Бабушка Галатия и другие прихожане деревенской церкви Святителя Николая

Пути Господни неисповедимы, и так случилось что я провела более двух месяцев в деревне Кампос, что в семи километрах от Киккоса. Это самое отдаленное поселение – вокруг только горы. Некогда большая деревня сейчас превратилась в маленькое поселение, большинство жителей которого – это пенсионеры, оставшиеся в своих домах, в то время как их дети и внуки давно переехали в столицу, Никосию.

Этот период для меня был особенно сложным, но полным благословений. У меня не было почти ничего, но именно в такие трудные моменты Господь действительно рядом и посылает Свою помощь в самый последний и неожиданный момент.

Хотя в этой деревне есть старинный храм в честь Святого Кириака Отшельника, я решила пойти на литургию в соседнюю деревню Тсакистра, где находится крошечная церковь Святителя Николая Чудотворца. Церковь очень древняя, ей около 600 лет. Она была построена в то же время, когда возникла деревня, и молитва в ней не прекращалась по сей день.

Я всегда проезжала мимо нее на местном автобусе и мечтала увидеть церковь изнутри но она была закрыта, так как открывалась только во время службы.

И вот, ранним весенним воскресным утром, когда температура в горах была ещё морозная, я пошла пешком в эту соседнюю деревню на литургию. Идти не так долго, примерно 30 минут, если не торопиться. Вдоль дороги множество миндальных и черешневых деревьев, а также кустов диких роз, которыми славится эта местность. Они уже готовятся выпустить свои бутоны, и через пару недель вся деревня будет усыпана бело-розовыми цветами миндаля и черешни. Эти две деревни как бы плавно переходят одна в другую, но атмосфера в них разительно отличается.

Говорят, что жители Тсакистры особенно добрые и отзывчивые, и это сущая правда

Говорят, что жители Тсакистры особенно добрые и отзывчивые, и это сущая правда.

Когда я пришла в Тсакистру, было ещё очень рано, и на улице не было ни души. И вдруг я увидела, как одна местная жительница выходит из дома на дорогу. Я поздоровалась с ней по-гречески, и она спросила меня: «Ты идёшь на прогулку?» Я говорю, что нет, я иду в храм на службу, просто я пришла из соседней деревни. И она говорит: « Я тоже иду в храм, пойдем вместе». Мы с ней познакомились, и оказалось что она попадья – жена священника. Несмотря на то что ей около 80 лет, она выглядит намного моложе своего возраста, и ее бодрый, звонкий, словно колокольчик, голос наполняет сердце радостью.

Мы уже подошли к церкви Святителя Николая. Само здание церкви и дворик выложены камнем из горных пород, которые часто встречаются в окрестностях Тродоса. Треугольная крыша выложена мелкой пестрой черепицей коричневатого оттенка. Такая архитектура больше напоминает деревенский домик, нежели храм, и лишь небольшая колокольня указывает на то, что это действительно церковь. Именно этот стиль характерен для древних кипрских храмов, особенно в горах. К тому же черепичная пологая крыша спасает от снега зимой. Натуральные цвета и фактуры природных материалов, из которых построена эта церковь, делают ее настолько уютной, что сам ее вид греет душу. Именно такие древние церквушки ассоциируются у меня со старинными шкатулками, открыв которые, можно найти множество ценных реликвий и сокровищ, и дело не только в старинных иконах и фресках, но и в особой духовной и молитвенной атмосфере там. Мы открываем деревянную дверь – внутри полумрак, пахнет деревом и глиной, свечами и ладаном.

Массивные деревянные балки поддерживают крышу, взору открывается небольшой иконостас с древними, но хорошо сохранившимися иконами, среди которых икона святителя Николая Чудотворца и пророка Илии. Мастерски написанные лики имеют мягкие, тонкие черты, а приглушённые тона натуральных красок одеяний оттеняют их золотистое свечение.

