Архиепископ Алексий (Фролов): Крест – это постоянство в любви

27 марта, на празднование Феодоровской иконы Божией Матери, совпавшее в этом году с Крестопоклонной неделей, приснопоминаемому архиепископу Алексию (Фролову) исполнилось бы 75 лет. Публикуем одну из его проповедей о Кресте в жизни христианина.

Архиепископ Алексий (Фролов)

Крест и смирение

Все мы призваны пройти путь от Марфы к Марии: от деятельного благочестия к созерцанию, когда всё внимание сосредоточено на моем же сердце. Надо проделать этот путь от Иосифа Волоцкого с его планами и необходимостью стяжаний для их осуществления к Нилу Сорскому с его отрешенностью от посюстороннего.

Разных путей в христианстве не предусмотрено. Есть только один путь, который предложен нам в Евангелии, и этот путь ко Христу – крестовоздвижение, нам всем предложено взойти на крест. Но не так, что от болезней и бед: мол, «всё равно никуда не деться, как я от них не убегаю, ладно уж, буду терпеть, хоть я и ропщу, но вот такой я немощный, что же поделаешь…» Нет, вовсе не так. «Волею благоволил еси плотию взыти на крест», – сказано о нашем Подвигоначальнике Господе. Крест и смирение: в подвиге христиан они нераздельны.

А что же такое смирение? Это не понуждение себя к смиренному отношению к людям, такое зажатие некоторое себя, смиренное хождение перед другими, тонкий голос, такая тихая слабая, крадучись, походочка. Нет, это не смирение. Любые жизненные серьёзные обстоятельства тут же обнаружат, что это не смирение, а смиренничанье. Подлинное смирение – это верность в подвиге, это предание себя всецело на исполнение Божественных заповедей, это неукоснительное стояние в слове Божием, твердая любовь к добродетели: что бы там ни было, а я буду исполнять эти заповеди и всё, до смерти буду!

Единственная подлинная реальность

В послании к Филиппийцам у апостола Павла сказано: «Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознёс Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2: 8-10). Мы верим во Христа и этим ограничиваемся. Да, мы верим в силу Креста и этим ограничиваемся. А следование за Христом? «Возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16: 24): это кому, разве не мне сказано? Наше легкомыслие от невнимательного отношения к слову Божию. Да, мы знаем, знаем, что сказано в Евангелии, мы это читали, мы посещаем церковь, мы бываем на богослужениях, исповедуемся, причащаемся, – а приобщены ли мы к силе Креста?

Как важно для нас слышание слова Божия и соблюдение его. Ведь всё, сказанное в Евангелии, – это слова, которые обращены Христом Спасителем к человеческому сердцу. Сказано это не для того, чтобы мы просто знали это, а к тому, чтобы мы воспитывали своё сердце! Что же такое происходит с нашим сердцем, когда мы слышим слова Евангелия? Иногда наше сердце даже не реагирует на эти слова, потому что мы их не чувствуем, их света, их истинности. Оно забито, наше сердце, чем-то неподобающим – покровенно грехом. Ведь сказано: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5: 8).

Мы очень часто увлекаемся текущей жизнью, внешней деятельностью. Мы даже вменяем себе в обязанность расставаться с определенными людьми, устранять те обстоятельства в жизни, которые нам мешают жить хорошо. А это понятие «хорошо жить» у каждого своё, единого критерия нет. Но в том-то и дело, что подлинная реальность – она только в пределах человеческого сердца и существует, а не вне его. Святые отцы говорят: «До тех пор, пока человек не скажет, что в мире я один и Бог, он не найдет покоя». «Не успокоится наше сердце, доколе не успокоится в Тебе», – пишет блаженный Августин.

Примиритесь с Богом!

Вот здесь, в человеческом сердце, и встречаются Божественная истина, слово Божие и человек. Божие слово – Свет, Истина, Благо, Добро говорит: «Дитя моё, Я ради тебя сошел на землю, умалил Себя, зрак раба приняв. Я тебе показал, что Я был “послушен Своему Отцу даже до смерти”» (Флп. 2: 7-8). «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). Любовь предполагает жертву. Отец жертвует человеческому роду Своего Сына. Сын по любви к Отцу и послушанию Отцу жертвует Собой, и в послушании, и по любви к человеческому роду Бог Сын жертвует Собою. Вот как Он любит человека!

