Библия, изложенная для семейного чтения.
Времена Судей. Пленение и освобождение. Часть 2

И сказал Самсон: умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей. Суд. 16:30

Между тем семья Гедеона была многочисленная. И вот Авимелех, один из сыновей его (сын рабыни), человек злой и честолюбивый, задумал захватить власть в свои руки. Он «пошел в Сихем, к братьям матери своей и говорил им и всему племени отца матери своей, и сказал: внушите всем жителям Сихемским: что лучше для вас, чтобы владели вами все семьдесят сынов Иеровааловых^[1] (Гедеоновых), или чтобы владел один? и вспомните, что я кость ваша и плоть ваша». И ему удалось убедить жителей Сихема подчиниться ему; они доставили ему «семьдесят сиклей серебра из дома Ваалверифа», на которые Авимелех собрал подкупленных им людей и пришел с ними «в дом отца своего в Офру и убил братьев своих, семьдесят сынов Иеровааловых, на одном камне». И у дуба, что близ Сихема, поставили Авимелеха царем над собою жители Сихемские. Это было первое избрание на царство между израильтянами, но оно оказалось так же непрочно, как было и незаконно. Немедленно восстал против Авимелеха младший сын Иероваалов Иофам, успевший скрыться во время избиения братьев своих.

Возвратясь в Сихем, он встал «на вершине горы Гаризима и, возвысив голос, кричал и говорил жителям города: послушайте меня, жители Сихема, и послушает вас Бог! Пошли некогда дерева помазать над собою царя и сказали маслине: царствуй над нами. Маслина сказала им: оставлю ли я тук мой, которым чествуют богов и людей и пойду ли скитаться по деревам? И сказали дерева смоковнице: иди ты, царствуй над нами. Смоковница сказала им: оставлю ли я сладость мою и хороший плод мой и пойду ли скитаться по деревам? И сказали дерева виноградной лозе: иди ты, царствуй над нами. Виноградная лоза сказала им: оставлю ли я сок мой, который веселит богов и человеков, и пойду ли скитаться по деревам? Наконец сказали все дерева терновнику: иди ты, царствуй над нами. Терновник сказал деревам: если вы по истине поставляете меня царем над собою, то идите, покойтесь под тенью моею; если же нет, то выйдет огонь из терновника и пожжет кедры Ливанские.

Итак смотрите, по истине ли и по правде ли вы поступили, поставив Авимелеха царем? И хорошо ли вы поступили с Иероваалом и домом его, и сообразно ли с его благодеяниями поступили вы? Если вы ныне по истине и по правде поступили с Иероваалом и домом его, то да будет на вас благословение и радуйтесь об Авимелехе, и он пусть радуется о вас; если же нет, то да изыдет огонь от Авимелеха и да пожжет жителей Сихемских и весь дом Милло и да изыдет огонь от жителей Сихемских и от дома Милло, и да пожжет Авимелеха. И побежал Иофам, и убежал и пошел в Беэр, и жил там, укрываясь от брата своего Авимелеха.

Авимелех же царствовал над Израилем три года».

Но в течение этого времени успел внушить такой ужас и отвращение к себе в жителях Сихема, что Гаал, сын Еведов, предложил им восстать против него и свергнуть его.

Предупрежденный, однако же, о нападении на него, Авимелех «встал ночью, и весь народ, находившийся с ним, и поставили в засаду у Сихема четыре отряда».

Поутру же Гаал, увидев народ, спускающийся с возвышенности, выступил против него и, во главе жителей Сихема, сразился с Авимелехом. Но был преследуем Авимелехом, и изгнан из Сихема он и братья его. «И сражался Авимелех весь тот день, и взял город, и побил народ, бывший в нем, и разрушил город и засеял его солью. Услышав об этом, все бывшие в башне Сихемской ушли в башню капища Ваал-Верифа».

