Был ли Патриарх Тихон сторонником введения нового стиля?

Патриарх Тихон

В связи с этим нам представляется необходимым, обратившись к историческим источникам, исследовать вопрос о том, каково же было реальное отношение Патриарха Тихона к введению нового стиля.

Целая серия мероприятий была предпринята ГПУ для того, чтобы скомпрометировать Патриарха в глазах верующих. Одними из требований к Патриарху было начало возношения молений в церквах за Советскую власть и введение нового стиля летоисчисления.

В материалах следственного дела Патриарха Тихона имеется целый ряд документов, которые позволяют пересмотреть устоявшееся в литературе представление о том, что Патриарх Тихон шел на большие уступки властям и был сторонником компромисса с советской властью. Очень точно охарактеризовал положение Патриарха митрополит Петр (Полянский) в сентябре 1924 г. в частной беседе с одним из священников, который представлялся сторонником Патриарха, будучи обновленцем, и через которого эти слова стали известны ГПУ: «Что касается перехода нашего на новый стиль, то ваша тревога совершенно напрасна, передайте умненько всем своим товарищам и прихожанам, что на новый стиль мы никогда ни за что не перейдем, потому что этого не желает народ. Но нас могут заставить перейти гражданская власть и мы тогда подчинимся и выпустим соответствующее послание. Но вы не обращайте на это внимание и считайте такие вынужденные (выделено мною – Д.С.) наши послания необязательными. Секретно на ушко через надежных лиц вы разъясните верующим, что святейший в настоящее время находиться в ужасных условиях, именно между молотом и наковальней. С одной стороны нужно подчиниться гражданской власти, а с другой, – в церковных делах ей никак нельзя подчиняться, ибо она безбожна и ведет к разрушению церкви, да и с массами мы в конфликт вступать не будем, иначе они уйдут к обновленцам. А ведь вы сами знаете, что эти красные те же безбожники большевики. Итак не смущайтесь, положение наше прочное, обновленцы с каждым днем все слабеют и слабеют»^[1]. Эти слова святителя Тихона очень важны для понимания его действий в этот период.

Эти слова касались послания о переходе на новый стиль, но они в равной мере касаются и всех других посланий Патриарха, которые он выпустил в ответ на требования властей. Тактика Патриарха состояла в том, что он в ответ на угрозы репрессий по отношению к Церкви выпускал необходимые властям послания, в которых, как правило, требования властей отражались лишь частично, но на деле не собираясь исполнять эти требования, и в частных беседах сообщал о вынужденном характере этих посланий, что, впрочем, верующие понимали и без объяснений. Как говорил один из ближайших к Патриарху людей архимандрит Алексий, наместник Донского монастыря о послании о новом стиле: «все равно народ не пойдет на это, потому что мы скажем кому нужно из своих, что патриарх разослал послание не по своей воле, а под давлением и благословим всех совершать праздники по старому стилю. Мы уже здесь обдумали так: во все церковные праздники по старому стилю мы будем служить без звона или будем звонить по будничному и народ все равно к нам пойдет и нас за это не осудит, потому что поймет в каких тисках мы находимся»^[2].

Одним из основных требований начальника «церковного» отдела ГПУ Евгения Тучкова было введение нового стиля в богослужебную жизнь. 18 сентября 1923 г. Антирелигиозная комиссия на своем заседании постановила: «Признать целесообразным, чтобы Тихон и К-о в первую очередь фактически провели в церкви новый стиль, разгромили приходские советы и ввели второбрачие духовенства, для чего разрешить им издание журнала»^[3]. Введение нового стиля, по замыслу Тучкова, смогло бы внести серьезный раскол в Патриаршую Церковь, так как новый стиль в сознании верующих прочно ассоциировался с обновленчеством. Одним из аргументов Тучкова было то, что в 1923 г. в Константинополе состоялся «Всеправославный церковный конгресс» под председательством тогдашнего Патриарха Константинопольского Василия, на котором большинством голосов было принято решение ввести новый стиль в богослужебную жизнь Православной Церкви, копию этого постановления вручили Патриарху, однако от него скрыли то, что фактически это постановление не было принято восточными патриархами и патриархатами. Власти аргументировали введение нового стиля в богослужение хозяйственными нуждами: многие рабочие отмечали церковные праздники по новому стилю официально и по старому неофициально, из-за этого имели место массовые прогулы.

24 сентября 1923 г. совещание епископов под председательством Патриарха постановили неотложно принять новый стиль в церковную жизнь, но ввести его так, чтобы предстоящий Рождественский пост фактически обнимал полностью законный срок – 40 дней, и поэтому фактически начался 15 ноября уже по новому стилю (2 ноября по старому стилю). Было составлено послание о переходе на новый стиль, в котором он обосновывался единством с Православными Церквами Востока. Послание было прочитано 14 октября по новому стилю во время патриаршего служения в московском Покровском монастыре. Причем указы о введении нового стиля были разосланы только благочинным Москвы, а епархиальные архиереи их не получали, так как архиепископом Иларионом было испрошено у Тучкова разрешение этих указов в провинции не посылать пока не будет отпечатано патриаршее послание, объясняющее указ. Прот. В. Виноградов отмечает, что новый стиль был официально объявлен и введен только в церквах города Москвы и нигде больше.