Дух Святой постоянно стучит в человеческое сердце, предлагая ему: «Дитя, открой сердце, Я “войду и свечеряю” (Откр. 3: 20). Ты будешь радостен, ты примиришься с Богом». «Молю вас, братия, примиритесь с Богом» (2 Кор. 5: 20), – увещевает апостол. Примирение с Богом только в сердце происходит, и не от того, что я верю в Бога, а от того, что я последовал исполнению Его заповедей. И вот тут конфликтная ситуация возникает. Бог говорит: «Дитя моё, не делай это, не полезно», – а моё испорченное сердце протестует: «А я хочу!»

Еще раз: что же такое смирение? Это стояние до конца в исполнении заповедей Христовых, – до конца. Не умом, а сподвижением своего сердца – это труд.

Величайшее откровение

Но кто-то спросит: в таком случае, насколько же мы свободны? Кому-то даже очень не по душе это выражение: «рабы Божии». Но весь вопрос в том: Божии ли мы рабы или мы служим своему испорченному сердцу? Свобода – это, прежде всего, ответственность перед Богом, а не то, что хочу, то и делаю. Кто-то убежден, что человек произошёл от обезьяны; другие философствуют, что свобода – это осознанная необходимость: что хочу, то и делаю, и не мешайте мне.

Мы с вами, христиане, избраны Богом для служения. Не для спасения, как думают некоторые, а для служения Богу, и в зависимости от того, как мы служим, мы или спасаемся, или погибаем. Так вот свобода – это ответственность перед Богом за все то, что Он мне даровал, а прежде всего Он даровал мне вечность. Вот, когда сейчас Распятие стоит посреди храма, вы посмотрите, что начертано в нимбе Христовом: «ὁ ὤν», т.е. Сущий, Тот, Кто есть.

Это величайшее откровение, которое принес на землю Господь еще в Ветхом Завете. На горе Синай пророку Моисею было явление, и Господь сказал ему: «“Я есмь Сущий” (Исх. 3: 14), Тот, Кто есть, то есть вне Меня ничего не существует. Вне Меня – тьма, суета, мрак, небытие. Я исполняю Собою всё, вне Меня ничего нет, и Я – виновник бытия. Я – Творец и Твой Отец».

Человека это заинтересовало: «А Кто Ты, Господи? Если Ты определяешь Себя, как Я, как Личность, Кто Ты, Господи?» Все время, можно сказать, до явления в мир Христа Спасителя человечество задавало себе этот вопрос: а Кто Он?

Не может же Бог быть каким-то бесформенным, некое Такое Божество, Которое нельзя даже представить? Но Он – Личность. И вот на вопрос, который был задан Павлу-Савлу на пути в Дамаск: «Что ты гонишь Меня?» (Деян. 22: 7), и Павел откликается вопросом – вот он, вопрос от лица всего человечества: «А Кто Ты, Господи?», получен ответ: «Я Иисус, Которого ты гонишь» (Деян. 22: 8), то есть «Я – Лицо. Я – любящий тебя Отец, и ты – Мое творение, ты – личность. И Я предлагаю тебе общение: Я и ты».

Вникни в слово Божие и действуй!

Богом человеку предлагаются личностные отношения. Что самое дорогое ценится в человеческой среде, в семье? Личные отношения – это преданность, честность, чистота, правдивость, искренность и, прежде всего, любовь. Так вот, Отец наш есть Любовь. И Ему нужны с нами личностные отношения. «Дитя мое, вот только тогда, когда ты Мне доверишься до конца в подвиге исполнения вот этих Моих Божественных заповедей, исполнение которых предполагает прежде всего твое, человек, благо, не Мое, только тогда у Нас с тобой и появятся эти самые личностные отношения».

Не просто верить в Бога надо, а довериться Ему, верить Богу, спасительности Его заповедей. И снова: что же такое во свете всего сказанного – свобода? Это ответственность перед Богом. Это когда человек духовную жизнь воспринимает уже не как нечто абстрактное: вот, я пришел в храм, поразмышлял, на иконы посмотрел, свечку поставил… Нет, духовная жизнь – это когда центром всей моей жизни является моё сердце: вот оно, средоточие моей духовной жизни! Ибо всё в нем: «Ищите прежде Царствия Божия, а всё остальное приложится вам» (Мф. 6: 33), – сказано. Избери душа «единое есть на потребу, благую часть» (Лк. 10: 42). Вникни в слово Божие и действуй!

