«Вифания, готовься, идет Господь, чтобы Лазаря оживить!»

Несколько дней в доме Лазаря

Воскрешение Лазаря. Фреска монастыря Грачаница Приближается Пасха, и от предваряющей ее Страстной седмицы нас отделяет неделя, посвященная Лазарю, его болезни, его смерти, его воскресению.

«Отверзлось преддверие Лазарева воскрешения, ибо Христос приходит, чтобы воздвигнуть умершего, как от сна, и победить жизнью смерть».

Необычно построены тексты этой недели. Мы действительно словно проживаем ее в Вифании. Шаг за шагом, час за часом идем вместе с Лазарем, Марией и Марфой к смерти – и воскресению.

Тревожимся в понедельник – Лазарь заболел, нужно оповестить Христа, чтобы Он пришел и исцелил брата.

«Сегодня Христу возвещают о болезни Лазаря, и Он говорит: болезнь эта не к смерти».

Во вторник тревога усиливается, становится понятно, что болезнь крайне серьезна.

«Сегодня готовь погребальные пелены, Лазарь мудрый, ибо скончаешься наутро, посмотри, вот гроб, в который ты вселишься, но Христос вновь тебя оживит и воздвигнет».

Тексты этой недели построены необычно. Мы действительно словно проживаем ее в Вифании

Приходит среда, и вот Лазаря погребают, и мы словно своими глазами видим пещеру, в которую его отнесли, слышим погребальный стук приваленного к дверям гроба камня.

«Сегодня умершего Лазаря, друга Христова, несут на погребение, и рыдают пришедшие к Марии и Марфе: Христос же с радостью приходит к нему, чтобы показать людям, что Он есть жизнь всех».

Наступает четверг. День преддверия. Марфа и Мария рыдают о брате, Лазарь пребывает в аду, а «смерть начинает трепетать, ощущая Твое к ней сошествие, Христе».

Смерти страшно. Испугался, заметался и ад:

«Ад, касаясь ног Лазаря, глаголет: если воззовет тебя Жизнь, не обленись, но изыди: ибо разумею мое скорое разрушение».

Какой предусмотрительный ад! Он даже согласен отпустить Лазаря, даже торопит его: да, да уходи уже поскорее. Лишь бы на этом всё закончилось.

«Не закончится», – твердо знаем мы. Еще немного – и «пустой, тщетной покажет Христос смерть вселенной».

Пятница. День удивительный, весь пронизанный ощущением пороговости. Лазарь еще во гробе, Лазарь еще в аду, Мария и Марфа еще охвачены горем, но Христос уже готов явить Себя Иерусалиму, и верные собираются, чтобы радостно встретить Его.

Друзья неверные

«Жены, Марфа и Мария, что вы рыдаете горько, имея Жизнь и Воскресение? Идет, чтобы оживить Своего друга и Своим Воскресением всеобщее восстание возвестить, всех Спаситель».

Услышав впервые, особенно сильно воспринимаешь недоумение, пронизывающее эту стихиру. И правда. Марфа, Мария, вам ли горевать?! Вы имеете Такого Друга! «Вот мы, грешные… дело другое, – размышляешь. – Если бы нам довелось жить в те дни…»

И вдруг замираешь пораженно.

А разве мы не в те же дни живем? Разве Христос вчера и сегодня не Тот же?

Разве Он, однажды назвав нас (да-да, и нас тоже, нас с вами, таких обычных и несвятых) друзьями, может отречься от Своих слов?

Но мы можем. Мы отрекаемся.

Не умеем хранить единение с Богом – снова и снова промениваем дружбу с Ним на… да на всё подряд. Не бываем верны людям. Перефразируя известную строчку, «из преданных нами можно составить город». Возможно, услышав это, захочется пожать плечами:

– Ну уж и преданных!

А разве не предаем? Ежедневно, может, ежечасно предаем отзывчивость, тепло, доверие; чуткость, внимание, доброту. И мчимся дальше, даже не разглядев, какой тянется за нами ледяной шлейф.

За один косой взгляд, предостерегает преподобный Силуан Афонский, душа теряет благодать и любовь Божию. Ему вторит преподобный Серафим Саровский:

«Когда мы отвращаемся от человека или оскорбляем его, тогда на сердце нашем как бы камень ложится».

Камень… Не тот ли, что привален был ко гробу Лазаря? Каменное сердце – мертвое сердце.

Хорошо, что Христос уже в пути.

Не храним верности Богу, людям. Ну а себе-то? Верность себе, по крайней мере, мы храним?

