Бремя или благо?

Фото: foma.ru

Часть 1: Об истинном прогрессе, науке и вере

Технологии на службе Церкви

Каково же отношение Церкви к научно-техническим достижениям? Вопрос неоднозначный. С одной стороны, инновации легко интегрируются в жизнь верующих. Смартфоны и компьютеры, удаленные конференции и прямые трансляции, виртуальные экскурсии и трехмерные модели будущих культовых объектов стали обыденной частью христианской жизни. Священники отпевают покойников по планшетам и используют спутники в навигации транспортных средств, архиереи благословляют запуск сетевых ресурсов^[1], Интернет-пространство стало поприщем для миссионерско-просветительской деятельности, на эту тему пишутся работы в теологических заведениях^[2], все приходы обязуются иметь собственные сайты (что фиксируется в ежегодных отчетах), православные христиане покупают билеты в онлайн-кассах, а деньги держат на картах. С этим проблем нет.

Проблемы появляются, когда научно-технические «прорывы» создают ряд морально-этических конфликтов и дилемм в сознании верующего человека

Проблемы появляются, когда наука проникает в области доселе недоступные, а научно-технические «прорывы» создают ряд морально-этических конфликтов и дилемм в сознании верующего человека.

«Развитие биомедицинских технологий значительно опережает осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их бесконтрольного применения, что не может не вызывать у Церкви глубокой пастырской озабоченности»^[3], – сказано в Основах социальной концепции про развитие медицинской сферы.

Такие явления, как ЭКО, эвтаназия, клонирование, фетальная терапия, коррекция пола и т.д. – поднимают проблемы, которых ранее быть не могло в принципе, так как вопросы: когда и каким человеку родиться (и родиться ли вообще), когда и как человеку умереть, когда заболеть или исцелиться, во все времена оставались в компетенции Бога. Люди лечились, люди прилагали усилия, но исход оставлялся за Творцом, «не Моя, но Твоя воля да будет» (Лк. 22, 42).

То есть, предлагая, на первый взгляд, решение проблемы – решение, исключающее Божественный план о человеке и преследующее исключительно достижение цели, – наука лишь расширяет проблемную область. А если учесть отрицательные примеры научных решений (ядерное и биологическое оружие, ошибки пренатальной диагностики, манипуляции с человеческими органами и «абортивным материалом», астрономические, палеонтологические заблуждения и проч.), то эта область может расшириться еще больше, а ошибки – привести к непоправимым последствиям. Благо, время расставляет многие вещи по своим местам, но тем не менее слепая вера в научно-технический прогресс не должна вытеснять этические и нравственные критерии, а наука не может развиваться под иезуитским лозунгом «цель оправдывает средства».

Слепая вера в научно-технический прогресс не должна вытеснять этические и нравственные критерии

Ведь на самом деле мы точно не знаем, к чему приведут эксперименты с бозоном Хиггса («частица Бога»), каково истинное назначение коллайдера и квантовых компьютеров, каковы плоды генной инженерии и спорных манипуляций с геномом растений и особенно человека, или какова конечная цель сбора биометрических и персональных данных населения.

Та же история – с активно набирающим сегодня обороты внедрением искусственного интеллекта. В своей статье «Мораль для робота. Евангельский взгляд на этические проблемы технологических инноваций» епископ Переславский и Угличский Феоктист как раз рассматривает проблематику этого явления. С одной стороны, владыка признаёт, что в обозримом будущем нет реальной перспективы создания полноценного искусственного интеллекта, и многие фобии, связанные с ним, необоснованны, а рассуждения о них умозрительны. Но при этом озвучивает одну из реальных проблем цифровых технологий – это создание этических границ и правил для корректного взаимодействия искусственного интеллекта (ИИ) с человеком. И тут возникает проблема соотношения Божественной, евангельской логики с машинной. Суть проблемы состоит в том, что любой, даже самый правильный и точный, свод правил будет формальным и по сути неприменимым в сложных ситуациях, в которых люди действуют по влечению сердца, а не буквы.

«Евангельские заповеди невозможно свести к единой непротиворечивой системе... Они повинуются совершенно иным закономерностям, их логика принципиально не может быть системно выстроена, потому что она имеет не человеческое, а Божественное происхождение, соответственно, она не подчиняется ни человеческому восприятию, ни тем более языку. Христос выражал эту логику одним лишь словом: любовь»^[4].

