«Поначалу я очень сопротивлялась и даже плакала»

8 марта этого года отошла ко Господу монахиня Моисея (Бубнова), игуменья Елеонского женского монастыря. Портал Православие.Ru посвятил ей ряд публикаций. И сегодня мы размещаем давнее её интервью, которое в существующем виде никогда не публиковалось.

От автора: В Спасо-Вознесенский женский монастырь на Масличной горе я попала по протекции моей доброй знакомой из Франции в декабре 2006, в год столетия со дня основания обители. С небольшой группой паломников я посетила святыни Святой Земли, а пока паломники ездили в Египет, неделю провела в монастыре, под вечер уже войдя в ворота знакомой обители. Поселили меня в гостинице, справа от входа, и я сразу устремилась в главный собор на вечернее богослужение, где ближе к выходу каждая сестра уже заняла свое место.

15 лет назад на Елеоне несли послушание более 40 сестер. Жили, как и при основании монастыря, в отдельных домиках. Треть сестер – палестинки, большинство из которых поступили в обитель еще в детском возрасте. Многие были воспитаны сестрами монастыря и хорошо говорили по-русски. Примерно треть сестер – русские из эмиграции, а также из современной России и Украины. На Елеоне слышала одновременно русскую, арабскую, румынскую, английскую речь. «Языков общения у нас может и еще добавиться, но монастырь наш был, остается и останется русским», – замечает настоятельница Спасо-Вознесенского монастыря игуменья Моисея – и дальше с любовью рассказывает об обители.

Игуменья Моисея (Бубнова)

– Монастырь на Елеоне всегда был и остается монашеской твердыней Русского Зарубежья, хранящей уставы и традиции русских монастырей. Как совершается в обители круг богослужений? Какие послушания несут сестры монастыря сейчас?

– В Елеонском монастыре, как в любом монастыре, просыпаются и засыпают с молитвой. Послушаний в монастыре много: пономарки прислуживают в алтаре и убирают его, церковница убирает храм, зажигает свечи и лампады, свечница продает свечи. Есть уставщица, регентша, певчие.

Когда-то певчих у нас было много, и по праздникам в монастыре пели на два клироса. Теперь об антифонном пении приходится только мечтать.

Три смены звонарок, по две в каждой, звонят в колокола. Это тяжелое послушание, ведь на колокольне высотой 98 метров бывает очень холодно и всегда ветрено.

Не менее сложным, требующим сноровки и все же многими любимым послушанием является сбор маслин. Масличный сад на Елеоне раскинулся по всей территории, насчитывает более 500 деревьев и ежегодно приносит от полутора до 3 тонн плодов. При переработке это дает не менее 800 литров оливкового масла. Каждый год в октябре после праздника Покрова Богородицы начинается сбор маслин, который длится почти неделю.

Собирать маслины – дело кропотливое и требует большой сноровки. Собранные плоды сестры ссыпают в мешки и на тракторном прицепе доставляют в трапезную для сортировки. Крупные маслины идут на засолку, а остальные отвозят в католический монастырь в Латрун, что по дороге в Тель-Авив, на маслобойню.

У нас живы и старинные монастырские искусства: шитье золотом, бисером, вязание четок, иконопись и другие художественные мастерства. Игуменскую приемную монастыря по сей день украшает работа первой настоятельницы монахини Евпраксии – вышивка шелком на черном бархате: «Русский женский монастырь на Елеоне».

Сестры много трудятся для богатой ризницы, комплектацией которой занимался еще приснопамятный архимандрит Антонин (Капустин).

Елеонский Спасо-Вознесенский монастырь

– А каков был путь вожатой организации «Витязей» из Бельгии до настоятельницы одного из крупнейших монастырей Русского Зарубежья?

– Мой отец, Дмитрий Константинович Бубнов, – родом из Петербурга, мама, Анна Васильевна Федорова, – из Псковских Печер. За границу мои родители попали разными путями еще до войны и там встретились. Разница в возрасте у родителей была 12 лет. Когда отец венчался с дочкой городского головы Пскова, моя в то время девятилетняя мама была на их свадьбе.

Отец во время Гражданской войны поступил в Белую армию и через Эстонию в 1921-м году попал в Париж. Маму в 1936-м году послали учиться английскому языку в Оксфорд. Перед войной из Англии она попала в Бельгию, где родился мой старший брат Алексей Троицкий.