«Все за всех в ответе»

Но после того, как я уже осознал себя как существо личностное, я обязан, призван предстоять пред Богом волей и ответственностью. Вот тогда-то и возникает во мне ужасный страх. «Имейте, прежде всего, страх Божий и любовь нелицемерную друг к другу», – говорит преподобный Сергий Радонежский. Страх Божий – это вовсе не бояться Бога, а любить Его, и это та любовь, которая боится оскорбить Божественную любовь ко мне, любовь моего Отца, от Которого я всецело зависим. И когда мы кричим: «Господи, спаси, Господи, помилуй», это не значит: избави меня от муки, избави меня от боли, – а другое: «Господи, только не лиши меня Твоей любви» – вот что самое главное! В доме есть Отец. И я, обративщись из страны далече, уже пребываю в Доме.

Так вот, когда я всецело осознаю себя, пребывая в сердце своём, я и начинаю – к ужасу своему – понимать, что я существо, которое могло (или может) не состояться как личность. Что я делаю? Я осуетился окончательно, я вообще занимаюсь совсем не тем, чем нужно. Я размениваюсь, а средоточие моей жизни во мне, в моем сердце, а о нем-то я и не помышляю… Но за всё мне предстоит ответить: за образование, за воспитание, за наследственность (о последнем мы вообще не задумываемся), – по всем оправдываемым мною мотивам в моей жизни я буду перед Богом отвечать.

Человек, «если свет, который в тебе, есть тьма», а ты им руководствуешься, то же тебе ждать от твоей жизни? Ты в ответе и за тех, кто до тебя участвовал в созидании твоего сердца. Мы ни в коем случае не имеем права исключать себя из общечеловеческого организма. Старец Силуан Афонский говорит, что нужно переживать человечество как целого Адама. Вот мы, целостный Адам, в ответе перед Богом, и мои добрые качества, они в совокупности идут как чаша фимиама, по откровению Иоанна Богослова, в пользу и во спасение всего общечеловеческого организма, точно так же, как и недостатками моими я всех предаю на суд.

Мы должны не убегать, а взыскивать крестной любви

Мы боимся боли, исправляющей нас. А боль нужно воспринимать не как нечто наказательное для нас, а как исправляющее. А если исправляющее, то, каким образом я должен к этой боли и к крестоношению относиться? С радостью. «Волею благоволил еси плотию взыти на крест» – волею, – сказано. «Был послушен Своему Отцу даже до смерти, смерти крестной» (Флп. 2: 8) Видите, как замечательно! Христианская вера – это вера любви, надежды на воскресение. Воскресения не будет, если не будет креста и распятия на кресте, и не будет воскресения, если ты, христианин, не умрёшь вместе со Христом на кресте. Кто со Христом хочет царствовать, соцарствуй с ним в Христовой любви. И любить нужно не тогда, когда хочется, а вопреки.

«Прости им, Отче, не ведают, что творят» (Лк. 23: 34). Видите, Бог предлагает нам любить не тогда, когда нам хочется, – нет, христианская любовь действует вопреки, осознанно вопреки, не согласно человеческим традициям и обычаям, а вопреки. И только тогда любовь носит характер не естественный, а сверхъестественный: это та самая заповеданная нам любовь к врагам. И основной критерий именно христианской любви – любовь к врагам – это вышеестественная любовь, и она должна родиться в нас.

Настоящая христианская любовь – это дар Божий, и когда мы любим, нет никакой нашей заслуги – это мы Христа приняли в своё сердце. Правильнее сказать: нам надо просто нести свой крестик, а Христос уже Сам наградит нас. Спасение «не от подвизающегося, а от милующего нас Бога» (Рим. 9: 16). Следовательно, когда я люблю, моей заслуги никакой нет, ибо это дар Божий. Когда меня любят, моей заслуги тоже нет, ибо и это дар Божий.

Вы посмотрите, как дивным образом всё устраивает Господь. Праздника любви мы должны взыскивать: не естественной, а именно крестной любви, которая действует вопреки. Давайте научимся воздвигать те крестики, которые мы носим по жизни, высоко, радоваться им и ни в коем случае ими не тяготиться.