В алтаре виднеется часть древних фресок. В задней части храма есть маленькая лесенка, которая ведёт наверх, на небольшой балкон. Нужно склонить голову чтобы встать там в полный рост. Сейчас там хранятся некоторые храмовые иконы. Этот балкончик – дань традиции: на Кипре многие храмы, даже очень маленькие, имеют особый балкон-«гинекеон», который исторически был отведен специально для женщин. Но сейчас подобное разделение уже не действует, и каждый желающий может быть там.

Батюшка Христодул (прим. – его имя в переводе с греческого «раб Христов») уже в алтаре. И действительно, его кроткий голос и смиренно склоненный силуэт полностью соответствуют его имени. Кажется, что всем своим существом он выражает готовность работать Господу и послужить ближнему в любое время дня и ночи. Впоследствии я узнала, что отец Христодул прослужил в этом храме уже 40 лет; он и храм стали как бы одним целым, и трудно уже представить храм и священника порознь. Он выходит, чтобы встретить нас. Я беру у него благословение. У батюшки натруженные руки с мозолями, как у крестьянина, и добрый взгляд. Он с любовью, по-отечески принимает меня. Несмотря на свой уже преклонный возраст, о. Христодул служит не только в храме, но и работает в садах и на огородах, а также занимается благоустройством храма и дворика вокруг него.

Попадья сообщает ему, что встретила меня по дороге и очень сильно удивилась что я шла на литургию пешком из соседней деревни в это холодное утро. Батюшка говорит ей: «Раз Господь ее привел сюда, значит, так нужно».

Скоро начнется служба, приходит певчий, по совместительству он также звонит в колокол. Попадья следит за свечами. Собирается ещё несколько прихожан, и мы начинаем. Служба в этой маленькой уютной церкви удивительно трогательная и искренняя. В перерыве между ектеньями и молитвами батюшка периодически выходит из алтаря, сам встаёт к клиросу и помогает певчему с псалмопением, так как на Кипре принято антифонное пение.

Удивительно, но среди этих людей я чувствую себя как дома. Царит атмосфера любви и простоты – мы словно одна семья

Удивительно, но среди этих людей, которых я увидела впервые, я чувствую себя как дома. Царит атмосфера любви и простоты – мы словно одна семья. Возможно, именно так молились первые христиане. Впоследствии я поразилась, как все эти люди приняли меня.

Их любовь и забота окружили меня с самого первого момента. Я свалилась на них как снег на голову – иностранка, паломница, которая странным образом оказалась в их деревне.

Эти христолюбивые люди действительно живут по Евангелию, но в тоже время не чувствуют, что делают что-то особенное. Напротив, для них не может быть иначе.

Они просто молятся, работают, постятся и причащаются, когда подготовятся к таинству, и помогают ближним, не ожидая ничего взамен.

Они приняли меня как странницу, которую Господь послал им, как самую дорогую гостью

Они приняли меня как странницу, которую Господь послал им, как самую дорогую гостью. И, несмотря на то, что сами живут скромно, они поделились со мной всем самым необходимым, всем, что имели. С самого первого раза сложилась трогательная традиция приглашать меня на кофе. Сначала мы пили кофе у сестры попадьи, в другой раз – в доме у батюшки, а в следующий раз певчий и его жена пригласили меня к себе. По Кипрской деревенской традиции, обычно завтрак – это кофе в маленьких чашечках, заваренный в турке, хлеб, оливы и сыр, если нет поста.

Я принимала все, что они мне давали, как благословение, как из рук Божиих.

Парадоксально, но иногда, принимая помощь, можно почувствовать себя ещё более смиренно, чем предлагая ее.

