Ты укажешь мне путь жизни

Псалтирь — книга, которая постоянно присутствует в жизни Церкви, в жизни каждого православного христианина. Составляющие ее древние священные песни — псалмы — читаются и поются как в храме, будучи неотъемлемой частью богослужения, так и дома. Традиция чтения Псалтири сформировалась на Руси в первые века христианства. В некоторых монашеских обителях Псалтирь читалась неусыпаемо, то есть непрерывно — десятилетиями, а может быть, и веками. Псалтирью христианина провожают в жизнь вечную; а в жизни привременной она помогает в любой беде и разделяет с прилежным своим читателем каждую радость, уча его при этом благодарить и славить Творца. Псалтирь — это неисчерпаемый источник духовных смыслов, это свидетельство людей о Боге.

В прошлый раз в статье «Сто пятьдесят одна священная песнь» диакон Владимир Василик рассказал об истории формирования Псалтири, о том, что значили псалмы в жизни ветхозаветных иудеев. Сегодня наш разговор — о богословском и пророческом содержании этой книги.

В псалмах поет, плачет и радуется Сам Господь Иисус Христос и Его Церковь… Эти слова блаженного Августина говорят о богодухновенности Псалтири, о том, что устами царя Давида, его сподвижников и продолжателей говорил Сам Святой Дух. Он открывал глубокие тайны богословия, таинство Святой Троицы.

Бог, явленный в Псалтири, — щедрый и милостивый, долготерпеливый и многомилостивый(ср.: Пс. 102, 8). И в то же время Он — не только многомилостивый, но и истинный (Пс. 85, 15), и все суды Его — правы. Яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши, внегда судити Ти (Пс. 50, 6), — восклицает царь и пророк Давид в покаянном 50-м псалме. Часто Псалтирь говорит о гневе Божием, что смущает некоторых читателей этой книги. Но слово «гнев», во-первых, носит антропоморфический характер и относится к тому же понятийному, символическому ряду, что и «очи Господни, уши Господни» и т. д. Во-вторых, гнев — символ Божественной справедливости, которая является оборотной стороной Божественной любви. По замечанию раннехристианского автора Лактанция, если Бог не карает нечестивых и не награждает праведников, то где Его справедливость и где Его любовь?

В Псалтири прикровенно явлена тайна Святой Троицы. В 32-м псалме царь Давид провозглашает: Словом Господним небеса утвердились и Духом уст Его вся сила их (6). Не случайно Господь наш Иисус Христос, обличая фарисеев и свидетельствуя о Своем мессианском достоинстве, приводит именно слова царя Давида из 109-го псалма: что вы думаете о Христе? чей Он сын?

Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит:

сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? (Мф. 22, 42–45).

Бог трансцендентен и имманентен, сокровенен и явен одновременно. Он покрыт мраком, который в то же время есть блистательный свет. И тьму положи покров свой (Пс. 17, 12), но при этом: Одеяйся светом, яко ризою, простираяй небо, яко кожу (Пс. 103, 2).

Бог является в Псалтири во всей силе Своего творческого могущества — как Творец духовного и материального мира: Простираяй небо, яко кожу, покрываяй водами превыспренняя Своя, полагаяй облаки на восхождение Свое. Творяй Ангелы Своя Духи и слуги Своя — пламень огненный (Пс. 103, 2–4). В 103-м псалме царь Давид показывает чудную картину Божественного творчества — сотворения неба, земли, вод, гор, растительного и животного мира: Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки. Бездною, как одеянием, покрыл Ты ее, на горах стоят воды.

От прещения Твоего бегут они, от гласа грома Твоего быстро уходят; восходят на горы, нисходят в долины, на место, которое Ты назначил для них. Ты положил предел, которого не перейдут, и не возвратятся покрыть землю. Ты послал источники в долины: между горами текут воды, поят всех полевых зверей; дикие ослы утоляют жажду свою. При них обитают птицы небесные, из среды ветвей издают голос (5–11).

Этот псалом соотносим с Шестодневом — и в последовательности творения (от неживого к живому, от простого к сложному), и в восхищении Божественным творением: Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси (Пс. 103, 24).

Особенное восхищение у Псалмопевца вызывает сотворение человека.

Когда я взираю на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что [есть] человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; всё положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, всё, преходящее морскими стезями.

Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! (Пс. 8, 4–10).

Итак, человек превыше и превосходнее всего творения, кроме Ангельского мира. Однако позднее святой апостол Павел скажет: не Ангелам Бог покорил будущую вселенную (Евр. 2, 5) — и далее, процитировав 8-й псалом, переосмыслит умаленное положение человека по сравнению с Ангелами как временное унижение Иисуса Христа для искупления рода человеческого и восхождения в полноту славы.