Узнав об этом, «пошел Авимелех на гору Селмон, сам и весь народ, бывший с ним, и взял топоры с собою и нарубил сучьев древесных, и положил на плечи свои, и сказал народу, бывшему с ним: вы видели, что я делал; скорее делайте и вы то же, что я. И нарубил каждый из всего народа сучьев, и пошли за Авимелехом, и положили к башне, и сожгли посредством их башню огнем, и умерли все бывшие в башне Сихемской, около тысячи мужчин и женщин. Потом Авимелех осадил и взял город Тевец». Жители его заперлись в крепкой башне, бывшей среди города, и взошли на кровлю башни. Авимелех окружил ее, чтобы предать огню. «Тогда одна женщина бросила обломок жернова на голову Авимелеху и проломила ему череп. Авимелех тотчас призвал отрока, оруженосца своего, и сказал ему: обнажи меч твой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: женщина убила его. И пронзил его отрок его, и он умер. Израильтяне, видя, что умер Авимелех, пошли каждый в свое место.

Так воздал Бог Авимелеху за злодеяние, которое он сделал отцу своему, убив семьдесят братьев своих. И все злодеяния жителей Сихемских обратил Бог на голову их; и постигло их проклятие Иофама, сына Иероваалова».

После Авимелеха судьей в Израиле в продолжение двадцати трех лет был Фола, из колена Иссахарова, и потом Иаир был судьей над народом двадцать два года.

«Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа и служили Ваалам и Астартам, и богам Арамейским, и богам Сидонским, и богам Моавитским, и богам Аммонитским, и богам Филистимским; а Господа оставили и не служили Ему. И воспылал гнев Господа на Израиля, и Он предал их в руки Филистимлян и в руки Аммонитян; они теснили и мучили их восемнадцать лет.

Аммонитяне перешли Иордан, чтобы вести войну с Иудою и Вениамином и с домом Ефремовым».

Когда же бедствия привели израильтян в сознание их преступного забвения Бога истинного и служения Ваалам, то Господь и теперь не оставил их Своей помощью: «не потерпела душа Его страдания Израилева».

В то время как «Аммонитяне собрались и расположились станом в Галааде, собрались также сыны Израилевы и стали станом в Массифе. Народ и князья Галаадские сказали друг другу: кто начнет войну против Аммонитян, тот будет начальником всех жителей Галаадских».

Иеффай Галаадитянин был человек, известный своей храбростью. В то время он «жил в земле Тов», изгнанный из родного дома братьями своими по домашним несогласиям. «И собирались к Иеффаю праздные люди и выходили с ним» против притеснителей народа.

К нему-то и обратились старейшины галаадские и сказали ему: «Приди, будь у нас вождем, и сразимся с Аммонитянами».

Иеффай возразил им: «Не вы ли возненавидели меня и выгнали из дома отца моего? зачем же пришли ко мне ныне, когда вы в беде?»

Отвечали ему старейшины: «Для того мы теперь пришли к тебе, чтобы ты пошел с нами и сразился с Аммонитянами и был у нас начальником всех жителей Галаадских».

И сказал им Иеффай: «Если вы возвратите меня, и Господь предаст мне Аммонитян, то останусь ли я у вас начальником?»

«Господь да будет свидетелем между нами, что мы сделаем по слову твоему!» — обещали ему старейшины. Тогда Иеффай, вступив в переговоры с царем Аммонитским, отправил послов сказать ему: «Что тебе до меня, что ты пришел ко мне воевать на земле моей?» Царь Аммонитский сказал послам: «Израиль, когда шел из Египта, то захватил землю мою; пусть он возвратит мне ее, тогда и я отступлю».

— Не брал Израиль земли Моавитской и земли Аммонитской, — отвечал через послов своих Иеффай, — но Сам Господь Бог Израилев предал и народ, и земли те в руки Израиля, и получил их в наследие Израиль, «а ты хочешь взять его наследие? Израиль уже живет триста лет во всех городах, которые близ Арнона; для чего вы в то время не отнимали их? А я не виновен пред тобою, и ты делаешь мне зло, выступив против меня войною».

Но царь Аммонитский не послушал слов Иеффая.

