О лежачих камнях

– Батюшка, какому святому молиться, чтобы сын стал работу искать?
– Нужно, чтобы в холодильнике закончилась еда, а в шкафу одежда.

– Когда вы почувствовали первые шевеления ребенка?
– Когда он нашел работу и стал жить отдельно.

На православных сайтах все чаще появляются материалы об успешности. Под лежачий камень вода не течет. Как перестать быть лежачим камнем? Как реализовать таланты? Как стать трудолюбивым? Как найти работу, показать положительный пример детям, пройти собеседование, похудеть, заняться спортом, бросить курить и сериалы и найти себя?

Несколько лет назад я давала уроки русского языка ровеснику старшего сына, которому было на тот момент 11 лет. С удивлением обнаружила я у оригинального английского мальчика явные социалистические пристрастия. Он регулярно разражался пламенной речью на тему зажравшихся богатеев, писал трактаты о налогах, а однажды, запинаясь, сказал, что не мог бы спать спокойно, если бы у него в холодильнике была икра. И многозначительно посмотрел при этом на меня.

Меня очень трогала его искренность и жажда справедливости, его детское желание поделить все поровну. Но я увидела, откуда росли у проблемы «ноги». Его отец с незавидным здоровьем работал, а мама, с прекрасным образованием и с двумя большими детьми, совершенно не стремилась в кабалу. Она преподавала несколько часов в университете, а в остальное время придерживалась необременительного режима. В семье было принято высыпаться и жить спокойно и размеренно, регулярно выезжать на природу, отдыхать днем и смотреть фильмы вечером. А если денег не хватало на хороший компьютер, ну что ж... Всех денег не заработаешь. Зато новости об очередном приобретении звездных мальчиков и девочек, да и просто зажиточных знакомых, воспринимались ребенком болезненно. Ему не приходило в голову, что во многих семьях родители вкалывают до седьмого пота. Что топ-менеджеры компаний, так же как и директора школ, просто отказываются от личной жизни.

А я думала о своих студентах, которым преподавала английский язык. Эх, им бы английский язык и английский паспорт! Давно бы в соболях ходили. Но в соболях мои студенты ходить не спешили, зато вкалывали на полях, на куриных и луковых фабриках, в портах и на грузовиках. Миллионы не зарабатывали, но счета оплачивали и компьютеры детям покупали.

Как-то попросился на частные занятия мужчина 50-и лет из Эстонии. Я сначала думала: не выучит он много в таком возрасте, – но он меня сразу уверил: «Я ничего не боюсь. Я не пью, не курю, могу встать в 4 утра. Я не боюсь везти груз из Феликстоу в Манчестер, я не боюсь повышать квалификацию, если босс велит, я не боюсь работать, я не боюсь учить английский язык. Надо – значит, надо». От соседей-соотечественников он переехал: пьют, ругаются и ругают Британское правительство вместе с Эстонским. «Нам не по пути».

А другой знакомый из Эстонии отказался учить даже базовый английский, получать права на грузовик, и работу ему искала жена. Не смог здесь устроиться и уехал назад.

Другой знакомый говорит и пишет на блестящем английском языке и читает Диккенса в оригинале. Но не умеет общаться с людьми. Отказался от работы в офисе и пошел в разнорабочие.

Вообще напасть невиданная нашла на многих и многих знакомых молодых людей. Стесняются. Переживают. Не умеют разговаривать по телефону. А тем более лично. Общение их травмирует. Они не поняты, не оценены. Они живут интенсивной внутренней жизнью, но не начинайте с ними разговор: они прячут глаза, чувствуют себя неловко, не знают, куда девать руки. Они не прочь бы жениться, но боятся проявить инициативу. Вот если бы их поймала какая-нибудь приятная молодая особа в свои сети... Нет, если у нее курносый нос – особы не надо. А если особа окажется занудой и будет пилить и выпинывать на работу – это уже совсем никуда не годится. Работа, рутина, пунктуальность, напряжение, пот – это грубо, несовместимо с мечтаниеми об идеале и возвышенных разговорах. Лучше одному. Лучше на хлебе и воде.

У него было правило: не приглашать на собеседование тех, за которых звонит жена или мама.