И снова не знаешь, что сказать. Разве не бывает так: думая, что заботимся о себе, сохраняем себя, сберегаем, мы на самом деле жестоко окрадываем себя эгоистичностью, самолюбием, запираем в темнице холодности и равнодушия, хороним в гробу расслабления и духовной лени?

Выходит, мы и вовсе не умеем быть верными? Разве что греху, разве что лукавому. Вот от этой дружбы спаси нас, Господи!

Что же, выходит, мы и вовсе не умеем быть верными? Разве что греху, разве что лукавому. Вот от этой дружбы спаси нас, Господи!

«Избавь меня от дружбы с лукавым, Владыка Христе, показавший друзьями мудрых Твоих учеников, придя с которыми, Ты восставил Своего верного друга, Лазаря, благодарно воспевающего Тебя».

Лазарева суббота. Христос уже здесь, Христос плачет над Своим умершим другом. Еще мгновение – и Он воскресит его.

А что делать нам, друзьям неверным, и тоже, как Лазарь, всем поголовно умершим – не телом, а душой?

«Умерщвлен я многими прегрешениями, живу во гробе небрежности, и камень надо мной лежит отчаяния: расторгни его Твоим милосердием, Христе, и, как Лазаря некогда, воскреси меня!»

«Объяснение служб Страстной седмицы и Пасхи» В. Зандер

Каждый год на Лазаревой седмице я думаю… о своем огороде. Не в том, конечно, смысле, что жду не дождусь, когда смогу добраться до грядок. Дело в другом. Есть у меня такой печальный опыт. Лет пятнадцать тому назад все обстоятельства весной сложились так, что высадить рассаду в грунт я смог лишь тогда, когда у других огородников уже появились первые плоды. До сих пор помню эту горечь: всё вроде делаю правильно, но опоздал, как же сильно опоздал!

Любой опыт, говорит святитель Феофан, можно перетолковать духовно. Остаться без кабачковой рассады – невелика беда. А вот пройти мимо Страстной седмицы и, как следствие, остаться на Пасху с пустой душой и холодным сердцем, это действительно трагично.

Страстная седмица – самые великие дни года^[1]. Великие дни требуют и соответствующей подготовки. Епископ Арсений (Жадановский) предупреждает:

«Существует связь между настроением, переживанием в дни праздников и тем, каким бывает приготовление к ним: чем последнее усерднее, внимательнее, тем радость праздника полнее, живее».

Благоразумно будет не откладывать подготовку к Страстной на Великий Понедельник, а начать издалека – внешне и внутренне.

Внешне – уже сейчас продумать, как освободить время, чтобы ни домашние хлопоты, ни дела не отвлекли нашего внимания от того, что совершается в эти дни. Что-то сделать заранее, от чего-то отказаться, что-то передвинуть, о чем-то позаботиться уже сейчас.

Внутренне – подготовиться умом и сердцем.

И вот тут может оказаться очень полезной совсем небольшая по объему книжечка Валентины Зандер «Объяснение служб Страстной седмицы и Пасхи».

Моей дочери было 16 лет, когда эта книга впервые попалась ей на глаза. Дочь прочитала ее залпом и затем всю Страстную не выпускала из рук, ходила с ней на все службы, читала и перечитывала, а на Пасху сказала нам, что впервые поняла, что означает «Христос Воскресе!». Она впервые действительно прожила эти дни.

Очень грустно задуматься над смыслом Великого Понедельника лишь утром Вторника или осознать в Четверг, что пропущена ключевая тема Среды

С тех пор мы всей семьей перечитываем ее ежегодно, и всегда – заранее^[2]. Очень грустно задуматься над смыслом Великого Понедельника лишь утром Вторника или осознать в Четверг, что пропущена ключевая тема Среды.

«Чтобы не остаться посторонними зрителями и холодными наблюдателями того, что в эти дни совершается, нужно постараться вникнуть в то, что Церковь бережно собрала от апостольских времен и облекла в полные сокровенного и глубокого смысла формы богослужений Страстной седмицы».

***

Вербная седмица – последняя, завершающая седмица поста. Страстная стоит вне его.

У нас на этой седмице очень много дел. И главное из них –

«Вифания, готовься, украсись, расширь входы твои, идет Господь, чтобы Лазаря оживить».

«Приидите, приготовим ветви доброделания и ваия молитвы сердечной и милости, чтобы воззвать Господу, Который приходит в души наши: осанна в вышних, благословен Грядущий во имя Господне!»