломом, то есть ученики учатся не только у преподавателей, но и друг у друга. Об этом рассказала Екатерина Дмитриевна Шеко, заведующая кафедрой иконописи ПСТГУ.

И.В. Ватагина

Итак, речь о преемственности в самых разных смыслах, но главное, если говорить о И.В. Ватагиной, – это преемственность церковного искусства, в том числе и в ХХ веке. Вслед за монахиней Иулианией (Соколовой) Ирина Васильевна показала, каким оно должно быть – живым, настоящим; в нем нет ничего общего с механическим копированием. Это видно и по ее росписям, и по иконам, в том числе по тем образам новопрославленных святых, иконографию которых она разработала сама (в частности, преподобного Андрея Рублева, праведного Алексия Мечева с клеймами) или которая разрабатывалась под ее руководством (преподобного Амвросия Оптинского, праведного Иоанна Кронштадтского и многих других). Живое – это и про церковное искусство. А оно не может быть иным у Церкви, проповедующей Бога Живаго.

Икона прав. Алексия Мечева с клеймами, написанная И.В. Ватагиной для храма свт. Николая в Кленниках. 2001 г.