Из чего епископ Феоктист делает вывод, что авторам цифровых технологий необходимо при создании искусственного разума руководствоваться словами Христа Спасителя и видеть человека таким, каким его создал Бог, – богоподобным. Никакая машина на это не способна, но лишь человек при содействии Святого Духа.

Церковь не против плодов прогресса, Церковь против любого злоупотребления. Как сказал Патриарх Кирилл:

«Речь идет о развитии системы, прогрессирующем развитии, которое направлено на контроль человеческой личности в глобальном масштабе. Вот против этого Церковь выступает»^[5].

Еще в 2009-м году Святейший писал Обращение к уполномоченному по правам человека В.П. Лукину, в котором от лица верующих Православной Церкви выражал озабоченность усилившимися процессами цифровизации, притеснением граждан за отказ от использования цифровых технологий:

«По сути, определенная часть нашего общества, которая включает пенсионеров, людей трудоспособного возраста и молодежь, оказывается выброшенной на обочину жизни. Большую часть этих людей составляют православные христиане, которые опасаются, что использование новых технологий может привести к тотальному идеологическому и иному контролю над личностью»^[6].

К такому же выводу пришли и участники конференции «Цифровизация общества и будущее христианства», которая прошла в 2019-м году в Православном Свято-Тихоновском Гуманитарном Университете. На ней ученые и профессора обсудили многие вопросы и проблемы внедрения в жизнь общества цифровых технологий. Были отмечены как плюсы цифровизации (более широкие возможности проповеди и общения, доступ и быстрый поиск информации), так и риски (виртуализация реальности, деградация и в целом расчеловечение сознания, повсеместная роботизация и т.д). Были затронуты такие новые и пока малоизученные явления, как искусственный интеллект, цифровое право, цифровая политика.

«Без принятия христианских ценностей развитие цифровых технологий может привести к потере свободы личностью и тотальному контролю над большими социальными группами»^[7], – пришли к выводу эксперты Информационно-аналитического центра факультета социальных наук ПСТГУ.

Человечество увеличивает познания, забывая, что познания умножают боль (ср. Еккл.1, 18), пусть и в перспективе. «Проблема не в том, что мы мало знаем, а в том, что знаем слишком много ошибочного», – говорил Марк Твен. Обширные знания – не показатель истины. Как показывает научная практика, область познанного лишь открывает еще бо́льшую область непознанного, а Нобелевскую премию могут дать и за сомнительные достижения (напр., за лоботомию).

Однако ошибочным решение может быть не только потому, что оно неправильно, но и потому, что оно несвоевременно. Правильное по сути решение может погубить, если реализовано не вовремя. А чтобы знать, что сделать, как и когда, нужно находиться в поле Божественного водительства. Вот почему апостол Павел говорил:

«Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1Кор. 8; 2,3).

Поэтому отношение Церкви к научно-техническим плодам зиждется в первую очередь на любви к Богу, соответственно, и к человеку. Очищенный от страстей и освященный Божественной благодатью разум будет знать, что сделать и как. Не выходя за морально-этические рамки, умудренный страхом Божиим ученый разум будет в своих целях руководствоваться общечеловеческими интересами, а не преследовать узкие меркантильные цели небольшой группы лиц. Отрадно, что это осознают и некоторые представители ученого мира. Например, академик, профессор кафедры генетики биофака МГУ Ю.П. Алтухов говорит:

«Определить пределы допустимой практической реализации собственных достижений вне христианского учения наука не в состоянии. Ключевые вопросы нашего бытия, смысла истории и смысла жизни остаются без ответа. По-видимому, чем больше наших коллег придут к такому пониманию роли и значения науки, тем благотворнее будет ее влияние»^[8].

Верхушка айсберга

Как уже было замечено, научно-технический прогресс всегда подавался как благо, как инструмент, облегчающий нашу жизнь. Этому способствует широкое распространение и проникновение инноваций во все области человеческой жизнедеятельности. И эта привычность окружающего нас технического мира стала настолько повсеместной, что не удивляют тенденции к непринужденно-обязательному использованию «благ» цивилизации. Это происходит совершенно неприметным образом. Например, эта статья вряд ли была бы принята, будь она написана на бересте. В требованиях к научному тексту указывается и размер кегля, и междустрочный интервал, и отступ от краев и т.п. То есть для реализации всех этих требований нужны как минимум компьютер с необходимым программным обеспечением, принтер, бумага формата А4 и электричество для придачи всему этому функционального состояния.