Галина Бубнова, будущая игумения Моисея Когда немцы начали собирать иностранцев для отправки в Германию, мама была уже вдовой. Получив повестку на отъезд в Германию, она шла по улице с младенцем и очень скорбела. Вдруг она встретила будущего моего отца и узнала его (папа к тому времени тоже оказался в Бельгии).

Мой папа сразу влюбился в нее, и они вместе поехали в Германию. В Лейпциге родились моя сестра и я. За три дня до окончания войны мы уехали в Бельгию. Там я выросла, получила высшее коммерческое образование, 12 лет работала в концерне «Сольве», самом крупном бельгийском химическом предприятии по производству соды и лекарств.

– Ваша мама была единственной из большой семьи, кто оказался за границей? Бывали ли вы в России, и как приняли решение остаться на Святой Земле?

– Последние годы перед поступлением в монастырь я два раза гостила у тети в Печорах. И вот, когда я в очередной раз хотела поехать в Россию, в визе мне отказали. В это же время батюшка Димитрий Хвостов, служивший в храме-памятнике в Брюсселе, собирал группу для паломничества на Святую Землю.

С детства я была человеком церковным, выросла при святителе Иоанне Шанхайском, с 9 лет пела и читала на клиросе

С детства я была человеком церковным, выросла при святителе Иоанне Шанхайском, с 9 лет пела и читала на клиросе, но о поездке на Святую Землю мы тогда и думать не могли, ведь это стоило больших денег. А на тот момент я сама уже работала и решила отправиться на Святую Землю.

Первое мое паломничество в 1974-м году стало для меня духовным откровением, и я решила, что приеду сюда еще раз, но теперь уже в монастырь Святой равноапостольной Марии Магдалины, в Гефсиманию.

И вот, приехала на Страстную неделю и на две-три Пасхальные недели, и уже в первые дни моего пребывания в обители мне предложили там остаться.

В то время игуменья Варвара (Цветкова) лежала в больнице, в обители недавно умерла письмоводительница, и келейница игуменьи попросила меня помочь с ответами на письма. Послушание было мне знакомо, и в день мне удавалось отвечать примерно на 40 писем. Так меня пригласили в монастырь. Я подумала и решила: а почему бы и нет? Зачем я понапрасну трачу время в миру?

Поступить в монастырь я решила еще в Страстные дни. Когда пошла на Благодатный огонь в храм Воскресения Христова, то решила, что буду ждать голос Божий. Встала с регентшей монахиней Иоанной перед кувуклией. Вокруг толпы народа, арабы кричат что-то на своем языке. Я растерялась и не знала, куда смотреть и чего ожидать... Потом сосредоточилась на кувуклии. Лампадки были потушены, и вдруг одна лампадочка – вторая слева – зажглась. Я говорю монахине Иоанне: «Смотри, лампадка зажглась», – и приняла это как знак Божий, что Господь одобряет мое желание поступить в монастырь.

К 29 декабря я уже приехала в Гефсиманию, и вот уже 31 год (2006 год – прим. авт.) исполнился с того времени, как поступила в монастырь.

На следующий Благодатный огонь, уже послушницей, снова пошла ко Гробу Господню, чтобы узнать, правильно ли поступила. И – удивительно! – та же лампадка снова зажглась.

– Каким было ваше первое послушание в монастыре, и какое вы считаете своим любимым послушанием?

– С первого дня моей жизни в монастыре я стала письмоводительницей, а позже вела бухгалтерию, несла послушания на клиросе, а вскоре стала еще и гидом.

К сожалению, мне редко удавалось трудиться на любимом послушании. Мой дедушка жил в Петербурге, был искусствоведом, художником, иконописцем. Мне тоже близко все, что связано с искусством. Больше всего я люблю рисовать, и было время, когда выполняла рисунки на деревянных изделиях и украшениях для продажи в нашем монастырском киоске. Мне также очень нравится петь и читать в храме.

Через 2 года после поступления в монастырь мне благословили отправиться в Европу для сбора средств для обители, а когда я вернулась, постригли в иночество с наречением имени Нонна. Интересно, что на моем постриге присутствовали известная оперная певица Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. В миру я была Галиной, и Галина Павловна плакала, сожалея о том, что я теряю свое мирское имя.

– Насколько мне известно, в монастырях Русского Зарубежья пострига приходится ждать довольно долго…

– Да, это так. Только в 1992-м году в то время начальник Русской Духовной Миссии РПЦЗ архимандрит Алексий (Розентул) постриг меня в мантию и нарек именем Моисея, в честь преподобного Моисея Мурина. А через 5 лет после пострига меня назначили на Елеон игуменьей.