Вопреки всеобщей доброте и вниманию, я чувствовала себя именно так, думая в себе, что я совершенно не заслуживаю такого отношения, но именно так нас принимает Господь. Он любит нас безоговорочно, не за какие либо заслуги, но вопреки нашим грехам. Он отдал самое дорогое, Своего Сына, в жертву. чтобы спасти нас – Свое творение. При мысли об этом я часто вспоминаю древнехристианское изображение – пеликана, кормящего своей плотью и кровью своих птенцов. Это древняя (ⅠⅤ–Ⅴ в. н. э.) аллегория Жертвы Господа нашего Иисуса Христа. Это изображение можно и по сей день найти в виде рисунков и мозаик в некоторых монастырях на Кипре, таких как Киккос и монастырь Святого Ираклидия (во внутренней его части). Я помню, как каждый раз я видела это изображение перед сном, выходя из часовни после малого повечерья в монастыре Святого Ираклидия, и каждый раз это очень трогало мою душу.

Храм Святителя Николая, отец Христодул и все его прихожане – это самое теплое и трогательное воспоминание о приходских храмах на Кипре, которое останется в моем сердце навсегда. И я молю Господа, чтобы Он послал им Свои великие и богатые милости.

Кирия¹ Галатия

В одно воскресенье , как обычно, после литургии мы все вышли во дворик храма, где раздают коливо, и все прихожане общаются. Неожиданно родственница певчего – бодрая старушка невысокого роста, одетая, по местной традиции, во все черное – подошла ко мне и сказала: «Сегодня пойдем ко мне на кофе, если хочешь». Я не могла отказать такому трогательному приглашению, и ещё у меня было огромное желание и даже скрытое любопытство увидеть, как живет эта христолюбивая старушка, или, как ее просто и с любовью все называли в храме, «йяйя» (дословно греч. «бабушка»). Но для меня она всегда была больше похожа на старицу, чем просто на бабушку. Бабушка Галатия невысокого роста, хрупкого телосложения, но ее большие карие выразительные глаза всегда светятся радостью, а сила ее характера чувствуется в стремительности ее движений и походке. Мы сели в машину с певчим, его женой и бабушкой – кирией Галатией. Ехать было недолго, и через несколько минут мы оказались у входа в ее дом. Снаружи он почти ничем не отличался от остальных деревенских домов, разве что красивое панно с разноцветными павлином украшало наружную часть стены. Но как только я зашла за порог, у меня появилось совсем другое впечатление. Я сразу же почувствовала, что тишина и молитва пребывают здесь. Это было похоже на то чувство, когда я входила в ворота одного из монастырей – и сразу же словно попадала в другой мир...

Я сразу же почувствовала, что тишина и молитва пребывают здесь

Узкий коридор ведёт в просторную гостиную – побеленные стены, камин в углу, выложенный из камня, маленький кофейный столик и пара кресел напротив него, несколько икон, включая образ Киккской Божией Матери, духовные книги. На высоко расположенном выступе в стене рядом с потолком выставлены традиционные предметы, такие как сито, тыквенные сосуды и народные музыкальные инструменты, – все они украшены в традиционном стиле растительными орнаментами, а также изображениями павлинов, расписанными ярким красками. Эти детали добавляют особый народный колорит всему пространству. Оказывается, покойный муж бабушки Галатии был не только хорошим каменщиком, но и искусным ремесленником.

Бабушка Галатия сразу же начинает ловко раскидывать кочергой полупотухшие угли, чтобы они разгорелись, и подбрасывает новых дров в камин, приглашает меня сесть рядом с камином, а сама делает горячие бутерброды с сыром на гриле. Я хочу ей помочь и завариваю кофе – растворимый Нескафе. Все это мы ставим на красивый серебряный поднос, и я несу его к камину. Это нехитрое угощение кажется особенно вкусным в стенах этого дома и в компании кирии Галатии.

Ей уже 90 лет, но она очень бодрая и активная. Ее острый ум и детская непосредственность и жизнелюбие заставляют меня почувствовать, что я разговариваю скорее с ровесницей, нежели с бабушкой, что сразу же напомнило мне мой опыт общения с пожилыми сестрами из монастыря. И я не перестаю ловить себя на мысли, что как будто бы я и сейчас в монастыре, словно я пришла в гости к старенькой монахине и сейчас нахожусь в ее келлии.