Или вот еще пример: недавно я решил избавиться от телефона. Но с сожалением осознал, что это невозможно, так как для авторизации в некоторых личных кабинетах (привязанных к телефону) требуется подтверждение по коду через смс. А недавно Google заявил, что двухэтапная аутентификация будет включена по умолчанию, то есть станет обязательной для всех пользователей.

Инструмент легко может стать оружием. Вопрос только в том – кто у пульта?

Даже на этих безобидных примерах можно увидеть, как ненавязчиво фактор обязательности становится неотъемлемой частью при использовании научно-технических достижений, а блага незаметно превращаются в бремя (для прозревших). Ведь инструмент легко может стать оружием. Вопрос только в том – кто у пульта? И, честно говоря, запоздалыми видятся протесты против обязательных QR-кодов, если человечество уже давно добровольно залезло в эту технотронную кабалу и променяло свободу на мнимую безопасность (ср. 1 Фес.5, 3).

Не так давно в дизайнерской студии Артемия Лебедева произошло сенсационное событие. Один из сотрудников студии, Николай Иронов, оказался… искусственным интеллектом! Он больше года принимал заказы от реальных людей и успешно с ними справлялся. О том, что этот «удаленный сотрудник» не является человеком, знал узкий круг людей в верхушке компании. В итоге все оказались более чем довольны результатом эксперимента.

«Это важное событие в истории отражает момент начала массовой коммерческой автоматизации творческих процессов»^[9], – сказано на сайте компании.

Когда Tesla демонстрирует обществу автомобили без водителей, это вызывает восторг: будущее наступило! Но спустя некоторое время восторг сменяет страх за будущее человечества, будущее с колоссальными изменениями в экономике, с огромным количеством безработных, ставших ненужными специалистов, которых заменили машины. Уже сейчас функционируют роботизированные заводы, на которых человеческое присутствие сведено к необходимому минимуму. Уже сейчас киноиндустрия успешно заменяет капризных и высокооплачиваемых актеров их цифровыми аналогами.

Действительно, робототехника сократит количество ошибок, которые неизбежны при человеческом факторе. Роботы не курят на перерывах, не протестуют и не требуют повышения зарплаты. Однако возникает закономерный вопрос: для кого же тогда эти хваленые блага цивилизации? Разве они не для людей? Или не для всех, а лишь для избранных людей? Или, может, эти блага были лишь верхушкой айсберга, которую нам нужно было видеть, чтобы не замечать того, что кроется в черной, холодной глубине? Именно эту мысль и высказывает проф. А. И. Осипов в своей лекции «Христос и прогресс»:

«Научно-технический прогресс, как видим, если и дал благо, то для небольшой группы людей. Основная масса как раз оказалась оторванной от этой небольшой группы людей гораздо больше и гораздо дальше, нежели это было когда-то»^[10].

А что же кроется в глубине? В одном из своих недавних интервью Святейший Патриарх Кирилл уже касался этой темы и частично ответил на этот вопрос:

«Человеческая мысль, техническая цивилизация сегодня достигли такого уровня, когда, внедряя цифровые технологии, можно обеспечить тотальный контроль над человеческой личностью... что означает рабство, и все будет зависеть от того, кто будет господином над этими рабами»^[11].

Не могу сказать, что этот вывод удивляет своей неожиданностью. На протяжении всей истории технические достижения, как правило, ориентировались на военную промышленность, то есть на уничтожение и контроль человеческого вида. Все эти эксперименты над мышами и собаками – лишь переходные этапы. Кому нужны мыши и собаки?! – всем нужен человек!

Комментируя недавний доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла для Епархиального собрания города Москвы по вопросам вакцинации и QR-кодам, епископ Озерский Порфирий выразил серьезные опасения за будущее граждан и их конституционные права. Между прочим он сказал, что сейчас не только появились технические возможности для науки вмешиваться в жизнь человека на генетическом уровне, в работу нервной системы, создавать модель искусственного сознания,

«но и возникает новая философия воззрения на самого человека, на новую антропологию и правовые системы, в которых уже нет места человеку. Именно поэтому такое желание есть у сильных мира сего скоординированно, одновременно в разных странах провести этот демонтаж конституционных прав и свобод человека, чтобы человек остался беззащитным перед лицом грозящей ему опасности»^[12].