Поначалу я очень сопротивлялась и даже плакала. В конце концов и отец Алексий, и тогдашняя наша Гефсиманская игуменья Анна (Карыпова) предложили мне поехать на несколько дней на Синай, чтобы помолиться и узнать волю Божию. И, что интересно, мы еще не доехали до египетской границы, когда мне пришла мысль, что значит смириться: это не уступить, а принять волю Божию. И я сразу, как только согласилась с волей Божией, успокоилась, и на сердце появилась даже какая-то радость.

Когда на праздник Воздвижения Креста Господня я пришла на Елеон, благочинная монахиня Рафаила встретила меня у ворот с новой камилавкой и сказала: «Благословен Грядый во имя Господне». А сестры ждали меня у храма с хлебом-солью.

После первой литургии отец Алексий сказал слово, встал около меня с крестом и передал его мне со словами: «Встань около меня и благословляй сестер». И, вероятно, за то, что я смирилась и приняла свой крест, Господь дал мне дар одинаковой любви ко всем без исключения сестрам. И этот дар хранился в моем сердце года полтора.

Празднование в честь иконы Божьей Матери Троеручица в Елеонском женском монастыре

– Одной из чтимых в обители икон является образ Божией Матери «Троеручица»…

– В день памяти иконы по обители проходит один из самых больших крестных ходов, в память об избавлении монастыря от природной стихии.

Летом 1927 года в Иерусалиме, на праздник иконы Божией Матери «Троеручица», случилось сильное землетрясение. Насельницы не растерялись и тут же крестным ходом с иконой-именинницей обошли всю территорию монастыря. И пошатнувшаяся колокольня встала на место. Повреждений было много, но милостью Божией устояли храм, колокольня, все большие хозяйственные постройки, и, самое главное, не было человеческих жертв.

Ежегодно в этот день крестным ходом сестры проносят икону-спасительницу по всему монастырю

С той поры ежегодно в этот день на Елеоне совершается праздничная литургия, и крестным ходом сестры проносят икону-спасительницу по всему монастырю. Это самый продолжительный по времени крестный ход в обители.

А ежедневно вечером во время вечерней службы сестра берет маленькую икону «Троеручицу» и так же крестным ходом обходит монастырь, чтобы Божия Матерь охраняла обитель.

– Какие еще традиции на протяжении десятилетий соблюдаются в монастыре?

– На Елеоне чувствуется, что здесь основывался именно монастырь со своими правилами и традициями. В обители три храма. В престольные праздники Вознесения Господня, праведного Филарета Милостивого, святого Иоанна Предтечи и на Пасхальной неделе совершаются крестные ходы.

В свое время на месте, где археолог архимандрит Антонин расчистил «ковровую» мозаику, на частично сохранившемся фундаменте стоявшей там в древности церкви, была построена часовня в честь Обретения главы святого Иоанна Предтечи. Все праздники в честь святого мы празднуем в часовне: там совершается и всенощное бдение, и Божественная литургия.

– Что за время вашего игуменства удалось привнести в монастырскую жизнь?

– Прежде всего, в обитель в полном объеме удалось вернуть общежитие, как это изначально и задумывалось отцом Антонином. Во время турецкого господства и позже, во время революции в России и войн прошлого столетия, сестрам было очень трудно. Они не жили, а выживали. Каждой приходилось не только зарабатывать на хлеб насущный, но, бывало, и покупать себе келлию. И тогда монастырь невольно стал своекоштным. Я сама застала руины келлии, которую построила себе одна из сестер обители.

Даже в 1950-е годы прошлого столетия сестры жили без электричества, без воды. Игуменья Тамара (Великая княжна Татьяна Константиновна Багратион-Мухранская) была первой, кто занялся устройством линии электропередач, и только тогда в монастыре появились электрические лампочки.

Сейчас наш монастырь общежительный, каким и был со дня основания. Два раза в день у сестер общая трапеза. А вот ужинают насельницы в своих келлиях. Территория монастыря очень большая, и после вечерней службы уже довольно темно. Поэтому сестрам благословляется взять еду с обеденной трапезы, иметь у себя небольшую печку, чайник, чтобы подогреть еду, вскипятить чай. Вот это, пожалуй, все, что осталось от прошлой своекоштной монастырской жизни.

– В чем в наши дни нуждается монастырь?

