Ангел надежды

Перед лампадой. Художник: А. Шилов Паспорт в сумку она даже не положила, а кинула. Открыла, заглянула на страницу с именем, чтобы не перепутать с чьим-то другим документом, и кинула.

Ну, не любила она, если честно, свое имя. Ей казалось, что оно не её. А просто такое слово, которое говорит кто-то другой – а она должна бежать и что-то делать. Выполнять очередные обязанности. Да, у всех есть обязанности, все мы трудимся. Но все тяжелее и тяжелее ей было в последние дни.

И лицо свое, рано покрывшееся морщинами, она не любила тоже. Однако сейчас нужно было смотреть на это самое лицо в зеркале и приводить себя в порядок. Потому что спала она из-за болезни всего пару часов, больше не смогла, а выглядеть на людях надо прилично.

Напасть за напастью. Мало того, что отправили ее на очень серьезное медицинское обследование («от усталости», – посмеивалась она перед подругой), и волноваться-то толком уже нету сил. Так еще и в холодную погоду, внезапно стрясшуюся посреди лета, она умудрилась застудиться. Боли не отпускали, и надо было, видимо, идти показываться то ли женскому врачу, то ли совсем другому, кто ж знает, она-то не врач. А в таком виде на то самое большое обследование, которое ее все же очень пугало, могут и не пустить. Перенесут день – и снова записывайся, жди свою очередь. Волнуйся.

В соседнем доме открыли лабораторию – туда и собралась она в это утро. Сдать анализы

В соседнем доме с некоторых пор открыли лабораторию – туда и собралась она в это утро. Сдать анализы, чтобы к докторам явиться уже с ними, а там, глядишь, и успеют подлечить за неделю. Сказали по телефону – только паспорт нужен, вот и хорошо. У мужа выходной, так что если дети проснутся... вот она смешная. Дети-то давно уже не дети, сами о себе позаботятся, а она все о них как о маленьких думает. Зря, наверное.

Подростки они. Громкие, ершистые, неуклюжие. И, честно скажем, не очень-то воспитанные. Вон, вчера сын – помогал отцу то-се подремонтировать на ночь глядя и выдал, заботушка наша: «Папа, осторожно, о полку не долбанись!»

– Отцу говорят «не стукнись», – устало поправила она из кухни.

– Какая разница! – донеслось из комнаты. – Пап, в общем – не ударься!

Надо же – таких вещей не понимать. Набрался от друзей, как там говорит, видимо, – так и... А ведь большой уже. Огромный даже. Ходит по дому – кажется, что вот-вот головой о притолоку долба... то есть стукнется.

Из лаборатории она уже не то что выходила – выползала, понимая, что сил состряпать мало-мальски приличный завтрак у нее не остается. А хотелось хоть чем-то порадовать мужа в выходной, да и этих лентяев в их каникулы – тоже...

В нескольких остановках расположился торговый центр. Как-то они всей семьей ездили туда и привезли вкуснейшие булочки. Может – попытаться доехать? Заодно и продуктов купит, все равно сегодня собиралась по магазинам. Ну и что, что он откроется только через час. Пока доедет, пока отдохнет на лавочке, воздухом подышит, просто так подышать воздухом тоже когда-то нужно.

Морщась от боли, она поднялась в автобус. Он оказался полупустым – как хорошо, можно спокойно сесть. Посмотреть в окно на дома, на спешащих по улицам людей. Скоро ей тоже так же снова спешить по утрам – как только обследуется. А вдруг... Да нет, глупости. Всё будет хорошо.

Лавочки у торгового центра оказались заняты. Вот не думала, что по утрам так много народу ожидают его открытия. Стоять было тяжеловато. Она отвернулась от людей и перекрестила живот. Ну, как же ее угораздило заболеть, а? Холодная погода сменилась такой жарой, что люди постарше даже утром шли с платочками и лоб утирали. А она все хворает.

Хворает – это слово она слышала в церкви, кстати. Бабушка-свечница сказала так «коллеге»: «Захворала я». И показалось тогда в этом старинном слове что-то светлое, как бы надежда и даже уверенность: как захворала – так и поправлюсь быстро. Когда же она была в последний раз в церкви? Месяц назад, кажется. А ведь раньше ни одного воскресенья не пропускала, и на неделе забегала с работы.

Она посмотрела на дорогу. По ней неслись машины куда-то прочь из города, может – к реке, может – на дачи, а кто-то – и в какое-нибудь незабываемое путешествие. Она вздохнула.

Вдоль проезжей части, по широченному тротуару, вышагивали две дамы на огромных каблуках. Следом за ними – женщина в головном уборе и длинной, до пят, широкой одежде, с коляской, еще двое смуглых малышей бежали рядом. Нетвердым шагом прошел мужчина. В черной шляпе. В такую жару.