Сергей Бодрунов, первый вице-президент Санкт-Петербургского союза промышленников и предпринимателей, на сайте «Деловой Петербург» подтверждает ту мысль, что оборонная промышленность не просто потребитель прогресса, она – его двигатель! Он говорит, что та конкуренция, которая неизбежна на потребительском рынке, «придаст импульс внедрению новых технологий, опробованных в оборонной промышленности»^[13]. Вот кто, оказывается, задает тон научно-техническим инновациям и является их первым пользователем! Интересен факт, что браузер Тор, который «уплыл» в свободный доступ и сейчас используется как площадка для анонимного поиска и общения, изначально был федеральным заказом и создавался как военная разработка в лаборатории ВМС США.

Кстати, похожая ситуация и с теперешними коллайдерами (результатами работы которых очень интересуется Минобороны США), и с новым суперколлайдером, постройка которого намечена на 2040-е гг. Учитывая те колоссальные суммы, которые требуются на его создание, вероятнее всего, в финансировании будет задействовано Минобороны США и некоторых стран НАТО.

«Участие военных в этом проекте тщательно скрывалось много лет, однако именно военным принадлежит право ‟первой ночи” с технологиями, полученными в коллайдере... Не исключено, что вся следующая программа работ над суперколлайдером будет сосредоточена над достижением энергетического и военного превосходства, замаскированного под научные проекты»^[14].

Такая вот «мирная наука на службе человечества»...

Зная всё это, уже не питаешь особых иллюзий о равном и безвозмездном распределении благ технической цивилизации в обществе будущего.

Заключение

Подводя итог, можно заключить, что духовный прогресс, потеряв изначальный вектор развития, сместился в материальную область. Оторванный от Бога дух человека влачится по земле, увлекая разумную творческую деятельность в водоворот бессмысленных свершений. Развитие научно-технической сферы обслуживает земные, часто низменные интересы человечества. Вместо того, чтобы вернуться к изначальной цели – возрастанию в Боге, человечество реализует данный ему Богом творческий талант, исходя из глубины своего падения. Хотя подсознательно человек и помнит эту цель, но без религиозного, духовного наполнения созидательных способностей его усилия оказываются в лучшем случае тщетны, в худшем – разрушительны.

Попытки во что бы то ни стало построить рай на земле оканчиваются глубоким разочарованием. Желанного счастья научно-технический прогресс не приносит.

«Посмотрите, довел ли хоть кого-нибудь этот хвалимый прогресс до обещанного совершенства, дал ли покой, сделал ли счастливым? – Никого!»^[15] – восклицает святитель Феофан Затворник.

Духовный кризис, высокий процент самоубийств, религиозный плюрализм и индифферентизм в развитых странах – прямое тому подтверждение.

Познание мира остается важным, даже необходимым, ведь оно является частью богопознания, и научно-технический прогресс мог бы способствовать раскрытию творческого потенциала человека, технически облегчить этот путь. Но разум, став идолом человечества, породил «слепой научный догматизм» (архиеп. Иоанн Шаховской), и, словно Ааронов телец (Исх. 32, 4), требует преклонения и жертв. Ведь христианство никогда не подавляло пытливости человеческого ума на пути познания мира. Но без Бога погоня за знаниями привела лишь к интеллектуальной всеядности, накоплению знания ради знания, часто вредного, полагая в этом предел человеческой мудрости и культурного просвещения. Однако Писание говорит:

«Не есть мудрость знание худого... Лучше скудный знанием, но богобоязненный, нежели богатый знанием – и преступающий закон» (Сир.19, 19,21).

Рассудочные знания сами по себе не спасительны, поверхностны, так же как и разум не есть источник истины, а лишь ее приёмник. Его задача как раз и состоит в способности отделить зерна от плевел, главное от второстепенного, в разрозненном многообразии не потерять цели. Евангелие называет это единым на потребу (ср. Лк.10, 42). «Мудр не тот, кто знает много, а кто знает нужное» (Л.Толстой).

Цель же человеческой жизни – достичь спасения через подчинение своего ума и сердца Евангельскому закону. Это и есть прогресс – движение вверх и вперед, от возделывания рая – к богосозерцанию и соединению с Богом, от молока – к твердой пище (1Кор. 3, 2), от младенчества – к совершенству (1Кор.13, 11). Начало этому было положено еще на заре человечества. Принципы и законы для достижения этой цели остались те же. Но мы будем обречены топтаться на месте на пути научно-технического развития, лучше сказать – деградировать, пока не осознаем, что

«религия есть источник прогресса всех наук и философии... Весь исторический процесс есть изживание – есть, собственно, развитие того, что стоит вне отношений человека к Богу, а самое это отношение – религия – есть неиссякаемый источник жизни, дающий человеку возможность прогрессировать»^[16].