«На Иеффае же был Дух Господень», и, руководимый Им, он выступил против аммонитян. «И дал обет Господу и сказал: если Ты предашь Аммонитян в руки мои, то по возвращении моем с миром, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение».

И поражены были аммонитяне «поражением великим» и смирились они перед израильтянами.

Когда же Иеффай возвратился победоносный в дом свой, то вышла к нему навстречу единственная дочь его, приветствуя его с тимпанами и ликами.

«Когда он увидел ее, то разодрал одежду свою и сказал: ах, дочь моя! ты сразила меня; и ты в числе нарушителей покоя моего! я отверз о тебе уста мои пред Господом и не могу отречься.

Она сказала ему: отец мой! ты отверз уста твои пред Господом — и делай со мною то, что произнесли уста твои, когда Господь совершил чрез тебя отмщение врагам твоим Аммонитянам.

И сказала отцу своему: сделай мне только вот что: отпусти меня на два месяца; я пойду, взойду на горы и оплачу девство мое с подругами моими».

И когда, проведя в горах два месяца среди подкрепляющей и возвышающей дух природы, дочь Иеффая возвратилась в дом отца своего, то «совершил он над нею обет свой» и посвятил ее на служение Богу при скинии.

«Иеффай был судьею Израиля шесть лет, и умер и погребен в одном из городов Галаадских»^[2].

Между тем, «сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет».

«В то время был человек из Цоры, от племени Данова, именем Маной». Он был женат, но детей не имел. И вот явился Ангел Господень ему и жене его и возвестил им, что у них родится сын, и что «бритва не коснется головы его, потому что от самого рождения своего младенец сей будет назорей Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян», и что, как назорей, то есть человек, посвященный на служение Богу, «пусть не пьет он вина и сикера, и не ест ничего нечистого».

Слова Ангела исполнились. «Родила жена Маноя сына и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь». И отличался он с юности силой необыкновенной.

Это время для израильтян было очень тяжелое: над ними властвовали филистимляне и угнетали их непосильной данью. Самсон скорбел о своем народе и жаждал его освобождения. Встречаясь с филистимлянами по разным поводам, он однажды «пошел в Фимнафу, и увидел в Фимнафе женщину из дочерей Филистимских и она понравилась ему». Он сказал об этом своим родителям и просил их: «Возьмите ее мне в жену». — «Разве нет женщин между дочерями братьев твоих и во всем народе моем, что ты идешь взять жену у Филистимлян необрезанных?» — возразили ему отец и мать его.

«И сказал Самсон отцу своему: ее возьми мне, потому что она мне понравилась».

«Отец его и мать его не знали, что это от Господа, и что он ищет случая отмстить Филистимлянам. И пошел Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вот, молодой лев рыкая идет навстречу ему. И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было. И не сказал отцу своему и матери своей, что он сделал. И пришел и поговорил с женщиною, и она понравилась Самсону. Спустя несколько дней, опять пошел он, чтобы взять ее, и зашел посмотреть труп льва, и вот, рой пчел в трупе львином и мед. Он взял его в руки свои и пошел, и ел дорогою; и когда пришел к отцу своему и матери своей, дал и им, и они ели; но не сказал им, что из львиного трупа взял мед сей.

И пришел отец его к женщине, и сделал там Самсон семидневный пир, как обыкновенно делают женихи. И как там увидели его, выбрали тридцать брачных друзей, которые были бы при нем. И сказал им Самсон: загадаю я вам загадку; если вы отгадаете мне ее в семь дней пира и отгадаете верно, то я дам вам тридцать синдонов^[3] и тридцать перемен одежд; если же не сможете отгадать мне, то вы дайте мне тридцать синдонов и тридцать перемен одежд. Они сказали ему: загадай загадку твою, послушаем.

И сказал им: из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое. И не могли отгадать загадку в три дня. В седьмой день сказали они жене Самсоновой: уговори мужа твоего, чтоб он разгадал нам загадку; иначе сожжем огнем тебя и дом отца твоего; разве вы призвали нас, чтоб обобрать нас?