В 1990-е, когда подрастал мой маленький братик, у отца был небольшой бизнес: транспортные перевозки. У него и партнера по бизнесу было правило: не приглашать на собеседование тех, за которых звонит жена или мама.

А до частного бизнеса было много лет на химзаводе.

Когда мой отец, только устроившийся работать на завод, спросил, почему мало желающих работать во вредном цехе за неслыханную зарплату в 300 рублей, на него посмотрели, как на наивного, и многозначительно сказали: «Так там же РАБОТАТЬ надо!»

Мой отец заплатил своим здоровьем за наше детское здоровье, за возможность возить нас на море каждый год. Ни разу в семье не возник разговор, что пора бы подумать о себе и перейти на меньшую зарплату в легкий цех.

Мои прабабушка и прадедушка были «кулаки». Когда их пришли раскулачивать, бабушка Варя по прозвищу «прокурор» побежала в Рязань, нашла нужного человека и сказала: «Знаешь, почему нас зовут кулаками? У нас в семье девять человек детей, все работают с малолетства, и спим мы на кулаках. Нам на подушках разлеживаться некогда!»

Бабушкина сестра, выйдя на пенсию, не стала плакаться на дорогую жизнь, а организовала небольшой бизнес: плела цветы и венки на могилы. Приезжала в Москву, покупала бумагу, проволоку и фольгу, и долгими зимними вечерами плела нескончаемые цветы, до судорог в пальцах, до зайчиков в глазах. И муж помогал, и кто заходил, всех сажали плести цветы. Летом цветы продавала. Позже не выдержала конкуренции с китайцами, но в 1990-е продержалась.

Меня давно мучает вопрос: как так получается, что у трудолюбивых людей ленивые до недееспособности дети? Почему пример родителей неэффективен? На каком этапе происходит метамарфоза, в какой момент ребенок оказывается потерянным для труда?

Из примеров современной художественной литературы, а также примеров из жизни вот такой делаю вывод. Во-первых, дать детям образец – мало. Это необходимое, но недостаточное условие. Второе – попытка родителей уберечь детей от трудностей, через которые сами прошли. Мы голодали – а вы живите сыто. Мы нуждались – а вас осыплем всеми благами. Мы трудились до кровавого пота – а вы отдыхайте. В этой сверхзаботе недостает уважения к детям. А Бог нас уважает. Ему угодно, чтобы мы и трудности испытали, и лишения – не для того, чтобы мучить нас, а чтобы дать нам вырасти в меру настоящего человека.

Помню: мне 13 лет, приехала к бабушке. Стала доставать с верхней полки кастрюлю, а бабушка меня оттолкнула и, глядя снизу вверх, сказала: «Я сама! Ты не достанешь!»

Потом, когда я была беременна, я смеялась: «Бабушка, да ты, если бы можно было, и родила бы вместо меня». – «И родила бы!» – сказала бабушка.

Как часто завидуют детям известных и успешных людей. Им, как правило, обеспечен лучший старт в жизни. И каким потрясением был фильм «Прощай, Кристофер Робин» – о сыне Милна, автора «Винни-Пуха». Кристофера давила известность отца, он хотел обрести себя, добиться чего-то в жизни самому. Он не желал жить в тени отца, пользоваться его популярностью, тратить его деньги, настоял на том, чтобы его взяли на войну, несмотря на проблемы со здоровьем. И такой подход современному человеку непривычен! Как же так: отказаться от проторенной тропы, самому добиваться чего-то с нуля? А ведь если подумать, такой подход должен быть естественным.

Третье: неправильная иерархия ценностей. Вообще это должно быть первым пунктом. Для чего мы трудимся? Для кого мы трудимся? Не забываем ли мы о главном? О Главном?

О. Ярослав Шипов описывает интересный диалог в одном из своих рассказов.

«Тут еще явилась вымокшая учителка-пенсионерка, которая у меня за чтеца: просит прощения, что опоздала – коза у нее болеет. – Сколько, – спрашиваю, – у тебя коз? – Одна дак. – А у твоего деда сколько было? – У деда? Да у него лошадей было пять штук, коров – четыре, а овец и коз – кто их считал тогда? – А в церковь он ходил? – Каждое воскресенье! – Вот потому у него столько всего и было. А ты – так с одной козой и останешься. – Она просит епитимью, и я оставляю ее в храме читать покаянный пятидесятый псалом».