Солнце пробивается сквозь небольшое окно с видом на горы, и его лучи падают на стены, делая их ещё более белыми. Мягкий свет, попадая внутрь, рассеивается, сохраняя ощущение сакральности, будто бы мы в пещере или келлии.

Мы говорим о монастырях, о Святой Земле, где бабушка Галатия была не раз в паломничестве, о жизни святых и подвижников. Кажется, что истории из Патерика и жития святых оживают в этих белых стенах. Здесь пребывает монастырская атмосфера и ни с чем не сравнимый Афонский дух. Это место, где дышать легко и свободно, и царит тишина, не только физическая, но и мысленная, некая безмятежность, когда никакие помыслы не тревожат, и хочется говорить лишь на духовные темы и молиться по четкам. И хотя мой греческий не так хорош, а бабушка Галатия плохо слышит на одно ухо, мы с ней легко общаемся, понимая друг друга на каком-то другом, сердечном уровне. Сразу вспомнилась история о том как в одном Афонском монастыре иностранные паломники и монахи из монастыря общались, совершенно не зная языков друг друга. Похожие случаи описаны и в Житии Паисия Святогорца и других святых. Поистине, нет ни Эллина ни Иудея во Христе Иисусе (ср. Кол. 3, 11).

Кирия Галатия имеет детей, внуков и правнуков, а также множество родных, которых она, несомненно, очень любит, но в тоже время я чувствую, что большая часть ее сердца отдана Господу и собеседованию с Ним и со святыми в молитве, хотя она и не выставляет этого напоказ. Мне сразу вспоминаются другие праведные женщины, истории жизни которых я читала, – старица Макрина, мать святого Паисия Святогорца, мать Ефрема Аризонского. Отдавая день семейным и мирским заботам, а ночь молитве, эти женщины еще при жизни в миру жили как в монастыре – тихо и незаметно, их духовная жизнь была скрыта от посторонних глаз.

Мне бы хотелось остаться с кирией Галатией в ее доме-келлии на весь день и слушать ее истории про монастыри и жизни святых или просто читать духовную книгу, сидя в ее уютном кресле возле камина. И действительно, она предлагает мне остаться на обед. Но мне уже пора, и мы начинаем прощаться. Бабушка Галатия дает мне с собой гостинец – немного олив, несколько картофелин и лимонов. У выхода из гостиной мой взгляд падает на полку с книгами, среди них я вижу книгу о старце Иосифе Исихасте на греческом. Я листаю ее, в ней биография и отрывки из поучений и писем старца, множество фотографий, включая фотографии скита Святой Анны. На первой странице надпись, сделанная ручкой, что это подарок для кирии Галатии. Я говорю ей, что это один из моих любимых старцев, и мне очень нравится читать книги о нем. Бабушка Галатия дает мне книгу с собой почитать (но когда я хотела вернуть ее в следующее воскресенье, она сказала, что пусть лучше эта книга останется у меня – несомненно, это благословение и необычайно ценный и трогательный духовный подарок).

Кирия Галатия провожает меня за калитку. Уже около 11 часов, и день в самом разгаре, соседский щенок выбегает навстречу и хочет со мной поиграть. Он радуется новому дню, солнцу и тому, что он нашел компаньона для игр.

Я иду назад по дороге и чувствую, что это одно из самых счастливых воскресений в моей жизни. Иногда радость заключается в таких простых вещах. Есть люди, проведя время с которыми можно получить духовную пользу, даже при этом особо не разговаривая, а просто находясь рядом. Как говорил св. Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг спасутся». Такими были прихожане и батюшка из храма Святителя Николая в Тсакистре и, конечно же, кирия Галатия.