И плакала жена Самсонова пред ним и говорила: ты ненавидишь меня и не любишь; ты загадал загадку сынам народа моего, а мне не разгадаешь ее. Он сказал ей: отцу моему и матери моей не разгадал ее; и тебе ли разгадаю? И плакала она пред ним семь дней, в которые продолжался у них пир. Наконец в седьмой день разгадал ей, ибо она усильно просила его. А она разгадала загадку сынам народа своего. И в седьмой день до захождения солнечного сказали ему граждане: что слаще меда, и что сильнее льва! Он сказал им: если бы вы не орали на моей телице^[4], то не отгадали бы моей загадки.

И сошел на него Дух Господень, и пошел он в Аскалон, и, убив там тридцать человек, снял с них одежды, и отдал перемены платья их разгадавшим загадку. И воспылал гнев его, и ушел он в дом отца своего. А жена Самсонова вышла за брачного друга его, который был при нем другом».

Узнав об этом и не добившись того, чтобы ему была возвращена жена, Самсон решил мстить филистимлянам. «Теперь я буду прав пред Филистимлянами, если сделаю им зло», — сказал он и пошел против них, начав с того, что «поймал триста лисиц, и взял факелы, и связал хвост с хвостом, и привязал по факелу между хвостами, и зажег факелы, и пустил их на жатву Филистимскую, и выжег и копны и нежатый хлеб, и виноградные сады и масличные».

«И говорили Филистимляне: кто это сделал? И сказали: Самсон, зять Фимнафянина, ибо этот взял жену его и отдал другу его. И пошли Филистимляне и сожгли огнем ее и дом отца ее. Самсон сказал им: хотя вы сделали это, но я отмщу вам самим и тогда только успокоюсь. И перебил он им голени и бедра, и пошел и засел в ущелье скалы Етама».

Тогда филистимляне стали требовать от жителей Иудеи, чтобы они выдали им Самсона — ради того, «чтобы поступить с ним, как он поступил с ними». И вот три тысячи человек из Иудеи собрались к ущелью скалы Етама, и когда они поклялись Самсону, что не убьют его, а только отдадут его в руки филистимлян, которых боялись, он допустил их связать себя «новыми веревками» и вывести из ущелья.

«С криком встретили его Филистимляне. И сошел на него Дух Господень, и веревки, бывшие на руках его, сделались, как перегоревший лен, и упали узы его с рук его. Нашел он свежую ослиную челюсть и, протянув руку свою, взял ее, и убил ею тысячу человек. Потом бросил челюсть из руки своей и назвал то место: Рамаф-Лехи (Брошенная челюсть)».

Утомленный, почувствовал Самсон «сильную жажду и воззвал к Господу: Ты соделал рукою раба Твоего великое спасение сие; а теперь умру я от жажды, и попаду в руки необрезанных».

«И разверз Господь ямину в Лехе, и потекла из нее вода. Он напился, и возвратился дух его, и он ожил; оттого и наречено имя месту сему: Источник взывающего. И был он судьею Израиля во дни Филистимлян двадцать лет».

Однажды пошел Самсон в Газу и остался там на ночь.Узнав об этом, филистимляне следили за ним, чтобы убить его. Самсон же, встав в полночь, «схватил двери городских ворот с обоими косяками, поднял их вместе с запором, положил на плечи свои и отнес их на вершину горы, которая на пути к Хеврону, и положил их там».

Эта великая сила Самсона не была ли орудием Духа Господня, наводящим страх на грозных врагов народа израильского?

«После того полюбил он одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей Далида. К ней пришли владельцы Филистимские и говорят ей: уговори его, и выведай, в чем великая сила его и как нам одолеть его, чтобы связать его и усмирить его; а мы дадим тебе за то каждый тысячу сто сиклей серебра».

На расспросы коварной Далиды Самсон отзывался сначала лишь ложными объяснениями. Но когда ни одно из них не оправдалось, то «сказала ему Далида: как же ты говоришь: люблю тебя, а сердце твое не со мною? вот, ты трижды обманул меня, и не сказал мне, в чем великая сила твоя».