Псалмопевец восхищается и духовным, и телесным устроением человека: Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было. Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их! (Пс. 138, 13–17).

В другом месте Псалмопевец говорит: Ты еси Бог от чрева матери моея (Пс. 21, 11). Эти свидетельства Священного Писания являются сильнейшим аргументом против тех, кто утверждает, что плод во чреве матери — еще не человек, а лишь часть ее тела и поэтому с ним-де можно делать все, что угодно.

В Псалтири ничего не говорится о грехопадении Адама и Евы, но последствия грехопадения показаны с ужасающей наглядностью и конкретностью. Во-первых, грех — наследственная болезнь. Се бо в беззакониих зачат есмь и во гресех роди мя мати моя (Пс. 50, 7). Во-вторых, о грехах и падениях достаточно часто говорится в псалмах. От тайных моих очисти мя и от чуждих пощади раба Твоего, тогда чист буду от греха велика (Пс. 18, 13–14). Грех связывается с неведением: Грех юности и неведения моего не помяни (Пс.24, 7). Однако он также ассоциируется и с рабством. Состояние грешного человечества достаточно наглядно отображается в описании евреев, пребывавших в египетском плену: Они сидели во тьме и тени смертной, окованные скорбью и железом; ибо не покорялись словам Божиим и небрегли о воле Всевышнего. Он смирил сердце их работами; они преткнулись, и не было помогающего. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их; вывел их из тьмы и тени смертной, и расторгнул узы их. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих: ибо Он сокрушил врата медные и вереи железные сломил (Пс. 106, 10–16).

События Исхода становятся одними из ключевых для авторов Псалтири. Они исполнены множества чудес. Вот как восторженно описываются они в 113-м и 104-м псалмах: Во исходе Израиля от Египта дома Иакова от людей варвар бысть Иудея святыня Его и Израиль — область Его.

Море виде и побеже, Иордан возвратися вспять (Пс. 113, 1–3).

Простер облако в покров [им] и огонь, чтобы светить [им] ночью. Просили, и Он послал перепелов, и хлебом небесным насыщал их. Разверз камень, и потекли воды, потекли рекою по местам сухим, ибо вспомнил Он святое слово Свое к Аврааму, рабу Своему, и вывел народ Свой в радости, избранных Своих в веселии, и дал им земли народов, и они наследовали труд иноплеменных (Пс. 104, 39–44).

Израиль, однако, вновь и вновь отвечает на эти благодеяния неблагодарностью:

Согрешили мы с отцами нашими, совершили беззаконие, соделали неправду. Отцы наши в Египте не уразумели чудес Твоих, не помнили множества милостей Твоих, и возмутились у моря, у Чермного моря (Пс.105, 6–7).

И мы видим, что Исход для Израиля — не завершен, что необходим новый Исход и новый Моисей — Господь наш Иисус Христос.

Более того, в Псалтири, как и в Ветхом Завете, присутствует тоска по боговоплощению. Неоднократно Псалмопевец обращается к Богу с мольбой: Господи, приклони небеса и сниди (Пс. 143, 5).

В псалмах провидятся многие евангельские чудеса, например, насыщение пяти тысяч верующих пятью хлебами и четырех тысяч семью (см.: Мф. 14, 15–21; 15, 32–38): Господи, от малых от земли раздели я в животе их и сокровенных Твоих исполнися чрево их, насытишася сынов и оставиша останки младенцем своим (Пс. 16, 14). А теперь вспомним, что после чудесного насыщения хлебами осталось — в первом случае двенадцать коробов, а во втором семь корзин остатков.

Псалмопевец с потрясающей точностью предсказал распятие Христа. В 21-м псалме он описал его так, как будто сам был на Голгофе: Я пролился, как вода; все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей. Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильпнул к гортани моей, и Ты свел меня к персти смертной. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий(Пс. 21, 15–19). Позднее святые евангелисты вспомнят об этом пророчестве: Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, — да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины (Ин. 19, 23–24).

В Псалтири содержатся пророчества и о Воскресении Христовом. Одно из самых ярких находится в 15-м псалме: Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь. Оттого возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление, Ты укажешь мне путь жизни: полнота радостей пред лицем Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек (Пс. 15, 8–11).

Позднее святой апостол Петр приведет именно эти слова для обращения Израиля к покаянию: Мужи братия! да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня.

Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели (Деян. 2, 29–32).

Возвещает Псалтирь и о Вознесении Господнем: Взыде Бог в воскликновении, Господь во гласе трубнем(Пс. 46, 6). Пророчествует и о грядущем суде, когда Господь придет судить землю. Он будет судить вселенную по правде, и народы — по истине Своей (Пс. 95, 13).

Подводя итоги, скажем словами святителя Василия Великого: «Давид у нас — первый и последний».

Журнал «Православие и современность» № 26 (42)