Если мы трудимся из-под палки, с воздыханием многим, или, наоборот, мы трудоголики, и нам некогда оглядеться, осмыслить свою жизнь, то как мы направим ребенка в нужном направлении?

Беспомощность не просто черта характера. Это грех, если человек не болен.

Ребенок, который не трудится, виноват не только перед нами. Он виноват перед Богом, перед людьми, перед своей будущей семьей, женой, детьми. Он не сможет прокормить детей и дать им здоровую модель поведения. Он не сможет удержать жену от аборта. Он обуза для себя и окружающих. Беспомощность не просто черта характера. Это грех, если человек не болен.

У И. Грековой есть интересный рассказ «Перелом». Пока мать лежит несколько месяцев в больнице, сломав ногу, ее младший сын, десятиклассник, женится, приводит жену в квартиру, и молодые живут за счет старшего брата, паразитируют. «Муж» собирается в армию и поэтому не ищет работу, а «жена» даже не моет за собой посуду. У матери много времени для горьких размышлений. Младший – ее любимец, красавец и обаяшка. В раннем детстве был невероятно добрым, жалел птичек и собак. Как-то раз увидел нищего на улице и умолял мать взять его домой. Она, конечно, отказалась. И вот теперь, лежа на больничной койке, она думала, что зря отказалась тогда помочь нищему. И если бы вернуть все, она бы даже огласилась взять его к себе.

Развелась с мужем она как-то легко, без борьбы, без ощущения горя и вины, и дети вдруг лишились отца, даже не успев осмыслить этого.

Старший сын вырос в мать. Трудолюбивый, умный, сознательный, ответственный и совестливый. В рассказе все время подчеркивалась его некрасивость: редкие волосы, плохие зубы, сутулость. Он с детства осознавал свои скромные внешние данные и много работал над собой.

Проголодается – догадается

Не мы ли сами, матери, губим своих детей предвзятым отношением? Я заметила такую закономерность: именно любимым сыновьям сложнее устроить свою жизнь. Сыновья, к которым матери относятся спокойнее, меньше носятся с ними, женятся легче и быстрее, и в жизни удачливей. Они не ждут к себе особенного отношения.

Теперь есть даже мода не работать, возникают целые сообщества неработающей молодежи, людей с высшим образованием, которые живут за счет обеспеченных родителей. Не пора ли вспомнить сказку о лентяе, отец которого лег умирать, так как не мог видеть безделья сына. И ведь добился своего отец, заработал сын денег.

Я вижу все больше молодых людей у разбитого корыта – из тех, которым говорили: «Только учись!» Пылинки сдувают, молятся на учащееся чадо. Все под гипнозом важности учения, и даже навыки самообслуживания не прививаются. И вот опять она, польза большой семьи. Там, где общественное выше личного, атмосфера здоровее. Человеку полезно сознавать, что учеба, при всей своей важности, не является чем-то священным, и что он не единственный человек в мире, а есть еще братья-сестры со своими нуждами и интересами, мать, которая устала и нуждается в помощи, есть обязанности, которых никто не отменял.

Знакомая очень переживает за дочь, которая не хочет искать работу, а собирается получать третье высшее образование. Отец давно хотел перестать помогать, но мать настаивала. Теперь жалеет.

Другая знакомая жалуется, что старшие дети звонят ей из университета три раза в год. При этом она посылает им деньги первого числа каждого месяца. «А если посылать с перебоями? Маленькими порциями?» Такая мысль ей даже в голову не приходила.

Есть такая поговорка: «Проголодается – догадается». Тяжело матери вдруг перестать заботиться о своем ребенке и допустить возможность его голодания. Но, может быть, «отлучать от груди» нужно постепенно и заранее, приучая к самостоятельности и труду с детства?

Пусть ужин сегодня приготовит дочь, а сын пропылесосит квартиру. А если они и так это всегда делают, тогда следующая статья за вами.