А следующей шла пожилая монахиня в очках. Не спеша, но бодро. Неся в руке старомодную сумку и старый же пакет с вытершимися надписями.

Одолело совершенно детское желание – подбежать к ней. А что сказать? «Матушка, помолитесь обо мне, грешной»? Ага, у матушки больше дел нет. Наверное, при каком-то храме помогает и спешит, или из городского монастыря куда-то с бумагами послали. И нет у нее такого послушания – со стареющими больными тетками на улице разговоры разговаривать.

Но желание пересилило. Она подбежала и протянула купюру, наскоро вытащенную из кошелька:

– Матушка, возьмите во славу Божию! Пожалуйста!

Та удивилась, улыбнулась:

– Как звать вас?

Нехотя назвалась.

– Подскажите уж: правильно в областную больницу иду?

– Ох, так тут далеко. Давайте я вам такси вызову!

– Что вы. Дойду!

– Я тогда с вами! – выпалила она и пошла рядом.

Монахиня оказалась «родом» вовсе не из городского монастыря. Чтобы добраться всего лишь на консультацию врача, ей пришлось из села, что за рекой, добираться до водной переправы, переправляться, потом ехать через весь областной центр, и вот теперь еще идти. Это во сколько же она встала? И откуда только силы берутся у больного пожилого человека, которому очень нужно к врачу?

– Представляю, как вы устали!

– Да что вы. Я же ехала, где уставать!

Вот это да.

– Наверное, сюда нам? – спросила монахиня. – Я в последний раз здесь с детьми была, когда они были маленькие.

– Я тоже!

Ответила и притихла. Задумалась о том, какой это разный опыт: она, городская жительница, была здесь с детьми, – и монахиня, тогда еще замужняя сельчанка, добиралась с больными ребятишками из области, причем в те годы, когда с транспортом было совсем туго. И сейчас она, как ни замучилась со своими недугами, все же могла записаться к доктору почти что когда захочет, – а вот матушка...

– А поехала бы прямо до больницы – и вас бы не встретила! А все ведь не просто так! – вдруг сказала монахиня. И так молодо и задорно это прозвучало, что захотелось, как в детстве, весело смеяться.

– Я ведь сейчас иду, а сама думаю: все не просто так, и наша встреча тоже! А знаете, как я здесь оказалась?

Монахиня выслушала ее рассказ про проблемы и «хвори». И уверенно ответила:

– Знаете, если Господь что-то посылает – это всегда для чего-то нужно. Иной раз думаешь: Господи, да почему же такое происходит? А потом, со временем, ответ сам приходит, и ты говоришь: так вот для чего! Слава Богу!

– Да, я сама себе говорила: если что-то случилось, то есть смысл, наверное, – Бог от чего-то другого, совсем плохого, оберегает... – начала она и вдруг застыдилась, что мучает спутницу своей болтовней. И оставшийся путь они проделали молча. Сама собой в голове зазвучала молитва, потеснив страх, волнения, суету.

Оставшийся путь они проделали молча. Сама собой в голове зазвучала молитва, потеснив страх, волнения, суету

Она проводила монахиню до самой больницы. Решила подарить ей денег на лекарства – но та твердо сказала, что в монастыре все имущество общее, и эти деньги тоже теперь монастырские. А вот требы за свою попутчицу и ее семью обязательно запишет.

Спросить, кого о здравии поминать. Запомнить монашеское имя, а краем глаза заглянуть в медицинские бумаги и увидеть имя мирское: Надежда.

А потом, на обратном пути к магазину, понять, что боли всю дорогу не было. И только сейчас организм будто вспомнил: а, да, я же болею!

***

Дома, пока семья уплетала булки с чаем на завтрак, она открыла церковный календарь – поискать старинное, благозвучное имя монахини. Нашла быстро. А потом обнаружила еще кое-что – и схватилась за голову.

Потому что поняла, что за заботами о булках и страхами о недугах впервые в сознательной жизни забыла о собственных именинах. Которые приходились как раз на эту неделю – между днем сегодняшним и днем предполагаемого обследования.

– Вот и пойду в храм, – вслух сказала она.

А что? Болезни подождут. Выпить обезболивающее и...

Сегодня она не пила никаких обезболивающих. А симптомы болезни уверенно идут на спад

Стоп. Сегодня она не пила никаких обезболивающих. А симптомы болезни, однако, уверенно идут на спад. Вот это да!

Надо же, какая чудесная встреча. А ждать обследования нужно – с молитвой, спокойно, как сегодня по дороге. А не со страхом. И верить, что Господь лучше знает, что нам послать.

Впереди именины, и встретить их надо достойно. День ангела, как в народе говорят. Вот и бывшая Надежда стала для нее сегодня ангелом. Ангелом надежды.

Она вышла к своим на кухню.

– Мам, а ты давно не улыбалась, – с полным ртом выговорил сын.