– Прежде всего, конечно, в финансовой помощи. Зимой только за электричество нам приходится платить по 20–30 тысяч шекелей в месяц, а это – 4 тысячи евро. Летом такую же сумму платим за воду.

В монастыре постоянно ведутся ремонтно-строительные работы – это и капитальный ремонт храмов и монастырских строений, и поднятие колоколов на колокольню, и устроение удобств для паломников. Одних только монастырских стен было починено на 90 тысяч американских долларов.

Наши земли находятся в сейсмически опасной зоне, трещины от землетрясений на зданиях, едва мы их заделаем, образуются вновь. Поэтому каждый год приходится что-то ремонтировать. Но Господь милостив, и это чудо, что мы можем здесь жить.

– Кого из подвижников вам посчастливилось застать на Святой Земле?

Игуменья Варвара (Цветкова) – В Гефсимании одной из самых выдающихся подвижниц была игуменья Варвара (Цветкова). Родилась Валентина Цветкова (так звали ее в миру) в 1889-м году, 2 января по старому стилю, в день памяти преподобного Серафима Саровского. Отцом ее был директор Государственного банка России Николай Алексеевич Цветков, известный церковно-общественный деятель и благотворитель.

Еще маленькой девочкой Валя сидела на коленях праведного Иоанна Кронштадтского. В юности у нее были известные духовные руководители: будущие новомученики епископ Арсений (Жадановский) и архиепископ Серафим (Звездинский), настоятель Афонского подворья Свято-Пантелеимонова монастыря в Москве старец иеросхимонах Аристоклий.

Однажды приходит юная Валентина в Кремль к отцу Аристоклию, а там сидит одна важная игуменья. Старец выходит и, показывая на Валентину, говорит ей: «Встань и уступи ей место». Игуменья возмутилась: «Как я, почтенная игуменья, уступлю ей место?» А отец Аристоклий сказал: «Ты игуменья, но ты не знаешь, какой она будет игуменьей и на каком месте!»

Расставание с Россией, путь миссионерства и место будущего служения – Иерусалим – будущей игуменье Варваре предсказал и ее духовный отец епископ Арсений.

После революции Валентина поселилась в Ницце, а в 1929-м году приехала на Святую Землю, сначала на Елеон, а потом в Гефсиманию.

Еще в миру Валентина слыла большой молитвенницей. На Святой Земле почти в одну ночь ей удалось обратить в Православие двух шотландок-миссионерок, одна из которых стала позже Гефсиманской игуменьей Марией, чьей правой рукой и стала монахиня Варвара, а вторая – монахиней Марфой, заведующей Вифанской школы.

По пострижении в мантию монахиня Варвара долгое время являлась хранительницей усыпальницы Великой княгини Елисаветы Феодоровны и ее келейницы Варвары, с 1968 по 1983 год стояла во главе обители и духовно окормляла сестер.

Не могу не вспомнить и Гефсиманскую наместницу монахиню Анну (Середу). Я знала ее еще мирянкой Наталией, когда мы с ней вместе пели на клиросе в храме в Брюсселе.

До эмиграции она пережила блокаду в Ленинграде, на ее глазах умерли отец и брат. Еще в юности матушка Анна имела много знаменитых духовных наставников. Одним из них был в то время ленинградский архипастырь, а впоследствии известный старец митрополит Мануил (Лемешевский).

Матушка Анна была иконописцем от Бога, это ею была написана копия чудотворной Игоревской иконы Божией Матери. Она же в начале 1960-х годов по благословению архимандрита Мефодия (Кампанского) составила на хорошем и доступном русском языке сборники «Святая Земля» и «Спутник паломника по Святой Земле». Они и по сей день остаются добрыми спутниками паломников.

Более 20 лет я знала и известную монахиню Таисию (Острикову). Она провела в монастыре 68 лет и отошла ко Господу в возрасте ста лет. Настоящий огонь была, и могла делать и делала для монастыря невероятно много. Это старое поколение русских монахинь – крепких духовно и физически.

Застала я и легендарную монахиню Веру, с которой познакомилась накануне ее столетия, а умерла она в 111 лет! Когда-то монахиня Вера в благодарность Богу приняла на себя подвиг – ходить с субботы на воскресенье ко Гробу Господню, молиться там весь вечер и всю ночь, участвовать в ночной литургии, причащаться Святых Таин, а утром идти ко Гробнице Божией Матери, молиться там, и только после этого подниматься к себе на Елеон.