Сохрани меня Господь

Врач скорой медицинской помощи отделения медицины катастроф Лариса Наливайко с коллегами     

Лариса Наливайко — врач отделения медицины катастроф, сформированной на станции скорой медицинской помощи Белгорода три года назад. С началом СВО ее бригада регулярно бывает на вызовах в обстреливаемых городах и селах — от Шебекено и Грайворона до Новой Таволжанки и Отрадного. Как ей удается победить страх и как молитва помогает выполнять свой долг в экстремальных условиях, врач «скорой» рассказала «Журналу Московской Патриархии» (№ 2, 2025).

Перед выездом в опасные районы Белгородского приграничья они надевают каски, бронежилеты и читают молитвы. Всякое может случится в таких поездках — и встреча с диверсионной группой врага, и тяжелые ранения от попадания дрона или разрыва снаряда, и даже смерть.

Ведь к скорой помощи у врага особое внимание. «Мы за все это время неоднократно попадали под обстрелы, но остались живы, я считаю, только благодаря Божией помощи, — говорит Лариса Наливайко. — У нас в машине даже осколок торчит как трофей. Нас обстреляли, когда мы эвакуировали очередного пострадавшего в Шебекино. Взрыв раздался в нескольких метрах, и осколок застрял у нас в кузове. Хотя толщина стенки всего 3-4 мм». У медиков «скорой» есть возможность ездить в бронеавтомобиле, но практика показала, что своей схожестью с военной машиной он становится первой мишенью при обстреле.

Однажды в марте 2024, когда противник атаковал Грайворонов, их бригада дежурила на повороте в этот населенный пункт. Поблизости стояла еще одна «скорая». И вдруг буквально один за одним рядом с их машинами разорвались снаряды. «Мы тут же переехали на другое место, и следующие прилеты пришлись как раз туда, где стояли наши машины. Аналогичный случай был и в пос. Маслова Пристань (по дороге из Белгорода в Шебекино). И такое бывает довольно часто», — поясняет Лариса.

Ее бригада приезжает на самые разные вызовы. Это может быть огнестрельное, осколочное, ножевое ранение, смерть, ДТП, падение с высоты, сердечный приступ, и даже подскочившее давление у испугавшийся обстрела бабушки. Но новым в ее практике стало оказание помощи раненым при минно-взрывных травмах. Такие травмы относятся к категории огнестрельных ранений и считаются самыми опасными для жизни. «Первый раз я столкнулась с этим в деревне Щетиновка. Отец с сыном вернулись из ПВР (пункт временного размещения) домой, чтоб забрать какие-то вещи, мальчик пошел гулять, случайно наступил на мину «лепесток» и ему оторвало ступню, — вспоминает врач. — Мы остановили кровотечение, провели инфузионную терапию, обезболили и отвезли подростка в детскую больницу. Многому научила нас с коллегами и практика в ДНР, когда с бок о бок работали с врачами скорой из Донецка в первые месяцы СВО. Мы даже не предполагали тогда, что на своей земле столкнемся с таким же обстрелами мирных жителей, как на Донбассе. Я увидела, насколько мужественные там люди: постоянные обстрелы, дома разрушены, а они продолжают там жить и бороться. Правда, наши земляки в смелости не уступают».

Лариса прекрасно понимает, что выходя утром на работу, может не вернуться домой. Новостные ленты периодически приносят печальные новости. Например, 6 августа 2024 года вражеский дрон атаковал «скорую» в Суджанском районе. Фельдшер и водитель погибли, выжила только молодая врач-ординатор, получив многочисленные ранения. 15 августа 2024 г. двое фельдшеров приехали в Шебекино на вызов после атаки БПЛА на квартиру в пятиэтажном доме. Оба получили тяжелые ранения поджидавшим их вторым дроном, когда оказывали помощь пострадавшему. К счастью, их вовремя доставили во 2-ю горбольницу Белгорода.

Поэтому, приходя на богослужение в Преображенский собор Белгорода, она просит Спасителя и Божию Матерь о помощи и заступничестве, молится за своих родных и коллег. Ее любимый святой — Николай Чудотворец, который не раз по молитвам к нему, отводил беду. Так, однажды, после оказания помощи больному в том же Шебекино, у бригады заглох автомобиль. Это была не обычная «Газель», а броневик. Видимо противник их вычислил, потому что начался обстрел. Лариса спряталась в выселенной пятиэтажке. «Я стояла в подъезде под лестницей и молилась. Было очень страшно. Во дворе рвались снаряды, в подъездную дверь и выбитые окна летели осколки, — говорит она. — Не знаю, как ребятам удалось завести машину, но через десять минут после того, мы уехали оттуда, в этот дом попал снаряд, и он сложился как карточный. Это просто чудо, что мы тогда остались живы».

— В марте 2024 года начались жестокие и почти ежедневные обстрелы Белгорода, враг бил ракетами по несколько раз в день. Было много жертв. Немало людей покинуло город, а Вы остались. Почему? — спрашиваю Ларису.

— Я не могу уехать. Мой долг — спасать людей. Кто им поможет, если не я? — удивляется она. — Я родилась в Шебекинском районе и живу в Белгороде с 18 лет, это моя малая родина. Мои мама и тетя — врачи. Я сознательно выбрала эту профессию — врач скорой помощи.

В службе скорой помощи Белгородской области с началом СВО были выделены особые бригады, врачи и фельдшеры которых согласны ездить на вызовы в опасные районы, находящиеся под ежедневными обстрелами и атаками дронов. Режим КТО (контртеррористической операции), введенный в Белгородской области, не предусматривает за такую работу для врачей скорой никаких льгот и доплат. Тем не менее среди них нашлись четыре бригады смельчаков, готовых выполнять свой долг в любых условиях. Остальные отказались, тоже их право. При этом она не считает себя героем. Настоящий герой для нее — это главный врач Станции скорой помощи Белгородской области Алексей Жиров. Когда очень опасно, он может запретить другим бригадам ехать на вызов и поедет сам. Как это было в Борисовском районе в мае 2024 года, когда дроны-камикадзе атаковали два автобуса, перевозивших сотрудников сельхозпредприятия на работу. Тогда погибло семь человек и 40 получили ранения. Причем новые дроны охотились уже за медиками, прибывшими на место ЧП.

— Вам бывает страшно?

— Не верю, что есть люди, которым в таких ситуациях не страшно. Всем страшно. Но стараюсь не думать об этом. Думаю только о работе. Мне дают вызов — что, с кем и где случилось, и я мысленно выстраиваю картинку, что нужно сделать. Какую помощь оказать, в какую больницу позвонить и везти пострадавшего. Страшно становится, когда дома после работы читаешь новости и комментарии в сетях, и осознаешь, где ты был сегодня. Но обнимаешь своего ребенка, и все проходит. А муж меня всегда поддерживает. Он знает, что я, как моя и мама и тетя, — фанат своей работы. И когда снова надо ехать на вызов в опасный район, мы одеваем броники, читаем «Отче наш» (а кто-то еще другие молитвы), перекрестились: «С Богом!», и поехали. Это во всех наших бригадах медицины катастроф принято. А как иначе? Все в руках Божиих».