Послание Патриарха о введении нового стиля было таким же «вынужденным посланием» как и предыдущие. Материалы следственного дела подтверждают то, что Патриарх реально не собирался переходить на новый стиль и лишь ждал удобного момента для его официальной отмены. Так в «Докладе о деятельности тихоновской группы за октябрь месяц 1923 г.», составленной Московским отделом ГПУ, говорилось о том, что Патриарх «служит по приглашению церковные праздники и тогда, когда они служатся по новому стилю и по старому стилю»^[4]. Служения Патриарха в дни праздников по старому стилю были бы невозможны, если бы он последовательно стремился провести новый стиль. Об этом же говорит и то, что не было разослано послание Патриарха о переходе на новый стиль, об этом же говорят и цитированные выше слова митрополита Петра (Полянского) о том, что Патриарх на новый стиль никогда не перейдет. Кроме того, прот. В. Виноградов указывает на то обстоятельство, что Патриарх поручил прочитать свое послание в храме Покровского монастыря именно обладавшему тихим голосом прот. В. Виноградову с тем, чтобы оно не было услышано^[5]. С пояснительными проповедями выступал в московских храмах и архиепископ Иларион (Троицкий), так в одной из сводок «Заметки по религиозникам» ГПУ отмечалось, что в конце октября 1923 г. он произнес проповедь в храме Рождества Богородицы на тему: «Новый стиль. Неизменность впредь веры православной». После службы, как сказано в документе «тащили его до извозчика на руках»^[6]. Такая восторженная реакция была бы невозможна, если бы архиепископ показал себя сторонником нового стиля. Патриарх понимал, что для того чтобы ввести новый стиль в провинциях с 15 ноября (нового стиля), а это было необходимо для того, чтобы Рождественский пост сохранил свои 40 дней, необходимо уже 1-3 ноября разослать на места послания о введении нового стиля. Этого сделано не было, с одной стороны, потому что типография не напечатала послание к началу ноября, с другой – потому что сам Патриарх делал все возможное, чтобы это послание не было разослано.

Между тем, в этот период по инициативе Е. Тучкова в печати появляется сообщение о том, что «Всеправославный Конгресс», вынесший решение о введении нового стиля, носил обновленческий характер. Это было сделано для того, чтобы выставить Патриарха обновленцем и скомпрометировать его.

Пользуясь тем, что к началу ноября послание отпечатано не было, Патриарх 8 ноября 1923 г. выпустил распоряжение, в котором распорядился отложить введение нового стиля^[7]. Однако неверным представляется мнение прот. В. Виноградова, что только это обстоятельство повлекло отмену нового стиля. Как было показано выше, Патриарх делал все для того, чтобы новый стиль фактически не был введен. Активным помощником Его Святейшества в этом был священномученик архиепископ Иларион (Троицкий), святые мощи которого находятся ныне в Сретенском монастыре.

Отмена решения о введении нового стиля было неприятной неожиданностью для Тучкова, возможно это послужило одной из причин ареста и отправки в концлагерь архиепископа Илариона (Троицкого), который был арестован 15 ноября. Фактически, мужественное отстаивание юлианского календаря в жизни Церкви стоило священномученику Илариону жизни.

20 ноября Антирелигиозная комиссия, у которой возвращение к старому стилю вызвало понятное недовольство, принимает решение: «А).Поручить тов. Тучкову провести через Тихона новый стиль и отменить введение старого Б.) Поручить ему же срочно расклеить и распространить Тихоновское воззвание о введении им нового стиля»^[8]. Тучков попытался распространить воззвание, но оно не имело надлежащего эффекта.

В декабре 1923 г. Тучков опубликовал подложное послание от имени Патриарха, в котором сообщалось, что Патриарх объявленного им нового стиля не отменял, но что разрешается на местах, с согласия местных советских властей праздновать наступающий праздник Рождества Христова и по старому стилю. Как свидетельствует прот. В. Виноградов, ему не удалось установить происхождение этого документа, т.к. через Патриаршее Управление он не проходил, никому не рассылался и известен только по газетам. Никакого практического применения в церковной жизни этот документ не имел. Прот. В. Виноградов предполагал, что «этот документ, составленный кем-то и как-то наспех, понадобился Тучкову, чтобы затушевать перед какими-то высшими советскими органами полную неудачу своих махинаций при попытке навязать патриаршей Церкви новый стиль^[9]. Этот документ интересен тем, что эта первая публикация подложного документа, предпринятая ГПУ от имени Патриарха.

К этому времени Патриаршей Церкви удалось значительно укрепиться. Как отмечалось в докладе «Деятельность тихоновцев», подготовленном 2 отделением Секретной части московского городского отдела ГПУ: «в Москве тихоновщина более или менее успешно расправилась с обновленчеством»^[10]. Все попытки ГПУ дискредитировать Патриарха окончились неудачей, поэтому с середины ноября 1923 г. ГПУ меняет тактику и переходит к политике репрессий, не оставляя тем не менее попыток дискредитировать Патриарха.

Таким образом, из вышеизложенного очевидно, что Патриарх Тихон не только не был сторонником введения нового стиля в Церкви, но и вместе со священномучеником Иларионом (Троицким) сделал все для того, чтобы, несмотря на колоссальное давление властей, новый стиль не был введен в Русской Православной Церкви.