«И как она словами своими тяготила его всякий день и мучила его, то душе его тяжело стало до смерти. И он открыл ей все сердце свое, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как прочие люди».

«Идите теперь, — позвала тогда Далида владельцев Филистимских, — он открыл мне все сердце свое». Пришли они к ней и, приняв серебро от них, она усыпила Самсона «на коленях своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его. И начал он ослабевать, и отступила от него сила его. Она сказала: Филистимляне идут на тебя, Самсон! Он пробудился от сна своего и сказал: пойду, как и прежде, и освобожусь. А не знал, что Господь отступил от него. Филистимляне взяли его и выкололи ему глаза, привели его в Газу и оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников. Между тем, волосы на голове его начали расти, где они были острижены».

В это время владельцы Филистимские собрались вместе с народом принести благодарственную жертву богу своему Дагону за то, что он предал в руки их врага их, побившего многих из них. «И когда развеселилось сердце их, сказали: позовите Самсона из дома темничного, пусть он позабавит нас». И привели Самсона, «и он забавлял их, и заушали его и поставили его между столбами. И сказал Самсон отроку, который водил его за руку: подведи меня, чтобы ощупать мне столбы, на которых утвержден дом, и прислониться к ним».

В доме же и на кровле его было до трех тысяч народа, потешающегося над Самсоном. И вот, «воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои. И сдвинул Самсон с места два средних столба, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. И сказал Самсон: умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько он умертвил в жизни своей. И пришли братья его и весь дом отца его, и взяли его, и похоронили во гробе Маноя, отца его. Он был судьею Израиля двадцать лет».

В книге Судей события из истории израильского народа представлены не в полной их последовательности. Так, в последних пяти главах ее упоминается и о таких, которые принадлежат к временам после смерти Иисуса Навина, когда «не было царя у Израиля, и каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 17, 6). Упоминается о первых проявлениях заражения идолопоклонством от народов, среди которых расселились победившие их колена Израилевы, например, в лице Израильтянина Михи, жившего на горе Ефремовой, мать которого посвятила серебро свое Господу для сына своего, чтобы сделать из этого серебра истукан и литый кумир. Плавильщик сделал «истукан и литый кумир, который и находился в доме Михи. И был у Михи дом Божий. И сделал он ефод и терафим и посвятил одного из сыновей своих, чтобы он был у него священником» (Суд. 17, 4—5), а потом посвятил зашедшего к нему в дом левита, «и этот юноша был у него священником, и жил в доме у Михи. И сказал Миха: теперь я знаю, что Господь будет мне благотворить, потому что левит у меня священником».

Упоминается также об израильтянах из колена Вениаминова, которые нарушили гостеприимство и оскорбили приютившихся в доме одного из жителей их города Гивы, одного левита и жену его. За них вступились все прочие колена Израилевы, восстали единодушно против колена Вениаминова и, после неоднократного боя с неравным успехом, окончательно «поразили их мечом, и людей в городе, и скот, и все, что ни встречалось (во всех городах), и все находившиеся на пути города сожгли огнем».

Но тяжело стало Израилю, что «не стало одного колена» у него. «И пришел народ в дом Божий, и сидели там до вечера пред Богом, и подняли вопль, и сильно плакали. И сжалились сыны Израилевы над Вениамином, братом своим, и сказали: наследственная земля пусть остается уцелевшим сынам Вениамина, чтобы не исчезло колено от Израиля». И допустили их взять себе жен из хоровода собравшихся на праздник Господень в Силоме.

«Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жен по числу своему из бывших в хороводе, и пошли и возвратились в удел свой, и построили города и стали жить в них».

Таким образом восстановилось колено Вениаминово.

По Своему милосердному изволению Господь не отступал от уклонившихся в нечестие Израильтян. И даже в таком безотрадном положении не оставлял до конца избранного народа Своего, не прерывал общения с ними. Ради обещанного праотцам Спасителя мира в народе определено было сохраниться людям достойным.